Мне она не нужна, так что отдайте ее какой-нибудь из ваших женщин. - С этими словами она уронила ожерелье в ванну, а за ней бросила кожаный футляр. С мрачным удовлетворением она повернулась, чтобы уйти, и вдруг почувствовала, кгк железная рука схватила ее за лодыжку.
     - Э нет, принцесса, - произнес Джеф. - Ты никуда не пойдешь, пока я не доберусь до сути.
     Другой рукой он обхватил ее вторую лодыжку, сделал рывок, и она полетела спиной в ванну. Джеф успел подхватить ее, когда она погрузилась в мыльную воду, но Кори, испугавшись, не сразу пришла в себя.
     - Ты с ума сошел! - закричала она, отдышавшись. - Я же одета!
     - Вижу, - сказал Джеф, небрежно взглянув на ее мокрый наряд. - Я бы дал тебе время раздеться и присоединиться ко мне, но боялся, что ты не согласишься.
     - Еще бы! - воскликнула она, стараясь вырваться из его объятий. Джеф с легкостью взял ее за запястье и усадил напротив себя, так что она могла опереться головой о край ванны.
     - Ну вот, - произнес он лениво, - так гораздо удобнее. Гораздо лучше, чем если бы ты удалилась, исполненная ледяного презрения, а я догонял бы тебя в чем мать родила.
     - Так ты выпустишь меня отсюда? - прошипела она. Девушка чувствовала себя абсолютно беспомощной. Она могла удерживать голову над водой, только если не шевелилась, а любое движение приводило к тому, что мыльная вода попадала в рот.
     - Рано или поздно, - спокойно ответил Броуди. - Но только когда ответишь, из-за чего ты вдруг на меня взъелась. Я так понял, что из-за ожерелья. Тебе оно не понравилось?
     - Да, не понравилась, - передразнила его она. - И одежда не понравилась, и уверена, что машина мне тоже не понравится.
     - Вижу, что Скотти был разговорчив против обыкновения, - вздохнул Джеф. - Я-то надеялся, что сам расскажу в свое время.
     - Не сомневаюсь. И ты наверняка считал, что из благодарности я сразу брошусь к тебе в постель. Так вот, Джеф Броуди, я не содержанка, за которую ты меня принимаешь. Возьми свои подарки и засунь их себе сам знаешь куда!
     Джеф сжал губы, на лбу появились суровые морщины.
     - Знаешь, мне временами очень хочется тебя утопить, - сказал он. - До чего противные мысли возникают в твоей хорошенькой головке. Я не принимаю тебя за содержанку, и эти небольшие подарки вовсе не были задуманы как подкуп.
     - А чего ты от меня ждал? Такие подарки говорят сами за себя. Можно даже сказать, они довольно банальны.
     - И поэтому ты сразу вообразила, что я решил купить твою благосклонность, как злодей в старинной мелодраме. Я думал, ты поймешь, что с тобой я никогда бы не пошел на такое. Признаю, что время от времени мои отношения с дамами включали взаимно оговоренный обмен ценностями, но уж поверь мне, я достаточно хорошо разобрался в особенностях твоего характера, Кори, и не отношу это к тебе.
     - Тогда почему? - спросила она, воинственно задрав подбородок. - Не думаю, что мистер Оливер угадал и что ты подбирал это чересчур дорогое ожерелье под цвет моих глаз.
     Джеф смутился:
     - Знаешь, это, в общем, так и было. Я не сразу додумался купить ожерелье. Вдруг вспомнил твои глаза в ту ночь на террасе, они блестели, словно... драгоценные камни, и представил себе, как красиво на тебе будут смотреться аметисты.
     Кори даже рот раскрыла от удивления. Сомневаться в его искренности не приходилось.
     - А как же спортивный автомобиль и новая одежда? - слабым голосом спросила она. Он пожал плечами.
     - Я хотел, чтобы тебе было комфортно. Ты исключительно привлекательная женщина, но в ближайшие недели тебе придется вращаться в кругах, где люди, как бы это выразиться, не стеснены в средствах. - Он иронично усмехнулся. - Там будет достаточно женщин, которые станут точить топор войны, чтобы снять с тебя скальп. Ну я и подумал, что неплохо было бы снабдить тебя дополнительной амуницией. А машина - это просто форма страховки.
     Она непонимающе смотрела на него.
     - Послушай, я по себе знаю, как тяжело постоянно быть объектом внимания публики. Иногда от ограничений, которые это накладывает на личную жизнь, хочется на стенку лезть. А собственная машина дает хотя бы некоторую иллюзию свободы. Я боялся, что, если у тебя не будет такой отдушины, ты не выдержишь и сбежишь.
     - Понимаю, - медленно сказала девушка, удивленно глядя на него. Как ни странно, но если учесть то, что она недавно узнала о его образе жизни, то его логику вполне можно было понять. Он просто решил, что Кори, так же, как и он сам, будет страдать от ограничения свободы. - А вам не кажется, что страховка чересчур дорогая?
     - Может быть, - ответил он, - но мне нравится делать дорогие подарки. Когда я был ребенком, наша семья была настолько бедной, что никто не дарил и не получал подарков. А сейчас, видит Бог, у меня достаточно денег, так почему бы мне не делать то, что я хочу?
     Кори вдруг почувствовала, как предательски защемило сердце, и сглотнула комок в горле, представив детство Джефа, лишенное радостей. На секунду она ощутила почти материнскую нежность.
     - Но нельзя же дарить направо и налево спортивные автомобили, - сказала она. - Так не делают.
     - Я боялся, что ты это скажешь. И ожерелье не возьмешь?
     Кори молча покачала головой и невольно улыбнулась - уж очень он напоминал разочарованного ребенка, который не понимает логики взрослых.
     - Но одежду ты должна взять, - сказал он напористо, и его глаза, обрамленные густыми ресницами, торжествующе заблестели. - Разве ты сможешь защитить меня от навязчивых поклонниц, если сама не будешь полностью уверена в себе? - Кори с сомнением покачала головой, и Джеф добавил умоляющим тоном:
     - И кроме того, я купил одежду на распродаже. Магазины не возьмут ее обратно.
     Кори запрокинула голову и расхохоталась. Он говорил о вещах торговых домов "Кристиан Диор" и "Ив Сен-Лоран" так, как будто подобрал их на дешевой ярмарке в ближайшем универмаге.
     - Боже, какая у тебя прелестная шея, - сказал он внезапно. Он неохотно отвел взгляд в сторону, а потом сказал лукавым тоном:
     - Ну, так я тебя уговорил? Одежду возьмешь?
     - Только при условии, что ты все заберешь обратно в конце турне, - сказала она нерешительно, удивляясь детской радости на его лице.
     - Ладно, посмотрим, - сказал он уклончиво. - А ожерелье не возьмешь?
     - Ожерелье не возьму! - сказала Кори твердо, а потом засмеялась. - Тебе не кажется, что ситуация нелепая? Лежу тут в ванне одетая и спорю с тобой о дурацком ожерелье.
     - Это очень красивое ожерелье, - с упреком сказал он. Отпустив ее запястье, он пошарил рукой по дну и с торжествующим видом вытащил сверкающую драгоценность. - Раз ты не согласна его принять, дай хоть посмотреть, как оно на тебе выглядит.
     Не дожидаясь ответа, он быстро надел ей ожерелье на шею. Оно оказалось довольно тяжелым, и Кори опустила глаза, чтобы рассмотреть камни. И сразу же покраснела от смущения. Грудь ее была так облеплена мокрой шелковой блузкой, что торчащие соски выступали совершенно отчетливо, как если бы она была обнажена. А ожерелье привлекало еще большее внимание к этой части ее тела.
     Джеф сделал глубокий вдох, не отрывая глаз от ее мокрой облегающей блузки.
     - До чего красиво! - произнес он, и она поняла, что он говорит не об ожерелье.
     Ожесточенная перебранка сменилась невыносимым ощущением близости. Кори почти осязала электрические разряды, которые пробегали между ней и Джефом, и тело ее будто плавилось. Впервые с той минуты, как она ворвалась в ванную комнату, она обратила внимание на бронзовую кожу Джефа, на его сильное мускулистое тело, так непохожее на ее собственное, мягкое и нежное. По его затуманенным глазам и напрягшимся жилкам на шее было видно, что он в таком же возбуждении.
     - Нет, - прошептала она растерянно, с трудом отводя взгляд от его шеи, сознавая, что говорит это не столько ему, сколько своему собственному телу, готовому ее предать.
     - Да, милая, - тяжело дыша, сказал Джеф. - Да, да, да! - Он привлек ее к себе, и Кори охнула, когда теплая твердость его мускулов коснулась ее, обжигая, через мокрую одержу. По всему ее телу пробежал трепет. Джеф прижал ее голову к своей груди.
     - Боже мой, детка, - простонал он. - Я так тебя хочу, что чувствую себя, как подросток со своей первой женщиной.
     Она не отвечала, погрузившись в чувственную эйфорию, вызванную прикосновением его теплых сильных рук и курчавых жестковатых волос на груди, к которым прикасалась щекой. Терпкий аромат обволакивал ее, и она различила хвойный запах мыла и мускусный запах разгоряченного мужского тела. Сочетание было настолько возбуждающим, что Кори захотелось ощутить его на вкус, и она не в силах была противиться своему желанию. Она осторожно провела языком по его коже, которая оказалась солоноватой, потом повернула голову и, как котенок, потерлась щекой об его грудь, коснувшись языком соска.
     - О Господи! - простонал Джеф, и она испытала первобытное удовлетворение, ощутив дрожь, пронзившую его тело. Джеф обнял ее стальной хваткой и впился в ее рот поцелуем, который искушал и дарил наслаждение. Он исследовал ее губы и язык бесконечными касаниями. Кори забыла все на свете. Она лишь чувствовала, как с каждым поцелуем горячее ощущение внизу живота становилось сильнее, а кровь бежала по жилам, как расплавленный огонь, и каждый сантиметр ее кожи обретал собственную пульсирующую, чувственную жизнь.
     Потом она поняла, что они оба стоят на коленях, и обычно проворные пальцы Джефа странно долго возятся с пуговицами ее блузки. Его губы ласкали ее рот, потом коснулись уха. Он покусывал и облизывал мочку, а время от времени шептал слова, подсказанные желанием, которые вызвали в ней такую бурю ощущений, что она почувствовала головокружение. Кори схватилась за его сильные обнаженные плечи, как будто это была единственная опора в качающейся вселенной. Наконец последняя пуговица поддалась, Джеф мягко отстранил ее и спустил с ее плеч шелковую блузку и бюстгальтер. Нетерпеливо отбросив их, он опять привлек девушку к себе. Его жесткие волосы терлись об ее грудь, от чего соски сразу затвердели.
     - Ты самая мягкая на свете! - простонал он, пробегая руками по ее грациозно изогнутой спине. - Ты вся шелковисто-атласная. - Теперь его руки вынимали шпильки, которыми были сколоты ее волосы. Джеф с наслаждением погрузил пальцы в каскад шелковистых волос, рассыпавшихся по плечам. - Мне так нравится осязать тебя. Даже то, как твои волосы струятся меж пальцев, возбуждает.
     Он прислонил ее к краю ванны и перевел дух. Страстный взор устремился на ее полные, тугие груди, темно-розовые соски, твердые и зовущие под языческим ожерельем из аметистов и бриллиантов.
     - Однажды под Каиром я увидел настенную роспись с изображением давно умершей египетской принцессы и подумал, что у нее самые красивые груди, которые я когда-либо видел. - Он протянул руки и обхватил ее теплые, обольстительные холмики. - Но твои груди гораздо красивее, и ты живая.
     Живая? Это еще мягко сказано, думала она, пока Джеф нагнулся и ласкал губами ее грудь, вызывая в ней вихрь ощущений. Она никогда в жизни не чувствовала себя настолько живой, а ее чувствительность все нарастала. Потом он легонько сжал губами ее сосок, и она застонала, погрузив пальцы в его курчавые темные волосы, крепче прижимая к себе его голову. Этот стон возбудил его еще больше, и он сильно, до боли сжал ее грудь. Он нежно покусывал ее, а она стонала и извивалась под этой сладкой пыткой.
     - Боже мой, любимая! Я умираю от желания! - прошептал Джеф и поднял голову. Его губы снова соединились с ее губами со страстью, которая лишала их сил, и Кори почти не сознавала, что происходит. Джеф уже возился с боковой застежкой ее брюк. Внезапно она почувствовала себя полностью в его власти.
     Он нехотя оторвался от ее губ на мгновение, и Кори перевела дух. Его рука скользнула внутрь брюк и Кори почувствовала, как что-то ворохнулось внизу живота. Она настолько запуталась в паутине желания, которую он сплел, что почти не могла соображать.
     - Что ты делаешь? - спросила она, но ответ ее не особенно волновал, пока длилось это волшебство.
     Он взглянул на нее с ласковой и уверенной улыбкой.
     - Я пытаюсь освободить тебя из одежды до того, как окончательно свихнусь. Я тебе обещаю, что потом сделаю все, как ты захочешь, но мне просто необходимо войти в тебя сейчас.
     Его откровенность, казалось, должна была ее шокировать, но вместо этого вызвала в ее сознании образы, от которых Кори просто растаяла. Оглядевшись, она с изумлением сообразила, что они по-прежнему в ванной.
     - Это невозможно, - возразила она. - Здесь.
     - Именно здесь, - ответил Джеф, поглаживая ее ягодицы в быстром чувственном ритме. - Пока не попробуешь заниматься любовью в воде, считай, что ты не жила. В этой ванне полно места. Не бойся, утонуть тебе я не дам.
     Не дожидаясь ответа, он стал тихонько покусывать ее плечо, не замечая, как она напряглась при этих словах. Небрежность, с которой он произнес последнюю фразу, ясно говорила о том, что подобного опыта у него хватает, и это подействовало на Кори так, будто на нее вылили ушат холодной воды. При мысли о том, что Джеф занимался любовью с другими женщинами в этой самой ванне, она почувствовала себя дешевкой. Ее чуть не стошнило от этого. Как легко она поддалась его магнетизму! И как можно быть такой дурочкой? Вслед за этим ее охватил гнев. Она вдруг осознала, что он легко манипулировал ее мыслями, эмоциями, да и всем ее слишком слабым телом.
     Кори без труда вырвалась из его объятий, явно нарушая все законы жанра. Джеф успел только увидеть ее рассерженное лицо и яростно сверкающие глаза, и в эту секунду она обеими руками схватила его голову и изо всей силы толкнула вниз. Он скрылся под водой, и Кори с мстительным удовольствием выждала секунду, прежде чем отпустила его.
     Джеф вынырнул, фыркая и отплевываясь, с прилипшими ко лбу волосами, с глазами, слезящимися от мыльной воды. Кори уже вылезла из ванны и лихорадочно напяливала блузку, когда он протер глаза и увидел, что она делает.
     - Что, черт возьми, с тобой происходит? - заорал он.
     - Я решила, что тебе неплохо остудить голову, - язвительно сказала она, застегивая блузку. Потом Кори сняла ожерелье и презрительно бросила его на пол.
     - Лучше забери это. Пригодится для следующей идиотки, которую ты заманишь в этот свой султанский бассейн. - Она гордо подняла голову. - Я с восторгом приму наряды, которые ты приготовил, если это убережет какую-нибудь другую дурочку от того, чтобы поддаться на твое обаяние.
     Не обращая внимание на его сердитый вид и окрик "Кори!", она вышла из ванной комнаты. Впечатление от сцены, когда она величественной походкой покидала ванную, было смазано тем, что одна из ее босоножек на каблуке осталась на дне ванны, поэтому Кори позорно хромала.
     Она была так рассержена, что не подумала, как нелепо выглядит, пока не оказалась в гостиной на пути в свою спальню.
     Скотти Оливер оторвал глаза от журнала, который читал, и в изумлении разинул рот. Вскочив с кушетки, он уставился на ее мокрую одежду, босую ногу, встрепанные волосы и рассерженное лицо.
     - Что, черт возьми, с вами случилось? Она задержалась на пороге комнаты и обернулась с видом царственного неудовольствия.
     - Я подумала и решила не душить вашего дружка Броуди, - произнесла она ледяным тоном. - Вместо этого я его утопила.
     С этими словами Кори захлопнула дверь. Оливер ошалело поглядел ей вслед, выругался и опрометью помчался в спальню Джефа.

6.

     Час спустя Кори стояла перед большим, в полный рост, зеркалом и рассматривала себя с мрачным удовлетворением. Джефу нужна блестящая спутница, способная отвадить назойливых поклонниц? Прекрасно, она у него есть. Она выбрала белое платье тонкой французской шерсти очень необычной текстуры, похожей на атлас. Платье было обманчиво простого покроя. Глубокое декольте эффектно открывало грудь. Довольно свободный лиф был перетянут в талии плетеным поясом из той же ткани, а длинная, узкая юбка выгодно подчеркивала линию бедер. В противоположность элегантной простоте платья накидку Кори выбрала самую роскошную из тех, которые нашла в шкафу. Ее небесно-голубой фон был покрыт изысканной ручной вышивкой. Высокий воротник, казалось, служил великолепной оправой для лица и оттенял фиалковый цвет глаз девушки. Темные волосы волнами спускались на плечи и грудь. Губы она тронула светло-розовой помадой, а веки слегка подчеркнула голубыми тенями.
     Кори не была бы женщиной, если б не испытала удовольствия, глядя на себя в зеркало. Безусловно, в этом элегантном одеянии она выглядела прекрасно, и это смягчило ее гнев на саму себя и Джефа. Раздражение ушло, и она улыбнулась своему отражению. Правда, остался осадок горечи и разочарования, удививший ее саму. Джеф с самого начала не скрывал намерения завести с ней интрижку, но если бы там, в ванной, она не имела глупости поддаться его чарам, ничего бы не произошло. Он же сказал, что дождется ее согласия. Как ни странно, Кори верила ему. Неприятно было признаваться самой себе, как близок был Джеф к тому, чтобы осуществить свое желание. Ее согласие было бы достигнуто, если бы он не произнес ту роковую фразу, которая мгновенно отрезвила ее.
     И все же Кори не переставала удивляться тому, как подействовали на нее слова Джефа. Сознание того, что она была всего одной из вереницы очарованных им женщин, причинило ей мучительную боль. Кори пришла тогда в такое бешенство, что чуть не утопила его. Просто невероятно! С тех пор, как этот человек появился в ее жизни, она стала открывать в своем характере не очень-то понятные стороны. Неделю назад она бы не поверила в то, что с ней может произойти такое и что при этом она потеряет самообладание.
     Ну да ладно, зато теперь не придется отражать его атаки. Ни один мужчина не сохранит влечения к женщине, которая не только отвергла его в такую минуту, но и унизила физически. Следует приготовиться к тому, что он немедленно отправит ее домой.
     В этот момент в дверь комнаты постучали, и Кори инстинктивно напряглась, чтобы отразить холодную ярость, которую, судя по всему, на нее сейчас обрушат.
     Джеф не скрывал восхищения, когда разглядывал ее.
     - Ну и ну, ты просто потрясающе выглядишь! - сказал он. Его угольно-черные глаза лукаво заблестели. - Ты не станешь опять упрекать меня за исторические сравнения, если я скажу, что ты выглядишь, как Эсфирь, представшая перед Артаксерксом?
     Кори покачала головой.
     - Что же, библейские сравнения вполне уместны из уст человека, у которого было столько же женщин, сколько у царя Соломона.
     Кажется, он на нее не сердится!
     - Сомнительная похвала, - сказал Джеф, - уж не знаю, обижаться мне или чувствовать себя польщенным такой высокой оценкой моих сексуальных способностей. Ведь, с другой стороны, ты считаешь меня весьма неразборчивым. И позволь напомнить, что у царя Соломона было много женщин, но лишь одна царица Савская. - Он широко улыбнулся. - Кстати, в продолжение библейской темы: ну и крестины ты мне устроила!
     Она пристально посмотрела на него, но не увидела на его лице ничего, кроме веселья.
     - Ты это заслужил, - сказала она воинственно, а потом, не в силах сдержать любопытства, спросила:
     - А почему ты на меня не сердишься?
     - Сначала, милая, когда ты величественно проковыляла из ванной, я был в ярости. Но потом до меня дошло, из-за чего ты завелась, и, признаюсь, мне стало приятно.
     - Приятно?
     - Ага. Я понял, что продвинулся в наших отношениях больше, чем рассчитывал, потому что ты уже начала ревновать.
     - Ревновать? - Кори даже заикаться стала от возмущения. - Джеф Броуди, я не...
     - Скотти ждет внизу в машине, - перебил он, взяв ее за руку и ведя к выходу. - Потом поговорим, детка.
     Как только они оказались в лимузине, Скотти, Оливер, строгий и неожиданно элегантный в вечернем костюме, немедленно занял Джефа деловым разговором, который продолжался до самого прибытия в "Карнеги-холл". Миновав служебный вход, они направились в гримерную Джефа и то