шил:  пусть уж это  произойдет здесь, на  Темной
Стороне, где мои желания всегда были законом и исполнялись с  пугающей
легкостью. Кто знает, может быть  в самое последнее мгновение я  успею
пожелать для себя какой-нибудь иной участи, и моя смерть останется  ни
с чем - уже в который раз...
    - Что ж, если хотите драться,  значит придется драться - куда ж  я
от вас денусь? - упрямо буркнул я.
    Признаться, мне еще ужасно  хотелось спросить Джуффина: почему  бы
ему просто  не  оставить  меня в  покое?  С  ребятами он  и  без  моей
"неоценимой" помощи справится, это было ясно с самого начала, и вообще
все его объяснения насчет того, на кой черт ему приспичило  обеспечить
мое участие в грядущей идиотской  битве за не менее идиотский  цветок,
выглядели мягко  говоря  неубедительно...  Но я  не  стал  спрашивать:
захочет - сам скажет, а  не захочет - выдумает какую-нибудь  очередную
чушь - что я его не знаю?!
    - А кто  тебе сказал, что  мы будем именно  драться? -  насмешливо
спросил Джуффин.
    Теперь его голос звучал иначе, чем  прежде - не отовсюду, а  из-за
моей  спины.  Я  обернулся  и  помертвел:  он  действительно  стоял  в
нескольких шагах от меня. С того момента, когда я покинул его кабинет,
Джуффин стал еще моложе, теперь его и узнать-то было почти невозможно.
Согласно системе представлений  моей "исторической родины",  человеку,
который с насмешливой  улыбкой взирал на  мою перекосившуюся от  ужаса
рожу, можно было  дать никак  не больше  тридцати пяти  - сорока  лет,
скорее уж  меньше. Теперь  он казался  почти моим  ровесником.  Только
глаза остались прежними:  очень светлые, как  пасмурное небо над  Ехо,
пронзительные, безжалостные и холодные, как кусочки льда,  извлеченные
из самого сердца огромного айсберга. Если  бы не они, я вообще мог  бы
не  узнать  своего  бывшего  шефа.  Господин  Почтеннейший   Начальник
окончательно уступил место Кеттарийскому Охотнику по прозвищу Чиффа, и
сейчас я  очень хорошо  понимал, почему  его имя  заставляло  леденеть
бесстрашные сердца Великих Магистров ушедшей эпохи. Существо, спокойно
и отстраненно  взирающее на  мир из  этих сияющих  светлых глаз,  было
способно на  все,  просто потому,  что  существовало в  какой-то  иной
системе координат:  в нем  не было  ничего человеческого,  и в  первую
очередь - человеческих слабостей. С ним было невозможно  договориться.
Во всяком случае, я сразу понял, что и пробовать не стоит.
    -  Драка  предполагает  активное  участие  обеих  заинтересованных
сторон, дружок, - назидательно сказал он. Еще и подмигнул мне с  видом
заговорщика, будто намекая, что на самом  деле мы оба играем в одну  и
ту же игру, возможно, довольно опасную, но очень веселую. - А в  нашем
случае активность буду проявлять только я, бедный, бедный сэр Макс!
    - Стой на месте и не  двигайся! - выпалил я, поскольку  наконец-то
вспомнил, что  здесь, на  Темной Стороне,  каждое мое  слово -  закон,
против которого не попрешь.
    Но Джуффин демонстративно переменил позу: сделал неторопливый  шаг
вперед, скрестил руки на груди и укоризненно покачал головой.
    - Мои  соболезнования, -  снисходительно сказал  он. -  Ты у  нас,
конечно, Вершитель,  а это  -  усраться как  круто, но...  Видишь  ли,
мальчик,  тебе  действительно  крупно  не  повезло.  Я  -  тот   самый
единственный и неповторимый человек,  которому ты не можешь  причинить
никакого вреда.  А уж  навязать  свою волю  -  тем более.  Поэтому  не
дергайся. Если будешь  вести себя  прилично, я  могу рассказать  тебе,
почему так происходит. Тебе же интересно, правда?
    Я  молча  покачал  головой.   Мне  действительно  было   абсолютно
неинтересно. Более того, я  был твердо намерен  заткнуть уши, если  он
все-таки пустится в объяснения. Я понятия не имел, о чем он собирается
говорить, но мое  мудрое второе  сердце знало без  тени сомнения,  что
некая тайна, которую хранит  Джуффин, должна оставаться тайной,  любой
ценой, во что бы  то ни стало, потому  что прикосновение к ней  сулило
безумие - целую вечность безумия...
    Тупая  ноющая   боль   в  груди   показалась   мне  чуть   ли   не
благословением: мой защитник, меч Короля Мђнина наконец-то понял,  что
его "клиента" всерьез обижают  и решил вмешаться  - лучше поздно,  чем
никогда! Я опустил глаза и увидел, что меч стал видимым и осязаемым  -
теперь он  нелепо  торчал  из  моего тела,  словно  я  был  участником
массовки  какого-нибудь  фильма  о  средневековых  войнах,   ненадолго
отлучившимся   на   перекур   вместе   с   прилаженным   "реквизитом".
Неистребимая дурочка надежда возрадовалась и яростно засучила ножками,
призывая меня  к немедленным  действиям. Не  раздумывая, я  взялся  за
рукоятку меча.  Не знаю  уж,  что именно  я  собирался с  ним  делать,
возможно я искренне полагал, что могу просто прирезать своего внезапно
помолодевшего  шефа,  и  уйти  восвояси,  предварительно  как  следует
взрыднув над его хладным трупом. Но  меч меня подвел - черт, это  было
самое настоящее предательство! Стоило мне прикоснуться к его  рукояти,
как мое волшебное оружие начало таять - очень быстро, как кубики льда,
брошенные  в  горячий  чай.  Вязкая  жидкость,  прикосновение  которой
заставило меня содрогнуться от отвращения, и судорожно отдернуть руки,
текла  по  моей  Мантии  Смерти,  оставляя  на  черно-золотой  материи
неопрятные клейкие пятна, словно я облился сладким сиропом.
    - Короля Мђнина никогда не было, Макс, - все так же хладнокровно и
насмешливо сообщил  мне Джуффин.  -  Это просто  миф, одна  из  многих
занимательных сказок, которыми я морочил тебе голову, ты уж извини!  И
вообще, пойдем отсюда. У нас осталось очень мало времени, а  поскольку
сегодня мы пришли без Стража, нам предстоит совершить довольно  долгую
прогулку, чтобы отсюда выбраться.
    Он  положил  мне  на  плечо   тяжелую  горячую  руку  -  это   был
снисходительный, почти  ласковый,  и в  то  же время,  не  допускающий
никаких возражений  жест, и  неторопливо зашагал  по сияющим  камешкам
призрачной улицы.  Я  покорно  последовал за  ним:  его  прикосновение
парализовало мою волю,  я почувствовал  себя совсем  слабым, сбитым  с
толку и слишком усталым, чтобы сопротивляться. Подчиниться было  проще
- это  было  похоже  на потребность  заснуть  после  нескольких  суток
принудительного бодрствования, когда от тебя не остается ничего, кроме
одного-единственного всепоглощающего страстного желания закрыть  глаза
и раствориться в блаженной тишине.
    - А теперь послушай, что я тебе скажу, - мягким, вкрадчивым, но не
допускающим  возражений  тоном  говорил  Джуффин.  -  Наверное,   тебе
следовало узнать все  несколько раньше:  тогда ты не  стал бы  тратить
силы на всю  эту суету.  Вообще-то, я отлично  понимаю твое  страстное
желание во что бы то ни стало повернуть все по-своему. Я и сам  такой.
Но на этот раз тебе не повезло. Ты нарвался на единственного человека,
с которым ничего не  можешь поделать. Ничего  страшного: скоро я  уйду
навсегда, и  больше  никто  не будет  мешать  тебе  пинать  непокорную
реальность  своими  сапогами.   Но  еще  пару   часов  тебе   придется
потерпеть... -  он  внимательно вгляделся  в  мое лицо  и  укоризненно
покачал головой:  - Ну  нельзя  же так  падать духом!  Куда  подевался
старый добрый сэр  Макс, любопытный,  как целая  дюжина горных  лисят?
Неужели ты  действительно не  хочешь спросить  меня о  самом  главном?
Вижу, что не хочешь! Тем не менее, тебе придется меня выслушать.  Дело
в том, что ты - плод моего воображения, сэр Вершитель. Я выдумал тебя,
мальчик, и  должен  признать:  ты  -  лучшее  из  чудес,  которые  мне
удавалось совершить. Венец моих усилий. Ты настолько хорошо получился,
что и сам без тени сомнения веришь в собственное существование...
    Впервые в  жизни я  был готов  потерять сознание  от  обыкновенных
слов. Конечно, в юности мне  не раз случалось неадекватно  реагировать
на человеческую речь,  забывая, что  слова - это  всего лишь  звуковые
волны, сотрясающие  воздух  в  соответствии с  волей  обладателя  пары
легких, языка, неба,  альвеол и прочих  инструментов, необходимых  для
воспроизводства человеческой речи.  Но сейчас я  действительно был  на
грани обморока.  В глазах  потемнело, по  опустевшей голове  в  панике
носились  последние  обрывки  беспомощных  мыслей,  собственное   тело
казалось мне  чужим.  Словно  со  стороны  я  наблюдал  его  неуклюжие
движения и  с холодным  любопытством ожидал  того момента,  когда  оно
все-таки  грохнется  на  землю  и  избавит  меня  от   обременительной
необходимости заниматься его проблемами. Ужас состоял в том, что слова
Джуффина разбудили во мне  некие смутные, не поддающиеся  формулировке
воспоминания, о  существовании  которых я  подозревал  всю жизнь  -  и
сознательно держал их под семью  замками, понимая, что малейший  намек
на знание такого рода способен раз и навсегда свести меня с ума.
    - Только не  корчи из  себя впечатлительную барышню,  - с  досадой
поморщился Джуффин. - Никакой ты не впечатлительный, сэр Макс,  просто
вбил  себе   в  голову,   что  интеллигентный   человек  обязан   быть
впечатлительным, чувствительным,  и  все такое  прочее...  Последствия
дурацкого воспитания, полученного  тобой в нелепейшем  их Миров,  куда
мне пришлось тебя поместить.  Я подозревал, что длительное  пребывание
там  тебя  испортит,  но,  ты   уж  прости  меня,  бедняга:  это   был
единственный выход. Я  обшарил всю Вселенную  в поисках такого  места,
где ты мог бы прожить пару дюжин лет, даже не подозревая о собственном
могуществе, и в то  же время не растерять  его безвозвратно. Это  было
необходимо, поскольку... Ну,  не мне тебе  объяснять, что после  того,
как картина написана, требуется выждать некоторое время, чтобы  краски
просохли, и только потом можно прикасаться к ней руками. Ты же в  свое
время немного занимался живописью, я ничего не перепутал? - Я все  еще
упрямо молчал, поэтому Джуффин нетерпеливо отмахнулся: - Ладно, ладно,
и сам знаю, что не перепутал: уж что-что, а твою драгоценную биографию
я наизусть помню,  лучше, чем свою  собственную... И кстати,  ты не  в
обморок  должен  падать,  а  сказать  мне  спасибо.  Ты  должен   быть
благодарен мне куда  больше, чем дети  своим родителям, поскольку  мой
способ увеличивать  численность  населения  отнимает  кучу  времени  и
сил...  и  можешь  мне  поверить,  не  приносит  никакого  физического
удовольствия! - ядовито заключил он.
    - И на кой вам это понадобилось? - наконец спросил я. Удивительное
дело: мой  голос  звучал холодно  и  равнодушно, словно  мы  обсуждали
какой-нибудь  очередной  кинофильм  из   моей  коллекции,  а  не   мою
собственную судьбу. - По-моему, людей и без того несколько больше  чем
надо, - язвительно  добавил я.  - Зачем было  тратить столько  усилий,
чтобы создать еще одного?
    -  Что  касается  количества  людей,  ты  совершенно  прав,  -   с
энтузиазмом  закивал  Джуффин.  -  А   вот  их  качество  меня   редко
устраивало.  Можно  сказать,  почти  никогда!  Из  всех   человеческих
существ, которые встречались  на моем  пути, разве  что Лойсо  вызывал
некоторое уважение, но этот  великолепный экземпляр, к сожалению,  мне
удалось уничтожить(34)... Поэтому пришлось  самому  взяться  за  дело.
Насколько мне известно,  до сих  пор еще никому  не удавалось  создать
полноценного человека, обладающего не только  разумом, но и некоей  не
поддающейся   определению    субстанцией,    которую    твои    бывшие
соотечественники  именуют  "душой"  -  уж  прости  мне  столь  наивное
определение, но  другого  термина, который  был  бы тебе  понятен,  не
существует... Более того, мне удалось создать не обычного человека,  а
Вершителя -  куда  более  могущественного,  чем  Вершители,  рожденные
обычным  образом.  Как  ты  думаешь,  почему  ты  столь  легко   всему
обучаешься? Почему ты так бесстыдно  удачлив? Почему выходишь целым  и
невредимым  из  любой  переделки?  Почему  второе  сердце  так  быстро
прижилось в твоей груди, да и эта ржавая железка, которую ты со  столь
трогательной доверчивостью принял за  меч Короля Мђнина, не  доставила
тебе особы неудобств? Можешь мне поверить,  сэр Макс: если бы ты  был,
так сказать, "настоящим", "живым" человеком, тебе пришлось бы  здорово
попотеть прежде, чем  ты освоил  бы самое  простенькое из  подвластных
тебе чудес. Впрочем,  ты бы  попросту не смог  дожить до  сегодняшнего
дня: при твоем легкомыслии и полном отсутствии внутренней дисциплины у
тебя не  было бы  никаких шансов...  Так что  радуйся, радуйся,  а  не
скрипи зубами, как ограбленный пиратами купец. Я выдумал тебя, и это -
твоя величайшая удача! Пока у твоего могущества есть один-единственный
изъян: ты  становишься совершенно  беспомощным, когда  имеешь дело  со
мной, и это естественно. Но после  того, как я закрою за собой  дверь,
ведущую в вечность,  ты будешь абсолютно  свободен от этого  досадного
ограничения. Всего-то и осталось - потерпеть пару часов... и заплатить
за входной билет в настоящую жизнь.
    -  Что  вы   подразумеваете  под  платой   за  входной  билет?   -
настороженно спросил я.
    - Экий ты все-таки непонятливый! - усмехнулся Джуффин. -  Впрочем,
это не удивительно: не хочешь понимать, поэтому и не понимаешь... Тебе
придется  заплатить   своими  привязанностями,   дружок.   Маленькими,
дурацкими,  можно  сказать,  младенческими  привязанностями.  Как   ты
думаешь, почему я постарался организовать для тебя небольшое  сражение
с коллегами? Уж по крайней мере,  не потому, что мне приспичило  убить
их, да еще и твоими руками... Честно говоря, мне плевать: останутся ли
в живых  эти  сопляки Мелифаро,  Нумминорих  и Луукфи  и  наш  штатный
пожилой индюк, достопочтенный сэр  Кофа! Дело не в  них, а в тебе.  До
сих пор ты мертвой хваткой цеплялся за каждого человека, который давал
понять, что испытывает к тебе хотя бы минимальную симпатию. Глупо, сэр
Макс! Пора смириться с очевидным: тебе никто не нужен. Да и ты  никому
не нужен, если быть честным до конца. У тебя нет ничего общего с этими
людьми, кроме твоего нелепого  желания видеть вокруг себя  улыбающиеся
знакомые лица... Одно из двух: либо  ты поймешь это сегодня и  сметешь
их со своего пути, либо не  поймешь и погибнешь. Разумеется, я мог  бы
немного бережнее относиться к результату собственного труда:  обернуть
тебя в вату и спрятать в сейф для пущей сохранности, но я, знаешь  ли,
всегда стремился к совершенству. Все, или ничего - вот мой девиз! Если
ты не сможешь переступить через такую мелочь, как личная привязанность
к людям, которые иногда составляли  тебе компанию за кружечкой  камры,
можешь пропадать:  туда  тебе и  дорога!  Впрочем, я  уверен,  что  ты
справишься. У  тебя  в груди  бьются  два замечательных  сердца,  одно
другого каменнее,  просто  они  несколько  размягчились  под  влиянием
дурного воспитания...
    - Мерзость какая! - искренне сказал я.
    - Что именно? - обрадовался Джуффин.
    - Все, - равнодушно ответил я. - Вы, Джуффин - на редкость мерзкий
тип, и занимались вы всю жизнь  исключительно мерзостями, и в итоге  у
вас  получилась   отменная   мерзость,   венец   вашей   омерзительной
деятельности - то есть я. Учтите:  еще немного, и меня стошнит.  Прямо
на ваше лоохи.  И в  таком виде  вы будете  вынуждены предстать  перед
Пустым Сердцем - правда здорово?  Угостите его своей кровью пополам  с
моей  блевотиной.  Надеюсь,  это  дивное  растеньице  будет  в  полном
восторге!
    - Когда я создавал тебя - а на это ушло несколько лет, потому  что
мне  пришлось  сплетать  твое  бренное  тело  из  невесомых   паутинок
сновидения - я  был слишком увлечен  собственным образом, -  задумчиво
протянул Джуффин. Он  выглядел вполне довольным,  кажется мой  гневный
монолог не произвел на  него должного впечатления.  - Ты бы  удивился,
если бы узнал,  насколько ты  похож на  меня самого  - каким  я был  в
юности. Такой же непримиримый молодой человек... и ужасающе серьезный,
невзирая на твою  дурацкую манеру шутить  по любому поводу.  Ну вот  с
чего ты взял,  что многократное повторение  слова "мерзость" -  именно
то, что  должен  сказать  юный Вершитель  своему  усталому  создателю?
Глупо, мальчик. Ты получил в подарок жизнь, которая только начинается,
и  бесконечное  могущество,  цену  которому  ты  еще  даже  не   начал
осознавать... Я не требую от тебя благодарности - сам понимаю, что мое
создание не может искренне испытывать это чувство. Но где радость? Где
удивление? Где  трепет перед  непостижимым чудом,  частью которого  ты
являешься? Посмотри  на  свои руки:  они  великолепны! Я  угрохал  год
жизни, чтобы создать столь совершенные кисти  рук, а ты даже не  даешь
себе труда  восхититься  результатом  моего  труда.  Вместо  этого  ты
предпочитаешь  загромождать   свою  бедную   голову   сентиментальными
глупостями насчет предстоящего тебе прощания с дурацкими  иллюзиями...
Подумай лучше о том,  что я великодушен: я  не требую от тебя  слишком
многого. В  конце  концов, я  не  поставил тебя  перед  необходимостью
сражаться с сэром Шурфом, или своими руками прикончить леди  Меламори.
Я отлично понимаю, что с  этими привязанностями ты сможешь  расстаться
еще нескоро...
    - Все  равно мерзость,  - я  пожал плечами  и поднес  к лицу  свои
разрекламированные верхние  конечности. -  Магистры  с ними,  с  моими
привязанностями, да и со мной самим,  заодно. Мне уже все равно,  если
честно... Но неужели жизнь того же сэра Мелифаро, да и всех  остальных
ребят - такая дешевка, что они годятся лишь на то, чтобы стать мишенью
на полигоне, где  "великий и  ужасный" Вершитель по  имени Макс  будет
выполнять  некие   загадочные   тренировочные   упражнения   с   целью
самоусовершенствования? Вы учили  меня быть  безжалостным, Джуффин,  и
мне кажется, что у  вас неплохо получилось: по  крайней мере, я  знаю,
что это  умение дорогого  стоит.  Но я  знаю и  другое:  тренироваться
следует на  самом  себе,  по  крайней  мере,  поначалу.  А  я  ведь  -
начинающий... И потом,  если вы  не лукавите  и всерьез  вознамерились
научить меня  расшвыриваться чужими  жизнями, как  свинья дерьмом,  вы
опоздали. Уж что-что, а это я  всегда умел. Я заранее знаю, что  когда
дело дойдет до настоящей драки, я не задумываясь смету со своего  пути
любого, лишь  бы сохранить  свою драгоценную  шкуру. И  что? Из  этого
следует,  что  я  -  великий  просветленный?  Бросьте,  Джуффин,   это
мерзейшее качество. Когда в следующий раз будете создавать  очередного
Вершителя, имейте  это  в  виду. Великодушие  -  единственная  стоящая
приправа к могуществу. Возможно, новая модель окажется удачнее. А  что
касается меня... Да гори все синим пламенем!
    Продолжить выступление мне не  удалось, поскольку в это  мгновение
началось  настоящее  безумие.  Восхитительный  зыбкий  мерцающий  мир,
окружавший нас  со всех  сторон -  в это  время мы  все еще  брели  по
суверенной  территории  Темной  Стороны   -  внезапно  вспыхнул,   как
папиросная бумага, к которой поднесли спичку. Пламя действительно было
синим - я никогда не забуду этот сочный, яркий, чистый ультрамариновый
цвет! - и оно не обжигало, как настоящий огонь, а освежало, как  струи
воды в жаркий  летний полдень.  Мой разум  взвыл от  ужаса, но  сердце
ликовало,  и  все  тело   содрогалось  от  восторга,  соприкасаясь   с
пронзительно синими языками пламени, которые не причиняли мне никакого
вреда. Передо  мной  мелькнуло  исказившееся  от  боли  и  гнева  лицо
Джуффина, озаренное  синими сполохами.  "Откуда  ты узнал,  что  Синее
Пламя - самое опасное оружие на  Темной Стороне?" - то ли спросил,  то
ли подумал  он, а  потом умолк  навсегда, поскольку  огонь сожрал  его
почти мгновенно - вместе с  мелкими камешками мостовой, по которой  мы
шли, узорчатой решеткой ограды и фасадом старинного одноэтажного дома.
Я истерически расхохотался, когда  понял: в последнее мгновение  своей
жизни Джуффин был у