инимаясь
сворачивать свитки.
   - Убери их куда-нибудь. Хоть  вон  туда,  -  Лион  кивнул  в  сторону
полированного дубового секретера. - Я завтра вернусь.
   Она улыбнулась:
   - Ты опять собираешься мучить меня проблемами кораблестроения?
   - Нет, завтра я принесу кое-что еще, чтобы показать тебе.
   И он ушел.
   Санчия терялась в догадках. Какие же открытия ждут ее завтра, что еще
он позволит ей узнать о себе? Теперь ей стало намного легче с  ним,  чем
раньше, и еще сильнее хотелось увидеть его снова.
   - Можно я унесу их, Санчия? - спросил Пьеро, увидев свитки  у  нее  в
руках.
   - Что? - Она рассеянно улыбнулась ему:
   - Нет, я сама. - Она подошла к секретеру, открыла и  уложила  чертежи
во внутренний ящик. Эти свитки хранили не только расчеты  и  чертежи.  В
них заключались мечты Лиона. А мечты  надо  особенно  оберегать  в  этом
мире, где  так  мало  что  удается  исполнить.  Она  минуту  постояла  в
задумчивости, потом повернулась к Пьеро:
   - Тебе понравилось кататься? Где ты был?

***

   С первого взгляда она узнала ящик из красного дерева, который  принес
Лион.
   - Танцующий Ветер, - прошептала она. Он кивнул,  закрыв  дверь,  внес
ящик в гостиную и поставил на стол, после чего снял крышку.
   -  Ты  столько  сделала  для  его  спасения.  Думаю,   ты   заслужила
удовольствие полюбоваться им. - Он достал золотую статуэтку и  осторожно
поставил на стол. - Танцующий Ветер!
   Теперь Санчия поняла, почему Марко подумал, что фигурка живая,  когда
ребенком впервые увидел ее. Мускулы крылатого коня, казалось, играли под
сияющим блеском золота. Он манил, притягивал, вызывая неодолимое желание
прикоснуться  к  нему.  Его  изумрудные  глаза  сияли,  постоянно  меняя
выражение.
   Санчия в полном молчании смотрела на Танцующий Ветер,  потом  подошла
поближе и осторожно прикоснулась к основанию статуэтки.
   - Что это за надпись? - спросила она. Лион пожал плечами:
   - Особенные древние письмена. В преданиях  говорится,  что  вместе  с
фигуркой имелась еще и глиняная табличка с непонятными знаками, а  когда
табличка разбилась, кто-то из моих предков, желая  сохранить  на  память
эти письмена, перенес их на основание статуэтки.
   - А о чем здесь говорится?
   -  Никто  не  знает  и,  наверное,  никогда  не  узнает.  -  Лион   с
благоговением прикоснулся к выточенному крылу:
   - Возможно, он сам не хочет, чтобы мы знали это.
   Лион опять говорил о коне как о живом существе, и  прикосновение  его
тоже было очень бережным. Санчия любовалась захватывающей дух  красотой,
но к ее восхищению примешивалось и какое-то другое чувство. Ей казалось,
что изумрудные глаза смотрят прямо на нее.
   Лион обернулся к ней:
   - Что-то не так?
   - Наверное, он напомнил мне Солинари. Мне почему-то не по себе, когда
я смотрю на него. - Она с трудом перевела дыхание. - Ты не мог бы  снова
убрать его в ящик.
   Лион удивленно посмотрел на нее:
   - Конечно, я не думал, что...
   - Что это? - Пьеро стоял в дверях,  с  изумлением  глядя  на  золотую
фигурку:
   - Можно мне посмотреть?
   Лион кивнул:
   - Это статуэтка коня, которая называется Танцующий Ветер.
   - А почему она так называется?
   - Потому что это волшебный конь, который танцует с ветром в  облаках.
Санчия считает его более опасным, чем твой пони.
   - А чем он пугает тебя? - Пьеро  прошел  ближе  к  столу  и  серьезно
посмотрел на фигуру коня.
   Изумрудные глаза Танцующего Ветра и голубые глаза мальчика находились
на одном уровне. И у  Санчии  возникло  невероятное  ощущение,  что  они
изучающе смотрят друг на друга.
   - Он не страшный. Посмотри, он улыбается.
   Санчия подумала, что чуть раздвинутые губы Пегаса  можно  и  в  самом
деле принять за улыбку.
   - А ты не собирался покататься сегодня после обеда?
   Пьеро кивнул,  его  взгляд  все  еще  не  мог  оторваться  от  фигуры
Танцующего Ветра.
   - Я как раз пришел сказать тебе об этом. Донато ждет меня снаружи.  -
Его указательный палец быстро пробежал по играющим мускулам коня.  -  Он
мне нравится. Мы возьмем его?
   - Нет, - сказала она быстро. - Он принадлежит господину Андреасу.
   Пьеро посмотрел на нее с удивлением.
   - Он пугает тебя. Но почему? Он красивый, Санчия, и он улыбается.
   Санчия кивнула:
   - Да,  он  очень  красивый.  Но  почему  бы  тебе  не  поспешить?  Ты
заставляешь Донато ждать, а сегодня очень жарко. Пьеро медленно двинулся
к двери:
   - Сегодня мы  собираемся  съездить  посмотреть  на  виноградники.  До
свидания, господин Андреас. - Он помолчал, бросив  последний  взгляд  на
фигуру коня, потом повернулся и вышел.
   - Детям всегда  нравится  Танцующий  Ветер.  По  себе  знаю.  -  Лион
завернул статуэтку и заботливо уложил ее в обитый бархатом ящик. - Время
сотрет из твоей памяти Солинари, Санчия.
   Она попыталась улыбнуться и отвела взгляд от ящика на столе.
   - Все и так уже выветрилось. - Она отвернулась. -  Не  хочешь  ли  ты
малмсеи? Роза оставила целый кувшин... - Санчия замолчала,  почувствовав
прикосновение его руки на своем плече.
   - Я не хочу малмсеи. - Его голос стал глубоким. - Я жалею, что принес
Пегаса и что он так напугал тебя. Он всегда был частью моей жизни,  и  я
подумал, что это будет прекрасно, если я поделюсь с тобой и этим,  -  он
помолчал, - как я хочу разделить с тобой всю свою жизнь.  -  Он  откинул
назад ее волосы и легонько поцеловал за ухом:
   -  Твоя  кожа  напоминает  мне  Танцующий  Ветер.  Золото,   блеск...
драгоценный блеск. Увидев тебя в первый раз обнаженной у Джулии, я сразу
подумал про Танцующий Ветер.
   - Давай не будем говорить о том времени. - Она  быстро  отступила  от
него:
   - Я убрала твои чертежи, которые ты оставил у  меня  в  прошлый  раз.
Принести их?
   - Нет. Почему ты бежишь от меня?
   - Я не бегу от тебя... Просто я... - Дрожь прошла по ее  телу,  когда
она почувствовала, как  его  рука  легла  на  плечо.  -  Пожалуйста,  не
прикасайся ко мне.
   - Почему? Мне нравится...
   Она улыбнулась, но в улыбке сквозила горечь:
   - Ты так же говорил о строительстве кораблей.
   - Это не одно и то же. - Его рука скользнула по ее шее. Большой палец
медленно, чувственно двигался  по  затылку.  -  Повернись,  Санчия.  Мне
хочется видеть твое лицо, чтобы проникнуть в твои мысли.
   - Не стоит делать этого. - Ее голос дрожал. - Я говорила тебе - ты не
сможешь изменить моего решения. Я не поеду  в  Пизу.  -  Она  замолчала,
почувствовав его губы на своей шее.  Чувство,  вызывающее  в  ней  такую
бурю, было сильнее ее. Он сжал ее в своих объятиях, и  жар  его  желания
захватил ее. Она попыталась отстраниться:
   - Это ошибка.
   - Нет. - Он повернул ее к  себе,  глядя  на  вспыхнувшие  щеки  и  на
дрожащие губы. - Ты даже не представляешь, насколько ты близка к тому, в
чем я пытаюсь тебя убедить. - Он вдруг отпустил ее и отступил  назад.  -
Ты играешь в шахматы?
   Некоторое время она не могла вымолвить ни слова от  удивления.  Какой
неожиданный переход!
   - Нет, ты же знаешь, что у меня не было возможности изучить эту игру.
   Он усмехнулся:
   - И я тоже не знал ее до появления Лоренцо в моей жизни.  Он  обожает
одерживать надо мной победы на доске. Думаю,  что  со  временем  я  буду
терпеть поражения и от тебя. Завтра я научу тебя правилам этой  игры.  -
Он повернулся и взял ящик, в котором  находился  Танцующий  Ветер.  -  В
шахматах одинаково  интересна  тактика  как  нападения,  так  и  зашиты.
Уверен, что ты найдешь это весьма полезным для себя.

***

   - Нападение.
   Лион передвинул фигуру рыцаря  из  эбенового  дерева,  и  его  взгляд
встретил взгляд Санчии.
   Она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на игре:
   - Не верю, что я когда-нибудь полюблю шахматы.  Я  все  время  только
обороняюсь.
   - Это потому, что ты очень рассеянна.  -  Лион  откинулся  на  спинку
кресла и улыбнулся:
   - Почему, хотелось бы мне знать?
   Эта дьявольская усмешка! Он же прекрасно знает, почему она  не  может
сосредоточиться. Всю эту неделю, когда Лион приходил к ней,  происходило
одно и то же. Он едва касался ее, но их неодолимо тянуло друг к другу, и
воспоминания о том, что было между  ними  раньше,  только  усиливали  их
взаимное влечение.
   И сейчас он наверняка догадывается о том, что  творится  в  ее  душе.
Санчия поняла, что должна либо сдаться, либо положить всему этому конец.
   - Довольно! - Она отодвинула кресло и встала. - Совершенно ясно,  что
мне незачем играть. Тебе лучше пойти к Лоренцо  и  продолжить  партию  с
ним.
   Он поднял на нее глаза:
   - Но Лоренцо, без сомнения, обыграет меня. Там мне придется перейти к
обороне. - Его лицо озарилось лукавой улыбкой.  -  Разве  тебе  не  жаль
меня? Ведь любому мужчине необходимо одерживать победы хотя бы на  одном
из полей сражений.
   Сдерживаясь, чтобы не улыбнуться в ответ,  Санчия  быстро  отвела  от
него взгляд. С какого момента она поняла, что лицо Лиона не жесткое и не
бесстрастное, что это всего  лишь  маска,  за  которой  он  прячет  свои
истинные чувства? Теперь она  уже  научилась  узнавать  его  настроения,
переменчивые, как приливы и  отливы.  Он  мог  быть  гневным  и  нежным,
веселым и рассудительным, его глаза то вспыхивали жадным  интересом,  то
лучились озорством.
   Санчия одернула себя. К чему эти рассуждения? Если она не хочет вновь
поддаться магическому обаянию этого человека, ей  надо  держать  себя  в
руках.
   - Но только не на этом поле. -  Она  повернулась  и  отошла  от  него
подальше.
   Он не шелохнулся в своем кресле, но напряжение не отпускало ее.
   - Я решила, что тебе не стоит больше бывать у меня.
   - В самом деле? А я не согласен. - Он потянулся вперед, снял с  доски
фигурку  нефритовой  королевы  и  бережно  сжал  ее  сильными,  крепкими
пальцами. - Почему ты никогда не носишь зеленое? Тебе должен очень  идти
этот цвет. - Его большой палец скользил вверх-вниз,  поглаживая  плавные
изгибы шахматной фигуры. - Платье цвета нефрита.
   Ее взгляд  невольно  следил  за  его  пальцами.  Их  прикосновение  к
королеве было легким, нежным и чувственным. Она  вдруг  почувствовала  с
удивлением, что ее грудь отвердела, соски напряглись и  ощутили  материю
нижней рубашки. Она быстро отвела взгляд в сторону от доски и  скрестила
руки на груди:
   - Лоренцо выбрал легкий зеленый бархат и приказал  сшить  платье.  Но
оно такое нарядное, что его нельзя надевать каждый день. Я говорила ему,
что не буду надевать такое платье, но он не захотел слушать меня.
   - Это вина Лоренцо. - Лион взглянул на шахматную фигуру в своей руке.
- Ты знаешь, - продолжал он, - некоторые знатные люди играют в шахматы с
живыми человеческими фигурами. И тогда парк  превращается  в  гигантскую
шахматную доску. Это очень красивое зрелище.
   - Я слышала кое-какие рассказы об этом.
   - Ты могла бы быть восхитительной королевой.
   Ее взгляд снова нечаянно упал на фигурку в его руке,  и  щеки  Санчии
вспыхнули.
   - Ты ошибаешься. Во мне нет ничего королевского. Эта роль подошла  бы
скорее госпоже Катерине.
   Указательный палец Лиона обводил теперь корону на голове королевы.
   -  Да,  правда,  мастер,  который  изготавливал  фигуры   на   заказ,
использовал мою мать как модель. Но есть и другие виды величия. -  И  он
опустил нефритовую королеву на доску.
   Санчия почувствовала облегчение, когда он выпустил фигурку из рук.
   - Идея такой игры меня почему-то очень привлекает. -  Лион  улыбнулся
ей с другого конца комнаты:
   - Думаю, что мы скоро сыграем в нее.
   - Меня здесь не будет. Можешь предаваться  этим  играм  с  кем-нибудь
другим. Я не собираюсь потворствовать твоим фантазиям.
   - Нет?
   - Говорю тебе, я не останусь здесь. Я лишь ждала  подтверждения,  что
не зачала ребенка.
   - И теперь ты получила его?
   - Да, три дня назад я убедилась, что тревога была напрасной.
   - А я весьма  разочарован.  Я  надеялся,  что  будет  ребенок.  -  Он
задумчиво посмотрел на нее. - Почему ты не сказала мне об этом раньше?
   - Не хотела. А какое это имеет значение?
   - Быть может, это означает,  что  тебе  нравилось,  как  мы  приводим
время, и не хотелось ничего менять?
   - Нет, - пальцы Санчии нервно пробежали по волосам,  -  впрочем,  да.
Это не было мне неприятно, но...
   - Ты хочешь сказать, что мне удалось понравиться тебе?
   Она молча смотрела, как он встал, обошел стол, направляясь к ней.
   - Мы делили с тобой и смех, и мысли  в  эти  последние  дни,  -  Лион
остановился, внимательно глядя на нее. - Надеюсь, что ты  обнаружила  во
мне кое-что, кроме того, что вызывает у тебя страх.
   - Я не боюсь тебя.
   - Тогда почему же ты всячески отгораживаешься от  меня?  -  Он  нежно
разжал ее руки, стиснутые на груди, и опустил вниз. Это движение  тотчас
отозвалось в ней. - Раньше я не беспокоился, любят ли меня  женщины,  но
теперь мне совершенно необходимо, чтобы ты полюбила меня. - Он помолчал.
- По крайней мере, я больше не неприятен тебе?
   -  Мы  провели  вместе  много  приятных  часов.  И  я   нахожу   тебя
чрезвычайно... любезным.
   Его руки скользнули вверх к ее плечам:
   - Санчия, скажи мне правду.
   Девушка беспомощно посмотрела на него.  Если  она  признается  ему  в
своих чувствах, это сделает ее такой уязвимой, что она не сможет  больше
защититься от него. Поэтому она ответила уклончиво:
   - У тебя много качеств, которые мне нравятся.
   Его лицо просияло, он нагнулся к ней и быстро,  крепко  поцеловал.  А
затем убрал руки с плеч и отступил назад.
   - И это все Ты видишь, каким я стал покорным? Скоро я буду  трепетать
при одном движении твоих ресниц  и  сочинять  в  их  честь  сонеты,  как
настоящий придворный.
   Покорным? Она вспомнила, как чувственно его пальцы гладили  шахматную
королеву. Он жесткий, влюбчивый, страстный и навсегда  останется  таким,
как бы он ни пытался усмирить себя.
   - Что-то я не замечала особой покорности в последнее время.
   - Как? Разве ты не заметила,  какими  нежными  были  наши  отношения?
Надеюсь, Мы и впредь  будем  радоваться  тем  часам,  что  проводим  вне
постели, точно так же, как и тем, что проводим в ней.  -  В  его  глазах
неожиданно вспыхнули искорки:
   - Хотя  тут,  пожалуй,  есть  некоторое  преувеличение...  стоило  бы
сказать - почти также.
   Она покачала головой.
   - Боже, какая же ты упрямая. Мне не следовало привозить  сюда  Пьеро.
Это он передал тебе свое упрямство.
   Он произнес эти слова очень мягко, но они взволновали ее.
   - Ты не отошлешь его назад?
   Его улыбка фазу погасла:
   - Ты и в самом деле еще не узнала меня так,  как  я  надеялся.  Я  не
отбираю подарки назад, потому что нельзя забрать то, что даешь.
   В его голосе звучала обида. Первым ее  порывом  было  исправить  свою
ошибку, вернуть то доверие, которое возникло  в  последнее  время  между
ними, но она и так слишком поддалась ему.
   - Я люблю его.
   - Счастливый мальчик. Я  уже  сбился  с  ног,  пытаясь  найти  способ
добиться твоей любви, а ему это дается так легко. - Он усмехнулся:
   - Что ж, во всяком случае  в  последнее  время  я  получил  несколько
уроков великого искусства терпения. - Он повернулся к двери.  -  Но  эта
добродетель не в моем характере, и должен сказать,  что  я  уже  начинаю
злиться. Зачем ты вновь заговорила о своем  намерении  убежать?  Похоже,
что мне придется вернуться к тактике нападения.
   - Нападения?
   - Нападение и защита... Самая старая игра на земле. Игра,  в  которую
мы играли всю эту неделю. - Он пристально посмотрел на нее:
   - Но все игры  рано  или  поздно  кончаются,  Санчия.  Почему  бы  не
положить ей конец немедленно и  сберечь  время  и  усилия?  Если  ты  не
сделаешь это сейчас, то сделаешь завтра, или на  следующей  неделе,  или
через месяц. - Его голос понизился, приобрел убедительные интонации:
   - Я тебе нравлюсь. Ты желаешь меня. Почему бы тебе и в самом деле  не
жить со мной? В этом нет никакого позора. Я убью на месте  всякого,  кто
посмеет оскорбить тебя. У тебя  любящее  сердце,  но  если  даже  ты  не
сумеешь полюбить меня так, как мне хотелось бы, я уверен, что ты глубоко
и нежно будешь любить наших будущих детей. - Взгляд Лиона  скользнул  по
ее телу. - Моя мать уверяла меня, что  это  неестественно  -  не  желать
иметь наследника. Но до сих пор меня и в самом деле не волновали мысли о
детях. - Он помолчал. - А теперь мне  очень  захотелось  иметь  от  тебя
ребенка.
   Она с трудом проглотила застрявший в горле комок:
   - Нет.
   - Да, - сказал он мягко. - Я окружу тебя и ребенка любовью и заботой.
Ты тоже хочешь иметь ребенка, Санчия. Позволь мне дать тебе то, чего  ты
сама хочешь.
   Его   слова   опьяняли   ее,    завораживали,    лишая    способности
сопротивляться, и она смогла только слабо покачать головой:
   - Слишком опасно доверяться таким чувствам.
   - Но ведь ты понимаешь, что чем лучше ты  меня  узнаешь,  тем  меньше
становится опасность. А я не собираюсь отступать, когда подошел  к  цели
так близко. - Он улыбнулся:
   - Однажды ночью ты позволишь мне прийти к тебе в  постель,  и  я  уже
никогда не покину ее. - Он прощально склонил голову:
   - Спокойной ночи, любимая.
   Любимая. Это слово он произнес лишь однажды перед тем, как вовлечь ее
в пучину опасности.
   И теперь он снова подталкивает ее к бездне,  и  она  не  в  состоянии
остановить его. Потому что Лион  придает  этой  опасности  заманчивый  и
привлекательный вид.
   И она вдруг четко осознала: Лион прав. Однажды  вечером  она  уступит
его  настоятельным  требованиям  под  натиском  собственных  нахлынувших
чувств, и он окажется в ее постели.
   Быстро отвернувшись от двери,  она  посмотрела  на  шахматную  доску.
Сердце билось гулко и тяжело. Она ощущала, что он  держит  ее  крепче  и
жестче, чем держал ту шахматную королеву.
   Этого не должно случиться!  Но  как  противостоять  -  ведь  она  его
собственность, пленница в этом доме. Ее схватят, как только она  сделает
первую же попытку.
   Но  выжидать  удобного  момента  -  это  значит  позволить  опасности
подступить вплотную к ней и в конце концов заставить  сдаться,  уступить
собственной слабости.
   Нет! Не такая уж она наивная девчонка, чтобы поддаться своему чувству
или же искушению Лиона. Она шагнула ближе к столу, взяла в руки  фигурку
рыцаря, которым Лион  начинал  игру.  Пришло  время  прервать  забавы  и
подумать о том, как спасти себя.
   Ставя рыцаря на место, она вскинула брови:
   - Нападение?!

14.

   - Зачем ты пришла? - Катерина Андреас откинулась на  спинку  стоящего
перед камином кресла, похожего на трон. - Ты ведь знаешь,  что  тебе  не
место в замке. Я не хочу видеть тебя здесь.
   - И у меня тоже нет ни малейшего желания находиться в вашем доме.  Мы
уже обсуждали это. - Санчия холодно посмотрела на мать  Лиона.  -  Но  я
решилась потревожить вас ночью по весьма важному  делу.  Мне  необходимо
немедленно покинуть Мандару. Могли бы вы помочь мне в этом?
   Катерина смерила ее настороженным взглядом.
   - Зачем тебе нужна моя помощь?
   Санчия засмеялась:
   - А как вы думаете? Я - рабыня вашего сына, и  он  не  позволяет  мне
уехать. Вы должны мне помочь.
   Губы Катерины изогнула улыбка.
   - Разве ты не можешь выпросить у него свободу, когда он лежит в твоей
постели? Я слышала, что мужчины в такие  моменты  становятся  слабыми  и
уступчивыми.
   - Он не ложился в мою постель, - ответила Санчия и добавила:
   - Пока.
   Проблеск интереса мелькнул в глазах Катерины.
   - Он уходил каждый день после обеда и возвращался за  полночь,  и  ты
уверяешь, что между вами ничего не было?
   - Пока нет, - повторила  Санчия.  -  Но  не  хочу  обманывать,  он...
возбуждает меня. Если я не уеду сейчас, я не уверена, что захочу  уехать
потом.
   - Вижу. - Катерина изучающе посмотрела на Санчию. - Надо сделать так,
чтобы у Лиона больше не было возможности "возбуждать" тебя.
   - Но как это сделать? Лион приказал  всем  стражникам  не  пропускать
меня через ворота.
   -