и оглянулась в поисках того, что можно накинуть на себя. Взгляд ее упал на красный свитер, и, протянув руку, она подтянула его поближе. - Я выехала из шато, не успев позавтракать; мне удалось только слегка заморить червячка в самолете. - Натянув свитер через голову, Мариана одернула его на бедрах и, вскочив на ноги, двинулась к кухне. - Надеюсь, у тебя хоть что-то найдется? Какой-нибудь огрызочек еды... Должна признаться, что всегда ненавидела готовить и прибирать дом. Именно поэтому я и изобрела миссис Маггинс.
     - Сейчас приготовлю что-нибудь. - Луи лениво и расслабленно перевалился на живот, глядя, как она, распахнув дверцу холодильника, рассматривает его содержимое. - Ты ведь моя гостья.
     Мариана коротко взглянула на него и тотчас отвела глаза. Господи, до чего он сейчас красив при свете огня! Крепкое сильное тело отчетливо выделялось на бежевом ворсе ковра. Ровная линия спины переходила в крепкие ягодицы.
     - Скажем прямо: незваная гостья. У тебя хватит еды на двоих?
     - Зависит от того, как долго ты собираешься задержаться здесь.
     Это были не праздные слова. Напряженность, прозвучавшая в голосе Луи, выдавала, насколько важен для него ее ответ. Не глядя больше в его сторону, Мариана достала коробку с яйцами и кусок бекона.
     - Я могу остаться на неделю.
     - Так... - он медленно поднялся и натянул на себя рубашку и джинсы. - А потом?
     - Я вернусь в Седикан, а ты - в Нью-Йорк.
     - И мы никогда не будем вместе?
     - Я такого не говорила...
     - Но твои слова прозвучали как финал симфонии.
     - Неужели?
     - Черт побери, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!
     - Ах, Луи, я не знаю точно, но скорее всего... Я не подхожу тебе!
     - Пятнадцать минут назад ты подходила мне, как никто.
     - Это совсем другое дело. На физическом уровне мы действительно полностью соответствуем друг другу.
     - Значит, ты считаешь, что мне надо вернуться в Нью-Йорк, отыскать женщину, которая будет устраивать меня во всех отношениях, и прожить с ней до конца моих дней? - Луи горько улыбнулся. - Теперь ты убедилась, что со мной все в порядке, долг выплачен сполна, совесть твоя чиста. И решила, что можешь уходить?
     - Пока нет, - она закрыла дверцу холодильника и повернулась к нему спиной. - Тебе придется выдержать меня еще неделю.
     - О неделе не может быть и речи!
     - Ты требуешь, чтобы я ушла прямо сейчас?
     - Ты вообще не уйдешь от меня.
     - Вот как? Снова собираешься запереть меня, как
     В шато?
     - Нет, я не повторяю своих ошибок дважды. - Луи улыбнулся. - Но точно так же, как существуют разные виды темноты, бывают разные виды заключения. Я не отпущу тебя, Мариана.
     - Ты вроде никогда не был рабовладельцем.
     - Ошибаешься, - он задумчиво посмотрел на ковер, лежавший на полу. - Я завладел тобой здесь. И теперь ты моя.
     - Это был всего лишь секс!
     - Нет. Это любовь, Мариана. Она замерла и на миг словно приросла к полу, не в силах пошевелиться. Губы Луи изогнулись в печальной усмешке.
     - Что ты так смотришь? Да, я люблю тебя. И я понял это с самой первой нашей встречи.
     - Скорее всего в тебе сейчас говорит чувство благодарности...
     Луи покачал головой:
     - Во мне говорит любовь. Я слишком долго прожил без нее, чтобы не узнать, с чем имею дело. Мариана наконец пришла в себя и произнесла с преувеличенной бодростью:
     - Ничего, это у тебя скоро пройдет.
     Внезапно Мариана вспомнила, что однажды уже произнесла эту фразу, когда пыталась объяснить Гуннеру свое отношение к Луи. "Может быть, это пройдет". Но ей никак не удавалось избавиться, освободиться от своего чувства. Наоборот, ее любовь становилась все глубже, сильнее, заполняя каждую частичку тела...
     - Не пройдет. Тем более, что у меня нет ни малейшего желания, чтобы она прошла. Я собираюсь холить и лелеять ее весь оставшийся век. - Он улыбнулся. - Ладно. Неделя - так неделя. За это время я постараюсь доказать тебе, что я прав, и ты никуда не уедешь.
     - Не думаю, что тебе это удастся...
     - Ты меня недооцениваешь! За неделю я выучился у Джино опустошать карманы так ловко, что вышел в число лучших воришек. И, кстати, за неделю я понял, как стать владельцем огромной компании. - Он посмотрел ей прямо в глаза. - А хочешь, я расскажу тебе, каким штучкам я выучился в венецианском борделе за неделю?
     - Нет!
     - Ну хорошо. Тогда я просто покажу тебе кое-что из этого... Неделя - это очень много, если использовать время с толком! - И он мягко прибавил:
     - А я не собираюсь напрасно тратить время.
     - Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Но все равно не смогу остаться с тобой.
     - Вот увидишь, ты передумаешь! - Луи легонько поцеловал ее в щеку. - Ты еще новичок, не знающий вкуса жизни, ma petite. А за моими плечами годы опыта. И я собираюсь использовать весь багаж, чтобы повлиять на твое решение! - Он ласково шлепнул ее. - А теперь поднимись наверх и прими душ. Я приготовлю ужин сам. Мы еще не скоро ляжем спать. Тебе предстоит долгая ночь.
     Перемена, происшедшая в нем, поразила Мариану.
     Никогда еще она не видела Луи таким веселым и оживленным. Она еще раз порадовалась, что осуществила свое намерение и заставила его вновь поверить в себя.
     - Хорошо, - Мариана вышла из кухни и начала подниматься по круглой крутой лесенке, которая вела в спальню. - А ты разве умеешь готовить?
     - Конечно! Еще юношей я работал поваром в пятизвездочном отеле. Ты не знаешь такого эпизода в моей бурной биографии? Так вот, я никогда не забываю того, чему научился. Какой бы ни была эта работа... - Он достал сковороду и поставил ее на плиту. Едва заметная улыбка продолжала играть на его губах. - Кстати, для того, чтобы стать отличным поваром, мне понадобилась всего лишь неделя...

8.

     - Тебе еще не надоело? - Мариана устроилась поудобнее, облокотившись на сосну. - Ты ведь ровным счетом ничего не поймал за все это время.
     - Удить рыбу - это целая философия. Вовсе не обязательно что-нибудь непременно поймать. - Луи не отрывал глаз от поверхности небольшого горного озера. - Разве ты не понимаешь?
     - Это занятие успокаивает тебя? - попыталась угадать Мариана.
     - В том числе и успокаивает, - он мельком взглянул на нее. - А почему бы тебе не сесть рядом и тоже не попробовать?
     - Лучше я посижу здесь и подумаю.
     Странно, но на берегу этого озера ей думалось совсем не так, как она привыкла до сих пор. Ничего не надо было преодолевать, чтобы расчистить себе путь. Это скорее напоминало тихое, мягкое течение, которое само несло лодку по спокойной реке в солнечный теплый день. Два месяца назад Мариана представить себе не могла, что можно провести два дня, не занимая себя лихорадочной работой.
     - А во что верят цыгане? - неожиданно спросила она.
     - Что? - не сразу понял Луи.
     - Ты как-то сказал, что цыгане с рождения верят в такие вещи, над которыми смеются обычные люди. Что ты имел ввиду?
     - В счастье, удачу, судьбу, талисманы...
     - Но не только цыгане верят во все это.
     - Наверное. Хотя подобных людей не так уж много. А главное - у нас больше практики в этих делах, - он усмехнулся. - И у нас лучше получается.
     Мариана обхватила колени руками.
     - Ты - первый цыган, которого я встретила в своей жизни...
     - И тебе не хватает красного кушака и всхлипывающей скрипки?
     - Нет. Прежде чем отыскать тебя, я много успела узнать о цыганах. - Заметив, что Луи насмешливо вскинул брови, Мариана поспешно добавила:
     - Ну, конечно, не все, а только самое главное...
     Он покачал головой:
     - Ты могла увидеть только рябь на поверхности воды. Самое главное обо мне ты узнала здесь.
     - Может быть, - Мариана задумчиво посмотрела на него. - Никогда не видела тебя таким расслабленным и спокойным. Даже в Дарсебо ты не был таким.
     - Я счастлив, - просто ответил Луи. - И это ты сделала меня счастливым.
     - Неужели я? - Впрочем, Мариана и сама чувствовала это. Ведь она так страстно хотела сделать его счастливым, хотела, чтобы жизнь его стала совершенно безоблачной. - Как... хорошо!
     - Больше, чем хорошо, Мариана! Ты заставила меня поверить тебе, и если теперь...
     - А этот медальон, что ты носишь на шее, - талисман? - поспешно перебила она.
     Луи пристально посмотрел на нее, но не стал возвращаться к прерванному разговору.
     - Да. Он всегда был на мне, сколько я себя помню.
     Ребенком я воображал, что родители повесили его мне на шею для того, чтобы узнать меня, когда я найдусь. - Он усмехнулся. - Я очень долго отказывался посмотреть правде в глаза.
     - Какой правде?
     - Что они продали меня Джино и никогда не станут искать...
     Мариана широко раскрыла глаза.
     - Нет! Такого не может быть! Увидев, с каким ужасом она смотрит на него, Луи покачал головой.
     - Это произошло много лет назад. Сейчас это уже не имеет для меня никакого значения.
     Но Мариана не могла в это поверить. А главное - было страшно представить себе, какие страдания перенес мальчик, узнав правду о своих родителях.
     - Да перестань же ты так огорчаться! - воскликнул Луи. - Если ты сейчас расплачешься, я буду просто в отчаянии и никогда себе не прощу, что испортил тебе такой чудесный день.
     - С чего ты решил, что я собираюсь плакать? - встряхнула головой Мариана. - И я не представляю, что ты можешь впасть в отчаяние. По-моему, это совершенно не свойственно тебе.
     - Всякое в жизни случалось. Кстати, в такие моменты мне очень помогал мой талисман. Я, собственно, и ношу его, чтобы не упустить ни единой возможности зацепить свое счастье.
     - Неужели ты действительно веришь в это?
     - О, да! Подумай сама: из самых низов общества - из бедности и нищеты - я поднялся до того слоя, где не знают, что такое отказать себе в чем-либо. Конечно, мне помогали страстное желание выбиться в люди и упорство, но никогда нельзя сбрасывать со счетов магическую помощь и магическую власть.
     Мариана не могла понять, шутит он или говорит серьезно.
     - Вряд ли ты сам веришь в свои слова.
     - А почему бы и нет?
     - Потому что это неразумно! Мне кажется, чего-то можно добиться только при помощи ума, упорной работы и...
     - Хочешь сама убедиться?..
     Мариана нахмурилась, пытаясь догадаться, к чему клонит Луи, а он аккуратно положил свою удочку на землю и поднялся.
     - Подойди сюда.
     Мариана пожала плечами, оттолкнулась от сосны и подошла к нему. Луи расстегнул фланелевую рубашку и приложил ее руку к медальону.
     - Сожми его в руке и закрой глаза. Мариана усмехнулась:
     - Но это же так глупо!
     - Закрой глаза, - повторил Луи, и она послушно исполнила его приказ.
     - А теперь загадай желание.
     - И я должна сказать тебе, что я загадала?
     - Нет, ни в коем случае! Иначе не исполнится. Мариана стояла с закрытыми глазами, прижав руку к его груди, и слушала, как над ее головой щебечут какие-то неизвестные птицы. Мелодия, которую они старательно выводили, была нехитрой, но веселой и жизнерадостной. Птицы радовались солнцу, свежему воздуху, покою... Ветер донес до нее запах сосны, а еще - лимонного лосьона, которым пользовался Луи после бритья. Этот запах был таким знакомым; руки ее ощущали тепло его тела, теплым был и медальон, висевший у него на груди. Боже мой, как же ей хотелось, чтобы это мгновение длилось до бесконечности, чтобы ей не пришлось оставлять Луи!
     - Ты уже задумала желание?
     Мариана постаралась придать своему голосу как можно больше твердости:
     - Нет, конечно! Все это такая чепуха...
     - Сделай это ради меня, - голос его прозвучал как-то по-особенному напряженно.
     - Хорошо, - пожала плечами Мариана. Ей не нужно было что-то специально придумывать: на свете существовала только одна вещь, которую она хотела по-настоящему. - Все. А теперь можно мне открыть глаза?
     - Нет. Теперь ты должна постараться мысленно исполнить его.
     - Неужели недостаточно просто загадать?
     - Исполни!
     И опять Мариана удивилась требовательности, прозвучавшей в его голосе. Она помолчала мгновение.
     - Ну вот. Теперь можно?
     - Ты исполнила его всем сердцем?
     - Всем сердцем! - ответила Мариана торжественным тоном.
     - Тогда открывай.
     Она открыла глаза и встретила его взгляд, устремленный прямо на нее. И в его глазах была такая нежность, любовь, забота, что Мариана почувствовала, как ее окутывает непередаваемое тепло. "Вот это и есть настоящая магия!" - подумала она.
     - А теперь ты задумай желание, - сказала Мариана дрогнувшим голосом.
     - Уже, - ответил он, накрывая ладонь, в которой она сжимала медальон, своей. - И все будет, как мы загадали.
     - Откуда ты знаешь?
     - Потому что я - владелец талисмана! - в глазах Луи неожиданно блеснули озорные искорки. - А на чьей территории он находится, те желания и исполняет.
     - Так ты меня обманул! - Мариана стукнула его кулачком по груди. - А я в какой-то момент чуть было не поверила тебе!
     - И правильно сделала. Я великодушен - значит, твое желание сбудется.
     - Ну да! Когда пятница поменяется местами с субботой.
     - Нет, согласно воле Луи Бено! А теперь нам пора идти. - Он принялся сматывать удочку. - Солнце уже начинает садиться. Если мы не припустим бегом, то не успеем засветло добраться до места.
     Какое-то мрачное предчувствие сжало ее сердце, но Мариана заставила себя расслабиться.
     - Мне не хочется портить тебе удовольствие. Ты так старательно пытаешься выловить хоть одну рыбку! небрежным тоном проговорила она. - Если хочешь, давай задержимся еще немного.
     - А потом ты будешь мчаться в дом сломя голову?  Луи взял ее под руку, закинул удочку на плечо и двинулся вниз по тропинке. - Кстати, почему ты не хочешь избавиться от своего страха?
     - Я понимаю, насколько это глупо... Прости, пожалуйста.
     - Что тут такого? У всех нас есть темные впадинки. - Он внимательно посмотрел на нее. - Но каждая из них имеет свою причину. Твой страх наверняка вызван чем-то определенным, его можно как-то объяснить. Ты всегда боялась темноты?
     - Не всегда...
     - А с каких пор это началось?
     - Давно. Когда я была маленькой.
     - Сколько именно тебе было?
     - Семь лет, - неохотно ответила она.
     - И что же случилось? После чего ты...
     - Давай наперегонки до дома! - Мариана выпустила его руку и бросилась вперед по тропинке. - Кто придет последним, тот готовит ужин!
     - Так не пойдет, - проворчал Луи. - После того кекса, который ты приготовила утром, нет сомнения, что я буду ползти, как черепаха, только бы не опередить тебя. - Тем не менее, он тоже припустил бегом. - Я согласен, только мы изменим приз.
     - На что?
     - Потом скажу.
     - Вот еще! Мне не нравится такое пари. Я хочу знать, какой приз меня ожидает.
     - Тогда будем бежать вместе, - он обнял ее свободной рукой за талию. - Таким образом, мы всегда будем в выигрыше, ma petite!
     - В Коннектикуте я буду скучать по этим местам, - проговорил Луи, глядя в раскрытые карты. - Мне кажется, надо будет снять шале в горах на недельку, Как тебе эта идея?
     Мариана сразу напряглась. - Как ты считаешь нужным. Меня это не касается.
     - Почему не касается? Разве жена не должна принимать участие в решении таких важных вопросов?
     - Должна, конечно.
     - Стало быть, после того, как мы поженимся, - Луи усмехнулся, стараясь не обращать внимания на выражение ее лица, - имеет смысл провести медовый месяц в горах. Там есть потрясающие места. Тебе понравится. Мне рассказывали об уютных особнячках специально для молодоженов - с кроватями в форме сердца и с ванной в виде...
     - Сколько можно повторять одно и то же? - Мариана выложила десятку червей.
     - Что ты не хочешь выходить за меня замуж ни завтра, ни послезавтра, ни в ближайшие полмиллиона лет? Это я уже слышал.
     - Тогда почему, черт тебя подери, ты все время возвращаешься к этой теме? Почему ты так уверен, что будет по-твоему?
     Луи побил карту, которую она выложила.
     - Я просто расставляю силки. - Он смешал карты на столе и поднялся. - Пора в постель. Иди прими душ, а я пока приготовлю тебе шоколад.
     - Но я не хочу горячий шоколад!
     - А я вижу, что хочешь, - он двинулся в сторону кухни. - Ты же знаешь, что после него ты намного лучше засыпаешь. И мне приятно готовить его для тебя.
     Он говорил правду. Ему действительно доставляло огромное удовольствие баловать ее. И горячий шоколад по вечерам был всего лишь небольшой частью тех ритуальных действий, которые он успел установить за эти дни. Но Мариана знала, как опасно привыкать к такого рода ритуалам. Луи в первый же день ее приезда обмолвился о том, что существуют разного рода капканы. И теперь Мариана понимала, что речь шла не только о сексуальной привычке. Конечно, они проводили много времени в постели, но, помимо этого, Луи постоянно занимал ее. Он старался, чтобы ей не было скучно, предупреждал любое ее желание, выказывал всяческие знаки внимания. Он искусно возводил вокруг нее невидимые стены, и бороться с таким терпеливым тюремщиком было невероятно трудно. Но Мариана знала, что делать это необходимо.
     - Сегодня мне ничего не нужно. Луи улыбнулся:
     - И все равно я его приготовлю. Может быть, ты потом передумаешь.
     Мариана резко выпрямилась.
     - Не передумаю, черт побери! Я знаю, чего хочу. И перестань обращаться со мной так, словно я дурочка. Луи окинул ее задумчивым взглядом.
     - Это, очевидно, никак не связано с шоколадом?
     - Это связано с твоим отношением ко мне! Я не ребенок, - Мариана начала подниматься по круглой лестнице. - И не имею ни малейшего желания...
     - Просто я решил, что тебе нужно увеличить количество кальция...
     Она остановилась на второй ступеньке.
     - Кальция?
     - Для ребенка. Им обычно требуются железо и кальций.
     Мариана ошеломленно смотрела на него. Связь, установившаяся между ними в эти дни, была такой тесной, настолько поглотила ее целиком, что она совершенно позабыла обо всем на свете. Не то, чтобы она перестала думать о ребенке, просто он тоже перешел в область нереального, в которой они проводили это время.
     - Для ребенка?
     Луи мягко улыбнулся:
     - Нам пора позаботиться и о нем тоже, не так ли?
     - Да...
     Мысль о том, что она обязана уже заботиться о ребенке, взорвалась, как бомба замедленного действия. Кальций и таблетки с железом! Как же она могла проявить такое легкомыслие?! Не беспокоиться о себе, не думать о том, что грозит ей, - это еще можно понять. Но она не подумала о той опасности, которая грозит ее ребенку! Как же быстро сумел Луи заставить ее забыться, потерять всякий контроль над ситуацией...
     - Что с тобой? - нахмурившись, он прошел к лестнице.
     - Ничего, - невнятно проговорила Мариана. - Просто я ... хорошо, я выпью шоколад.
     - К чертям этот шоколад! - он уже стоял на ступеньках рядом с нею и держал ее за руки. - Господи, ты дрожишь, как лист на ветру.
     - Мне вдруг стало... холодно.
     - Я вижу, у тебя руки , как лед. Луи подхватил ее на руки и понес вверх по ступенькам к просторной, широкой постели.
     - С тобой что-то не так?
     - Кажется, да...
     Чувство вины, сожаление, страх одновременно охватили Мариану. Она знала, что не должна поддаваться панике, но ничего не могла с собой поделать.
     Луи усадил ее на край кровати и принялся раздевать:
     - Не волнуйся. Завтра я попрошу водителей лесовозов, чтобы они привезли врача.
     Она почти не понимала, что говорит Луи, не чувствовала, как он раздел ее и завернул в одеяло.
     - Горло не болит?
     - Нет.
     Через несколько минут он тоже разделся, забрался под одеяло и прижал ее к себе:
     - Что же у тебя болит? Голова? Желудок?
     - У меня ничего не болит. Это совсем другое... Луи выругался сквозь зубы и еще теснее прижал к себе ее хрупкое тело.
     - Да не дрожи ты так! Господи, мне никак не удается согреть тебя...
     Странно, но до тех пор, пока он не сказал об этом, Мариана не замечала, как ее колотит.