рняки,  то  сама  стала  бы  одним  из  них  и
возненавидела бы себя.
   - Твоя мать научила тебя разбираться в травах?
   - Едва я вылезла из пеленок, - кивнула она. -  Я  с  раннего  детства
знала, что буду знахаркой, стану сражаться с чудовищами. - Она  смущенно
посмотрела на него. - Мать рассказывала мне,  что  на  свете  существует
много разных воинов, и самые лучшие из них те, которые даруют  жизнь,  а
не забирают ее.
   - Что-то о таких милосердных я не слышал. На  моем  пути  встречались
совсем другие. - Он криво усмехнулся. - Вроде меня.
   - Но ты можешь стать другим.
   - Только если мир перевернется. - Наклонившись, он  вырвал  еще  один
сорняк. - Не шагай я по этой земле завоевателем, не жил  бы  я  на  этом
свете. Посмотри на себя. Ты рабыня. Что ты получаешь в награду за борьбу
со своими драконами?
   - Я сражаюсь ради самой борьбы, - просто ответила она.
   Он поднял на нее глаза и задумался.
   - Сияние... - пробормотал он.
   - Что ты сказал?
   - Просто повторил слова Малика о тебе. - Он выдернул еще один  сорняк
и потянулся за следующим. - ...Еще до того, как он решил, что влюбляться
в тебя непростительно.
   - Непростительно? - переспросила она. - Вряд ли Малику известно,  что
это значит. Вы странные друзья. Где вы повстречались?
   - В Византии, - улыбнулся Гейдж. - Он пронзил мне руку мечом.
   - Что?
   - На мой караван в пустыне, когда я возвращался в  Нормандию,  напали
сарацины. Малик был их предводителем.
   - Не представляю Малика разбойником, - нахмурилась она.
   - Он был великолепен. Он и его люди отобрали у меня все до  последней
нитки: товары, лошадей, повозки - и ушли. Спустя два дня он  вернулся  с
лошадьми и водой, достаточной, чтобы вывести нас  из  пустыни.  -  Гейдж
поморщился. - Кроме того, он перевязал мне руку  и  преподал  урок,  как
надо сражаться с теми, чье мастерство явно выше.
   - Разбойник...
   - В деревне его почитали как  героя.  Три  года  жители  страдали  от
засухи, жажды и голода, пока Малик не взялся им помогать. Окажись  ты  в
таком положении, что бы ты выбрала - добродетель или жизнь?
   - Жизнь, - не задумываясь, ответила она.
   - Я тоже так думаю. Малик так и сделал. Никто не любит жизнь  больше,
чем он. Разве что и ты тоже. - Он огляделся вокруг. - Ему бы  понравился
твой сад.
   - Наверное. - Она порывисто взяла  его  руку  и  приложила  к  теплой
земле. -  Слышишь,  как  она  дышит?  Жизнь  вокруг  нас.  Разве  ты  не
чувствуешь?
   - Чувствую. - Он повернул руку ладонью вверх и захватил ее ладонь.  -
Я еще никогда не чувствовал себя более живым.
   Она резко вздрогнула, поймав его  взгляд.  Ей  тоже  никогда  так  не
хотелось жить, как в эту минуту. Жизненная сила живыми соками расцветала
в ней, придавая ей уверенность и вознося к бездонному  небу,  туда,  где
земля, сходясь с небесным куполом, вершила судьбы людей.  Бринн  озарила
лучезарная улыбка, и она пожала его руку.
   - Это хорошо.
   -  Я  хочу  тебя,  -  коротко  сказал  он.  -  Хочу  быть   в   тебе,
почувствовать, что ты живая. Здесь. Сейчас.
   Ей сделалось грустно и обидно. Недолго  же  она  парила  над  земными
страстями.
   - Как хочешь.
   Он тихо выругался.
   - Я сказал, что хочу тебя, но я не стану принуждать тебя к  этому.  -
Он поднялся и пошел к берегу ручья. - Ты не понимаешь.
   - Нет, не понимаю. - Не в силах скрыть смущение, она смотрела, как он
одевается и крупными шагами подходит к своему коню.
   - Собирайся, - сказал он. - Пора ехать.
   Она поднялась с колен и направилась к своей лошади.
   - Если бы ты объяснил, я, может быть...
   - Я ничего не собираюсь тебе пояснять. Мы здесь одни. И  у  тебя  нет
повода обвинить меня в насилии. - Он подсадил ее на лошадь и сам вскочил
на коня. - Одному Богу известно, что я  не  верю  в  правила  рыцарского
поведения,  царящие  при  дворе  Вильгельма.  Мне  всегда  казались  они
фальшивыми, и от  них  мало  толку  в  несоответствующий  момент.  -  Он
пришпорил коня. - Черт побери, неподходящий, дальше некуда!
   Она никогда еще не видела его таким расстроенным и подавленным.
   Тем не менее Бринн поймала себя на том, что, возвращаясь  в  Редферн,
она радостно улыбается своим мыслям.

***

   Лорд Ричард встретил их во дворе.
   -  Надеюсь,  милорд,  Редферн  понравился  вам?  Скажи  вы  мне,  что
собираетесь осмотреть наши окрестности, я составил бы вам компанию. - Он
подошел к Бринн и снял ее с лошади.  -  Впрочем,  у  вас  очаровательная
спутница.
   Бринн торопливо освободилась из его рук и отступила назад.
   - Мне надо вернуться к Малику и Эдвине. - Она встретилась взглядом  с
Гейджем. - Полагаю, я не понадоблюсь вам сегодня в главном зале?
   - Думаю, обойдемся без твоего общества.  Оно  вовсе  не  способствует
хорошему пищеварению.
   Она улыбнулась.
   - Так повелось, что за  свое  малейшее  неудобство  мужчины  привычно
ругают женщин. - Поднимаясь по лестнице, она повернулась, остановилась и
ласково сказала:
   - Берегите себя, милорд.
   - Приложу все усилия, - поклонился Гейдж. - Если вы осчастливите меня
вашим присутствием завтра на прогулке по окрестностям.
   Он был так галантен, будто обращался  к  знатной  даме.  Она  бросила
взгляд через плечо. Наверняка  он  опять  над  ней  насмехается.  Ничего
подобного. Он был серьезен.
   - С  удовольствием,  милорд.  -  С  этими  словами  она  снова  стала
подниматься по лестнице.
   - Я с тобой, - поспешил за ней  лорд  Ричард.  -  Сегодня  я  еще  не
проведывал свою крошку.
   Что за подлость  он  замышляет?  Бринн  остановилась  и  презрительно
взглянула на него.
   - Она слишком больна, чтобы принимать посторонних.
   - И даже мужа? Я ведь не простои посетитель.
   - Бринн! - мягко позвал ее Гейдж.
   Она скользнула по нему взглядом.  С  неустойчивым  характером  Гейджа
достаточно малейшего повода, чтобы скрытая вражда переросла в убийство.
   - Тогда пойдемте,  -  кротко  обратилась  она  к  Ричарду.  -  Но  не
задерживайтесь надолго. - Она пошла вперед.
   - Я вовсе и не намерен видеть  мою  полинявшую  женушку.  Мне  просто
нужен был повод поговорить с тобой.  Норманн,  похоже,  ходит  за  тобой
тенью, - жестко добавил он, - или  охотится  за  твоим  телом.  Служанки
вчера слышали, как ты стонала и сопела под ним, как  только  выпроводила
Алису из спальни.
   Бринн вздрогнула. От его слов она почувствовала себя с ног до  головы
выпачканной грязью.
   - Говори, что тебе надо.
   - Клад. Он должен стать моим, - выдохнул Ричард.  -  Нашим.  С  какой
стати отдавать его норманну?
   - Делмас рассказал тебе о Гвинтале. Но я никогда не  утверждала,  что
там есть клад. Почему ты уверен, что он не лжет?
   - Он не стал бы мне врать. У  него  не  хватит  на  это  ни  ума,  ни
храбрости, - улыбнулся Ричард. - Он и вправду поверил, что я поделюсь  с
ним, что еще раз доказывает его тупость. Он не нужен  мне,  раз  у  меня
есть ты.
   - Но у меня тебя нет.
   - Пока нет, но я всегда умело преодолеваю  препятствия.  -  Некоторое
время он молчал. - Тебе не ужиться с норманном. Он  поначалу  использует
тебя, а потом выбросит. А я, возможно, женюсь на тебе.
   - У тебя есть жена, - холодно бросила она.
   - Жизнь ее так хрупка. Не будь у тебя такое доброе сердце, ты помогла
бы ей исчезнуть. Впрочем, со временем я сам с ней разберусь.
   У нее к горлу подступила тошнота.
   - Ты и на самом деле дьявол.
   - Вовсе нет, я человек. И я рожден повелевать, и всегда знаю, что мне
для этого надо делать. Я не создан, чтобы болтаться под ногами других. -
Он пристально посмотрел на нее. - Норманн тоже знает, чего ему  хочется.
Сомневаюсь, чтобы  он  поборол  искушение  избавиться  от  тебя  как  от
назойливой помехи.
   - Ошибаешься. Он не такой, как ты! - зло ответила она.
   - Так я позову Делмаса обратно, и посмотрим, какой он?
   - Нет!
   - Видишь? - Ричард остался доволен собой. - У  тебя  небогатый  выбор
между норманном и мужем. Я берусь избавиться от жены и  освободить  тебя
от мужа.  Должен  сказать  тебе  комплимент.  Ты  словно  Делия,  умеешь
нравиться и доводить мужчину до смерти.
   Смерть. Волна ужаса пробежала по ее телу.
   - Он не такой, как ты, - повторила она. - Он не сделал бы этого.
   Ричард не посчитал нужным ей возразить.
   -  Надеюсь,  скоро  мне  пригодятся  твои  навыки,  приобретенные   с
норманном. Я устал от слабых, ноющих женщин.  Так  что  женитьба  вполне
может состояться.  -  Он  бросил  на  нее  многозначительный  взгляд.  -
Хорошенько подумай, Бринн. Пойдем со мной. Не губи себя.
   Она отрицательно покачала головой.
   -  Нет?  -  Выражение  его  лица  оставалось  приветливым,   но   она
почувствовала тень  нависшей  страшной  угрозы.  -  Тогда  мне  придется
заставить тебя изменить решение. Как жаль! Я надеялся, что ты  облегчишь
мне задачу.
   Не дожидаясь ее ответа, он легко развернулся на  каблуках  и  зашагал
прочь.

8.

   - Не вырывай его с корнем, - задержала руку Гейджа Бринн.  -  Это  не
сорняк,  а  розмарин.  Видишь,  у  него  шершавые  сероватые  листья   и
бледно-голубые цветы.
   - Прости! - Гейдж покорно оставил в  покое  растение.  -  Я  не  вижу
разницы между ними.
   - Понимаю. Не следи я за тобой, ты порвал бы все мои цветы.
   - Не правда. За последнее время я  научился  различать  некоторые  из
них.
   Она только фыркнула в ответ.
   - Для чего тебе нужен розмарин? - вяло поинтересовался Гейдж.
   - От головной боли и нервных  расстройств.  Еще  я  готовлю  мази  от
болячек и ушибов.
   Он показал на низкий кустарник  с  блестящими  листьями  и  цветущими
душистыми побегами с лиловыми цветами.
   - А этот?
   - Это тимьян, или чабер. Он помогает женщинам при их болезни, очищает
кожу и нужен для промывания ран. - Она бросила  на  него  взгляд  из-под
ресниц. - И еще используется при воспалении яичек.
   - Просто бесценная травка. Запаси ее побольше и держи под рукой.
   - Первые заморозки наступят поздно в этом году, - усмехнулась  Бринн.
- Но надо торопиться. Когда мы приедем сюда в следующий  раз,  мне  надо
будет набрать больше трав, чтобы пополнить запасы. Я почти все истратила
на Малика и Эдвину.
   - Думаю, скоро им совсем не  понадобятся  твои  снадобья,  -  заметил
Гейдж, вырывая очередной сорняк. - В последний раз мне  показалось,  что
им гораздо лучше.
   - Они скоро поправятся, - довольно улыбнулась Бринн.  С  каждым  днем
Малик и Эдвина крепли на глазах, а их  совместное  пребывание  пошло  на
пользу обоим. Заботясь об Эдвине, Малик  напрочь  позабыл  про  тоску  и
нежелание больше оставаться в постели, а Эдвина  рассуждала  с  ним  так
умно, так остроумно шутила, что Бринн только диву давалась, слушая  свою
хрупкую подругу.
   - Я иногда даю им снотворное, но вскоре они выздоровеют, и мои  травы
понадобятся кому-нибудь другому. Больные всегда будут.
   - Значит, ты никогда не расстаешься с ними?
   - А разве ты когда-нибудь забываешь свой меч?
   - Никогда, если иду на бой с драконами.
   - Очень разумно.
   - Мне начинает нравиться это занятие. - Он вырвал еще один сорняк.  -
Не бросить ли мне торговлю и не заняться ли выращиванием трав?
   - Не думаю, что тебя бы надолго хватило ковыряться в земле,  -  хитро
посмотрела на него Бринн. - Ты слишком нетерпелив для таких работ.
   - Упрек твой несправедлив, - мягко продолжал он. - В последнее  время
я только и делаю, что проявляю чудеса выдержки.
   Она напряглась от его слов, неожиданно заставших ее врасплох. Впервые
за последние две недели он посмотрел на нее тем же взглядом, который она
узнала тогда в Гастингсе, его, Гейджа, взглядом. До сих пор он вел  себя
с ней со  свойственной  ему  полушутливой,  полунасмешливой  манерой,  с
которой он обращался к Малику.
   Заметив ее реакцию на свои слова, он жестко бросил:
   - Так не может продолжаться долго, понимаешь? Я не монах, Бринн.
   - Я заметила. -  Она  опустила  глаза  на  грядку,  следя  за  своими
быстрыми, умелыми пальцами. -  Ты  хочешь,  чтобы  я  вернулась  в  твою
постель и стала твоей шлюхой?
   Он выругался.
   - Ты не будешь моей шлюхой. Я буду обращаться  с  тобой  с  достойным
тебя почтением и уважением. Обещаю, ни один мужчина не обидит тебя.
   - В глаза. А пересуды за моей спиной? А дети, которых я тебе рожу? Ты
сам незаконнорожденный. Разве ты позволил  бы,  чтобы  с  твоими  детьми
обращались так же, как и с тобой?
   - Ни за что! - Он глубоко вдохнул воздух. - Я не такой, каким был мой
отец. Я не допущу, чтобы с ними обходились презрительно и чтобы им  было
стыдно за свое происхождение.
   - Так будет, пока я не наскучу тебе и  ты  не  возьмешь  себе  другую
женщину.
   - Этого не случится.
   - Откуда тебе известно? Женщин частенько используют для сделок,  а  в
искусстве торговаться тебе нет равных. Малик говорит, ты не  отличаешься
постоянством и тебе быстро все надоедает.
   - Что ты хочешь от меня, черт возьми? Так было прежде, до  встречи  с
тобой, но ни к одной женщине я не испытывал то, что чувствую к тебе.
   И она никогда раньше не ощущала  столь  смущавших  ее  противоречивых
чувств. Здесь и привязанность к нему, боль и радость, волнение за него и
желание освободиться от него. Вот только на любовь их отношения не  были
похожи - захлестывала страсть. Даже в последние солнечные  дни  она  все
время  ждала  какого-нибудь  спора  или  разногласия.  Иначе  с  Гейджем
Дюмонтом и быть не могло. Такая жизнь совсем не вязалась с той  тихой  и
мирной, к которой она стремилась.
   - Позволь мне уйти. Я не хочу стать частью твоего  сумасшедшего  мира
воина. Все, чего мне хочется, - вернуться в Гвинтал.
   - Что-то я раньше не замечал, чтобы ты рвалась уехать отсюда.
   - А теперь хочу. - Она яростно выдирала сорняки из земли. "Именно так
мне надо преодолевать  непонятное  искушение  в  его  присутствии,  -  с
отчаянием подумала она. - Вырви его, задуши, пока оно не захватило  тебя
целиком". - Я хочу вернуться домой. Эдвине гораздо лучше, да и Малик уже
скоро сможет ходить. Хватит прохлаждаться здесь.
   - Мы поедем в Гвинтал, когда... - Помолчав, он поправился:
   - ...если я решу ехать.
   Она метнула на него беспокойный взгляд.
   - Нет причин отказываться от поездки. А сокровища? Разве ты не...
   - Я еще не уверен, что клад существует.
   Пора бы ей понять, что он ничему на слово не верит, но она  не  могла
не тешить себя хоть слабой надеждой.
   - Почему ты не веришь мне? - с горечью спросила она. - Делмас и  лорд
Ричард не сомневаются.
   - Потому что это их единственный выход.
   - А ты?
   - Я хочу найти клад, если он существует, но пока у меня другие планы.
- Он пристально посмотрел ей в глаза. - Я предложил тебе все, что  смог.
Ты знаешь, я не могу взять тебя в жены. Если б мог, то женился бы.
   Она испуганно взглянула на него.
   - Ты решился бы?
   Он нахмурился.
   - Конечно. Разве я не ясно выразился?
   - Нет.
   От отчаяния он тихо простонал:
   - Клянусь Господом, неужели ты ничего не понимаешь? Ведь я  обращаюсь
с тобой уважительно, не беспокою понапрасну и не надоедаю расспросами  о
твоем прошлом, не ломаю твое упрямое молчание? Разве так  ведет  себя  с
женщиной мужчина, не испытывая к ней глубокую привязанность?
   Смешанное чувство радости и печали охватило ее, когда она  беспомощно
посмотрела ему в глаза.
   - Не похоже.
   - Я никогда не... Я сам этого не  ожидал.  Я  люблю  тебя,  Бринн  из
Фалкаара. В тебе я  чувствую  силу,  живой  нрав  и  честность.  Мне  не
приходилось встречать раньше такой женщины. - Его голос зазвучал тише, с
бархатной убедительностью:
   - И, полагаю, я тебе тоже не противен.
   Он сама буря и солнце, небо  и  земля.  Вечно  меняется,  никогда  не
напоминает себя прежнего.
   - Нет, ты не... противен.
   - Тогда приди ко мне, будем жить вместе, и позволь мне  заботиться  о
тебе. Обещаю жениться на тебе, как только твой негодный муж покинет этот
мир. - Он заметил, как она напряглась,  и  усмехнулся.  -  Брось,  я  не
собираюсь убивать его. Я достаточно хорошо узнал тебя, чтобы понять, что
это самый быстрый способ потерять тебя навсегда. - Он замолчал, а  потом
добавил:
   - Впрочем, я далеко не всегда поступаю так,  как  думаю.  И  с  твоей
стороны было бы благоразумно принять мое предложение.
   - Не могу, - прошептала она.
   - Почему? - резко спросил он.
   Страдание исказило его лицо. Она не могла не  ощутить  каждой  жилкой
его страдания, засевшего у него  глубоко  внутри.  Его  боль  мучительно
отозвалась и  в  ней.  Неужели  его  переживания  будут  так  же  сильно
действовать на нее? Его боль, не переставая, мучила  ее.  Ей  захотелось
рвануться к нему, прижаться к его груди, облегчить его страдания,  снять
кривую, горькую усмешку с его губ и увидеть его улыбающимся.
   - Не надо так смотреть на меня. Поговори со мной. Скажи, почему?
   Она не должна прикасаться к нему. Она страшилась  почувствовать:  так
ли глубока его боль, как ей видится?
   - Гвинтал. Я должна получить Гвинтал, а тебе нет там места.
   Он насмешливо улыбнулся.
   - Ты считаешь меня недостойным твоего драгоценного острова?
   Покой и буря. Вечная красота и вечное непостоянство.
   - Дело не в этом. - Она попыталась облечь свои мысли в слова. - Ты  -
человек другого склада. Ты не смог бы остаться в Гвинтале и не  пытаться
изменить его по своим меркам. А я не вынесу этого.
   Выражение его лица не изменилось.
   - Значит, сражаться придется не с мужем, а с Гвинталом. Отлично.
   - Почему ты не хочешь понять, что мы не можем быть вместе?
   - Без сомнения, все будет так, как я хочу. - Он встал и поднял ее  на
ноги. Схватив Бринн за кисть руки, он повел ее  к  лошадям.  -  И  очень
скоро. Ты говоришь, я очень нетерпеливый человек. -  Он  посадил  ее  на
лошадь и поднял глаза. - Ты хочешь  меня.  Возьми  меня.  Мне  не  нужна
рабыня. Приди ко мне по доброй воле, Бринн.
   Она покачала головой.
   Мягкое выражение слетело с его лица, и он с отчаянием усмехнулся.
   - Напрасно. Будем надеяться, что ты изменишь свое решение.

***

   Вечером того же дня, еще до наступления темноты,  Лефонт  доставил  в
покои Эдвины резной сундук из тикового дерева.
   Улыбнувшись Бринн, он поставил его к стене.
   - Подарок от милорда. Его  только  что  доставили  из  Гастингса.  Он
просил передать вам, что будет рад,  если  платье  вам  подойдет.  -  Он
поморщился. - Пришлось моим людям  рыскать  по  всей  округе  в  поисках
портнихи. Милорд будет  доволен,  если  вы  наденете  его  к  ужину.  Он
приглашает вас в большой зал сегодня вечером.
   Бринн нахмурилась. Придется ей  снова  терпеть  насмешки  за  главным
столом.  Неужели  Гейдж  таким  способом  хотел  показать  ей,  во   что
превратится ее жизнь без его защиты?
   - Милорд сказал, - продолжал Лефонт, видя ее нерешительность, - чтобы
я подождал, пока вы откроете сундук. Он хочет  убедиться,  что  оно  вам
понравилось.
   - Открой сундук, Бринн! - взмолилась Эдвина. - Я хочу  посмотреть  на
подарок тебе.
   Эдвина радовалась за подругу, как ребенок. Бринн не хотелось огорчать
ее. Она не спеша подняла крышку.
   Небесная вспышка блестящего лазоревого шелка озарила ее. Прохладная и
мягкая ткань трепетала от дуновения воздуха, словно крылья бабочки.
   - Дай взглянуть, - попросила нетерпеливо Эдвина. Бринн достала платье
и встряхнула его. Голубое сияние озарило все вокруг.
   - Какое красивое! -  восторженно  всплеснула  руками  Эдвина,  широко
распахнув глаза от восхищения. - Я никогда  в  жизни  не  видела  ничего
более прекрасного.
   - Это византийский шелк,  -  пояснил  Малик.  -  Гейдж  дал  за  него
четверых скакунов.
   - Что ты там копаешься? - теребила Эдвина Бринн. -  Ступай  и  померь
его.
   Она не хотела надевать его.  Это  платье  совсем  не  похоже  на  то,
которое она взяла на вечер у Эдвины. Оно  было  из  мира  лорда  Гейджа.
Бринн мучила мысль, что если она наденет его, то станет частью  того  же
самого мира.
   - Тебе оно подошло бы гораздо больше, Эдвина.
   - Лорд Гей