узкой  каменной
лестнице - так долго,  что я начал было  надеяться, что это  продлится
вечно - не самый увлекательный способ прожить остаток дней своих, зато
ужасный момент, когда сэр Джуффин возьмется за ручку двери, ведущей  в
какую-нибудь  из  его  многочисленных   тайных  каморок,  никогда   не
наступит...  Как  же,  размечтался!  Эта  грешная  лестница   все-таки
закончилась, как заканчивается любая, даже самая долгая жизнь.
    - Мы пришли,  - голос  моего шефа  звучал сочувственно,  насколько
этот пожилой злодей  вообще способен наглядно  выражать сочувствие.  В
полном соответствии с моими мрачными предчувствиями, он опустил ладонь
на дверную ручку, изукрашенную полустертой резьбой и распахнул  дверь,
пропуская меня в маленькую темную  комнатку с низким потолком.  Друппи
первым ворвался  в  помещение,  деловито исследовал  все  его  углы  и
вернулся к нам, всем своим видом выражая снисходительное одобрение.
    - Ага, вижу, что  пришли, - вяло откликнулся  я, - только  давайте
скорее, ладно? А то я передумаю...
    - Уже  поздно,  Макс,  -  мягко сказал  он,  -  раньше  надо  было
паниковать. А теперь  - все,  караван уже ушел,  как любил  говаривать
смешной изамонский приятель сэра Мелифаро.
    - Ага,  приятель,  как же!  -  Машинально огрызнулся  я,  а  потом
почувствовал, что мое сердце - оба сердца! - превратились в  маленькие
комочки стремительно тающего льда. - Как это - поздно? - Помертвевшими
губами спросил я. - Разве я... мы... разве мы уже превратились?
    - Еще нет,  но пока  мы спускались по  лестнице я  наложил на  вас
чары, - невозмутимо объяснил Джуффин, - это было проще всего  сделать,
пока ты думал, что еще ничего не происходит.
    - А почему я ничего не заметил? - Вызывающе спросил я. У меня  еще
была слабая надежда, что мой  шеф меня разыгрывает - из  бескорыстного
ехидства, или в педагогических целях, какая, к черту, разница!
    - А ты думал,  что я буду  выкрикивать старинные заклинания,  пока
стены не  рухнут? Или  разденусь догола  и спляшу  какой-нибудь  дикий
танец, а потом отрежу вам головы и поменяю их местами? Ты что,  первый
день меня знаешь? Я же, в сущности, неотесанный кеттарийский  паренек,
а не какой-нибудь столичный гений вроде твоего дружка Лойсо  Пондохвы.
Я привык делать свое дело потихоньку, без лишнего шума... потому и жив
до сих  пор, между  прочим!  Так что  не  трать силы  на  беспочвенные
надежды. И потом, ты  сам просил сделать все  быстро - вот и  получай!
Дело сделано,  теперь осталось  только сидеть  и ждать.  И не  вздумай
сожалеть о принятом решении, мальчик! В большинстве случаев это просто
глупо, но сейчас - смертельно опасно, поверь мне на слово.
    - Ладно, я попробую, - тихо сказал  я, и сам не узнал свой  голос.
Может быть, я слишком мнителен, но мне показалось, что он стал хриплым
и каким-то... да, вот именно, лающим!
    Друппи  сразу  почувствовал   перемену  в   моем  настроении.   Он
дружелюбно лизнул  меня в  нос,  и уткнулся  мордой  в мои  колени.  Я
опустился на  пол и  обнял своего  храброго  пса. Если  до сих  пор  я
относился к нему  не без некоторой  снисходительности, которая  всегда
проявляется в  отношениях  между  людьми и  животными,  и  даже  когда
говорил с ним вслух, это был в лучшем случае диалог взрослого с  очень
маленьким ребенком, то сейчас  я без тени сомнения  знал, что мой  пес
отлично понимает все, что происходит - может быть лучше, чем я сам, да
еще и пытается меня ободрить и утешить, святая душа!
    - Отвлекайте меня от мрачных мыслей, ладно? - попросил я Джуффина.
- Расскажите что-нибудь смешное... Вы же знаете: мне много не надо,  я
автоматически успокаиваюсь, если  прополоскать меня  в потоке  связной
человеческой речи!
    - Ну, не так уж ты  перепугался, если еще способен выдавать  такие
громоздкие словесные  конструкции,  - рассмеялся  Джуффин,  усаживаясь
напротив.
    - Дурная  привычка,  -  вяло  откликнулся я.  -  Нет,  ну  правда,
расскажите что-нибудь! Мне нужно отвлечься от этого ужаса...
    - Тебе  нужно не  отвлечься, а  сосредоточиться, -  строго  сказал
Джуффин, - и твоему  приятелю Друппи, между  прочим, тоже. Впрочем,  в
отличие от  тебя, он  вряд  ли нуждается  в моих  инструкциях...  Все,
мальчик, время кокетства с чудесами закончилось. Ты сделал свой  выбор
- безумный, но  мужественный, и  теперь тебе придется  или вести  себя
соответственно, или погибнуть.
    - Не хочу я погибать, - сердито сказал я. И жалобным,  срывающимся
на поскуливание, голосом добавил: - Так нечестно, Джуффин!
    - Жизнь вообще нечестная штука,  - сочувственно ухмыльнулся он.  -
Соберись, сосредоточься, счастливчик! Все  будет отлично, я тебя  знаю
гораздо лучше, чем ты сам... Ты хотел поговорить? Вот и славно.  Давай
поговорим, только о  деле. Через несколько  минут тебя накроет  первая
волна перемен. Если справишься с ней, справишься и со всем  остальным.
Это не так уж сложно: тебе  нужно постоянно рассказывать себе, кто  ты
такой и  зачем предпринимаешь  это  путешествие. Можешь  говорить  это
вслух, можешь твердить про себя - как тебе удобнее. Насколько я  успел
тебя изучить, мне кажется, что вслух - более эффективно... Учти:  твое
новое мышление будет  очень простым и  конкретным. Поэтому  постарайся
упаковать  информацию  в  короткие  и  четкие  формулировки  -  словно
говоришь со своей собакой... впрочем, в каком-то смысле именно так оно
и есть.
    - Ладно, упакую -  было бы что упаковывать,  - согласился я.  Меня
вдруг охватило удивительное равнодушие ко всему, и в первую очередь  к
собственной  судьбе  -  вообще-то  совершенно  на  меня  не  похоже...
Впрочем, это почти блаженное состояние не напоминало тупое  оцепенение
обреченного, по крайней мере, соображать оно не мешало, даже наоборот.
Друппи заворочался, умостил поудобнее свою  лохматую голову у меня  на
коленях  и   снова  замер   -  тоже   приготовился  слушать.   Джуффин
одобрительно покивал и продолжил:
    - Самое главное - запомни следующее: ты -  Тайный Сыщик.
    - Какая неожиданность!  - Ядовито  откликнулся я.  - Спасибо,  что
наконец-то  открыли мне эту страшную тайну, сэр!
    - Это ты сейчас такой умный, - насмешливо сказал Джуффин. И  очень
строго добавил: - Соберись, пожалуйста.  У нас не осталось времени  на
развлечения. Тебе  совершенно необходимо  вдолбить в  свою  гениальную
голову эту немудреную истину. Ты - Тайный Сыщик, который  отправляется
в Хумгат, чтобы арестовать преступника по имени Йонги Мелихаис, и  это
единственное, о чем тебе ни в коем случае нельзя забывать...  Впрочем,
сойдет любая  формулировка:  Тайный  Сыщик,  полицейский,  федеральный
агент - да хоть коп, лишь бы ты понимал, что это значит...
    Я  невольно  хихикнул,  хотя  всего  несколько  секунд  назад  мне
казалось, что хихикать я уже не буду - никогда в жизни!
    - Коп? Федеральный агент?  Где вы нахватались такой  терминологии,
сэр?
    - Где, где... В этом прекрасном Мире, хвала Магистрам, есть  всего
одно место,  где можно  столь основательно  испортить свою  речь, -  с
непередаваемой нежностью сказал Джуффин, - седьмой дом по улице Старых
монеток и твое грешное  кино, будь оно неладно!  Вот о чем я  всплакну
через тысячу лет, если этот замечательный Мир все-таки рухнет...
    - Не отвлекайтесь,  ладно? -  Я вдруг  стал смертельно  серьезным:
испугался, что у меня не хватит времени дослушать его до конца.
    - Сам виноват, нечего было меня  перебивать... Так вот, ты -  коп.
Ты  идешь  в  неизвестность,  не  для  того,  чтобы  наслаждаться   ее
головокружительным разнообразием и дармовым могуществом, а с простой и
понятной целью: арестовать преступника и доставить его в Дом у  Моста.
Это все.
    - Но что именно  я должен для  этого делать? -  Тихо спросил я.  -
Существует какой-нибудь порядок действий, которые я должен выполнить?
    - Не думаю, -  безмятежно сказал Джуффин, -  вряд ли... Главное  -
помнить, зачем  ты отправился  в Хумгат  и  хотеть -  я имею  в  виду,
искренне хотеть! - найти там Йонги. Это называется азарт охотника...
    - Стоп, - хрипло  сказал я, - кажется,  мир уже уплывает от  меня.
Приглядывайте за мной... за нами, ладно?
    Если Джуффин что-то мне и ответил,  я не услышал его слов,  потому
что меня накрыла эта самая  "первая волна перемен". Джуффин все  верно
говорил:  сейчас,  когда  моя  память  кое-как  справляется  с   почти
непосильной  задачей  восстановить  сумбурные  события  этой  воистину
бесконечной ночи, я  не нахожу лучшего  сравнения, чем слово  "волна".
Когда-то я попробовал искупаться в сильный  шторм и до сих пор  помню,
как поразило меня превращение самой обыкновенной мокрой соленой воды в
беснующуюся стихию, сокрушительная сила которой  сбила меня с ног,  не
считаясь с моим мнением о  собственных возможностях... Теперь со  мной
происходило нечто в  таком же роде,  только на сей  раз взбесилась  не
вода, а  вещество, из  которого  состоял и  мир,  в котором  я  привык
обитать,  и  я   сам,  заодно.   Последним  понятным,   "человеческим"
ощущением, которое я испытал перед тем, как эта тяжелая горячая  волна
утащила меня в неизвестность, было прикосновение жесткой шерсти Друппи
к моей руке - мне показалось, что он ищет у меня защиты, бедняга...  А
потом все,  что  до сих  пор  казалось мне  реальностью,  рухнуло,  но
крошечная  частичка  меня  устояла  перед  этой  бурей.  Она   помнила
немудреную инструкцию сэра Джуффина  и была твердо намерена  выполнить
эту самую инструкцию. "Я - Тайный сыщик, и мне нужно арестовать  Йонги
Мелихаиса, - истошно орало это упрямое существо, - я - Тайный сыщик, и
мне нужно  арестовать  Йонги  Мелихаиса, мне  нужно  арестовать  Йонги
Мелихаиса, потому что я  - Тайный сыщик...
    Тьма  расступилась  -   очевидно  перепуганная  этими   идиотскими
воплями. Я  снова  увидел  перед собой  полутемную  комнату  с  низким
потолком -  сейчас она  почему-то показалась  мне очень  просторной  и
совершенно  отвратительной.  Не  то,   чтобы  у  меня  были   какие-то
поддающиеся формулировке претензии  к данному помещению,  но мне и  не
требовалось ничего  формулировать. У  меня почти  не осталось  мыслей,
зато я  был переполнен  странными,  но очень  конкретными  ощущениями,
которые позволяли  мне  судить  об  окружающем  мире  быстро,  ясно  и
безапелляционно - я  просто знал,  что есть  что, и  это не  подлежало
обсуждению с самим собой, как это принято у людей.
    А потом я увидел Джуффина и  сразу узнал в нем знакомого, хотя  он
выглядел как-то  не так  - я  не мог  сообразить, в  чем,  собственно,
состоит разница.  Его  лицо  все  время менялось,  как  это  бывает  с
видениями в  бредовом  сне  тяжело  больного  человека.  Меня  немного
раздражало это непостоянство, но в  целом Джуффин мне понравился:  мои
ощущения сказали мне,  что ему  можно доверять, а  для того  существа,
которым я стал, это было единственным, что имело какое-то значение.
    - Молодец,  Макс, все  идет очень  хорошо. Ты  ведь понимаешь  мою
речь, верно? Постарайся  мне ответить,  если можешь, -  он говорил  со
мной тихо  и  ласково,  как  с  больным  ребенком,  или  неприрученным
хищником,  и  еще  я  почувствовал,   что  он  старается  быть   очень
осторожным. Мне захотелось успокоить этого  человека - не потому,  что
меня волновало его мнение  обо мне, просто  его напряжение мешало  мне
сосредоточиться. Поэтому я  заставил себя  говорить -  это было  очень
трудно, мой новый  рот не был  приспособлен к человеческой  речи, а  о
такой удобной  штуке, как  Безмолвная речь,  я тогда  почему-то  забыл
напрочь, словно никогда не жил в  Ехо, где такой способ общения  почти
столь же  популярен,  как обыкновенная  болтовня  вслух, так  что  мне
пришлось извлекать  членораздельные звуки  откуда-то из  живота -  это
оказалось возможно, но чертовски утомительно.
    - Я понимаю, - медленно произнес я, - и я помню, что надо сделать.
Я - Тайный Сыщик. Мне надо уйти в Хумгат и арестовать Йонги Мелихаиса.
Я хочу это сделать.
    - Я  могу тебе  помочь, если  нужно, -  с готовностью  откликнулся
Джуффин.
    - Не нужно,  - ответ  на это  вопрос пришел ко  мне сам,  я ни  на
секунду не  задумывался над  предложением Джуффина,  просто  откуда-то
знал, как все  должно быть. -  Я уйду  сам. Но не  отсюда. Это  плохое
место. У меня есть свое место.
    - На улице Старых Монеток?
    Признаться, в  тот  момент  слова Джуффина  были  для  меня  сущей
бессмыслицей, название  "улица Старых  монеток" не  означало для  меня
ничего. Но я сразу понял, что он знает, о каком месте я говорю. И  еще
я понял, что он беспокоится - впрочем, беспокойство было слабым, почти
неощутимым, да  и оно  сразу исчезло.  Тогда я  понятия не  имел,  что
именно его встревожило, и только потом смог оценить железную  выдержку
своего шефа: если бы я  выяснил, что мне предстоит транспортировать  с
места на место такое неуправляемое  страшилище, я бы, пожалуй,  просто
хлопнулся в обморок - и делайте со мной что хотите!
    - Ладно, как скажешь, - невозмутимо кивнул он, - сейчас только  ты
можешь решать, что делать. Что ж, пошли.
    Я все  еще  был  двуногим прямоходящим  -  это  совершенно  точно.
Поэтому трудностей с  передвижением у меня  не возникло. Другое  дело,
что мне быстро надоело подниматься по лестнице. Я не ощущал  усталости
- какое там,  думаю, я  смог бы  преодолеть несколько  дюжин таких  же
лестниц, и мое новообретенное дыхание осталось бы ровным, но мне стало
скучно переставлять ноги со ступеньки  на ступеньку. Поэтому я  слегка
оттолкнулся от земли и совершил нечто, отдаленно напоминающее  прыжок.
Впрочем, гораздо больше это было похоже на поездку на невидимом лифте:
что-то вытянуло меня наверх, так что мне не пришлось задействовать для
этого прыжка  силу  своих  мускулов. Этот  полет  доставил  мне  такое
интенсивное физическое удовольствие, что  я тут же отправился  обратно
вниз - этот опыт  почему-то понравился мне немного  меньше, к тому  же
перед моим взором возникло недовольное лицо Джуффина - я сразу  понял,
что он почему-то на меня сердится.
    - Что плохо? - Лаконично осведомился я. Надо отдать должное  моему
новому состоянию: мне  было глубоко  наплевать на  то, как  он ко  мне
относится, так что  я не испытывал  никаких психологических проблем  в
связи с настроением своего шефа - просто оно мешало мне снова взлететь
наверх, и мне ужасно хотелось изменить сей факт.
    - Плохо, что ты тратишь свою  силу на ерунду. Я понимаю, что  тебе
сейчас очень трудно вести себя разумно и осторожно, но придется - если
ты хочешь  выжить,  -  Джуффин  по-прежнему  говорил  со  мной  хорошо
поставленным вкрадчивым  голосом  великого педагога,  или  гениального
дрессировщика.  Надо   отдать  ему   должное:  эта   манера   говорить
действительно производила самое благоприятное впечатление на существо,
которым я стал.
    - Твое путешествие еще  не началось, -  продолжил он. -  Настоящее
приключение ждет тебя в Хумгате. Ты сам решил, что отправишься туда из
своего любимого  места.  Поэтому  потерпи немного,  пока  мы  туда  не
добрались. Держи себя в руках, ладно?
    - Ладно. Только я хочу быстро. - Потребовал я.
    - Хорошо, быстро так быстро, - невозмутимо согласился Джуффин.  Он
не  стал  вытворять   никаких  чудес  с   мгновенным  перемещением   в
пространстве, а просто  побежал наверх,  перепрыгивая через  несколько
ступенек и почти не касаясь ногами земли, с удивительной, невероятной,
совершенно невозможной  для  живого организма  скоростью.  Я  бросился
вслед за ним, и совершив  несколько длинных прыжков, понял, что  такой
стремительный  бег  наверх  доставляет  мне  почти  столь  же   острое
удовольствие, как давешний полет.
    - Хорошо,  - коротко  сказал  я, когда  мы остановились.  -  Давай
дальше!
    - Сейчас, - мягко согласился Джуффин,  - но сначала скажи мне:  ты
помнишь, кто ты и что должен сделать?
    - Я  - федеральный  агент, и  мне нужно  задержать преступника,  -
скороговоркой отбарабанил я свою нехитрую мантру.
    - Хорошо, молодец, - улыбнулся он. - Но это еще не все, правда? Ты
помнишь, кем ты был прежде?
    Его слова  причинили мне  какое-то мучительное,  почти  физическое
неудобство. В  глубине  меня зашевелились  смутные  воспоминания,  они
грозили разрушить мою новообретенную целостность, ощущать которую было
неописуемо приятно.  Я  был готов  разозлиться,  но почему-то  не  мог
злиться на Джуффина.
    - Я не хочу, - недовольно сказал я, - это потом. Сначала прогулка.
Мне надо арестовать преступника по имени Йонги Мелихаис и привести его
сюда. Я это помню - чего тебе еще?
    - Достаточно, - вздохнул он, - я только хотел напомнить тебе,  что
нам предстоит идти через Дом у Моста, а потом еще и по улице. На  пути
нам могут встретиться люди. Некоторые  из них могут повести себя  так,
что тебе это не понравится... Постарайся не причинять им вред,  ладно?
Помни: ничего не имеет значения кроме предстоящего тебе путешествия.
    - Я не буду охотиться. Я не люблю есть людей, - лаконично  сообщил
я. Звуки его смеха показались мне удивительно неприятными - словно они
царапали воздух вокруг моей головы,  нежный и чувствительный к  любому
прикосновению, как кожа на пятках. Но я не рассердился: я  чувствовал,
что он не намеренно причиняет мне это неудобство.
    - Ну если так - пошли, - наконец сказал Джуффин.
    Коридор Управления Полного  Порядка мне очень  понравился: он  был
полон дразнящих человеческих запахов  и смутных воспоминаний о  чем-то
хорошем, что много раз  случилось со мной  в этих стенах  - я не  стал
уточнять, что  именно  со  мной здесь  происходило,  мне  было  вполне
достаточно общего ощущения чего-то  теплого и уютного. Правда  бродили
здесь и  другие  воспоминания:  о чужих  страхах,  боли,  ненависти  и
смерти, но меня они даже приятно возбуждали.
    - Здесь много убивали, -  сообщил я Джуффину. Существо, которым  я
стал, решило  сделать  подарок  своему другу:  поделиться  только  что
приобретенным знанием. По его представлениям, это было круто.
    - Еще бы! - Согласился Джуффин. - Иди сюда, попробуем выйти  через
потайную дверь  - если  очень повезет,  то никого  не встретим...  Ох,
дырку над тобой в небе, парень, как ты невовремя!
    Эта фраза предназначалась не мне, а ярко-алому силуэту, возникшему
перед нами. Его  цвет вызвал  у меня  легкое раздражение,  но потом  я
узнал его и сразу  успокоился. Какая-то часть  меня помнила, что  этот
человек -  друг,  хотя  сейчас он  вел  себя  не как  друг:  он  стоял
неподвижно, и не говорил  ни слова, но от  него исходили такие  мощные
волны тревоги и беспокойства,  что мне захотелось зарычать.  Несколько
угрожающих хриплых  звуков  вырвались  из  моего  горла,  но  потом  я
заставил себя замолчать.  Мне пришлось лечь  на землю, прикрыв  голову
руками - этого  нехитрого маневра оказалось  вполне достаточно,  чтобы
чужое беспокойство перестало причинять  мне неудобство. Более того,  в
этой позе я  почувствовал себя  настолько хорошо,  что мне  захотелось
полежать так подольше. Откуда-то издалека до меня донеслась торопливая
сбивчивая речь - я так  и не разобрал, о  чем он говорит, только  одно
слово "Макс"  заставило меня  сладко  вздрогнуть -  оно имело  ко  мне
какое-то отношение, и я почему-то пришел в восторг от этого  сочетания
звуков - а  потом услышал  голос Джуффина и  даже понял  все слова  до
единого.
    - Потом, сэр Мелифаро, все потом. А сейчас брысь отсюда! Все будет
хорошо, обещаю.
    Через несколько секунд я почувствовал, что мы снова остались одни,
и поднялся с пола - одним легким порывистым движением. Джуффин смотрел
на меня  с улыбкой,  а в  его  настроении можно  было купаться  как  в
океане: оно казалось  доброжелательным, спокойным,  теплым и  в то  же
время прохладным - сочетание, возможное только когда речь идет о воде.

    - Ты похож на воду, - тут же сообщил ему я.
    - Правда? - С искренним интересом переспросил он. - Ладно,  пошли,