нь   сказала   мне,   что    Вершители    бесстыдно
могущественны... и теперь я начинаю понимать, почему она выбрала именно этот
эпитет!
   - Ну так позови  сюда  эту  мышь,  и  дело  с  концом!  -  Весело  сказал
Лонли-Локли.
   - Одно удовольствие иметь с тобой  дело  на  Темной  Стороне,  парень!  -
Усмехнулся я. - Но если бы мы сейчас сидели в твоем  кабинете  в  Управлении
Полного Порядка, ты бы первый нахмурил брови, и строго сказал, что мы должны
поступать так, как советует надпись на песке. Ну сам подумай, если бы я  мог
просто позвать сюда этого Дорота, на песке было бы  написано:  "ты  позовешь
его, и он придет", или что-то в этом роде.
   -  Твоя  правда.  -  Задумчиво  согласился  он.  -  Ладно,  тогда   давай
действительно "удалимся от реки".
   Некоторое время мы молча брели по перламутровым переливам  песчаных  дюн.
Мои ноги касались земли, но не оставляли следов, так что эксклюзивное  право
обозначить наш путь целиком принадлежало отпечаткам сапог Лонли-Локли. Я уже
ничему не удивлялся, только запоминал. "И так, оказывается, бывает, - лениво
думал я, - и вообще, как только не бывает, оказывается..."
   - Смотри, какие здесь деревья. - Восхищенно сказал Шурф. -  Я  много  раз
был на Темной Стороне, но никогда не видел ничего подобного...
   - Я тоже.  -  Согласился  я,  осторожно  прикоснувшись  рукой  к  тонкому
полупрозрачному стволу. Вообще-то я всегда знал,  что  деревья  -  такие  же
живые существа, как и я сам, но до сих  пор  это  знание  оставалось  сугубо
академическим, а дерево, которое я только что погладил, было таким  очевидно
живым -  дальше  некуда!  Оно  нежно  задрожало  под  моей  ладонью  и  тихо
мурлыкнуло, как котенок.
   Мы еще немного поплутали по этой невероятной роще. Я старался не очень-то
отвлекаться от созерцания переменчивой земли у себя под ногами: где-то здесь
должны были обнаружиться следы удивительной мыши, из-за которой нам пришлось
предпринять это невообразимое путешествие, которое пока казалось  мне  таким
приятным - я и надеяться не смел! Честно говоря, в глубине души я был  готов
к каким-нибудь мрачным сценам из готического романа, по сравнению с которыми
мое недавнее общение с неравнодушной к холодному оружию Тенью короля  М„нина
могло бы показаться очаровательным пикником в городском парке...
   Вскоре  я  действительно  обнаружил  следы  Дорота  -  маленькие   темные
отпечатки  его  лапок  казались  неправдоподобно  яркими  и   глубокими   на
серебристой песчаной почве.
   - Вот они, Шурф. - С облегчением вздохнул я. - Ты их видишь?
   - Нет. Но это и не обязательно, правда? Вполне достаточно  того,  что  их
видишь ты. - Улыбнулся он. - Мое дело -  волочь  твои  тюки,  и  благодарить
небо, что эта ваша мышь  превращает  людей  в  тряпичные  игрушки,  а  не  в
каменные скульптуры... Так  что  иди  по  своему  замечательному  невидимому
следу, сэр Вершитель, а я просто понесу твой багаж. Договорились?
   - У меня такое впечатление, что  мы  окончательно  поменялись  ролями!  -
Вздохнул я.  -  Еще  немного,  и  я  начну  советовать  тебе  стать  немного
серьезнее...
   - Не надо! - Рассмеялся Лонли-Локли. - Если я когда-нибудь услышу от тебя
такое заявление, я решу, что наш прекрасный Мир наконец-то рухнул  -  раз  и
навсегда!
   - Спасибо. - Улыбнулся я. - Вот это, я понимаю, комплимент!
   Мы  пошли  дальше,  утопая  в  белесых  потоках   ветра,   петляя   между
полупрозрачными древесными стволами, увязая в хрупкой, темной  траве,  туда,
куда уводили нас маленькие следы Дорота. Мое  чувство  времени  всегда  было
далеко от совершенства, а уж тут оно и вовсе пришло в негодность, поэтому  я
не знаю, как долго мы брели  по  невероятному  призрачному  лесу  -  немного
больше, чем полчаса, чуть-чуть меньше, чем вечность...
   - Макс, подожди. - Вдруг сказал  Лонли-Локли.  Его  голос  показался  мне
шелестящим шепотом - так говорят не люди, а смутные  видения.  -  Что-то  не
пускает меня дальше. И я уже ничего не вижу... почти ничего.
   Я обернулся к нему. Шурф стоял прислонившись спиной к одному из деревьев,
свертки с игрушками лежали на земле. Сначала я не понял, что именно не так с
этой картиной, а потом до меня дошло. Ствол дерева под зеленоватой изморозью
мха был совершенно настоящим, темным  и  морщинистым,  никакого  призрачного
мерцания, к которому я уже успел привыкнуть во время нашей  долгой  прогулки
по этому странному месту, а вот тело моего спутника уже стало полупрозрачным
- сэр Шурф Лонли-Локли медленно таял у меня на глазах, как горка  мороженого
в теплой комнате. Целую секунду я растерянно хлопал глазами: до сих пор  мне
и в голову  не  приходило,  что  нам  придется  столкнуться  с  такого  рода
проблемой. А потом понял, что сейчас самое время открыть  рот  и  убедиться,
что мои слова все еще остаются могущественными заклинаниями:  это  было  как
нельзя более кстати!
   - Я хочу, чтобы Шурф был в полном порядке... и чтобы он мог пойти со мной
дальше. - Наверное я говорил  испуганным  голосом  неизбалованного  ребенка,
которому вдруг разрешили выбрать себе подарок на день рождения, и он рискнул
попросить о чем-нибудь невозможном, вроде мотоцикла, или домашнего бегемота,
заранее зная, что сейчас его пошлют подальше,  со  всеми  его  капризами,  а
может еще и в угол поставят - так, для профилактики, чтобы аккуратно закатал
раскатанную было губу и больше не зарывался... Почему-то на этот раз  я  был
почти уверен, что моя просьба относится к разряду невыполнимых.
   - Ты еще не понял. Это уже не  Темная  Сторона,  Макс.  -  Хрипло  сказал
Лонли-Локли. - Наверное это и есть ее легендарная изнанка... В свое время  я
читал в одной старинной рукописи, что люди исчезают, когда попадают  сюда...
тают, как тени в темноте, а  теперь  мне  приходится  убедиться  в  этом  на
собственном опыте. Ничего, мне не на что  жаловаться.  По  крайней  мере,  я
все-таки добрался сюда, а в моей жизни  было  столько  возможностей  умереть
куда более банальным образом...
   - Не говори чепуху. Мне нет никакого дела до ваших дурацких легенд!  -  Я
сам удивился резкости своего  тона.  -  Так  что  никаких  смертей,  никаких
исчезновений! Сейчас ты отлипнешь от этого грешного  дерева,  возьмешь  свою
тюки и пойдешь со мной, как миленький, просто потому, что я так хочу. -  Под
конец я сорвался на крик, сам не понимая, на кого и зачем я ору. Эта вспышка
гнева совершенно меня обессилела, так что  перед  глазами  несколько  секунд
насмешливо прыгали  дурацкие  цветные  точки,  а  потом  их  сменила  полная
темнота, наглая и  неуместная,  как  душевнобольной  полицейский.  Мне  даже
пришлось осторожно усесться на землю - просто для того, чтобы не  шмякнуться
на нее со всего размаху мгновением позже.
   - Какой ты оказывается грозный! Спасибо, хоть драться не  стал.  -  Голос
Лонли-Локли больше не шелестел на ветру, как крылья мертвой  бабочки  -  это
был нормальный человеческий голос, довольно ироничный, следует заметить.
   - Ну вот видишь, все получилось, стоило только как следует  рассердиться.
- Равнодушно отозвался я. - А ты уже куда-то исчезать собрался,  зачем-то...
Помоги мне встать, ладно?
   - Запросто.  -  Лонли-Локли  поднял  меня  с  земли,  как  новорожденного
котенка: если он и прилагал какие-то усилия,  так  только  для  того,  чтобы
случайно меня не раздавить. Я с удовольствием уставился на него. Никакой  он
был не прозрачный, самый настоящий сэр Шурф, периодически  сводящий  меня  с
ума своим кошмарным сходством с Чарли Уотсом!
   - Хорошо, что ты не исчез. - Улыбнулся я. - А то  как  бы,  интересно,  я
волок эти дурацкие тюки?
   - Действительно хорошо, что я не исчез. - Совершенно серьезно  согласился
Шурф. - Стою тут с тобой, на изнанке Темной Стороны, и  никуда  не  исчезаю.
Кто бы мог подумать, что такое возможно...
   - А ты уверен, что мы действительно попали  на  эту  самую  "изнанку"?  -
Нерешительно уточнил я.
   - Хвала Магистрам, что с практикой у тебя обстоит гораздо  лучше,  чем  с
теорией! - Усмехнулся он. - В противном случае я  бы  уже  совершенно  точно
знал, что случается с  безумцами,  которых  заносит  в  это  негостеприимное
местечко... Сам подумай, Макс, если бы  мы  все  еще  оставались  на  Темной
Стороне, со мной все было бы в полном  порядке,  как  всегда,  тебе  так  не
кажется? И вообще, посмотри по сторонам. Видишь, как все изменилось?
   - Это правда. - Тихо сказал я, изумленно уставившись  себе  под  ноги.  Я
стоял на самом обыкновенном мокром асфальте - честно говоря, я был  готов  к
чему угодно, только не к этому. Какая-нибудь живая трава, хищно  цепляющаяся
за мои сапоги, или говорящие  камни,  изрыгающие  нецензурные  ругательства,
когда  на  них  наступает  неосторожный   путник,   или   еще   какая-нибудь
галлюцинация в таком духе - это было бы в порядке  вещей,  все  что  угодно,
только не потрескавшийся асфальт, мокрый и потемневший, словно здесь  только
что прошел дождь.
   - У тебя такое лицо, словно ты попал на собственные похороны. - Удивленно
заметил Шурф.
   - Ага. Что-то в этом роде. Знаешь, эта  дорога  подозрительно  похожа  на
дороги того  Мира,  где  я  родился.  И  все  остальное...  -  Я  растерянно
огляделся. Темное серое небо, мокрые деревья, с листьев которых капала вода,
несколько фонарных столбов, окруженных робким  ореолом  бледного  салатового
света,  почти  незаметного  в  едва   сгустившихся   сумерках,   бархатистая
поверхность живой изгороди  в  отдалении.  Я  не  ошибся:  все  это  здорово
напоминало пейзаж, аккуратно вырезанный из картины моего Мира - не  какое-то
конкретное, знакомое мне место, а все понемножку.
   - Какая разница, на что это похоже. - Рассудительно заметил Шурф. - Может
быть, это место выглядит так, чтобы доставить  тебе  удовольствие,  а  может
быть, оно выглядит так всегда - ты уверен,  что  это  действительно  так  уж
важно? Ты еще видишь следы этой мыши?
   Я  снова  уставился  себе  под  ноги.  На  темной  поверхности   тротуара
действительно  имелись  отпечатки  маленьких   лапок,   такие   глубокие   и
отчетливые,  словно  их  обладатель  пробежался  по  еще  мягкому,   теплому
асфальту, сразу после того, как его уложили, оставив странную память о  себе
почти навечно - по крайней мере, до следующего ремонта дороги.
   - Вижу. - Лаконично сообщил я. И торопливо  зашагал  в  синеву  пасмурных
сумерек - туда, где судя по всему прятался наш "неуловимый мститель"  Дорот.
Забавно: меня здорово успокаивал тот факт, что мы пришли в это  непостижимое
место не просто так, а по делу - ловить сбежавшую мышь,  например...  Дорога
уходила вверх довольно  круто,  через  несколько  минут  мне  даже  пришлось
притормозить, чтобы перевести дыхание.
   - Ты все еще пыхтишь и сопишь на  подъеме,  сэр  Вершитель,  как  толстый
фермерский  сынок  в  ночь  после   свадьбы.   -   Неожиданно   расхохотался
Лонли-Локли. - Я совершенно напрасно старался, когда пробовал  научить  тебя
нормально  дышать.  Неужели  все-таки  есть  вещи,  которым  ты  никогда  не
научишься?
   - Ты сам как-то говорил, что у меня уйдет лет  сорок  на  освоение  твоих
знаменитых дыхательных упражнений... И вообще, сам  ты  "толстый  фермерский
сынок"! -  Обиженно  буркнул  я.  А  потом  оценил  непревзойденную  красоту
сравнения и тоже рассмеялся. В конце концов, мы все-таки пошли дальше, вдоль
ароматной стены живой изгороди. Не знаю, как называются эти густые  кусты  с
крошечными, словно лакированными листиками, но их  очертания  тоже  казались
мне такими знакомыми - дальше некуда!
   Наконец подъем закончился, и мы  остановились  перед  самой  обыкновенной
деревянной калиткой - она  была  открыта  нараспашку  и  тихо  поскрипывала,
покачиваясь на холодном  ветру.  Маленькие  следы  вели  в  сад,  в  глубине
которого скрывался старый трехэтажный дом с совершенно сумасшедшей  башенкой
наверху, куда больше похожий на старинные особняки моей бывшей  родины,  чем
на знакомые мне шедевры архитектуры Соединенного Королевства - как  правило,
просторные и довольно приземистые.
   - Нам сюда. - Вздохнул я. - Хотел бы я знать, куда мы  с  тобой  все-таки
попали...
   - В миф. - Лаконично отозвался Шурф. - В почти  забытый  миф,  если  быть
точным... Идем, Макс.
   - У тебя глаза горят, как  у  моих  кошек  перед  наполненной  миской!  -
Фыркнул я.
   - Куда им, твоим кошкам! - Рассмеялся он. - Ты сам не понимаешь,  что  ты
для  меня  сделал,  парень!  Мне  и  во  сне  не  могло   присниться   такое
приключение...
   - "Приключение"? - Насмешливо переспросил я. - Тоже мне приключение! Пока
мы бродили  по  Темной  Стороне,  все  было  вполне  необыкновенным,  как  и
положено, а здесь - ничего особенного... На  мой  вкус,  какая-нибудь  пешая
прогулка через Старый Город - куда более волнительное событие.
   - Иногда мне кажется, что у тебя слишком бурное воображение. А  иногда  я
понимаю, что у тебя его вовсе нет. - Вздохнул Лонли-Локли.  -  Наверное,  мы
просто очень разные люди.
   - Еще какие разные! - Улыбнулся я.  -  Ладно,  пошли  уж...  И  кстати  о
приключениях: держись у меня за спиной. Так, словно это я и есть грозный сэр
Лонли-Локли, а ты - какой-нибудь смешной парень вроде меня самого.
   - Ладно. - Кивнул он.
   Мы вошли в сад и направились  к  дому,  куда  убегала  цепочка  крошечных
следов, порядком мне надоевших. Я  почти  закончил  подниматься  по  стертым
ступенькам массивного каменного крыльца, когда  безжалостный  поток  невесть
откуда взявшихся воспоминаний нахлынул на меня, разнося в  клочья  последний
бастион моего здравого смысла.
   - Что с тобой, Макс? -  Встревоженно  спросил  Лонли-Локли.  Вид  у  меня
наверное был тот еще: я как раз пытался вспомнить, кто такой  этот  странный
длинный парень, и что он делает на крыльце МОЕГО ДОМА?! Просто новый  жилец,
или?...  Грудь  заныла  от  знакомой  острой  боли,  словно  спрятанный  там
невидимый меч короля М„нина поворачивался с боку на бок, пытаясь  устроиться
поудобнее - как нельзя более вовремя! Боль каким-то образом  возвращала  мне
память,  вынуждала  меня  ломая   ногти   цепляться   за   обрывки   прежних
представлений о себе, хотя бы  для  того,  чтобы  снова  почувствовать  себя
вполне всемогущим сэром Максом из Ехо,  способным  справиться  еще  и  не  с
такими  неприятностями  -  все  что  угодно,  лишь  бы  не  превратиться   в
перепуганный комочек мяса  и  нервов,  жалобно  повизгивающий  от  страха  и
беспомощности... А потом все внезапно встало на свои места: хлоп  -  и  все,
словно  какой-нибудь  невидимый  диспетчер  моей  невероятной  жизни   решил
ликвидировать аварию и повернул соответствующий выключатель, наконец-то!
   - Уже все в порядке. - Улыбнулся я. - Ты - Шурф  Лонли-Локли,  парень.  А
меня зовут Макс, и в последнее время я живу  в  Ехо,  пугаю  прохожих  своей
Мантией Смерти, и занимаюсь Магистры знают чем в Доме у Моста,  а  раньше...
неважно, что было раньше, но это я  уже  тоже  помню,  просто  замечательно!
Шурф, я только что был совершенно уверен, что наконец-то  вернулся  домой...
впрочем, какая-то часть меня все еще считает этот дом своим. Он мне  столько
раз снился, только я все время забывал эти сны -  напрочь!  Я  здесь...  ну,
работаю, что ли. Я стерегу этот дом по ночам:  прихожу  сюда  в  сумерках  и
усаживаюсь в свое кресло, обитое истертым красным бархатом, в холле  первого
этажа. Обитатели этого дома всегда казались мне призраками, но наверное, все
обстоит наоборот: призраком был я, а все эти  ребята  -  самые  обыкновенные
живые люди. Они никогда не  могли  меня  увидеть,  но  догадывались  о  моем
присутствии, по крайней мере, они никогда не пытались сесть в мое  кресло...
Нет, стоп, теперь-то я понимаю, что все это мне просто снилось...  наверное,
просто снилось.
   -  Иногда  память  преподносит  странные  сюрпризы.  -  Задумчиво  кивнул
Лонли-Локли. - К тому же наваждения бывают так похожи на  воспоминания...  и
наоборот.
   - Твоя правда. - Я с трудом открыл тяжеленную дверь, навалившись  на  нее
всем телом - тяжесть была такой знакомой, я тут же вспомнил, что мое  правое
плечо постоянно ныло оттого, что мне приходилось каждый  вечер  сражаться  с
этой невыносимой дверью. Мраморный  пол  вестибюля,  корзинка  для  зонтиков
справа  от  лестницы,  и  два  зонтика:  белый  и  серый,  со   старомодными
деревянными ручками - они торчали из этой корзинки, сколько я себя помнил.
   - Ты совершенно прав, Шурф: наваждения бывают так похожи на воспоминания,
что голова кругом идет! - Вздохнул я. - Сейчас мы пройдем в  холл,  и  слева
будет дверь, ведущая на застекленную  террасу,  в  глубине  холла  -  черный
кожаный диван, такое же кресло и журнальный  стол,  а  справа  -  деревянная
лестница, ведущая наверх, а за ней мое красное кресло, и зеркало на стене  -
я никогда не отражаюсь в этом зеркале - и  маленький  мраморный  столик  под
ним, а на нем стоит настольная лампа  с  зеленым  абажуром...  Иногда  лампу
кто-то включает, но я никогда не делал этого сам... В общем, идем. И дай мне
руку, ладно? У меня коленки дрожат, если честно.
   - У меня тоже. - Тихо сказал Лонли-Локли. - В этом месте есть что-то, что
заставляет меня содрогаться от холода и  одиночества.  А  я-то,  дурак,  был
уверен, что и холод, и одиночество уже давно  не  имеют  для  меня  никакого
значения...
   Он протянул мне руку в огромной кожаной рукавице, я вцепился в  нее,  как
цепляются утопающие за шеи своих горемычных спасателей, и мы вошли в холл. Я
убедился, что он полностью соответствует моему описанию - впрочем, я  ни  на
мгновение в этом не сомневался!
   - Садись на диван, Шурф. -  Сказал  я,  неохотно  отпуская  его  руку.  -
Хорошее место в первом ряду, для единственного зрителя... И  наверное,  тебе
не стоит вмешиваться в происходящее. Я и сам  еще  не  знаю,  что  собираюсь
отмочить, но...
   - Я понял, Макс. - Мягко ответил он. - Ты здесь каким-то образом дома,  а
я - нет. Поэтому я буду просто сидеть и смотреть...
   - Хорошо. - Улыбнулся  я.  А  потом  подошел  к  своему  креслу,  обитому
потертым  красным  бархатом,  сел  в  него  и  вздохнул   с   непередаваемым
облегчением: я бродил черт знает где, неизвестно сколько времени, но  теперь
я вернулся домой, так что можно немного отдохнуть, мне так этого хотелось...
Я закрыл глаза, и уже почти позволил ласковым волнам дремоты унести меня - я
до сих пор не решаюсь даже подумать,  куда  они  могли  меня  унести!  -  но
знакомая боль в груди заставила  меня  открыть  глаза  и  отчаянно  помотать
головой. "Нечего расслабляться, дорогуша! - Сердито сказал я сам себе. - Вот
вернешься домой - если еще вернешься! - устроишь свою задницу в каком-нибудь
кресле помягче, и тогда можешь расползаться, как подтаявшее желе, но  только
не здесь и не сейчас..."
   Боль в груди не проходила. Я опустил глаза и с ужасом обнаружил, что  меч
короля М„нина снова стал видимым и осязаемым: его  резная  рукоять  нахально
торчала из моей груди. Зрелище было то еще, в обморок грохнуться не  стыдно!
Но никуда я,  конечно,  не  грохнулся.  Только  растерянно  кашлянул,  чтобы
прочистить горло, и убедиться, что все еще жив,  заодно...  А  потом  поднял
голову к уходящим в темноту  ступенькам  лестницы  и  позвал,  негромко,  но
требовательно:
   - Дорот, иди сюда. Хватит прятаться.
   На этот раз я не сомневался, что мой приказ  будет  исполнен  немедленно,
поскольку приказывал не только я - ставший частью  меня  меч  короля  М„нина
вполне заменял его самого, так что у  перепуганного  мышонка  Дорота  просто
выхода другого не было: его звал хозяин.
   Он торопливо спускался по лестнице - я в жизни не видел более гротескного
зрелища: маленькое коротколапое существо с неправдоподобно огромной головой.
Мне бы и в голову не пришло назвать его мышью, скорее уж  он  был  похож  на
неумело сшитого плюшевого медвежонка, разве что хвост  был  вполне  мышиный,
даже скорее крысиный - длинный, тонкий шнурок розовой чуткой плоти. Существо
кубарем скатилос