олучится,  и  поэтому  мне   следует  последовать  давешнему   совету
благополучно исчезнувшего Шурфа Лонли-Локли и делать ноги. Бежать куда
угодно, лишь бы  отсюда! В голове  копошились предательские  мыслишки,
что деваться мне особо некуда,  да и Джуффин, небось, устроит  погоню,
но, с другой стороны, если вас  укачало от езды в автобусе, главное  -
выйти, немного постоять на твердой земле, отдышаться, прийти в себя, а
уже потом  думать,  что  делать  дальше. Но  меня  охватило  ничем  не
объяснимое оцепенение,  какой-то паралич  воли, иначе  и не  назовешь.
"Подождем еще немного, хотя бы до завтра, все уладится, вот  увидишь!"
- шептал мне сытый, фальшиво  спокойный голосок, притаившийся в  одном
из потаенных уголков  моего сознания.  Самое удивительное,  что я  ему
искренне  верил:  то  ли  потому,  что  очень  хотел  поверить  в  его
утешительное  бормотание,   то  ли   у  меня   просто  не   было   сил
сопротивляться. Скорее всего, и то, и другое, конечно. А ведь мне  уже
было понятно, что  ничего не  "уладится", ни завтра,  ни через  дюжину
дней - вообще никогда!  Некая невидимая критическая черта,  отсекавшая
меня от надежды, была уже пройдена...  не знаю, когда именно, но  это,
пожалуй, уже не имело значения.

    еще одна страница сгорела

    Очертя голову я бросился  склеивать свою разваливающуюся на  части
жизнь. И начать решил с  Меламори. Вообще-то, это следовало сделать  с
самого начала. "Не  хочет пользоваться Безмолвной  речью - Магистры  с
ней, - думал я. - Но когда она увидит меня, живого и теплого, возможно
она не станет выкидывать  меня в окно... Черт,  мне ведь, в  сущности,
так мало нужно:  просто снять  с сердца  паскудный осадок,  оставшийся
после ее поспешного бегства с совещания... Если мы просто  попрощаемся
по-человечески, у меня появится хоть одна серьезная причина  позволить
будущему наступить!"
    Я надеялся, что еще успею застать ее дома. Чтобы уехать,  человеку
обычно требуется  хоть  какое-то  время:  на  сборы,  на  лихорадочные
попытки вспомнить, в какой  из бесчисленных шкатулок, разбросанных  по
всему дому, лежат деньги, на  несколько попыток оставить записку и  на
тщательное  сожжение   клочков  немилосердно   разорванных   посланий.
Разумеется, отнюдь не все люди тратят  время на такие пустяки, но  мне
казалось, что я неплохо знаю  Меламори. Из совокупности моих  обширных
знаний о ее привычках следовало, что  сейчас она как раз приступает  к
написанию  последней  (или  даже  предпоследней)  прощальной  записки,
каковую,  впрочем,  непременно  порвет,  как  уже  порвала   несколько
предыдущих,  поскольку  в  последний  момент  сочтет,  что  текст  был
продиктован глупым желанием оправдаться, и вообще слов, которые  могли
бы все объяснить, она не знает...
    Я бросил  на  стол новенькую  сияющую  корону и  поспешно  покинул
трактир. "Расселся тут, кретин! -  с удивленным возмущением говорил  я
себе. -  Ну почему  ты  сразу к  ней не  поехал?"  Удовлетворительного
ответа на сей  резонный вопрос у  меня не было.  Просто... просто  все
пошло наперекосяк, и я никак не мог сообразить, какой край  реальности
следует подтягивать в первую очередь!
    Можно сказать, мне повезло: я  столкнулся с Меламори на пороге  ее
дома. Она  как раз  укладывала здоровенную  дорожную сумку  на  заднем
сидении амобилера.
    - Ты забыла  упаковать меня,  милая. Боюсь,  тебе понадобится  еще
одна сумка,  - я  изо всех  сил старался  говорить так,  словно все  в
полном порядке, и моя прекрасная  леди просто собралась в  коротенький
отпуск, куда-нибудь на  ярмарку в  Нумбану, или где  там еще  положено
проветриваться, засидевшись на службе...
    - Ты  тоже  хочешь  уехать? Это  правда?  -  недоверчиво  спросила
Меламори. Мне показалось, что в ее глазах засветилась надежда, но  уже
через мгновение  это  глупое,  но  позитивное  чувство  покинуло  свое
временное убежище, и темно-серые глаза Меламори снова стали  холодными
и тусклыми, как грязные весенние льдинки.
    - Очень хочу! -  искренне ответил я. -  По крайней мере, с  тобой.
Возможно, это действительно самый лучший выход!
    - Не  обманывай меня,  Макс, -  неожиданно твердо  сказала она.  -
Джуффин велел  тебе остановить  меня, верно?  А поскольку  ты  немного
сентиментален и  не  хочешь  применять силу,  ты  хитришь.  Сейчас  ты
лихорадочно прикидываешь, что  лучше: уговорить меня  хотя бы на  день
повременить с отъездом, спрятать меня в пригоршню, или сразу шарахнуть
своим Смертным Шаром...
    - Да что с тобой? - сердито спросил я. - С какой стати я стал бы с
тобой хитрить? Когда это ты перестала мне доверять?
    - А с чего ты  взял, что я вообще  когда-то тебе доверяла? -  сухо
спросила она. - Мне было  хорошо с тобой, скажу  больше: я до сих  пор
влюблена в тебя, но любить и доверять - не одно и то же. Я никогда  не
забывала, что ты за существо, и всегда была настороже... Впрочем,  так
было даже  увлекательнее -  пока  дело не  запахло полным  дерьмом!  А
теперь я пас.  Разбирайтесь со своими  паршивыми цветочками без  меня,
господа колдуны! Я  не собираюсь отдавать  свою жизнь за  сомнительную
честь оставаться твоей любовницей на  пару дней дольше. Ты хорош,  сэр
Макс, но не настолько, можешь мне поверить!
    Если  бы  дело  происходило  несколько  лет  назад,  на  этом  наш
разговор, пожалуй,  и закончился  бы:  когда я  был немного  моложе  и
гораздо глупее, я придавал огромное значение словам, сказанным вслух -
и больше, пожалуй, ничему! Но теперь мне было совершенно все равно, из
каких слов  складывает  она свои  нелепые  фразы. Какая  разница?  Мое
чуткое второе  сердце  отлично знало,  что  творится с  этой  сердитой
девочкой. Меламори была настолько напугана, что вообще почти ничего не
соображала. Поэтому и  старалась как следует  на меня рассердиться,  а
еще лучше - рассердить меня, чтобы затеять хорошую качественную ссору:
гнев тем и хорош, что заставляет  замолчать все прочие чувства, в  том
числе и страх...
    Я подошел к ней, решительно обнял  за плечи. Она тут же сжалась  в
сердитый  комок,  как  дикий  уличный  котенок,  которого  только  что
принесли в дом и собираются искупать, а потом понемногу  расслабилась,
потому что  я уже  давно  научился успокаивать  людей -  не  дурацкими
словами, а  своего  рода  массажем в  области  основания  шеи,  больше
похожим на обыкновенное поглаживание. Через  несколько минут мы уже  в
обнимку сидели на заднем сидении  амобилера, и ее громоздкая  дорожная
сумка агрессивно вгрызалась в мое бедро, обещая великолепный синяк  на
добрую память.
    - Я тебя обидела? - смущенно спросила Меламори.
    - Нет,  - улыбнулся  я. -  Но надо  отдать тебе  должное ты  очень
старалась!
    - Мне страшно, Макс,  - тихо сказала она.  - Мне так страшно,  как
еще никогда не было - а ведь не такая уж я трусиха!
    - Скорее наоборот, - заверил  я ее. - Но  у каждого из нас  всегда
есть  шанс  встретиться  с  настоящим  страхом,  даже  когда  начинает
казаться, что бояться больше нечего...
    - И  вот, пришла  моя  очередь, -  сердито  кивнула она.  А  потом
спросила:  -  Макс,  ты   действительно  не  будешь  заставлять   меня
оставаться в Ехо?
    Я помотал головой.
    - Скажу тебе больше: если бы ты вдруг решила остаться... Вот тогда
мне пришлось бы силой уволочь тебя куда-нибудь подальше!
    - Все настолько скверно? - упавшим голосом спросила Меламори.
    - А  Магистры  знают... Все-таки  скорее  скверно, чем  хорошо,  -
неохотно признал я. - Я и сам все думаю: может быть смыться? Да еще  и
вместе с тобой - заманчивая перспектива!
    - Ну... ладно, давай! - как-то нерешительно согласилась  Меламори.
    Я удивленно посмотрел  на нее.  Честно говоря,  сейчас, когда  она
немного успокоилась,  я  ожидал,  что  мое  предложение  составить  ей
компанию будет встречено с энтузиазмом. Она поняла мое разочарование и
объяснила - смущенно, но вполне решительно:
    - Мне кажется, что Джуффин тебя не отпустит, Макс. Я знаю, что ему
очень нужен этот цветок. Мне Шурф сказал, что избранник Пустого Сердца
не умирает,  а  наоборот  -  становится таким  живым,  что  нам  и  не
снилось... Остальное я додумала  сама. Полагаю, ты можешь  аналогичные
выводы.
    - Шурф  тебе это  сказал? -  Я на  всякий случай  сделал вид,  что
удивился.
    Мне не хотелось делиться с Меламори своей информацией. Куда еще ее
пугать: и так уже испугалась - дальше некуда!
    - И когда он успел? - с деланным удивлением спросил я. - Я ему уже
не раз посылал зов, но он молчит  - в точности, как ты сегодня  полдня
молчала.
    - Он еще утром мне все сказал. Часа за два до нашего совещания.  И
настоятельно посоветовал  уносить ноги,  правда, не  вдаваясь особо  в
подробности... - Меламори  удивленно посмотрела на  меня. - Я  думала,
что он всех  предупредил. Интересно, почему  только меня?...  Впрочем,
это не мое дело. Наверное, Шурфу виднее, кого предупреждать, а кого  -
нет.
    - Наверное, - эхом  откликнулся я. - Ладно,  ты права: с  Джуффина
вполне станется устроить  за мной  погоню. Мне тоже  кажется, что  его
здорово припекло... Еще попадешь под раздачу!
    - Наверное поэтому я  весь день старалась  с тобой поссориться,  -
угрюмо  сказала  Меламори.  -  Ведь  это  так  естественно  -  рвануть
куда-нибудь вдвоем, правда? Первое, что  приходит в голову. В  глубине
души я ужасно  боялась, что ты  это предложишь. Мне  очень не  хочется
оказаться между тобой и сэром Халли. Поэтому...
    - Поэтому  уезжай  одна,  -  кивнул  я.  -  Ты  права.  Может  еще
увидимся!
    - Если повезет, - мрачно буркнула она.
    - Если повезет, - упавшим голосом повторил я.
    На душе  образовался  мерзейший  осадок.  Я  понял,  что  Меламори
совершенно уверена: из этой истории  мне не выпутаться. И несмотря  на
это, не  предпринимает никаких  мер  по спасению  моей шкуры.  А  ведь
могла бы -  ну ладно, не  увезти меня  с собой, но  хотя бы  назначить
романтическое свидание где-нибудь  на краю света,  через дюжину  дней,
чтобы у меня был серьезный стимул плюнуть на все, сорваться с места, и
унести ноги... Что-то было неестественное в ее поведении. Моя Меламори
вдруг начала вести себя, как  чужая незнакомая женщина. Я не  обиделся
на нее -  какие уж  тут обиды! -  но меня  обдало почти  непереносимым
холодом, когда я понял, что уже потерял ее, как совсем недавно потерял
Джуффина - в любом случае, как бы не сложились обстоятельства...
    - Ладно, - деревянным голосом сказал я. - Не будем растягивать это
сомнительное удовольствие. Счастливого пути. Прощай.
    Ту  Меламори,  которую  я  знал,  слово  "прощай"  привело  бы   в
бешенство: больше всего  на свете она  боялась именно этого  сочетания
звуков, поскольку почти всерьез  считала его заклинанием,  последствия
которого могут оказаться  необратимыми. Но  на этот раз  она не  стала
возмущаться, а  смущенно кивнула  - мне  показалось, что  с  некоторым
облегчением - и повторила: - Прощай.
    Я поспешно покинул  ее амобилер,  взялся за  рычаг собственного  и
рванул с места, так быстро, как только мог. Мне было очень больно. Вот
уж не думал, что мне еще  когда-нибудь будет так больно: совсем как  в
юности,  когда  любая  незначительная  размолвка  с  любимой  девушкой
кажется катастрофой  вселенского масштаба,  а коротенькая  разлука  на
несколько  дней  заставляет  всерьез   размышлять  о  смерти,  как   о
единственном  избавлении   от  непереносимой   тоски.  "Как   был   ты
сумасшедшим идиотом, так им и остался, дорогуша, - печально подумал я.
- А свое драгоценное могущество можешь скатать в трубочку и засунуть в
задницу, многоуважаемый сэр Вершитель: практика показывает, что иногда
оно до фени!"
    Внезапно мне пришло в голову, что все еще в моих руках: до сих пор
Джуффин то и дело твердил, что я - Вершитель, а значит все будет  так,
как я захочу.  Да что  там - я  и сам  неоднократно получал  наглядные
подтверждения этой сомнительной теории! Правда, старый шериф  Кеттари,
сэр Махи Аинти как-то объяснил мне, что желания мои исполняются "рано,
или поздно, так, или иначе -  чувствуешь разницу?" - но поскольку  его
я, скорее всего, выдумал...  Одним словом, я  решил, что пришло  время
как следует "захотеть". Сейчас я  и сам понимаю, насколько нелепо  это
звучит, но ведь  и попытка  утопающего вцепиться  в хрупкую  скользкую
камышинку - не самый мудрый поступок...
    - Я хочу, чтобы все было... - начал я вслух и запнулся, потому что
не мог сформулировать: как именно все должно быть, - ...как раньше!  -
наконец неуверенно закончил я.
    Я поразился тому, каким жалобным может быть мой собственный  голос
- словно у первоклассника, получившего первую в его коротенькой  жизни
двойку. И как, оказывается,  мало нужно, чтобы  довести меня до  столь
плачевного состояния:  пара-тройка  не слишком  приятных  "задушевных"
разговоров с хорошими людьми -  всего-то! Мне стало немного стыдно  за
свое идиотское поведение: совершенно ясно, что жалобный лепет делу  не
поможет... Я остановил амобилер  на какой-то узенькой улочке,  положил
голову на  руки,  закрыл глаза  и  постарался сосредоточиться.  Я  еще
надеялся, что все-таки  смогу найти  в себе  силы перекроить  внезапно
исказившуюся реальность. Разумеется,  для этого  требовалось не  орать
вслух всякую  чушь,  скорчив скорбную  рожу,  а медленно  и  осторожно
сплести паутину из  своих идеалистических представлений  о том,  какой
должна быть единственная  и неповторимая человеческая  жизнь, а  потом
аккуратно набросить  эту сеть  на  притихшую реальность,  уже  готовую
измениться... Но у меня  ничего не вышло. И,  если честно, я с  самого
начала чувствовал,  что не  выйдет. Я  физически ощущал,  что зашел  в
тупик: создавалось  впечатление, что  если протянуть  руку в  темноту,
притаившуюся под моими веками,  я смогу потрогать  стену, в которую  я
уперся. Я даже знал,  что эта стена окажется  холодной и влажной -  от
слез моих многочисленных предшественников, что ли...
    Я зачем-то поехал в Дом у Моста, испытывая равнодушное  отвращение
при мысли о  том, что мне  придется как-то жить  дальше. Я-то,  дурак,
все-таки остался в Ехо, упрямо бормоча про себя: "ладно, чем хуже, тем
лучше!" - но какая-то часть  меня все-таки послушалась совета  мудрого
сэра Лонли-Локли  и  благополучно  "сделала  ноги".  Та  самая  часть,
которая  являлась  хранилищем  моей  неиссякаемой  жизнерадостности  и
какой-то волшебной, неописуемой легкости, до краев переполнявшей  меня
с того момента, когда я впервые  появился в Ехо. Я настолько свыкся  с
этой чудесной легкостью, что теперь, когда она ушла, я чувствовал себя
старым, больным и разбитым, и  даже на зеркало, висевшее в  полутемном
коридоре Управления покосился  со смутным  опасением: я  бы ничуть  не
удивился, обнаружив  там  морщинистого  сутулого старика.  Но  в  моей
внешности не произошло никаких перемен, по крайней мере, пока...
    В Зале  Общей работы  я  увидел Мелифаро  и Нумминориха  и  слегка
оттаял. Эти ребята являлись  крупными специалистами по поднятию  моего
настроения, можно сказать, профессионалами, и я с надеждой подумал:  а
вдруг и сейчас им это удастся?  Впрочем, одного взгляда на их  угрюмые
физиономии было достаточно,  чтобы понять:  сегодня они  пас. Вот  еще
немного испортить - это пожалуйста!
    - А вот и "его величество" пожаловало, - мрачно сказал Мелифаро. -
Какая честь для всех нас!
    Нумминорих неуверенно улыбнулся. Скорее всего, просто потому,  что
улыбнуться было положено: еще вчера  вечером наши с Мелифаро  шутливые
перепалки являлись  обязательной  частью  каждодневной  увеселительной
программы, официально  именуемой  "государственная  служба".  В  самом
начале своей карьеры в  Малом Тайном Сыскном  войске я быстро  уяснил,
что обижаться на этого парня бессмысленно, а немного позже понял,  что
обижаться на  кого  бы то  ни  было  - вообще  последнее  дело,  самый
непрактичный способ  проводить время.  Но сегодня  его интонации  меня
настораживали: то ли у этого  парня были какие-то личные претензии  ко
мне, то ли он просто срывал на мне свое дурное настроение. "Плевать, -
подумал я, - пусть себе  бурчит! Все мы сейчас отнюдь  не душки - я  и
сам хорош, наверное..."
    -  Как  бы  нам  пошептаться,  ребята?  -  спросил  я,   задумчиво
оглядываясь по сторонам.
    - А о  чем шептаться?  - сердито  удивился Мелифаро.  - Если  есть
новости, выкладывай. А если нет - чего тогда зря воду в ступе толочь?
    - Иногда это бывает полезно, - усмехнулся я. - Заметно, что ты  не
знаешь основ алхимии!
    - Это правда, - оживился Нумминорих, счастливый обладатель чуть ли
не дюжины  дипломов о  высшем образовании.  - Если  воду из  подземных
источников толочь некоторое время в специальной фарфоровой посудине, в
определенный день луны  и с соответствующими  заклинаниями, она  может
стать целебной, или ядовитой - все зависит от положения звезд... и  от
заклинаний, конечно!
    - Ну вот,  - усмехнулся  я, - именно  это я  и предлагаю  сделать.
Пойдем куда-нибудь поболтаем.
    - Но почему обязательно нужно  куда-нибудь идти? - упрямо  спросил
Мелифаро.
    - В этом помещении  у меня нет вдохновения,  - ехидно сказал я.  -
Тебе подходит такое объяснение?
    - Ладно уж, приму твою жалкую версию - за неимением лучшего... - в
нем на мгновение проснулся прежний Мелифаро, смешливый и  беззаботный,
с характером, выступающим в наилегчайшем весе.
    - Думаешь,  нам  сойдет с  рук,  если мы  оставим  Управление  без
присмотра? -  нерешительно спросил  Нумминорих. Наверное,  он все  еще
чувствовал себя новичком в Тайном Сыске - слишком уж большое  значение
придавал служебной дисциплине.
    - Сойдет,  не  сойдет  -  какая  разница?  -  проворчал  Мелифаро,
направляясь к выходу. -  Все равно все катится  к Темным Магистрам!  -
мрачно добавил он.
    - Вот именно,  - в тон  ему усмехнулся я.  - К тому  же, в  случае
чего, можно свалить все на меня. Этот номер всегда проходит на ура,  а
теперь и подавно пройдет, фирма гарантирует!
    - Пьем за счет казны Соединенного Королевства? - деловито  спросил
Мелифаро, усаживаясь за массивным дубовым столом в "Пьяном Скелете". -
Или твое великодушное величество угощает?
    - А  какая тебе  разница? -  я пожал  плечами. -  Не за  твой -  и
ладно!
    - Ну, не  скажи, - он  расплылся в ехидной  улыбке и  окончательно
стал похож на  самого себя. -  Если за казенный,  я закажу  что-нибудь
подешевле: чтобы продемонстрировать свой патриотизм. А если за твой...
ну, ты же не маленький, сам понимаешь, что начнется!
    - Тогда считай,  что за мой,  - усмехнулся я.  - В моем  положении
было бы глупо экономить... Так что не стесняйся!
    - Ты позвал нас сюда, чтобы огласить свое завещание? -  насмешливо
спросил Мелифаро.  - Я  всегда знал,  что ты  паникер, но  сегодня  ты
просто неподражаем!
    - Без завещания как-нибудь обойдусь, - я пожал плечами. -  Никогда
не мог понять, зачем люди пишут завещания: неужели им действительно не
по фигу,  что  будет с  их  имуществом  после того,  как  леди  смерть
выключит свет...  Впрочем, очень  может быть,  что со  мной ничего  не
случится. Джуффин почти уверен, что так  оно и будет. Мне кажется,  он
несколько преувеличивает мою удачливость, но хочется верить...
    - Так, -  Мелифаро озабоченно  нахмурился, - если  уж начал  ныть,
объясни, что подвигло тебя на сей монолог?
    - А  ты  сам  не  догадываешься?  Куда  подевалась  твоя  хваленая
проницательность?
    - Она иногда дает мне отдохнуть,  - неохотно буркнул он. -  Побыть
обычным  тупицей,  напрочь  не   понимающим,  что  творится  в   чужих
сердцах... по  сути дела,  прелестное  состояние! Правда,  это  всегда
происходит немного не вовремя - вот, например, сегодня...
    - Ладно, объясню, - вздохнул я. - Дело в том, что... Ну, ты же сам
утром предложил  как можно  скорее  напоить этот  грешный  кровожадный
цветок, чтобы  он угомонился,  и все  стало на  свои места,  верно?  А
Джуффин