четверо - Риккардо, я, Пако Раналто и доктор Салазар. Мы организовали несколько налетов на Аббатство. Но все понимали, что это конец. Два дня назад Риккардо отослал Пако и доктора. Но ему нужен был кто-то, чтобы помочь переправить освобожденных узников на Барбадос. Поэтому Риккардо не возражал, когда я сказала, что не оставлю его.
     Нет, она ни за что не покинула бы Лазаро, подумал Флетч, испытывая при этом странное чувство, похожее на боль в старой ране.
     - Но что с вами было бы, если бы вас схватили?
     - Ничего хорошего, - с напускным равнодушием произнесла девушка. - Но мне сохранили бы жизнь. Я не так уж нужна им. Им необходим Лазаро, чтобы казнь его стала назиданием для непокорных. Ваш вертолет был его последним шансом на спасение, но я знала, что Риккардо ни за что не согласится на это по доброй воле.
     - И ты позаботилась о том, чтобы у него не оставалось другого выхода? Кстати, где ты взяла снотворное и шприц?
     - У доктора Салазара. Доктор помог Риккардо появиться на свет и готов был на все, чтобы сохранить ему жизнь. Он очень любит Риккардо.
     - Так же, как и ты?
     Саманта снова взглянула на него через плечо, и лицо ее озарилось лучезарной улыбкой.
     - Так же, как и я.
     И сердце Флетча вдруг сжала такая острая боль, что он едва смог перевести дыхание. Почему его так волнует и так раздражает готовность этой девчонки отдать свою жизнь за Риккардо Лазаро? Она ведь ему никто. Конечно, Топаз красива весьма своеобразной красотой, но ему никогда не нравились женщины такого типа. Его последняя любовница была жгучей пышной брюнеткой, достаточно опытной, чтобы удовлетворить все его прихоти. А эта малышка... да ее страшно было бы заключить в объятия - вдруг сломаешь что-нибудь.
     - Сколько тебе лет? - быстро спросил Флетч. Саманта подняла на него удивленный взгляд.
     - Двадцать. - Она вдруг нахмурилась. - Вообще-то нет. Уже двадцать один. Просто в последние годы никто из нас как-то не вспоминал о своих днях рождения.
     Флетчем снова овладели странные чувства, встревожившие его еще больше, чем беспричинные уколы ревности. Сострадание и нежность. Он испытывал нежность к этой девочке, лишенной жестокой судьбой даже дня рождения, к одинокому ребенку, которому приходится жить в пещере, в мире страха и жестокости... Нет! Он не имеет права испытывать ничего подобного! Это так не похоже на него, так странно! Как, впрочем, и все его чувства к Саманте Бартон. Она вовсе не была одиноким ребенком. Топаз была женщиной Риккардо Лазаро, женщиной солдата, которая сама выбрала свой путь.
     - И сколько ты уже с Лазаро? - поинтересовался он.
     - Шесть лет.
     Боже мой, так ей было всего пятнадцать, когда она впервые оказалась в его постели! Разве могла она в таком возрасте сделать сознательный выбор? И снова жгучая ревность завладела его сердцем. Флетч представил себе Саманту в постели с Лазаро, ее хрупкое тело, прижатое к простыням огромным телом Риккардо, тонкие пальцы, сжимающие его смуглые плечи...
     - А сколько лет вам? - поинтересовалась Саманта.
     Вздрогнув, Флетч вернулся к действительности.
     - Тридцать семь.
     - Я думала, вы старше.
     Конечно, по сравнению с ее молодым, пышущим здоровьем любовником он должен был показаться ей Мафусаилом.
     - Я и впрямь достаточно стар... Саманта рассмеялась.
     - Какая я грубая, правда? Нет, вы вовсе не выглядите старым. У вас... у вас словно бы вообще нет возраста. Как у моря, скал или древних статуй...
     - Ну спасибо!
     Саманта не обратила внимания на иронию, звучавшую в его словах.
     - Но я вовсе не поэтому думала, что вы старше. Просто вы столько успели добиться в жизни! Я читала о вас в газетах. Вы действительно мультимиллионер?
     - Действительно.
     - Готова биться об заклад - у вас совсем нет времени, чтоб тратить свои деньги. - Саманта внимательно разглядывала его с любопытством маленькой девочки, видящей перед собой нечто необычное. - Мне кажется, вы очень добрый человек. И путь к цели значит для вас куда больше награды, которую вы получите.
     - Смотря что это за награда, - невольно усмехнулся Флетчер. - Уверяю тебя, я далеко не равнодушен к роскоши. При любых других обстоятельствах эта твоя пещера нравилась бы мне не больше двадцати минут.
     - О, эти стены очень быстро начинают давить на человека, - Топаз рассмеялась, и глаза ее зажглись золотистым светом. - Особенно надоедают сталактиты. Боже правый, мне казалось, что я сама превращаюсь в один из них, когда пришлось однажды провести здесь несколько недель. Но я постараюсь вывести вас отсюда до того, как вы превратитесь в камень.
     - Вывести меня? Почему в единственном числе? Разве ты сама не полетишь с нами? Завтра в вертолете будет достаточно места.
     - Я пока не могу покинуть остров. Мне надо вызволить отсюда Пако.
     - Но ты сказала, что Лазаро отослал его домой.
     - В тот момент это было единственным решением. Доктор, возможно, в безопасности, но Пако... Он был правой рукой Лазаро. В один прекрасный день кто-нибудь узнает его и выдаст солдатам.
     - Но мой вертолет - твой последний шанс выбраться отсюда невредимой. Топаз решительно сжала губы:
     - И все же мне придется найти другой выход.
     - Ты хочешь, чтобы тебя схватили вместе с Пако? - Флетч понимал, что слова его звучат слишком резко, но не собирался сдерживаться. Саманта хотела остаться одна посреди этого ада - мысль об этом приводила его в ярость, вызывала панику, которая казалась такой же необъяснимой, как и все остальные чувства, владевшие им с тех пор, как он увидел Топаз. - Это не просто глупо! Это безумие!
     - Возможно, вы правы. - Губы девушки дрожали, но она отчаянно пыталась изобразить на лице улыбку. - Но я должна это сделать. - Она поспешила сменить тему разговора. - Нам не стоит заходить в глубь пещеры. Совсем недалеко есть место, где можно удобно устроиться. Большой грот, похожий на просторную комнату. Здесь их несколько, но этот - самый большой. - Она поспешила вперед. - По ночам в пещере холодно, но у нас есть одеяла, и мы можем даже развести небольшой костер.
     - Саманта, ты не можешь остаться... - снова начал было Флетч, но девушка не слушала его. Она шла вперед так быстро, что пришлось прибавить шагу, чтобы не потерять ее из виду.
     Завернув вслед за Самантой за угол, он застыл в изумлении. Открывшийся перед ним грот действительно напоминал просторную комнату или скорее зал с высокими потолками. Флетч словно очутился на другой планете. Наверное, так могла бы выглядеть лунная пещера, подумал Флетч. Безукоризненная, но в то же время холодная и безжизненная красота.
     - Здесь посередине небольшой пруд, который наполняется из подземного источника. А вытекающий из него ручеек впадает в озеро за пределами пещеры. - Саманта зажгла толстую свечу в висящем на стене грубом железном канделябре. - Вода очень холодная, но вполне подходит для купания.
     То здесь, то там попадались редкие следы присутствия людей - радиоприемник, армейские рюкзаки, несколько холщовых мешков, два потрепанных сундука, жестяной кофейник и стопка тарелок, стоявших на бежевом солдатском одеяле. Посреди пещеры был выложен камнями круг для костра, рядом с ним - аккуратно сложенные стопкой дрова. Топаз жила здесь два года. Интересно, как она чувствовала себя среди этого безжизненного великолепия?
     - Здесь все чистое. - Саманта достала из сундука несколько одеял и расстелила их на каменном полу возле костровища. - Вот. Так будет лучше, чем на голой земле. Вы голодны?
     - Да поел бы чего-нибудь.
     - У нас есть хлеб и сыр. - Топаз подошла к одному из холщовых мешков и вытащила оттуда четверть буханки хлеба и завернутый в фольгу кусок сыра. - Можете начать с этого. - Девушка выпрямилась. - А я пойду схожу в другой грот, где хранятся припасы, принесу что-нибудь оттуда.
     - В этом нет необходимости.
     - Да мне ведь нетрудно, - улыбнувшись Флетчеру, Саманта взяла с пола фонарь. - Ешьте. Я скоро вернусь.
     Она быстро вышла из зала, и Флетч услышал, как затихает вдали эхо ее шагов.
     Он вдруг почувствовал себя чудовищно одиноко среди холодных камней. Тишина и одиночество. Но, странное дело, среди холода и тишины Флетч лишь острее чувствовал, что сам он - живой человек и по жилам его течет горячая кровь. Господи, как разыгралось его воображение. Ведь перед ним - обыкновенная пещера, а он готов считать себя пленником внеземной цивилизации. А Саманта Бартон - самая обычная женщина. Через несколько дней жизнь его войдет в привычное русло, и в ней не будет больше ни Топаз, ни этой холодной пещеры.
     Он пересек грот и опустился на одеяла, разложенные Самантой. Флетч не обедал сегодня, и желудок не преминул напомнить ему об этом. Положив на хлеб кусок сыра, он с удовольствием принялся за еду.

***

     Надо смотреть правде в глаза - возможно, она умрет, прежде чем ей представится возможность покинуть остров.
     Саманта жадно глотала свежий ночной воздух, стараясь побороть панический страх, поднимающийся в ее душе. Она не может, не имеет права поддаваться этому страху. Ей бывало страшно и раньше, но совсем не так, как сейчас. Раньше Топаз делила свой страх с Риккардо и остальными, а когда становилось совсем не по себе, она вспоминала что-нибудь смешное или касалась ладонью плеча кого-нибудь из своих друзей. И страх отступал. Но теперь она одна, а опасность подстерегает повсюду. У нее мало шансов выжить.
     Если только она не улетит завтра вечером на вертолете Флетчера Бронсона.
     Почему бы и нет. Черт побери, она хочет жить - кто может осудить ее за это? Она столько еще не успела повидать, почувствовать, испытать. Сколько она помнит себя, она все время пряталась, убегала, притворялась. Неужели она не заслужила нормальной жизни?
     Но Пако тоже заслужил жизнь, и она не могла бросить его. Их дружба окрепла в самые тяжелые времена. С тех пор, как шесть лет назад Риккардо и Пако освободили ее из Аббатства, они делили на троих скудные партизанские пайки и редкие минуты счастья. Вот и сейчас, снедаемая страхом и охваченная жаждой жизни, Саманта знала, что ни за что не изменит принятого решения. Она должна остаться на острове.
     Впрочем, пора возвращаться. Нечего стоять здесь и грезить наяву. В жизни каждого человека есть дороги, которые он должен пройти, и сейчас такая дорога лежала перед ней. Надо только побороть собственную трусость. Саманта посмотрела на часы. Она дала Флетчу Бронсону целый час. Пожалуй, этого достаточно.
     Девушка подняла фонарь, который положила рядом с входом в пещеру, и быстро вернулась в каменный зал, где оставила Флетчера. Она вдруг с удовольствием подумала о том, что не одна. По крайней мере сегодня ей будет с кем переброситься словом. Пусть этот человек почти незнаком ей, рядом с ним все же не так страшно, как в одиночестве.
     Она, пожалуй, постарается втянуть его в какой-нибудь разговор на всю ночь, и можно будет забыть про страх. Саманта улыбнулась, представив, как разозлился бы Флетч Бронсон, если бы узнал, что она хочет использовать его, чтобы отвлечься. Он не похож на человека, который позволяет использовать себя.
     Каким необычным оказался этот Флетч Бронсон! Топаз привыкла иметь дело с сильными, волевыми мужчинами. Но Флетч был не просто сильным. От него исходила аура власти. Он отгородился от мира глухой стеной недоверия и холодности и не позволял никому подойти к нему слишком близко. Флетч был резким, почти грубым и говорил только то, что хотел сказать. Однако его грубоватая прямота вовсе не раздражала Топаз, скорее забавляла. Интересно почему. Впрочем, ей некогда размышлять об этом. Пусть у Флетчера тяжелый характер, но он оказался рядом, когда была необходима его помощь, и Саманта благодарна ему за это.
     Флетч сидел на одеялах, обхватив руками колени. В каждой линии его сильного тела чувствовалось едва сдерживаемое напряжение. Саманта невольно залюбовалась его мощной фигурой. Одежда не скрывала, а только подчеркивала скульптурный рельеф его мышц, которым мог бы позавидовать и атлет. Смутившись, девушка отвела взгляд, но затем снова взглянула на Флетчера, и вдруг, непонятно почему, ее бросило в жар и стало трудно дышать.
     Она попыталась улыбнуться.
     - Извините, что ходила так долго. Я нашла припасы, но они оказались испорчены, и мне пришлось выкинуть их. Вы наелись? Если сюда не доберется патруль, мы сможем выйти завтра утром наружу и собрать фруктов. Иногда нам удавалось...
     - Так у нас нет больше еды? - перебил ее Флетч. - Совсем никакой?
     Девушка покачала головой, стараясь не смотреть ему в глаза. Она прошла через зал и поставила фонарь рядом с одеялами.
     - Но зато теперь я могу развести огонь и сварить кофе. Мне очень жаль.
     - Может, перестанешь извиняться? - произнес Флетч так грубо, что Топаз невольно подняла на него испуганный взгляд. Глаза его метали молнии.
     - Черт побери, ты ведь врала мне с самого начала, не так ли? Здесь и не было никакой другой пищи!
     - Не стоит так сердиться, - пролепетала Саманта, невольно делая шаг назад. - Это ведь не так уж важно. Завтра...
     - К черту завтра, - вскочив на ноги, Флетч надвигался на Топаз. - Ничего себе - не стоит сердиться! - Он встряхнул девушку за плечи. - Это ведь была последняя еда, правда? Ты наврала мне и ушла, потому что знала: я не стану есть, если ты сядешь рядом и не возьмешь ни кусочка!
     - Я не голодна, - перебила его Саманта. Флетч был так близко, что она ощущала всем телом исходивший от него жар. - Я ела сегодня утром.
     - И что же ты ела?
     Саманта нервно облизнула губы.
     - Фрукты, кажется.
     Ладони Флетча крепче сжали ее плечи.
     - Ты снова врешь мне!
     - Ну хорошо. Возможно, это было вчера вечером.
     - Возможно, - угрожающе произнес он. - А возможно, и нет. Так когда же ты ела последний раз, Саманта Бартон?
     - Вчера днем, - сдалась девушка. Увидев, как потемнело лицо Бронсона, она поспешила добавить. - Но я ела потрясающе вкусную дыню. А потом у меня просто не было времени, потому что нас заметил патруль. Наших пайков хватало только на освобожденных узников. Им это было куда нужнее, чем нам, и мы с Риккардо...
     - Отдали им свою пищу, - угрюмо закончил за нее Бронсон. - А я, я тоже, по-твоему, нуждался в пище больше, чем ты? Посмотри на меня. Я крепок, как бык, и если я пропускал когда-нибудь ужин, то лишь потому, что забывал о нем или был занят, а не потому, что у меня не было еды. - Руки его все еще сжимали хрупкие плечи Саманты. - А ты... Боже мой - кожа да кости! И ты отдала мне свою последнюю еду. Знаешь, как я чувствую себя теперь?
     - Я вовсе не хотела, чтобы вы почувствовали себя виноватым, - тихо сказала Топаз. - Извините меня.
     - Если не перестанешь наконец извиняться, я удушу тебя на месте, - снова сверкнул глазами Флетч. - Почему, черт побери, почему ты это сделала?
     Саманта подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.
     - Вы ведь мой гость, - произнесла она. - Вот я и предложила вам все, что у меня есть. Флетч изумленно смотрел на девушку.
     - Хорошие у тебя представления о гостеприимстве. А как насчет элементарного здравого смысла?
     - Наверное, у меня он отсутствует, - Топаз виновато улыбнулась. - Я слишком импульсивна и часто делаю что-то, не обдумав хорошенько. - Улыбка ее вдруг померкла. - Но только не в этот раз. Я всегда стараюсь платить по счетам. Я никогда не смогу отблагодарить вас по-настоящему за то, что вы сделали для меня и Риккардо, но я стараюсь.
     - Я не отбираю пищу у голодных женщин! Саманта покачала головой.
     - Я вовсе не голодаю. И я действительно не хочу сейчас есть. Я очень выносливая. Мне приходилось обходиться без еды и гораздо дольше. - Она снова улыбнулась. - Выпив кружку кофе, я окончательно восстановлю свои силы.
     Флетч, прищурившись, внимательно разглядывал девушку. Он словно бы не замечал, что по-прежнему держит ее за плечи.
     Зато Саманта хорошо чувствовала прикосновение его рук. Ладони Флетчера словно источали жар, проникавший внутрь ее тела, пробуждая его к жизни.
     - Мистер Бронсон?
     Он не сразу услышал ее, а когда понял, что Саманта обращается к нему, медленно разжал руки.
     - Флетч, - невесело усмехнувшись, сказал он. - После того как я украл у тебя последний кусок хлеба, формальности, я думаю, неуместны. - Он указал на одеяла возле стены. - Присядь-ка. Я сам разведу огонь и сварю кофе.
     - Да нет, я...
     Но Флетч поднял руку, призывая ее к молчанию.
     - Я сказал тебе, садись, - резко приказал он. - Садись и отдыхай!
     Саманта медленно опустилась на одеяла и сложила ноги по-турецки.
     - Хорошо, я сяду. Может быть, вы не откажетесь поговорить со мной. Мне ведь предстоит провести здесь одной много-много дней, прежде чем солдаты покинут эту местность и я смогу отправиться за Пако. - Она старалась, чтобы голос ее звучал как можно беззаботнее. - Так что не хотелось бы промолчать весь вечер, раз уж рядом есть живой человек.
     Флетч снова внимательно посмотрел на девушку, но по выражению его лица невозможно было понять, о чем он думает.

Глава 2

     - Ты хорошо говоришь по-английски. Ни малейшего намека на акцент, как у твоего друга Лазаро. Ты американка?
     - Конечно, я хорошо говорю на своем родном языке, - улыбнулась девушка, прихлебывая из чашки ароматный кофе. - Я ведь родилась в Далласе. И понятия не имела о существовании острова Сент-Пьер, пока мне не исполнилось десять лет.
     - Как интересно, - Флетч сжал ладонями кружку, глядя на девушку поверх костра. - Не соблаговолишь ли объяснить, как случилось, что американская девушка стала членом партизанского отряда на острове в Карибском море.
     - Мой отец был журналистом. Не очень известным, но он писал на двух языках и был мастером своего дела. Когда умерла мама, отец приехал сюда и стал репортером ведущей газеты острова. Ему нравилось на Сент-Пьер. До революции остров напоминал рай, о котором он всю жизнь мечтал. Я тоже любила этот остров в прежние времена... Ну вот... Я быстро подружилась со своими сверстниками и выучила язык. А когда мне было пятнадцать, хунта свергла законное правительство. Тогда наша жизнь превратилась в ад. Новому правительству не нравились ни мой отец, ни его статьи. Они убили его.
     Саманта произнесла это абсолютно спокойно, и от этого слова ее показались Флетчеру еще ужаснее, чем если бы она плакала навзрыд.
     - Ты любила отца?
     - Да, - девушка отхлебнула из чашки. -
     Тогда я пошла в горы и вступила в отряд Риккардо. - Она подняла на Флетча свои необыкновенные янтарные глаза. - Вот и все. А теперь вы расскажите о себе. Думаю, ваша жизнь была куда интереснее моей.
     - Я знаю многих, кто поспорил бы с тобой, Саманта. И что же ты хочешь обо мне узнать?
     - Все, - девушка улыбнулась. - Мне очень любопытно. Я ни разу не встречала нефтяного магната. У вас есть семья?
     - Нет.
     - Это очень плохо. Вам нужен кто-то, на кого вы могли бы тратить свои деньги. Вы ведь наверняка слишком заняты, чтобы заниматься этим самому.
     Флетч застыл неподвижно, потом, усмехнувшись, спросил:
     - Предлагаешь свою кандидатуру?
     - Кто - я? - Саманта замотала головой. - У меня столько дел на Сент-Пьер. Вам придется предложить эту должность кому-то другому. - Девушка захихикала. - К тому же вам нужен кто-то, кто разбирается в дорогих вещах. А я не отличу "Ролекс" от "Диора".
     - Думаю, в этом разобраться несложно. "Ролекс" - часы, а "Диор" - марка знаменитых кутюрье.
     - Вот видите? Я абсолютно безнадежна. - Топаз положила подбородок на согнутые колени и посмотрела в огонь. - Красиво, правда?
     - Тебе нетрудно угодить.
     - Думаю, это так. Иногда мне достаточно лишь подумать о том, что я жива, у меня есть огонь, чтобы согреться, а рядом - человек, с которым можно поговорить. И я чувствую себя абсолютно счастливой. - Девушка невольно поежилась. - Но мне часто бывает страшно. Не люблю оставаться одна.
     И все же она не соглашалась покинуть эту чертову дыру и улететь с ним на безопасный Барбадос.
     - Если собираешься остаться на острове, при