латья:
     - Я хочу большего.
     Платье оказалось спущенным до талии, и он начал расстегивать лифчик...
     Джед приподнял ее так, что она встала коленями на подоконник, и прильнул губами к ее груди. Исабель невольно вскрикнула от почти невыносимого чувства удовольствия, охватившего ее. Пальцы сами собой вцепились ему в плечи. Его губы скользнули к другой груди. Нечто среднее между стоном и жалобным вскриком сорвалось с ее губ, когда Джед начал гладить ягодицы, то сжимая, то разжимая пальцы.
     Вскинув голову, он посмотрел на нее. Щеки его горели, глаза сверкали, губы пылали от страсти. Дрожащими руками он стащил с нее платье.
     - Как ты хороша! - воскликнул он, отбрасывал в сторону одежду. Запустив пальцы в ее волосы, он растрепал их, распустив по плечам и спине. - Думаю, что твои замшевые сапоги мы можем оставить. Мне всегда нравилось прикосновение замши к коже. - Говоря это, он провел кончиком языка по ее соскам, с какой-то особенной чувственностью водя рукой вверх по сапогу. - Замша грубоватая, но все же шелковистая. - Ладонь его поднялась выше - к ее лону. - И завитки тоже шелковистые. Но насколько это разное ощущение...
     Его слова действовали так же возбуждающе, как прикосновения, от которых по телу катилась жаркая волна. Что с ней происходит? Исабель чувствовала, что тает, как воск на солнце, и сознание тает вместе с телом.
     - Нравится? - пробормотал Джед, играя завитками. - И нет никаких сил ждать? Тогда ложись, дорогая. - Раздвинув ей ноги, он отступил на шаг, чтобы посмотреть со стороны. - Боже, как я хочу тебя!
     Исабель и сама видела, как напряглась его плоть, обтянутая джинсами, как возбужденно трепетали его ноздри, когда он смотрел на нее. Но как это было странно: лежать вот так - совершенно нагой, ощущая ягодицами легкую шероховатость соснового подоконника. И солнце, падавшее в окно, согревало ее кожу.
     Джед снова приложил ладонь к ее лону, его пальцы нежно коснулись мягкой влажной плоти:
     - Скажи мне, что ты хочешь меня.
     - Да... я...
     Он  скользнул  кончиками  пальцев внутрь, словно проверял, готова ли она. Вместе с тем движение было возбуждающим, дразнящим:
     - Скажи все предложение целиком.
     Исабель вдруг почувствовала, что тело ее выгибается дугой, а изо рта рвется сдавленный полустон-полукрик желания.
     Джед хрипловато рассмеялся:
     - Это убедительно, но я хочу большего. Скажи, что тебе это нравится.
     - Да, - прошептала она, чувствуя, как кружится голова, как ее уносит куда-то жаркая волна желания. - Джед...
     - Это тоже звучит неплохо, - он снова накрыл ртом ее сосок, поглаживая грудь пальцами. - Повтори мое имя опять.
     Исабель опустила глаза к его серебристой голове, которая лежала на ее груди. Джед чуть-чуть стиснул зубами сосок, отчего меж ее ног вспыхнуло жаркое пламя, поглотившее ее целиком так, что она уже ни о чем не могла думать:
     - Джед!
     - Тебе хочется прекратить эту пытку? И мне тоже, - он снова лизнул сосок и опять стиснул его зубами. - Только скажи, что хочешь меня. Я должен это знать.
     Скорее всего он и сам видит, насколько сильно мое желание, промелькнуло в голове Исабель, как во сне. Настолько сильно, что дольше вынести эту пытку она не могла:
     - Мне хочется, чтобы ты... делал со мной все, что тебе вздумается, - проговорила она, с трудом переводя дыхание, считая, что этого ему будет достаточно.
     Но Джед вдруг остановился.
     - До чего же знакомы эти слова. Что они мне напомнили? - Он вскинул голову и мрачно посмотрел на нее. - Ты ведь в любом случае согласилась бы принять меня? Не так ли?
     Перемена, произошедшая в нем, и неожиданная вспышка гнева настолько поразили Исабель, что она не сразу нашлась, что ответить.
     - Проклятье, - негромко проговорил Джед и отодвинулся от нее. - Уходи отсюда ко всем чертям.
     Непонимающим взглядом она посмотрела на него:
     - Ты хочешь, чтобы я ушла?
     - Нет. Мне хочется уложить тебя на кровать и лечь, ощущая, как ты будешь извиваться подо мной, - хрипло ответил Джед. - И если ты сию же минуту не уйдешь отсюда, то это неминуемо произойдет. Быстрее. Ну же!
     Исабель выпрямилась и начала собирать одежду. Каждое движение давалось с трудом, тело не слушалось - оно все еще находилось во власти того чувства, которое охватило ее.
     - Перестань возиться! - Он схватил платье и, натянув его на Исабель, одернул, после чего резким движением помог подняться и подтолкнул к двери. - Иди, возвращайся в свой кокон.
     Исабель дрожала, как в лихорадке, и не сразу поняла, о чем он говорит.
     - Но завтра мне надо прийти сюда снова?
     - Да, черт возьми! Ты угадала, - мрачно усмехнулся Джед. - Быть может, к тому времени мне удастся избавиться от угрызений совести, и я наконец смогу получить то, чего хочу больше всего на свете. - Повернувшись к ней спиной, он бросил отрывисто:
     - Уходи. - Каждый мускул его тела был натянут как струна.
     Из домика ее вынесло - будто ветром сдуло. И по тропинке она летела стрелой, выпущенной из лука, пока не оказалась возле спасительных стен замка. Но жар, пылавший в теле, так и не прошел. И дрожь продолжала сотрясать ее. Что со мной творится? - в который раз недоуменно спросила себя Исабель, входя в зал и начиная подниматься по каменным ступеням. Нет, ей ни в коем случае нельзя приходить к нему завтра. То, что он заставляет ее переживать, похоже на игру с огнем. Это слишком опасно. Она не имеет права отвлекаться на посторонние вещи. Быть может, ей удастся придумать другой план...
     - Что с тобой, Исабель? Я видела, как ты мчалась по тропинке, словно за тобой гнался сам дьявол.
     Увидев Бетти на верхней ступеньке лестницы, Исабель застыла на месте. Только сейчас она поняла, что у нее растрепаны волосы, щеки пылают, глаза затуманены. Но что самое скверное - под мягкой тканью отчетливо вырисовывались грудь и набухшие соски, ведь под платьем у нее ничего не было. Это могло сразу выдать ее. На миг показалось, что Бетти сразу поймет, что с ней произошло.
     Отвернувшись от домоправительницы, девушка, запинаясь, ответила:
     - Н-н-ичего особенного. Просто мне нравится бегать.
     - Зато мистеру Арнольду это не понравилось бы. Он считал, что ты должна двигаться с чувством собственного достоинства.
     - Я забылась.
     - Да уж, ты быстро забыла многое из того, чему мы тебя учили, - резко проговорила Бетти. - Где ты пробыла почти весь день?
     - Гуляла.
     - В последнее время ты что-то слишком много гуляешь.
     Исабель с трудом удавалось сохранять терпение и спокойствие. В нынешнем ее состоянии она не выдержит пристрастный допрос Бетти и не сможет отвести ее подозрения, потому что в любую секунду готова была взорваться. Трудно представить, во что это может вылиться. То ли она закричит на Бетти, то ли топнет ногой, то ли расплачется:
     - Прогулки действуют на меня успокаивающе, - медленно проговорила она, - как горячий шоколад.
     - Это вызов?
     - Нет, просто констатация факта, - и прежде чем Бетти успела сказать еще что-нибудь, Исабель стремительно поднялась по ступенькам и скрылась с глаз домоправительницы.
     Но та все же не отставала, и Исабель слышала ее злобное бормотание. Каждое слово Бетти было пропитано ядом. Исабель давно привыкла к невыносимому характеру домоправительницы, но сейчас прорвавшаяся в ее словах ненависть поразила девушку. Она даже невольно вздрогнула. Почему Бетти испытывает такое наслаждение, унижая ее?
     Впрочем, она знала ответ. Жажда власти. Иначе что бы еще могло долгие годы держать крепкую, полную сил женщину в стенах этого мрачного замка? Один и тот же порок объединял ее и Арнольда.
     Захлопнув за собой дверь, Исабель подумала: хоть бы Бетти не вошла следом за ней. Она совсем собой не владела и боялась, что не сможет удержаться от того, чтобы не огрызнуться в ответ на упреки. Черт бы побрал эту ведьму! До чего же захотелось Исабель схватить что-нибудь и швырнуть о стену, расколотить на мелкие кусочки, как это случалось в первые дни ее жизни в замке - до того, как она научилась скрывать гнев и обиду под маской спокойствия.
     Застыв у двери, она прислушивалась, нет ли тяжелых шагов Бетти в холле, прежде чем с облегчением вздохнула. Наверное, старуха решила продумать, как ей получше уязвить свою хозяйку. Воспользовавшись выпавшей минутой свободы, Исабель, снимая с себя на ходу одежду, устремилась в ванную. Ей так хотелось вымыться под душем.
     Груди все еще оставались налитыми и ныли даже от прикосновения теплых струек воды. Это сразу вызвало воспоминание о горячих губах Дже-да, который целовал их, склонившись серебристой головой к ее соскам... Святый Боже! Соски снова затвердели только при одном воспоминании об этом, а в низу живота появилась сосущее, болезненно ноющее ощущение пустоты.
     Не следует вспоминать о том, что она чувствовала, сидя на подоконнике. С самого начала - когда она только переступила порог домика, Исабель догадывалась, какую плату потребует Джед. И приготовилась к тому, чтобы исполнить его желание. Но чего она никак не ожидала - так это своей реакции. Не ожидала, какую бурю чувств он вызовет в ней. Тело испытало такое острое наслаждение, что Исабель испугалась. Это было опасно. Но ведь существуют, как она где-то читала, люди, способные полностью владеть собой и не зависеть от своих переживаний. Если попытаться сосредоточиться, быть может, и она тоже сумеет...
     Нет, надо как следует обдумать происходящее. Разобраться во всем и найти выход. Судя по словам Джеда, сказанным на прощание, он не оставит своих попыток лечь с ней постель. И коли уж этого не избежать, надо понять, что она сможет извлечь из этого для себя.
     Ребенок. Эта мысль ослепила ее, как луч солнца. Она всегда любила детей и до боли в душе мечтала о ребенке. Но поскольку не выносила даже прикосновения к себе, то считала, что это навсегда останется мечтой. Джед сумел преодолеть эту преграду, разрушить ее. Значит, у нее теперь может быть и ребенок? Теплая волна радости наполнила душу Исабель. В таком случае она сможет дать Джеду то, что он хочет, получив взамен нечто намного более ценное. Своего собственного ребенка!

***

     Джед стоял посреди комнаты, когда она вошла в дом. И взглянув на него, Исабель замерла. Такое впечатление, словно она посмотрела в жерло кипящего вулкана. И грозное напряжение заполнило все пространство небольшого помещения.
     - Ты опоздала, - хрипло проговорил Джед. - Я думал, что ты уже не придешь.
     - Пришлось дожидаться, когда Бетти... Что ?
     - Молчи, - он сжал ее в своих объятиях и увлек к кровати. Его лицо оказалось так близко, что она смогла разглядеть темные круги под глазами, горькие складки, что залегли в уголках его губ. - Не произноси ни слова. - Уложив ее на постель, Джед склонился над ней, опираясь на руки. - Кроме одного, если только ты хочешь сказать "нет". Но только говори четко, ясно и быстро. - Выждав секунду, он начал расстегивать рубашку. - И немедленно уходи, пока я не сошел с ума. Боже, до чего же это мучительная боль.
     Она испытывала ту же самую боль. Даже дыхание причиняло боль, кожа горела, ее било так, словно она оказалась на электрическом стуле:
     - Мне надо что-то сделать?
     - То, что полагается в таких случаях, - он продолжал раздеваться. - Сними платье.
     Исабель стянула платье через голову и бросила его на пол.
     - А сапоги? Снять или оставить, как вчера?
     Джед выпрямился и с удивлением окинул ее взглядом:
     - Как я вижу, ты приготовилась заранее.
     - Было бы глупо надевать что-то под платье, когда ты заявил, что... - она замолчала, глядя на него. Сильное, мускулистое тело излучало мощь. И мощь вызывала возбуждение. До сих пор Исабель не представляла, что такое может быть. Кончиком языка она провела по пересохшим губам. - Так мне в этот раз снимать сапоги?
     - Я сам сниму их,  - сдавленно ответил Джед. - Дай правую ногу.
     Она подняла ногу, и Джед, взявшись одной рукой за каблук, подложил другую под ее колено:
     - Мне кажется, под коленом находится эрогенная зона, - и он нежно провел пальцем по ее коже, когда снял сапог. - Так или нет?
     Мелкая дрожь усилилась и начала подниматься выше.
     - Похоже, что... да.
     Джед отбросил сапог в сторону и, взяв в руки ее ступню, нежно провел большим пальцем по своду:
     - А здесь?
     Новая волна дрожи прошла по телу. Теперь затвердели икры.
     - Вижу, что да. - Джед выпрямился. Лицо было таким напряженным, как если бы его терзала мучительная боль. - После того, как ты вчера ушла, я тысячу раз обозвал себя последним идиотом. Мне было так плохо, что я чуть не отправился следом за тобой в замок. Сначала я не мог смириться с тем, что ты всего лишь согласна принять меня. А потом подумал: "К черту все сомнения. Пусть так. Обращайся с нею, как с самой обычной женщиной". - Он сорвал второй сапог, раздвинул ей ноги и лег сверху...
     Горько рассмеявшись, Джед взял ее руку и приложил к груди в том месте, где билось сердце:
     - Любовные игры? Ты посмотри, что со мной творится? Стоит мне дотронуться до тебя, и сердце у меня начинает колотиться как бешеное, того и гляди случится инфаркт.
     Исабель пережила приятное чувство удовлетворения, прислушиваясь к тому, как гулко бьется сердце под ее ладонью:
     - Как хорошо. От этого...
     - Ты чувствуешь свою власть надо мной? - Джед накрыл ее грудь ладонью и смотрел, как тело сразу же выгнулось дугой навстречу ему. - Нравится?
     - Да, - прошептала она. Что-то горячее коснулось ее лона:
     - Но никаких предварительных игр. У меня больше нет сил выносить эту пытку. И теперь я уже не стану ломать голову, хочешь ты меня или нет. Ответь: ты готова принять меня?
     - Я хочу тебя. И я...
     Ей не удалось сдержать короткого стона, когда он вошел. Словно что-то прикоснулось прямо к ее сердцу.
     Джед замер:
     - Исабель?
     Она переживала странное ощущение полноты и в то же время свободы. Ей с трудом удалось перевести дыхание:
     - Все в порядке. Теперь уже не больно. Продолжай... - и она сама попыталась придвинуться к нему как можно ближе, отчего по его телу тоже прошла дрожь. - Ну же...
     - Мне боязно - я не хочу причинить тебе боль...
     - Пожалуйста.
     - Боже... - но Джед больше не мог сдержать себя и яростно рванулся вперед, снова и снова, впадая во все большее неистовство, не в состоянии взять себя в руки.
     Ощущение блаженства, огня и голода - все эти чувства вспыхнули одновременно.
     Слезы хлынули у нее из глаз, тело выгнулось навстречу ему, чтобы принять как можно глубже и полнее, а пальцы впились в плечи, чтобы прижать как можно теснее.
     - Не спеши, - его губы прижались к ее лбу. - Давай попробуем помедленнее.
     Но она не могла сдержать порыва. Бурный ритм движения захватил ее, чувство блаженства переполняло и одновременно никак не могло достичь какой-то неведомой точки:
     - Еще... пожалуйста.
     Джед усмехнулся:
     - Мне все больше начинает нравиться это слово, - и перевернулся так, что она оказалась сверху. - Ну хорошо.
     То, что произошло потом, было таким всепоглощающим, что она не могла следить, когда он меняет ритм, начиная двигаться то быстрее, то медленнее, то проникая как можно глубже, то задерживаясь в ней. Напряжение продолжало накапливаться, словно сгусток энергии, который искал выхода.
     Он снова лег сверху, пальцы его погрузились в волосы Исабель. Лицо исказила гримаса, дыхание стало прерывистым:
     - Исабель...
     Как удивительно было слышать свое имя у него на устах. Оно прозвучало, как призыв, как зов куда-то, куда ей надо стремиться вместе с ним. Странный комок в ней от этого звука вспыхнул и взорвался, а она сама вознеслась куда-то вверх, к заоблачным высотам...
     Наступил блаженный покой, который медовой сладостью растекся по всему телу.
     Откуда-то издалека она услышала стон Джеда, спина его выгнулась, глаза закрылись, а потом он рухнул на нее, содрогаясь и бормоча только одно слово:
     - Господи! Господи! Господи!
     Тело Исабель тоже изредка вздрагивало, но не от напряжения, как с изумлением отметила она, а от переполнявшего ее чувства блаженства.
     - На меня накатила такая... слабость. Так всегда бывает? Это нормальная реакция?
     - Ничего из того, что тут произошло, нельзя назвать нормальным. - Джед все еще никак не мог перевести дыхания - Это какое-то... сумасшествие. - Помолчав, он продолжил:
     - Значит, ты понятия не имеешь о близости между мужчиной и женщиной и как это должно происходить.
     Он вышел из нее и сел на постели:
     - Насколько мне известно, отец мой никогда не был платоническим любовником. Он был скорее, как племенной бык. Поэтому мне бы хотелось, чтобы ты объяснила, как так получилось, что ты осталась девственницей?
     Исабель не смотрела в его сторону:
     - Арнольд еще до нашей женитьбы был импотент. Это связано с какой-то болезнью...
     - Ничего удивительного в том, что он держал тебя, как заключенную в тюрьме. У него все внутри переворачивалось при мысли, что кто-то может пастись там, куда ему не добраться. - Он жестом собственника обнял и мягко сжал ладонью ее грудь. - Но, боюсь, что и я бы испытывал то же самое. Его сводила с ума мысль о том, что ты так легко отзываешься на каждое прикосновение и не имеешь возможности...
     - Но со мной такого никогда не происходило... Он считал, что я фригидна.
     Глаза его широко распахнулись:
     - Ты? Фригидна? Мне никогда еще не встречалась женщина, настолько чувствительная к любому прикосновению.
     - Со мной что-то произошло. Но это из-за тебя.
     - Что ж, значит, ты не просто приняла меня, - прищурившись, Джед посмотрел ей в лицо. - Учитывая некоторые обстоятельства, это выглядит несколько странно. Почему?
     - Ты же хотел этого.
     Из его горла вырвался странный звук:
     - Нет. Это слишком мягко сказано.
     - У тебя свои причины, у меня - свои. Ведь я не спрашиваю, почему ты захотел меня. Меня совершенно не заботит то, что ты, быть может, таким образом сумел хотя бы мысленно соединиться с "Невестой". - Последние слова не были правдой, но ей не хотелось, чтобы он знал, с каким трудом далась эта фраза.
     - По-моему, я тебя уже предупредил, чтобы ты не принимала меня за копию отца, - резко ответил он. - И "Невеста" не имеет никакого отношения к тому, что произошло сегодня между нами.
     - Смею не поверить тебе, - она посмотрела ему в глаза. - Так вот, у меня тоже были свои причины, которые привели меня сюда, к тебе. Но я не считаю нужным посвящать тебя в них.
     - И вожделение не имеет к этому ни малейшего отношения?
     - Почему же? Я же тебе сказала, что хотела тебя, - она робко улыбнулась. - Но это оказалось полной неожиданностью для меня самой.
     Он вдруг выпрямился:
     - И насколько неожиданным? Я был уверен, что ты позаботишься о мерах предосторожности...
     - Не беспокойся из-за этого.
     - Ты приняла таблетки?
     - В наше время для женщин это перестало быть проблемой, - уклончиво ответила Исабель, не желая лгать без особой нужды.
     - Для тех, у кого мужья были импотенты, это не входит в привычку, - испытующе глядя на нее, проговорил Джед.
     - Арнольд никогда не мог смириться с тем, что это у него навсегда. Он делал вид, что это только временное состояние. - Поскольку эти слова были чистой правдой, голос ее прозвучал более убедительно.
     Джед расслабился.
     - Какое счастье. - Чувство глубокого удовлетворения расправило недавние складки возле рта. - Мне было так тесно в тебе. Словно я стал частью тебя. Никогда прежде... Ты покраснела?
     Она прикоснулась рукой к щеке:
     - Это ведь все пока так непривычно. И мне немного не по себе.
     Джед окинул взглядом ее лицо:
     - И куда же делось это непоколебимое спокойствие?
     - Я так долго и старательно вырабатывала в себе эти качества. Но ты слишком взбудоражил меня. Нельзя ли убрать руку?
     - Мне нравится держать ее на груди, - Джед снова мягко сжал пальцы и увидел, как она начала набухать и твердеть. - И тебе, как я вижу, тоже.
     - Это заставляе