ептала она, - да, вот, чего я хочу.
     Он замер, глядя на нее сверху вниз - с сузившимися глазами и раздувающимися ноздрями. Его ладони крепко держали полушария ее ягодиц.
     - Острые углы... - выдохнул он, а затем приподнял и еще раз сильно вдвинулся в нее.
     Мэлори закричала, глядя на него немигающими широко раскрытыми глазами.
     Он сделал это еще раз. И еще, и еще. Его бедра ходили взад и вперед. Каждый толчок посылал в ее тело импульсы грубого, чувственного наслаждения, сладкой похоти, опалявшей ее плоть жидким огнем.
     - Ты хочешь этого?
     - Да...
     Он двигался судорожно и сильно, взгляд его открытых глаз был таким же невидящим, как и у нее.
     - Так на же, бери...
     По щекам Мэлори катились слезы.
     Слезы ненасытного голода.
     Слезы наслаждения.
     Слезы безумия.
     И наконец слезы удовлетворения.
     Тело Сэбина сотрясалось в волнах захлестнувшего их наслаждения, а Мэлори продолжала всхлипывать. Она обняла его за плечи, крепко прижала к себе, и по их телам одновременно прокатывались последние сладкие судороги.
     - Я не хочу, чтобы ты плакала, - изменившимся голосом попросил Сэбин. - Мне трудно понять, чем вызваны твои слезы - то ли удовольствием, то ли тем, что я сделал тебе больно.
     Мэлори через силу засмеялась:
     - Ты не сделал мне больно. Просто я немножко сошла с ума.
     Сэбин распрямился, нежно прикоснулся к треугольнику темных волос и осторожно вышел из нее.
     - Я тоже, - проговорил он и заботливо помог ей сесть на столе, убрав с ее лица пряди растрепавшихся волос.
     Этот нежный жест не мог принадлежать никому, кроме него. Сколько раз до этого Сэбин точно так же гладил темный шелк ее волос!
     Затем он прижал ладони к щекам Мэлори и поцеловал ее в губы.
     - Просто мы слишком долго этого ждали. Такого больше не должно быть.
     Мэлори смотрела на него невидящим взглядом.
     - Мне нужно... одеться.
     - Зачем? Дверь заперта, сюда никто не войдет. Мне нравится смотреть на тебя. - Сэбин сделал шаг вперед, обнял ее и стал гладить, ласкать.
     Ей тоже нравилось смотреть на него. Ей хотелось протянуть руку и погладить ладонью его широкую грудь, узкие бедра.
     - Чем мы займемся теперь? Он неохотно выпустил ее из рук и отступил назад.
     - Может, перекусим? - В его глазах мелькнул лукавый огонек. - Это даст нам представление о том, на что похожа жизнь в общинах нудистов.
     Мэлори отрицательно покачала головой.
     - Мне больше по нраву аромат тайны. - Она взяла платье и надела его через голову. - Не хочу надоесть тебе слишком быстро.
     Улыбка исчезла с его лица.
     - Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться. - Он повернулся и подошел к столу, на котором оставил корзину для пикника. - И мне не хочется, чтобы ты опять затевала разговор о трех месяцах.
     Ей тоже этого не хотелось. Говори, не говори - все равно отведенное им время рано или поздно закончится. Она прошлепала босыми ногами по холодному кафельному полу и подошла к Сэбину.
     - Ты не собираешься одеваться?
     - Нет, - отрезал он, открывая корзину. - Меня не влекут мистические цифры. Я такой, каким ты меня видишь. И поверь, с сегодняшнего дня и дальше я буду неотлучно рядом с тобой. Мне надоело топтаться на заднем дворе, как все время, пока шли твои съемки.
     - Я никогда не отсылала тебя на задний двор. Сэбин вытащил из корзины стопку сандвичей, бутылку вина и поставил все на стол.
     - Ешь.
     Мэлори продолжала стоять, неуверенно глядя на мужчину.
     Он посмотрел на нее, и на его губах заиграла улыбка.
     - Не обращай внимания. Просто острые углы вновь дают о себе знать. Я чувствую себя немного задетым.
     - Почему?
     Он мотнул головой и снова принялся рыться в корзине.
     - Не обращай внимания. Я справлюсь.
     Интересно, с чем, думала Мэлори? Она уже открыла рот, чтобы задать этот вопрос, но промолчала. Он снова был с ней, и ей не хотелось нарушать хрупкую гармонию, воцарившуюся между ними.
     Мэлори заставила себя улыбнуться и подошла ближе к нему.
     - Дай я помогу тебе. Ты не забыл бокалы для вина?

Глава 8

     В темноте ночи зазвонил телефон.
     Мэлори пробормотала что-то невнятное и только крепче прижалась к теплому плечу Сэбина.
     Телефон не унимался.
     Черт бы его побрал, сонно подумала она, до чего же неохота вставать! До пяти часов утра, когда ей предстоит подниматься, оставалось совсем мало времени.
     Телефон продолжал трезвонить.
     - Я подойду, - сказал Сэбин, поднимаясь с постели и включая свет. - Наверняка это ошибка.
     - А если ошибка, то зачем тогда вообще подходить? - сонно проговорила Мэлори, наблюдая, как Сэбин идет через комнату к телефону, стоявшему на столике возле окна, и вновь думая о том, как хорошо он сложен.
     - Обычно люди звонят посередине ночи либо потому, что наклюкались, либо из-за каких-то чрезвычайных обстоятельств. Но в любом случае они легко не сдаются. Алло! - сказал он в телефонную трубку. Немного подождал и повторил:
     - Алло! Кто это?
     Затем Сэбин положил трубку на рычаг и вернулся в постель.
     - Я же говорил, что ошиблись номером. Вместо ответа положили трубку.
     Мэлори напряглась, испытывая знакомый страх, который так часто пронизывал ее после загадочных ночных звонков в Нью-Йорке. Но ведь здесь Марасеф, а не Нью-Йорк!
     Наверное, Сэбин прав, и кто-то просто ошибся номером.
     Сэбин выключил свет, улегся рядом с Мэлори и крепко ее обнял.
     - По-моему, стыдно снова засыпать, когда до рассвета осталось всего несколько часов, - пробормотал он, целуя ее в висок.
     - Ты ведь еще даже проснуться не успел.
     - Сомневаешься в моей выносливости?
     - Какие могут быть сомнения после такой ночи!
     Он поцеловал ее в плечо.
     - Тогда почему бы нам... - Но тут же умолк и покачал головой. - Извини, я не подумал. Тебе ведь с раннего утра предстоит работать, и ты должна отдохнуть как следует. Спи.
     - Но ты можешь...
     - Конечно, могу, - сердито перебил он. - Могу, но не буду. Пора мне перестать быть эгоистичным сукиным сыном. Поверь, это нелегко. За многие годы я привык думать только о себе. А теперь - цыц, и приятных сновидений.
     Они лежали, прижавшись друг к другу и наслаждаясь умиротворяющим теплом. Через некоторое время ровное дыхание Сэбина подсказало женщине, что он заснул.
     Этого не может быть здесь, за тысячи километров от Нью-Йорка, думала Мэлори, вглядываясь в размытые контуры телефонного аппарата, стоявшего в другом конце вагончика. Здесь, в Седихане, под крылышком Сэбина она была в безопасности. Человек, находившийся на том конце провода, не повесил трубку сразу же, наверное, только потому, что был изумлен, услышав мужской голос, говоривший к тому же по-английски. Надо выбросить дурацкий звонок из головы и уснуть.
     Однако прошел еще почти час, прежде чем сон смежил ее веки.

***

     На протяжении следующих двух дней Сэбин то и дело появлялся на съемочной площадке. Хендел воспринимал его присутствие с удивительной терпимостью, и несколько раз Мэлори даже видела, как режиссер подходил к тому углу, где расположился Сэбин, и они непринужденно болтали.
     - Кто из вас смягчился? - полюбопытствовала она, подойдя к нему после окончания очередного съемочного дня. - Я была уверена, что Хендел вышвырнет тебя со съемочной площадки.
     Сэбин пожал плечами:
     - Темперамент творческого человека, конечно, достоин уважения, но большинство режиссеров понимает, когда поток ассигнований на производство превращается в тоненький ручеек, ставить хорошую картину чрезвычайно трудно. Хендел не такой дурак, чтобы рисковать следующими постановками только ради того, чтобы потешить свой гонор. Ты закончила на сегодня? - спросил он, поднимаясь со стула.
     - Не только на сегодня. Для меня съемки полностью закончены. Точка.
     - Хорошо, значит, мы можем сосредоточиться на...
     - Мистер Уайт? - Позади Сэбина стоял мальчик-курьер из съемочной группы. - Вас спрашивают. По второй линии. - Он протянул Сэбину радиотелефон, предварительно вытянув антенну, повернулся и убежал.
     - Я пойду переодеться и вернусь через сорок минут, - сказала Мэлори Сэбину. Тот молча кивнул, нажал кнопку на трубке и стал разговаривать.
     Мэлори повернулась и стала пробираться между камерами, стараясь не спотыкаться о толстые кабели, извивавшиеся на полу. Однако не успела она сделать и трех шагов, как Сэбин окликнул ее:
     - Поехали.
     Женщина обернулась и удивленно посмотрела на него.
     - Прямо сейчас? Но мне же надо... - Однако, увидев его лицо, она осеклась. Несмотря на загар, щеки Сэбина покрылись мертвенной бледностью, а губы сжались в тонкую линию. - Что случилось?
     - Много чего. Переодеваться нет времени. - Он схватил ее под руку и потащил к выходу. - Звонили из нашего представительства. Только что в приемный покой центрального госпиталя Седихана привезли Кери.
     - Кери? - Мэлори едва поспевала за Сэбином. - Несчастный случай?
     Сэбин резко кивнул.
     - Он переходил через улицу рядом со зданием, где расположена наша контора, и его сбила машина. Водитель, сволочь, даже не соизволил остановиться.
     - Не может быть, - прошептала Мэлори. - Он сильно покалечен?
     - Не знаю. - Сэбин ногой распахнул дверь и потянул женщину к "Мерседесу", припаркованному рядом с ангаром, в котором проходили съемки. - Когда "Скорая помощь" подобрала его на улице и привезла в госпиталь, он был без сознания. - Сэбин открыл дверцу машины. - Сейчас все узнаем.
     На лице Сэбина читалось нескрываемое горе, и Мэлори испытала прилив жалости. Она тоже любила Кери, но для Сэбина он являлся лучшим другом, единственным близким человеком, которому тот доверял.
     - Я не сомневаюсь, что с ним будет все в порядке, - ласково сказала она.
     - Только потому, что так хочется мне? - охрипшим голосом спросил Сэбин. - В этом мире ничего нельзя гарантировать, а счастливый конец случается крайне редко. - Захлопнув дверцу, он кинул свое тело на водительское сиденье.
     Мэлори моргнула, сжав руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Слова Сэбина ее больно ранили, хотя они относились вовсе не к ним двоим. Она знала, что Сэбин не верит в продолжительные отношения между людьми. Однако сейчас нельзя думать ни о чем, кроме состояния Кери и того, как успокоить Сэбина.
     Когда врач впустил их в крохотный стеклянный бокс, соединенный с комнатой первой помощи, Кери сидел на смотровом столе, опершись на левую руку. Голова его была забинтована.
     Он улыбнулся Сэбину и помахал Мэлори.
     - Как вам нравится мой тюрбан? Может, уговорим Хендела, чтобы он снял меня в роли свами в своей следующей картине?
     Мэлори облегченно перевела дух. Если Кери способен шутить, значит, травмы не так серьезны.
     - Я сожалею, но ты выглядишь недостаточно загадочно. Где это ты видел свами с веснушками!
     - С тобой все в порядке? - отрывисто спросил Сэбин.
     - Бывало и лучше, - скорчил гримасу Кери. - Рука сломана в двух местах, так что на скрипке мне больше не играть.
     - Это единственное, чему можно порадоваться в данной ситуации, - оборвал его Сэбин. - Как голова?
     - Врачи говорят, что, возможно, я получил легкое сотрясение мозга. - Недовольно поморщившись, он продолжал:
     - Они хотят подержать меня здесь еще несколько дней. Ты можешь надавить какие-нибудь пружины, чтобы вытащить меня отсюда?
     - Нет, не могу, - категорично отрезал Сэбин. - Если врачи говорят, что ты должен побыть в стационаре, значит, так тому и быть.
     - Ты пожалеешь об этом, - пригрозил больной. - Без моей гениальной прозорливости твоя финансовая империя рухнет уже через пару дней. Ты даже не представляешь, насколько я для тебя ценен.
     - Представляю, - глухо сказал Сэбин. - Еще как представляю.
     Встретившись глазами с Сэбином, Кери перестал улыбаться.
     - Со мной все в порядке, Сэбин. Честное слово.
     - А как же! - Он отвел взгляд в сторону. - Я был уверен, ничто не в состоянии расколоть твою непробиваемую башку. Но мне все же следует урезать тебе зарплату.
     - За что?!
     - За глупость. Какого черта ты стал перебегать дорогу перед этой дурацкой машиной?
     - Я не перебегал, - возмутился Кери. - Я даже не видел ее. Клянусь! Я посмотрел в обе стороны, и дорога была пуста. Этот сукин сын взялся буквально ниоткуда. Я внезапно услышал рев мотора у себя за спиной, а когда оглянулся, увидел, как мелькнуло что-то синее, и... темнота.
     - Машину узнать сможешь? Кери мотнул головой:
     - Я ее не разглядел.
     - Что ж, может, кто-то другой видел, как все это случилось, - сказал Сэбин. - Я поговорю с полицейскими. Поглядим, что можно сделать. - Помолчав, он угрюмо добавил:
     - Я прижучу этого говнюка! Распну его!
     - А я буду подавать тебе гвозди. - Кери повернулся к Мэлори. - Хочешь оставить автограф на моей повязке? Она пока что девственна.
     - Я подожду, - улыбнулась женщина.
     - Уверена? Завтра придется уже занимать очередь. Я намерен подловить всех здешних красавиц медсестер и заставить их расписаться на моей башке. Пусть каждая напишет свои...
     - Никого ты подлавливать не будешь, а останешься в постели и будешь набираться здоровья, - вмешался Сэбин. - Пусть они сами к тебе приходят.
     - Прекрасная идея, - согласился Кери, но затем подумал и сказал:
     - Нет, чересчур рискованно. К моей постели еще никогда не выстраивалась очередь. Передерутся еще.
     - Конечно. Тем более что сейчас ты - объект для жалости, - напомнила ему Мэлори. - Ничто так не трогает сердце женщины, как повязка на голове мужчины.
     - Правда? - Кери улегся на смотровой стол. - Да, я чувствую, что мои силы действительно на исходе. Я слабею. Вы можете идти, но пришлите ко мне медсестру. Желательно длинноногую брюнетку с большими глазами. Мне необходима экстренная помощь.
     - Что-нибудь еще тебе нужно? - спросил Сэбин. - Помимо брюнетки.
     - Ничего. Если, конечно, к завтрашнему дню ты сумеешь вытащить меня отсюда. - Кери закрыл глаза. - Господи, до чего же я ненавижу больницы!
     - Ты проведешь здесь ровно столько, сколько скажут врачи.
     - Я знал, что ты скажешь именно это, - не открывая глаз, простонал Кери. - Что ж, придется воспользоваться возможностью и немного подумать.
     - О чем же?
     - Просто подумать, - таинственно ответил Кери. - О том, что не дает мне покоя.
     - Отдыхай и ни о чем не думай.
     - Да завтра, Сэбин.
     - До завтра. - Сэбин постоял еще секунду, затем повернулся и вышел из стеклянного бокса.
     Мэлори последовала за Сэбином, пытаясь идти с ним в ногу. Мужчина направлялся к комнате медицинского персонала.
     - С ним, кажется, все в порядке.
     - Вопреки стараниям подонка, который его сбил, - процедил сквозь зубы Сэбин. - Надо же, даже не остановился, сука! Ведь бедняга мог истечь кровью, его могла переехать другая машина...
     - Что мы будем делать теперь?
     - Я хочу поговорить с доктором и убедиться, что Кери будет оказано максимум внимания. А потом, - Сэбин посмотрел на Мэлори сверху вниз, - посажу тебя в такси и отправлю обратно к съемочной группе. Сам я поеду в полицейский участок и выясню, можно ли раздобыть какую-нибудь информацию о машине, которая переехала нашего друга.
     - Я поеду с тобой.
     - Нет, - отрезал Сэбин, - не нужно. Я потом сам приеду к тебе.
     Мэлори почувствовала укол обиды. Он отталкивает ее. А впрочем, чего иного она ожидала! Сейчас они находились в реальном мире - мире Сэбина, - и этим своим жестом он дал Мэлори понять, что она не является частью его жизни. Время, которое они проводили вместе, было окутано дымкой чувственности, которая подобно любому сну со временем развеется.
     Если она станет его любовницей, этот сон продлится чуть дольше. Он будет навещать ее в Канд-рахане или в какой-то другой своей резиденции, заниматься с ней любовью, а затем снова уезжать - до следующего раза.
     И так будет продолжаться до тех пор, пока он не решит, что хватит, и следующего раза не будет. Она неподвижно стояла, глядя, как Сэбин разговаривает с врачом. Лицо его было сосредоточено, серые глаза прищурены. Со времени своего приезда в Кандрахан она наблюдала это выражение бессчетное количество раз, и теперь ей была знакома каждая морщинка на его лбу, каждый жест, каждый изгиб рта. Каково это будет - не видеть Сэбина никогда больше?
     Мэлори закрыла глаза, пытаясь справиться с острой болью, что обожгла ее изнутри. С каждым новым днем, проведенным рядом с этим человеком, он становился для нее все более дорогим и любимым. Она никогда не чувствовала ничего подобного по отношению к Бену. Ее чувство к нему исчезло, едва зародившись. А эта любовь постоянно росла, становилась все сильнее и вскоре завладеет всем ее существом. Господи, если, думая о грядущем расставании, она чувствует такой страх уже сейчас, в самом начале их любви, что же она испытает еще через два месяца!
     Глаза Мэлори открылись, и она сделала глубокий вдох. Ответ был прост: ей этого не вынести. Воспоминания не станут утешением, от них будет только больнее, и мучительные месяцы, проведенные рядом с Беном, по сравнению с этой пыткой покажутся ей райским наслаждением.
     - Ты готова? - послышался сзади голос Сэбина.
     Нет, она не была готова. Она никогда не будет готова к тому, что ей по здравому разумению необходимо сейчас сделать.
     - Конечно, - ответила она, - я готова.
     Мэлори позволила ему вывести себя из больницы и усадить в такси, которое доставило ее обратно к съемочной группе.

***

     Сэбин появился в ее вагончике лишь в восемь вечера.
     - Выяснил что-нибудь? - спросила Мэлори, испытующе вглядываясь в его лицо.
     - Слишком много, - устало ответил он, закрывая дверь. - И в то же время недостаточно.
     - Что это означает?
     - Удалось обнаружить двух свидетелей происшествия, но оба не в состоянии назвать марку машины. Помнят только, что она была маленькая и синего цвета. Завтра полицейские вызывают их на очередной допрос и собираются показать фотографии различных автомобилей. Может, что и получится. - Помолчав, Сэбин продолжил:
     - Но оба свидетеля утверждают, что Кери был сбит не случайно, а специально. Машина с включенным двигателем стояла чуть ниже по улице, и, как только Кери ступил на проезжую часть, водитель рванул с места.
     - Но кому понадобилось причинять вред Кери? - ошеломленно спросила Мэлори.
     - Откуда мне знать! Лейтенант полиции предполагает, что это направлено против меня, но напасть на меня лично боятся. - Челюсти Сэбина сжались, на его скулах заиграли желваки. - Но я, черт возьми, узнаю, кто это такой. Такого я не прощаю.
     Чтобы унять дрожь, Мэлори скрестила руки на груди. Без малейших поводов с их стороны насилие коснулось обоих - и ее, и Кери.
     - А что, если они снова попытаются добраться до Кери?
     - Я велел службе безопасности не спускать с него глаз, пока полиция не поймает этого придурка. И с тебя, кстати, тоже.
     - С меня? - На лице Мэлори появилось удивленное выражение. - Не понимаю. Если кого-то и надо охранять, то только тебя.
     Сэбин качнул головой:
     - Если Кери пострадал лишь потому, что является моим другом, тебе грозит еще большая опасность. Им может прийти в голову причинить мне боль, напав на тебя.
     - А тебя это может ранить, Сэбин? - грустно взглянула на него Мэлори.
     - Что, черт побери, ты хочешь сказать? Тебе хорошо известно, что...
     - Ничего особенного, - быстро сказала она. - Я ни на что не намекаю. - Женщина пошла к выходу из вагончика. - Пойдем погуляем. У меня, по-моему, начинается приступ клаустрофобии.
     - Ты хоть что-нибудь ела? Может, поедем куда-нибудь поужинать?
     - Я съела сандвич. - Мэлори распахнула дверь и выглянула наружу. Последние лучи заходящего солнца окрасили облака на горизонте в розовый цвет, но это великолепие постепенно погружалось во тьму. Она сделала глубокий вдох, наполнив легкие свежим вечерним воздухом. - Как хорошо. Погуляем?
     Выходя вслед за женщиной и закрывая дверь вагончика, Сэбин не переставал хмуритьс