ял,  что  барышни
развлекаются  свежими  анекдотами  про  генерала  Бубуту  -  настолько
неприличными, что я  не решаюсь их  процитировать. Неудивительно,  что
они шептались!
    - Это что, совещание? - весело спросил я.
    - Нет, Макс, это просто вечеринка, - совершенно серьезно  возразил
Шурф. - Для совещаний существует Зал Общей Работы в Доме у Моста...
    - Спасибо, что сказал, теперь буду знать, чем совещание отличается
от вечеринки, - улыбнулся я. - Очень важно правильно выбрать место!
    - И время, - неожиданно вмешался Луукфи, застенчиво улыбаясь. -  С
утра, например, вечеринку не устроишь, как ни старайся.
    - Почему же? - возразил я. - Если не спать всю ночь, то запросто!
    Тут же  завязалась  обстоятельная  дискуссия на  эту  тему.  Я  от
участия в диспуте уклонился. Залез с ногами в кресло, задумчиво вертел
в руках кружку, наполовину наполненную каким-то ароматным зельем, и  с
удовольствием слушал болтовню своих друзей. Умилялся, одним словом.
    - Какой-то ты сегодня молчаливый, - удивленно заметил Мелифаро.  -
Сглазили тебя, что ли?
    - Отстань, - добродушно отмахнулся я. - Не мешай мне вас любить!
    - Уважительная причина,  чтобы оставить тебя  в покое, -  серьезно
согласился он. - Нас и по отдельности-то любить довольно сложно, а  уж
всех вместе... И как тебе удается?
    - Белая магия тысяча триста пятнадцатой ступени, - усмехнулся я. -
И никаких проблем!
    - Ну, если тысяча триста пятнадцатой, тогда ладно, - фыркнул он.
    Такие импровизированные камерные вечеринки уже давно стали  своего
рода традицией. Захватчики появлялись на моей территории не реже,  чем
раз в дюжину  дней, а  то и чаще.  Неосвоенные пространства  Мохнатого
Дома  казались  моим  коллегам  их  законными  владениями:  когда  дом
принадлежит  человеку   вроде  меня,   совершенно  лишенному   чувства
собственности, любой гость чувствует себя его хозяином. Большую  часть
вечеринок я вовсе не почтил своим присутствием, поскольку по ночам мне
по-прежнему  приходилось  дежурить  в  Доме  у  Моста.  Но  мне  очень
нравилось знать, что в моей гостиной все время околачивается кто-то из
коллег: без этих людей  и их странных чудес  моя жизнь была бы  пошлой
неудавшейся шуткой  - в  любом из  миров! К  тому же  трехэтажный  дом
выгодно отличается от однокомнатной квартиры:  если ты устал и  хочешь
спать, к твоим  услугам почти  целая Вселенная,  до краев  заполненная
одеялами и одиночеством...
    Впрочем, через  час мои  коллеги стали  постепенно растворяться  в
оранжевом  тумане   уличных   фонарей.  Последней   уехала   Меламори.
Собственно говоря, я сам отвез  ее домой: моя прекрасная леди  решила,
что это  будет ужасно  романтично. У  меня на  сей счет  имелось  иное
мнение, но когда за ней закрылась тяжелая парадная дверь ее дома, и  я
ощутил на своих губах горьковатый привкус нежной беспричинной  печали,
я был вынужден  согласиться: действительно  чертовски романтично!  Про
себя я уже не  раз называл ее поэтом-практиком:  Меламори за всю  свою
жизнь не зарифмовала и двух строчек,  но ей это и не требовалось,  она
оперировала не рифмами, а поступками, создавая свои мимолетные шедевры
не из слов, а из ненадежной ткани реальности.
    Я оставил  амобилер у  ее  дома и  вернулся домой  пешком.  Первая
одинокая прогулка за много-много дней - вылазки в обществе Друппи не в
счет, какое уж там одиночество: этот пес не только понимал каждое  мое
слово, но и в моем  переменчивом настроении разбирался не хуже  самого
сэра Джуффина! Только сейчас я  понял, как мне не хватало  бесцельных,
молчаливых,  одиноких  прогулок  по  ночному  городу  с   попеременным
разглядыванием  то  звезд  на  небе,  то  крошечных  плиток  мозаичной
мостовой под  собственными ногами.  Мои мудрые  ноги каким-то  образом
перехитрили разум, прагматично  наметивший самый  короткий маршрут,  и
сделали изрядный крюк, так что домой я вернулся незадолго до рассвета,
счастливый, спокойный и немного опустошенный.
    "Кажется, я - самый счастливый  человек во Вселенной, -  удивленно
подумал я,  забираясь  под  одеяло.  -  И  как  такое  со  мной  могло
случиться?"
    Не  знаю,  что  именно  меня  взбудоражило:  то  ли  это  нехитрое
умозаключение, то ли головокружительная  прогулка по ночному городу,
то ли предвкушение нескольких свободных  дней кряду, но уснуть мне  не
удавалось. Собственно говоря, спать  мне совершенно не хотелось.  Зато
хотелось курить  и  писать  стихи.  "Кури  на  здоровье,  дорогуша,  -
великодушно сказал я  себе, -  но я  тебя умоляю:  никаких стихов!  Не
позорься!"  После  того,  как  сигарета  погасла,  я  некоторое  время
старательно ворочался с боку на бок, с удивлением узнавая все симптомы
бессонницы - я-то был уверен, что с этой юношеской дурью покончено раз
и навсегда!  Потом  решил,  что с  испытанным  злом  следует  бороться
испытанными же  методами. Чем  хороша бессонница:  я обязан  ей  своим
поверхностным,  но  обширным  образованием.  Забраться  под  одеяло  с
хорошей книгой - совершенно особенное удовольствие, и строгие  умники,
предпочитающие читать  в  специально  предназначенных  для  этой  цели
библиотечных креслах,  никогда  не  поймут, что  они  потеряли!  Одним
словом, я  решил,  что  в  моей постели  здорово  не  хватает  хорошей
подружки в твердом переплете и отправился на поиски.
    Проблем с  книгами у  меня не  было и  быть не  могло: когда-то  в
Мохнатом Доме  размещалась  библиотека  Университета.  Библиотека  уже
давно переехала в новое здание,  лучше приспособленное и для  хранения
книг, и для удобства студентов. А часть книг осталась в старом здании:
то ли потому, что они были слишком потрепанными, то ли для них  просто
места не  хватило,  то ли  тогдашний  директор библиотеки  был  полным
идиотом. Одним словом,  мне чертовски повезло:  книги перекочевали  ко
мне вместе с домом,  старой мебелью и  кучей исторически ценной  пыли,
залежи которой я  до сих пор  время от времени  обнаруживаю в  дальних
углах - даром, что в те времена, когда я был преуспевающим  суверенным
монархом кочевого народа Хенха из  Пустых Земель, здесь суетились  две
дюжины слуг,  которых посадил  мне  на шею  наш заботливый  Король!  С
другой стороны, я решительно не  мог найти среди этих  букинистических
сокровищ что-нибудь удобоваримое: в Соединенном Королевстве как-то  не
сложилась традиция создания художественной литературы. Все что угодно,
начиная  от  древних  исторических  мемуаров  и  заканчивая   заумными
философскими трактатами.  Учебники по  алхимии  и механике  -  сколько
угодно! Медицинские  трактаты,  географические  исследования,  толстые
тома, заполненные шедеврами  местной поэзии и  написанные корявым,  но
доступным языком  учебники  Очевидной  магии времен  Эпохи  Орденов  -
пожалуйста! И ни одного завалящего  детектива, хоть головой об  стенку
бейся!
    Впрочем сейчас  у  меня была  генеральная  стратегическая  задача:
уснуть.  Я  заранее  решил,  что  меня  вполне  устроит   какой-нибудь
философский труд:  и  поумнеть  не успею,  как  отключусь!  Поэтому  я
отправился в книгохранилище. С тех пор, как в мою библиотеку повадился
шастать  сэр   Лонли-Локли,  там   царил  образцовый   порядок.   Этот
потрясающий парень в течение  полугода терроризировал моих  несчастных
слуг, пользуясь моим перманентным  отсутствием, зато теперь все  книги
стояли на полках, а не были свалены в стопки на полу. Правда, я  никак
не мог  постичь  логику,  которой  руководствовался  Шурф,  расставляя
книги. Было очевидно,  что он раскладывал  их не по  алфавиту и не  по
тематике - а вот как... Во всяком случае, сейчас я не собирался искать
ответ на  этот вопрос.  Все что  мне требовалось  - это  найти  книгу,
которая сможет меня убаюкать, желательно, быстро и ласково...
    Некоторое время я слонялся среди полок, нерешительно поглядывая на
толстые корешки книг.  Повертел в руках  "Хроники династии Клакков"  -
мне было  любопытно узнать  побольше  о королях-вурдалакх,  но  текст,
написанный неизвестным  придворным  автором  пару  тысячелетий  назад,
показался мне совершенно непроницаемым: буквы знакомые, слова тоже, но
смысл  витиеватых  выражений  ускользал   от  моего  разума,   изрядно
ошалевшего  при  встрече  с  иным  менталитетом.  Потом  среди   груды
медицинских  трактатов  я  наткнулся   на  "Речи  Каккулата"  -   этот
оригинальный мыслитель,  ученый и  философ  начала Эпохи  Орденов  был
знаменит тем, что убивал на месте каждого, кто пытался вступить с  ним
в спор, оглашая окрестности  истошным криком: "А  ты готов умереть  за
свою правду?"  В возрасте  двухсот восьмидесяти  лет философ  Каккулат
героически погиб  за собственную  "правду",  встретив, на  свою  беду,
достойного противника, искушенного не только в составлении  логических
конструкций. Я уже давно собирался полюбопытствовать: что это была  за
правда такая,  за  которую столько  народу  полегло, да  все  руки  не
доходили. Ну вот и дошли, вроде бы...
    Я взял под мышку увесистые "Речи" и уже собрался было вернуться  в
спальню, когда  мой  взгляд  неожиданно  упал  на  ярко-алый  переплет
какой-то  книги.   Переплет  выглядел   почти   новым,  и   это   меня
заинтересовало: вообще-то в моей благоприобретенной библиотеке не было
ни  одной   книги  в   таком  хорошем   состоянии,  кроме   знаменитой
"Энциклопедии Манги  Мелифаро"  и  нескольких  книг  со  стихами  моих
приятелей из "Трехрогой Луны", но они лежали у меня в спальне.
    - Посмотрим,  посмотрим, что  тут у  нас -  пробормотал я,  снимая
книгу с полки. На ярко-алом переплете красовались темно-багровые,  как
свернувшаяся кровь,  буквы. Моя  находка именовалась  "Книга  огненных
страниц" - не больше  и не меньше! Но  открыв ее на первой  попавшейся
станице, я с радостным изумлением  обнаружил, что мне крупно  повезло:
кажется, я все-таки  откопал образец  художественной литературы  этого
Мира,  во  всяком  случае,  нечто  очень  похожее  на   художественную
литературу. Текст захватил  меня сразу  же, и  я сам  не заметил,  как
присел прямо на пороге и с головой ушел в книгу.

    Я проснулся незадолго до полудня.  Голова гудела, как с  похмелья,
которого у меня не было и быть не могло, поскольку я уже сам не помню,
когда мне в  последний раз случалось  надираться. С памятью  творилось
что-то неладное. С  одной стороны,  я совершенно точно  помнил, что  в
полдень мне надо быть на службе,  с другой - мне смутно казалось,  что
сэр Джуффин  Халли  что-то  там говорил  насчет  положенных  мне  Дней
свободы от забот. Мы  отправились мыться вместе: я  и мои сомнения.  В
конце концов, я решил не мучиться и отправил зов своему шефу.
    "Доктор, у меня провалы в  памяти! - торжественно заявил я,  потом
вспомнил,  что   Джуффин,  возможно,   не  знает   этого  анекдота   и
нерешительно добавил: - Я никак не могу вспомнить: вы вчера  отпустили
меня на отдых, или мне примерещилось?"
    "Я тебя отпустил?  - удивленно отозвался  он. - Вот  уж не  думаю!
Боюсь, тебе просто приснился хороший сон, которому не суждено сбыться.
Сейчас нам  всем очень  долго будет  не  до отдыха.  В полдень  у  нас
совещание, и я надеюсь, что ты не опоздаешь."
    "Не опоздаю. Во всяком, случае, не больше, чем на четверть часа, -
нерешительно пообещал я. - Я еще не завтракал..."
    "Нет уж! - твердо сказал шеф. -  Завтракал ты, или нет - это  твои
проблемы. А твои опоздания рано или  поздно сведут меня в могилу,  так
что окажи мне услугу: хоть сегодня будь вовремя."
    "Ладно", -  вздохнул  я.  Пулей выскочил  из  бассейна  и  побежал
одеваться. Кажется, под хвост моему шефу в кои-то веки попала вожжа. Я
решил, что  раз  в  жизни могу  прикинуться  очень  дисциплинированным
молодым человеком. Разумеется, мне было ужасно интересно, как выглядит
сэр  Джуффин   Халли,  на   полном   серьезе  отчитывающий   меня   за
пятнадцатиминутное опоздание, но поразмыслив, я решил, что мне следует
заняться разве  что  теоретическими  исследованиями,  а  уж  никак  не
полевой практикой.
    В Дом у Моста я  вошел минуты за три  до полудня - оказалось,  что
мне под силу и  такие чудеса! Впрочем, мои  коллеги уже были в  сборе.
Сидели в Зале  Общей работы -  все, как один,  кроме Луукфи,  который,
несомненно, остался в Большом Архиве, и Лонли-Локли. Зато физиономии у
ребят  были   такие  серьезные,   словно   они  решили   хоть   как-то
компенсировать  отсутствие  нашего   "Мастера  Пресекающего   ненужные
улыбки".
    - А где сэр Шурф? - весело спросил я, усаживаясь на подоконник.  -
Опаздывает, или просто выскочил на минутку кого-нибудь убить?
    Коллеги посмотрели  на меня  с неодобрительным,  почти  брезгливым
изумлением,  словно  у  меня  внезапно  начались  галлюцинации,  а   я
почему-то взялся вести прямой репортаж из своей иллюзорной реальности,
вместо  того,  чтобы   скрыть  от   общественности  свое   прискорбное
состояние.
    - Макс, такими вещами  не шутят, - наконец  строго сказал мне  сэр
Кофа. - Что это значит:  "вышел на минутку кого-нибудь убить"?!  Можно
подумать, что у  нас тут банда  разбойников, а не  Тайный Сыск!  Такие
высказывания, да еще и в устах сотрудника, нас компрометируют.
    - И будь любезен, займи свое кресло, - внезапно вмешался  Джуффин.
- Все-таки у нас совещание, а не вечеринка!
    "Они  меня  разыгрывают!  -  подумал  я.  -  Точно,   разыгрывают!
Возможно, именно поэтому  и Шурфа  нет: такой  серьезный парень  любой
розыгрыш может испортить... Ладно, пусть себе наслаждаются!"
    - И  все-таки,  где Шурф?  -  снова спросил  я,  послушно  занимая
свободное кресло. - И почему мы не пьем камру? Что это за совещание  -
за пустым-то столом?
    - Сэр  Лонли-Локли решил  больше  не обременять  себя  Королевской
службой, - сухо сказал Мелифаро. - Он подал в отставку.
    - Извини, но мне не смешно,  - отозвался я. - Придумай  что-нибудь
получше.
    - Я могу придумать все, что пожелаешь, - мрачно усмехнулся он. - А
потом зарифмовать,  если очень  попросишь,  и прочитать  в  "Трехрогой
Луне", на радость  всем любителям  поэзии. Но мне  показалось, что  ты
хочешь узнать правду. Тебе не смешно? Если честно, мне тоже...
    - Что, Шурф действительно подал в отставку? - изумленно уточнил я,
обводя глазами своих коллег. На их  лицах я не заметил и тени  улыбки,
даже на физиономии Нумминориха,  который, по моим наблюдениям,  просто
физически не способен так долго и старательно сохранять серьезный вид.
- Это не розыгрыш?
    - Это не розыгрыш, - наконец  откликнулся Джуффин. - Но о Шурфе  и
его отставке мы  поговорим немного  позже. А сейчас  перейдем к  делу,
если сэр Макс не возражает...
    - А камру в "Обжоре"  кто-нибудь уже заказывал? - жалобно  спросил
я. - Извините за занудство, ребята, но я не успел позавтракать...
    - Это твои проблемы, сэр Макс,  - сухо сказал шеф. - Вот  закончим
совещание, пойдешь в какой-нибудь трактир и выпьешь там столько камры,
сколько в  тебя влезет.  А на  службе надо  работать. Или  хотя бы  не
мешать другим своим чавканьем.
    "Точно, вожжа под  хвост попала! -  изумленно подумал я.  - И  еще
какая! Чтобы сэр  Джуффин Халли  проводил совещание,  не уставив  весь
стол камрой и подносами с печеньем... И эта дурацкая фраза "на  службе
надо работать"  - прямо  готовый лозунг  над столом  генерала  Бубуты,
только про дерьмо надо что-нибудь  вставить... Заболел он, что ли?  Но
ведь он не может  просто так взять и  заболеть, кто угодно, только  не
Джуффин!"
    Пока  я  пытался  понять,  какая  муха  укусила  нашего  шефа,  он
приступил к делу. Манера его изложения тоже настораживала: даже  когда
столице  Соединенного  Королевства  угрожали  по-настоящему  серьезные
опасности, вроде эпидемии, сэр Джуффин ухитрялся излагать свои мысли в
манере  ведущего  хорошего  ток-шоу:  емко,  увлекательно  и   немного
иронично, непременно оставляя  собеседникам возможность разбавить  его
монолог своими репликами. Сейчас же он был смертельно серьезен, словно
собрал нас здесь для  того, чтобы огласить  свое завещание. Но,  хвала
Магистрам, до завещания дело все-таки не дошло!
    - Значит так, господа, - сурово сказал Джуффин. - Мы с вами  стоим
на пороге  великих и,  в то  же время,  не слишком  приятных  событий.
Кто-нибудь из вас знает о цветении Пустого Сердца?
    Мои   коллеги   изумленно    переглянулись.   Только    Нумминорих
нерешительно промямлил:
    - Кажется, я что-то читал в хрониках Древней династии...
    - И  что  ты  там  вычитал?  -  почему-то  неодобрительно  спросил
Джуффин.
    - Я точно не помню, - смущенно сказал он. - Кажется, это волшебный
цветок, который  нужно полить  чьей-то кровью,  только я  забыл,  чьей
именно, и зачем это следует делать...  Я всегда думал, что это  просто
легенда.
    - В  таком случае,  не перебивай  меня, сэр  мыслитель! -  сердито
сказал Джуффин. - Лучше послушай, что я вам расскажу. Пустое Сердце  -
это действительно своего рода цветок, хотя к растительному миру он  не
имеет никакого  отношения. Он  всегда расцветает,  вернее,  появляется
неподалеку от Сердца Мира  - к счастью, это  случается очень редко.  Я
сказал "к счастью" потому, что цветение Пустого Сердца всегда ведет  к
кровопролитным беспорядкам среди населения. Никакая гражданская  война
не может сравниться  с безумием, которое  охватывает людей, когда  они
начинают сражаться друг с другом за право напоить Пустое Сердце  своей
кровью - хотя бы потому, что в битве за Пустое Сердце каждый сражается
только сам за себя. Нам с вами немного не повезло: очередное  цветение
Пустого Сердца  совпало с  нашим пребыванием  среди живых.  Собственно
говоря, это произойдет через несколько дней. Через три, или четыре дня
- точнее пока сказать не могу...
    - Извините, Джуффин,  - сухо  сказал Кофа, -  но я  не понимаю:  с
какой стати  появление  какого-то  цветка, будь  он  хоть  дюжину  раз
волшебный, должно стать причиной,  как вы выразились "беспорядков"?  Я
знаю настроения в городе лучше, чем кто бы то ни было, и поверьте мне:
ни о  какой гражданской  войне  сейчас и  речи  быть не  может.  Столь
стабильной ситуация в столице Соединенного Королевства не казалась мне
уже давно.
    - Неудивительно: она  и есть самая  что ни на  есть стабильная,  -
пожал плечами шеф. - И оставалась бы таковой еще очень долго, если  бы
не  этот  грешный   цветок.  Угораздило  же   нас  стать   свидетелями
величайшего чуда новой эпохи, будь оно дюжину раз неладно! - Он сурово
посмотрел на наши изумленные рожи и наконец пустился в разъяснения:  -
Хуже всего,  что  цветение  Пустого Сердца  лишает  разума  всех,  кто
находится поблизости  - без  исключения!  Это действует  примерно  как
Смертные Шары  нашего сэра  Макса, -  он ехидно  покосился на  меня  и
добавил: - Вообразите себе, что  Макс оглушил своими Смертными  Шарами
все население Ехо и  окрестностей. А потом отдал  приказ: а ну-ка  все
быстренько обнимите меня". Представляете, какая будет давка? И как его
несчастные  жертвы  начнут  драться  друг  с  другом,  чтобы  получить
возможность выполнить  приказ  своего господина?  Их-то  больше  сотни
тысяч, а обняться с  Максом сможет разве  что дюжина самых  шустрых...
Так вот, с Пустым Сердцем дело обстоит еще хуже, поскольку зовет оно к
себе всех, сила его притяжения  непреодолима, а нужен ему только  один
человек - любой,  кто первым  успеет выполнить  его приказ.  Напрягите
воображение и представьте себе, чем это чревато!
    - Оно, как  вы выразились,  "зовет" вообще всех  людей? -  уточнил
Мелифаро. - То есть, даже грудные младенцы вылезут из своих  колыбелек
и поползут в направлении этого вашего цветка?
    -  Нет,  насколько  мне  известно,  детей  оно  щадит.  В  древних
эльфийских "Хрониках Безумий" высказано смутное предположение, что это
как-то связано с половой зрелостью.  Полагаю, так оно и есть,  поэтому
младенцы никуда  не поползут.  Возможно,  самые дряхлые  старики  тоже
останутся дома.  А вот  подростки,  например,