Николас развел руками:
     - Нет!
     - Что ж, займусь этим сама. Я уже кое-что выяснила и о Гардо, и о замке Бельвинь.
     - Это Кэблер постарался?
     - Нет, я сходила в библиотеку, воспользовалась программой "Нексус".
     - Так вот чем объясняется ваш внезапный интерес к компьютерам? Фил очень расстроится, когда узнает, что вы его использовали. Он относится к вам с симпатией.
     - Я к нему тоже. Но мне нужна информация. - Нелл пошла к выходу. - Извините, мне нужно принять душ и одеться. Через час Таня заедет за мной, чтобы перевезти к Джоэлу.
     Она дает ему отставку. Он не может принести ей пользы, а стало быть, не обладает никакой ценностью. Танек не знал, злиться ему или смеяться.
     - Вы будете жить у Джоэла? - спросил он, догнав ее. - Он мне ничего об этом не сказал.
     - Всего несколько дней.
     Ясно - потом поедет в Бельвинь, прямо в лапы к Марицу.
     - Вы из пистолета стрелять умеете?
     - Нет.
     - А как насчет ножа?
     - Никак.
     - Может быть, владеете приемами карате или тэк-вандо?
     - Нет. - Она обернулась к нему, обожгла взглядом. - Вы что, хотите, чтобы я чувствовала себя беспомощной и неполноценной? Я и так знаю, что плохо подготовлена. Когда я защищалась от Марица, я швырнула в него настольной лампой - другого оружия у меня не было. Никогда еще я не чувствовала себя такой никчемной. Мы с ним боролись на балконе, и он без малейшего труда перекинул меня через перила. Сейчас ему пришлось бы труднее. С каждым днем я становлюсь все сильней. Если же одной силы недостаточно, я научусь всем нужным приемам.
     - Только не от меня, - мрачно заявил Танек.
     - Значит, от кого-то другого.
     - Я вовсе не хочу, чтобы вы превратились в какого-то коммандос. Я говорил вам все это, желая показать: с Гардо вам не справиться.
     - Спасибо, показали. Можете теперь ни о чем не беспокоиться. Больше я вас просьбами утруждать не стану. - Она хотела идти дальше, но задержалась еще на мгновение. - Только, пожалуй, одно. Вы знаете, где похоронены моя дочь и муж?
     - Да. Мать вашего мужа пожелала, чтобы их похоронили в родном городе вашего мужа. Де-Мойн, штат Айова.
     - И Джилл тоже?
     - Да. А почему вас это удивляет?
     - Эдна Калдер совершенно не интересовалась моей дочерью. Для моей свекрови существовал только Ричард, он занимал ее сердце целиком.
     - Вы для нее тоже не существовали?
     - Ну уж обо мне и речи нет. Вы знаете, на каком кладбище... - Она запнулась и, взяв себя в руки, продолжила:
     - Я хочу побывать на могилах. Вы знаете, на каком они кладбище?
     - Нет, но могу выяснить. Хотя сомневаюсь, что это такая уж хорошая идея.
     - Мне нет дела до вашего мнения! - свирепо воскликнула Нелл. - Это мое личное дело. У меня не было возможности попрощаться со своими близкими. Я должна сделать это сейчас, прежде чем займусь иными делами.
     Танек испытующе смотрел на нее.
     - Ладно, поступим так. Идите, одевайтесь. Я закажу билеты на самолет, и мы отправимся в путь. Скажите Джоэлу, что я доставлю вас и сдам Тане из рук в руки завтра утром.
     Нелл от неожиданности растерялась.
     - Как, мы едем прямо сейчас?
     - Де-Мойн совсем недалеко отсюда. Вы же сказали, что вам эта поездка необходима?
     - Но я вполне могу съездить одна. Вы не обязаны меня сопровождать.
     - Это уж точно. - Танек отвернулся от нее. - Я сделаю несколько телефонных звонков. Зайду за вами через час.

***

     "Мирные сады".
     Эта надпись красовалась на каменной арке, венчавшей кладбищенские ворота. Почему-то на кладбищах всегда эти дурацкие арки, спросила себя Нелл, чтобы не думать о другом. Должно быть, чтобы напомнить посетителям о небесах и райских вратах.
     - С вами все в порядке? - спросил Николас, сидевший за рулем взятого напрокат автомобиля.
     - Да, - соврала она.
     Нелл знала, что должна исполнить эту горестную обязанность, но надеялась, что ей на помощь придет спасительное бесчувствие. Этого, увы, не произошло. Все было, как в одном из ее ночных кошмаров: жуть, страх, безысходность.
     У домика смотрителя Танек притормозил.
     - Посидите в машине, я сейчас вернусь. Сейчас ему скажут, где находятся могилы, где лежат Джилл и Ричард.
     - Чуть дальше, за холмом, - сказал Танек, вернувшись.
     Несколько минут спустя он yже подводил ее к камню с бронзовой табличкой.
     - Это здесь.
     Джилл Мередит Калдер.
     Мы взлетели, мы взлетели прямо в небо ясное...
     Танек крепко взял Нелл за локоть - и вовремя, ибо она пошатнулась.
     - Здесь нет вашей дочери, черт подери! - сердито сказал он. - Она живет в вашем сердце и вашей памяти, а не на этом кладбище.
     - Я знаю. - Нелл судорожно сглотнула. - Отпустите. Я не упаду в обморок.
     Она распрямила плечи, подошла к соседнему памятнику, куда более внушительному.
     Ричард Эндрю Калдер, любимый сын Эдны Калдер.
     Никакого упоминания о Нелл или Джилл. После смерти Ричард принадлежит только своей матери. Правда, он и при жизни принадлежал только ей. Уж во всяком случае, не своей жене.
     Прощай, Ричард.
     - Много цветов, - заметил Николас. Действительно, вся могила Ричарда была покрыта цветами. Множество букетов у надгробия отца, ни единого цветка у надгробия дочери.
     Будь ты проклята, Эдна, подумала Нелл.
     Николас покосился на нее:
     - Не очень-то любящая бабушка.
     - Она Джилл не бабушка, - отрезала Нелл, не желая, чтобы старую стерву называли этим словом. - Джилл не была дочерью Ричарда.
     Она побрела по кладбищенской дорожке.
     Прощай, Джилл. Мне так горько, что тебя хоронила она, а не я. Прости меня за все. Господи, как тяжело...
     - Я хочу, чтобы ей на могилу каждую неделю клали свежие цветы, - сдавленным голосом сказала она. - Много цветов. Вы можете это устроить?
     - Хорошо.
     - Я осталась без денег. Мне нужно будет связаться с адвокатами Моей матери, и тогда я с вами расплачусь...
     - Заткнитесь, - прикрикнул на нее Танек. - Я же сказал, что сделаю.
     Его грубость почему-то подействовала на нее лучше, чем любые утешения. С Танеком можно не притворяться. Этот человек не признает условностей.
     - Я хочу уехать отсюда, - сказала она. - Сегодня вечером есть обратный рейс?
     - Я уже заказал два места.
     - Но ведь мы собирались возвращаться завтра утром.
     - Я знал, что вы не захотите здесь задерживаться. Прощание с покойниками дело тухлое. Я давно с этим завязал. Не нужно вам было сюда приезжать.
     - Нет, тут вы ошибаетесь. Я должна была это сделать.
     Сердитые морщины на его лбу разгладились.
     - Ну как знаете, - устало сказал он, открывая дверцу автомобиля. - Вам видней.

***

     Они прилетели в Миннеаполис после полуночи. В аэропорту их встретил мужчина, которого Нелл видела впервые.
     - Джейми Риардон, Нелл Калдер, - коротко представил их друг другу Николас. - Спасибо, Джейми, что приехал.
     - Пожалуйста, - ответил Риардон, не сводя глаз с Нелл. - Ну и красотка, - присвистнул он.
     Его грубоватая физиономия и ирландский говор пришлись ей по вкусу.
     - Красотка, но не натуральная, - улыбнулась Нелл. - Произведение искусства доктора Джоэла Либера.
     - Это детали, - откликнулся Джейми. - Если бы вы заглянули в мой паб, парни стали бы сочинять стихи в вашу честь.
     - Стихи? Я думала, что поэзия - мертвое искусство.
     - Только не для ирландцев. Дайте нам капельку вдохновения, и мы немедленно сочиним поэму. - Риардон обратился к Танеку:
     - Наш дружок звонил из Лондона. Кажется, у него кое-что для нас есть. Хочет, чтобы ты сам с ним связался.
     - Позвоню. - Они вышли на автомобильную стоянку. - Только сначала отвезу Нелл к Джоэлу Либеру.
     - Не сегодня, - ответила она. - Слишком поздно. К тому же они ждут меня только завтра. Я проведу ночь в отеле.
     - Хорошо, - кивнул Танек. - Снимем для вас номер в нашей гостинице, если вы не возражаете.
     - Мне все равно.
     Что там такое происходит в Лондоне? Надо бы выяснить. Но Нелл валилась с ног от усталости, к тому же Танек наверняка ей не ответил бы. Вот и долгожданная бесчувственность. Жаль только, пришла слишком поздно.
     - Ваша гостиница меня вполне устроит. Спасибо.
     Джейми галантно распахнул перед ней дверцу.
     - У вас усталый вид. Через час уже будете спать в постельке.
     - Да, я устала, - с усилием улыбнулась она. -Спасибо, мистер Риардон, что встретили нас в столь поздний час.
     - Зовите меня Джейми. И не благодарите - я всегда встречаю Николаса. Он не любит такси. Никогда не знаешь, настоящее оно или нет.
     Нелл зябко поежилась. Каково это - жить в мире, где каждый человек может оказаться врагом?
     - Понятно, - вздохнула она.
     - Ничего вам не понятно, - буркнул Николас. - Вы даже не представляете себе, что это такое.
     Эти слова были произнесены с едва сдерживаемой злобой, так что Нелл даже растерялась. Она почувствовала, что в своем нынешнем состоянии не способна препираться с Танеком, а потому откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
     - Извините, но я бы хотела немного помолчать, - сказала она.
     - У вас чудесные манеры, - съязвил Танек. - Гардо тоже отличается изысканной вежливостью. Сначала проведет с вами галантную беседу, а потом прикажет Марицу перерезать вам горло.
     - Ник, ты же видишь, что она устала, - вмешался Джейми. - Дай ей немного отдохнуть.
     - Не дам, - коротко ответил Николас.
     Нелл подумала, что не позволит ему взять над собой верх, и с усилием открыла слипающиеся веки.
     - Не стесняйтесь, говорите все, что считаете нужным.
     Танек посмотрел на нее долгим взглядом, потом отвернулся, процедив:
     - Позже.
     Танек снял ей номер на том же этаже, где располагался "люкс", зарезервированный Риардоном. Прощаясь с Нелл, Джейми сказал:
     - Желаю вам спокойной ночи. К сожалению, мне вряд ли удастся поспать - буду сочинять поэму, которую завтра утром положу к вашим ногам.
     - Все-то он врет, - махнул рукой Николас. - Через десять минут уже захрапит.
     - Черствый, бездушный человек, - вздохнул Джейми, скрываясь за дверью "люкса". - Вот что происходит, когда живешь среди овец и прочих грубых животных.
     - Спокойной ночи, Джейми, - с улыбкой сказала ему вслед Нелл.
     Николас первым вошел в ее номер, включил свет, отрегулировал термостат.
     - Вы сегодня обедали? - спросил он.
     - Нет.
     Танек позвонил в бюро обслуживания.
     - Принесите, пожалуйста, овощной суп, молоко и фрукты. - Оглянулся на Нелл. - Что-нибудь еще?
     - Я не хочу есть.
     - Больше ничего, - сказал Танек и, насмешливо улыбаясь, положил трубку. - Поесть вам все-таки придется. Кто не ест, теряет силы, а для вас теперь сила - религия и культ, не так ли?
     - Хорошо, я поем. Может быть, вы наконец уйдете?
     - После того, как уйдет официант.
     Нелл вяло улыбнулась:
     - Который может оказаться вовсе не официантом?
     Танек не ответил.
     Нелл осмотрелась по сторонам. Большой, просторный номер. Серый палас, элегантный диван, парчовые занавески, за ними - стеклянная дверь, ведущая на балкон.
     Балкон!
     Она услышала, как Танек вполголоса чертыхнулся.
     - Я забыл, что у всех номеров, расположенных с этой стороны, балконы. Хотите, поменяем номер?
     Нелл почувствовала, что после такого тяжелого дня еще одно испытание - это уже чересчур. Больше всего ей сейчас хотелось разрыдаться и спрятаться под кровать, подальше от балконной двери. Но прятаться больше нельзя. С этим покончено.
     - Это еще почему? - с невозмутимым видом поинтересовалась она и направилась прямо к застекленной двери. - Она открывается?
     - Да.
     - Очень хорошо. Во многих гостиницах балконы выполняют чисто декоративную функцию. Должно быть, администрация предпочитает оставлять балконные двери закрытыми, чтобы избежать несчастных случаев, но Ричарда это всегда выводило из себя. - Нелл говорила скороговоркой, чтобы заглушить страх. - Ричард всегда любил балконы. Говорил, что ощущение высоты его возбуждает.
     - Должно быть, он воображал себя диктатором вроде Муссолини, выступающим с балкона перед восторженной толпой.
     - Не слишком деликатное замечание с вашей стороны.
     - А я вообще не деликатный. Отойдите вы от этой двери, черт бы вас побрал!
     Нелл распахнула створки, и в лицо ей дунул холодный резкий ветер. Это не Медас, сказала она себе. Балкон совсем другой - маленький, функциональный. Да и пейзаж не похож - ни скал, ни моря. Она вплотную подошла к перилам и посмотрела вниз, на уличные фонари и поток автомобилей, похожих на вереницу светлячков.
     Две минуты. Она должна продержаться здесь две минуты, а потом можно будет уйти.
     Что это? Музыкальная шкатулка?
     Мы упали, мы упали...
     - Достаточно, - рявкнул Николас и за руку втащил ее обратно в комнату. Захлопнул дверь, задвинул засов.
     Нелл несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы не дрогнул голос.
     - Что это вы на меня так накинулись? - насмешливо спросила она. - Боитесь, я прыгну вниз?
     - Нет, просто я вижу, что вы решили устроить себе экзамен. Хотите показать, какая вы сильная. По-моему, для одного дня вы перенесли уже достаточно. Лучше уж сунуть руку в пламя. Проще и эффективней.
     Нелл через силу улыбнулась:
     - Пламени близко не оказалось.
     - Очень остроумно.
     - Вы ошибаетесь, - сказала Нелл, скрестив руки на груди, чтобы не было видно, как дрожат пальцы. - Никакого экзамена я себе не устраивала. Вы ничего не понимаете.
     - Ну так объясните.
     - Мне было страшно. Я никогда не отличалась храбростью. Но я больше не могу позволить себе бояться. Единственный способ преодолеть страх - идти навстречу тому, чего боишься.
     - Поэтому вы и отправились на кладбище?
     - Нет, это другое...
     Прости, Джилл. Прости меня, детка.
     Ее охватила паника. Было такое ощущение, что сейчас она распадется на куски. Быстро отвернувшись, Нелл скороговоркой произнесла:
     - Я хочу, чтобы вы ушли. Несчастный официант ничего мне не сделает. И на балкон я больше выходить не буду - обещаю.
     Танек положил ей руки на плечи.
     Нелл замерла.
     Развернув ее лицом к себе, Николас сказал:
     - Никуда я не уйду.
     Она не смотрела ему в глаза.
     - Прошу вас, - прошептала Нелл.
     - Не обращайте на менявнимания. - Он притянул ее к себе. - Расслабьтесь. Мое присутствие не имеет значения. Просто я нахожусь рядом, ничего особенного.
     Нелл стояла, словно окоченев, и мысленно повторяла: "Мы взлетели, мы взлетели..."
     Медленно, безвольно ее голова наклонилась, уткнулась ему в грудь. Танек обнял ее, но каким-то отстраненным, безличным жестом. Он просто находится рядом, ничего особенного. Живой человек. Его прикосновение утешает.
     Они долго простояли без движения. Потом Нелл взяла себя в руки, сделала шаг назад.
     - Я не собиралась докучать вам своими переживаниями. Простите меня.
     Танек улыбнулся:
     - Снова изысканные манеры. Они очаровали меня с первой же встречи. Это вас мама так воспитала?
     - Нет, она была преподавателем математики, и у нее на меня вечно не хватало времени. Меня воспитала бабушка.
     - Она умерла, когда вам было тринадцать лет, да? Нелл удивленно взглянула на него, потом вспомнила про досье.
     - У вас хорошая память. Должно быть, вы собрали обо мне исчерпывающие сведения.
     - В досье ничего не сказано о том, что Джилл - не дочь Калдера.
     Нелл напряглась, однако тут же сказала себе: это уже не имеет значения. Джилл больше нет. Родителей тоже. Почему бы не рассказать правду? Он и так знает о ней очень многое.
     - Конечно, в вашем досье этого нет. Мои родители предприняли все меры предосторожности. Сначала они хотели, чтобы я сделала аборт, а когда я отказалась, устроили мой брак.
     - Кто же отец ребенка?
     - Его звали Билл Вазински, он учился вместе со мной в художественной школе.
     - Вы его любили? Любила или нет?
     - Тогда мне казалось, что да. Во всяком случае, мне нравилось заниматься с ним любовью. - Нелл покачала головой. - Наверно, не любила. Просто нам обоим нравилась жизнь, нравился секс, нравились наши картины. Мы были уверены, что станем великими мастерами. Я впервые вырвалась из-под опеки родителей и опьянела от ощущения свободы.
     - И что, этот Вазински не захотел взять на себя ответственность?
     - Он не знал о ребенке. Я сама во всем виновата. Сказала ему, что принимаю противозачаточные пилюли. Его отец был шахтером из Западной Виргинии. Билл жил на стипендию. С какой стати я должна была портить жизнь ему и себе? Как только выяснилось, что я беременна, я уехала к родителям.
     - Проще всего было бы сделать аборт.
     - Я не захотела. Думала, закончу колледж, найду работу. - Нелл с горечью добавила:
     - Родители были иного мнения. Они хотели избежать позора. Как же - мать-одиночка, со стыда сгореть.
     - И это в наши-то дни?
     - Мои родители считали себя людьми современными, однако свято верили в самодисциплину. Сначала семья, потом дети. Жить нужно цивилизованно, по плану. Вернувшись из колледжа беременной, я нарушила их жизненные правила. Альтернатива была такая: или аборт, или замужество.
     - Насколько я помню, Джилл родилась через год после вашего возвращения.
     - Через семь месяцев. Я же говорю, мои родители времени даром не теряли. За Ричарда я вышла через два месяца после возвращения под родительский кров. Ричард работал ассистентом у моего отца, он знал, что я беременна. - Нелл устало улыбнулась. - Впрочем, я не делала из этого секрета. Дома каждый день были скандалы. Родители не привыкли видеть меня такой. И тут подвернулся Ричард. Компромисс, который устроил всех: я могла родить ребенка, а родителям не пришлось бы возиться с матерью-одиночкой. Мы поженились и уехали.
     - А что Ричард получил взамен?
     - Ничего, - сердито взглянула Нелл на Танека. - Он был вовсе не такой бессердечный карьерист, каким вы его воображаете. Я оказалась в отчаянной ситуации, и Ричард пришел мне на помощь. Взамен он получил дочь, рожденную не от него, и жену, доставившую ему впоследствии немало хлопот. По своему происхождению я вполне годилась в жены будущему банкиру. Только вот характер подкачал.
     - А мне показалось во время нашей первой встречи, что вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями.
     - Чушь собачья, - отмахнулась от него Нелл. - Даже слепой увидел бы, что я болезненно застенчива и неуклюжа. Неужто вы не помните?
     - Я помню лишь, что вы произвели на меня впечатление очень милой и симпатичной женщины, - улыбнулся Танек. - И еще у вас была поистине удивительная улыбка.
     Нелл уставилась на него, не зная, что на это сказать.
     В дверь постучали, и раздался голос:
     - Ваш ужин.
     Танек сам открыл дверь.
     Вошла официантка, пожилая латиноамериканка. Она поставила поднос на стол, жизнерадостно улыбнулась и подождала, пока Нелл подпишет счет.
     - Не такая уж она опасная, - сухо заметила Нелл, когда официантка вышла.
     - На первый взгляд это определить трудно, - заметил Николас. - Закройте за мной дверь, никого не пускайте, кроме нас с Джейми. Я зайду за вами в девять утра.
     И он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Его неожиданное исчезновение удивило Нелл не меньше, чем все его сегодняшнее поведение.
     - Поверните ключ, - раздался голос Николаса из коридора.
     Нелл раздраженно подошла к двери и заперла ее.
     - Так-то лучше.
     Нелл не слышала звука удаляющихся шагов, но чутье подсказало ей, что Танека за дверью уже нет. Наконец-то я от него избавилась, подумала она. Зачем только он сегодня за мной увязался?
     Лучше было бы пройти это испытание одной.
     Нелл вовсе не собиралась с ним откровенничать. Прояви он сочувствие или жалость, она немедленно замкнулась бы в себе. Но Танек вел себя так ненавязчиво и бесстрастно. Он был как подушка, в которую можно выплакаться. Вряд ли ему понравилось бы сравнение с подушкой, подумала Нелл. Может быть, и к лучшему, что она наконец дала волю чувствам. Словно шагнула из