- Значит, каждый раз, когда вы делали женщине ребенка, вы откупались деньгами и отсылали ее прочь.
     - Или выдавал ее замуж за одного из сборщиков. Матерь Божья, их было не так уж много. - Лицо Филиппа было бледным, но не виноватым. - Катрин, вы слишком невинны, чтобы разбираться в психологии мужчин. В таких случаях всегда так делается. Те женщины были рады получить деньги и уйти.
     - А как же Мишель?
     - О нем в Вазаро все хорошо заботятся.
     - Все, кроме вас.
     - Я же говорил вам. Я плачу определенную сумму любой семье, которую он выбирает...
     - Прекратите! - оборвала его Катрин.
     Филилп умолк, глядя на девушку с несчастным видом.
     - Я пару раз пытался поговорить с Мишелем, но мне от него не по себе. Он...
     - Не похож на других детей? - закончила Катрин.
     - Я его не понимаю.
     В памяти Катрин неожиданно всплыли слова Мишеля: "Месье Филипп любит цветы, но не понимает их".
     - Жаль. По-моему, он вас хорошо понимает.
     - Что вы намерены делать? - Филипп сделал попытку улыбнуться. - Наверное, скажете Жан-Марку? Он ведь, знаете ли, отошлет меня из Вазаро.
     - Нет, я не собираюсь говорить Жан-Марку.
     Лицо Филиппа просветлело.
     - Вы очень добры.
     - Я никому не скажу. Вы любите Вазаро и хорошо служите ему. - Катрин встретилась глазами с Филиппом. - Но сейчас я не могу вас видеть. Вы должны на время уехать.
     - Куда?
     - Куда угодно. Навестите мать и сестер, поживите там месяца полтора. Уезжайте сегодня же.
     - Но я понадоблюсь вам в Вазаро. Вы не знаете и десятой доли того, что необходимо для управления поместьем.
     - Значит, я научусь у месье Огюстэна, сборщиков и Мишеля. - Катрин помедлила. - А когда вы вернетесь, обнаружите Мишеля в усадьбе, где он и будет расти, как подобает сыну человека благородного происхождения.
     - Но сыну простой цветочницы будет неуютно в... - Филипп увидел, каким жестким стало лицо Катрин, и поспешно продолжал:
     - Я не могу признать его. Жан-Марк разозлится и отправит меня отсюда.
     - Вазаро принадлежит не Жан-Марку. Это мне решать, уезжать вам или оставаться, - заявила Катрин. - И у меня нет желания, чтобы вы признали Мишеля. Слишком поздно.
     - Да, - согласно кивнул Филипп. - Я рад, что вы понимаете. Если хотите, я попытаюсь поближе сойтись с ним.
     - О нет! - В голосе Катрин прозвучала ирония. - Если вам с ним не по себе, то не надо.
     Не прощаясь, она быстро пошла на поле.

***

     - Танцующий ветер, - повторила Катрин и подошла к окну, где Жюльетта писала этюды для будущей картины. - А не опасно в такое время ехать в Испанию?
     - Не вижу, почему это должно быть опасно. - Перо Жюльетты стремительно порхало по бумаге, лежавшей на этюднике, но глаза были прикованы к сборщикам в поле. - Я говорю по-испански, и мы пока еще не воюем с этой страной. Причалив в Ла-Эскала, Жан-Марк купит лошадей и поедет по земле прямо вдоль подножия Пиренеев в Андорру. Если меня задержат на границе, я всегда могу сказать, что бегу из Франции в дом своего деда. Видит бог, в наше время эмигрантов достаточно, так что моя версия будет правдоподобна. Нет, я прекрасно справлюсь. - Она поморщилась. - И с нами Франсуа, оберегающий Жан-Марка.
     - Так Франсуа должен оберегать Жан-Марка? - Катрин не могла поверить услышанному.
     - Дантон утверждает, что именно с этой целью Франсуа сопровождает нас. - Губы Жюльетты тронула улыбка. - Очень забавно: пантера, оберегающая тигра, не так ли?
     - А что говорит Жан-Марк?
     - Он считает, что Дантон послал Франсуа проследить за ним в Испании. Судя по всему, так оно и есть.
     - Что-то я совсем сбита с толку. Ты все время говоришь "Жан-Марк" и одновременно утверждаешь, что тоже едешь.
     - Еду. - Жюльетта набрасывала портрет пухлого младенца, дрыгавшего ножками в соломенной корзине рядом с одной из сборщиц. - Хотя он и говорит, что я должна остаться здесь, в Вазаро, и убедил всех, что будет так, как он сказал.
     - Так оно обычно и бывает, - заметила Катрин. - Я бы хотела, чтобы ты осталась здесь. Мне не нравится думать, что ты снова оставишь меня.
     - Я же сказала тебе, почему должна поехать. За что тогда Жан-Марк отдаст мне деньги, если сам найдет Танцующий ветер?
     - Он сказал, что все равно отдаст их тебе.
     - Мы заключили сделку, - упрямо сжала губы Жюльетта. - А ее условия надо выполнять.
     Катрин села у окна и оперлась на стену алькова, не сводя глаз с лица подруги.
     - По-моему, ты тоже изменилась.
     - Я никогда не меняюсь. - Нет, ты стала как-то... мягче.
     - Просто ты смотришь на меня по-иному. Я никогда и не была такой смелой и сильной, какой ты меня считала. - Она не отводила глаз от этюда. - Франсуа как-то сказал мне, что это ты была мне нужна, а не я тебе. Должно быть, он был прав. - Она выдавила улыбку. - Ты меня переросла. Как это"случилось?
     - Вазаро.
     - И маленький мальчик Филиппа?
     Глаза Катрин расширились.
     - Ты знаешь насчет Мишеля? Откуда?
     Жюльетта пожала плечами.
     - У него те же глаза и форма рта.
     Катрин следовало знать, что ее любимая подруга увидит то, что ей самой не было дано. Глазами художницы.
     - Я собираюсь перевести Мишеля на жительство в усадьбу, как только смогу уговорить его.
     Жюльетта замерла.
     - Ты собираешься замуж за этого павлина?
     - Нет.
     - Это хорошо. Я заметила, что некоторые женщины очень глупо ведут себя, когда дело касается мужчин. - И она принялась за наброски гор на заднем плане. - Тебе будет лучше с ребенком, чем с мужчиной. Мне бы хотелось написать Мишеля. У него в лице больше характера, чем у этого павлина.
     - Ты останешься в Вазаро, вернувшись из Испании?
     - Мне надо кое-что сделать в Париже.
     - Королева?
     - Да.
     - Это небезопасно. Дюпре...
     - Безопасно. - Жюльетта опустила этюдник. - Дюпре уехал из Парижа, и никто меня не узнает. У меня есть совершенно замечательный парик, в котором я сама на себя не похожа.
     Катрин скептически покачала головой.
     - Хватит киснуть. Я очень хорошо поступаю, позволяя тебе обходиться без меня. - Глаза Жюльетты блеснули. - Я бы наверняка не вынесла, если бы ты стала душить меня заботой.
     - Но ты по крайней мере вернешься в Вазаро перед Парижем?
     - Разумеется. Хочу написать Мишеля.
     Катрин улыбнулась. Жюльетта по-прежнему боялась признаться в любви или показать ее.
     - Когда ты вернешься, тогда мы все и обсудим. - Она поднялась. - Оставляю тебя работать и велю подать ужин.
     - Подожди. - Жюльетта бросила этюдник на подоконник. - У меня есть для тебя подарок. - Она прошла к лакированному столу розового дерева и открыла средний ящик. - Пообещай мне, что воспользуешься им.
     - Подарок? - Катрин вспомнила день, когда Жюльетта подарила ей медальон с миниатюрой. Казалось, это было в другой жизни.
     Жюльетта достала из ящика большую книгу, переплетенную в красный сафьян.
     - Это дневник, и ты опишешь в нем каждый день. Я пометила страницы. - Она помедлила. - Начиная со второго сентября 1792 года.
     Улыбка Катрин растаяла.
     - Аббатство.
     - Он не предназначен ни для чьих глаз, кроме твоих. - Жюльетта вложила дневник в руки Катрин. - Он поможет тебе, Катрин.
     - Нет...
     - Мне помогло. Жан-Марк заставил меня написать то, что произошло, и... Я ненавидела его все время, пока писала этих негодяев. - Глаза Жюльетты встретились с взглядом подруги. - Но это освободило меня. А я не хочу, чтобы ты оставалась узницей, когда я уже на свободе.
     Катрин неуверенно улыбнулась.
     - Я не умею рисовать.
     - Но ты умеешь писать картины словами. У тебя с книгами гораздо лучше получается, чем у меня. Обещай мне, что сделаешь это.
     - Сейчас я не могу.
     Жюльетта кивнула.
     - Оставь первые страницы незаполненными, а потом вернешься к ним. Но когда-нибудь ты все опишешь.
     - Когда-нибудь да.
     - Скоро?
     Катрин обняла подругу.
     - Скоро. А теперь позволь мне уйти, пока я не разревелась, а ты не разозлилась на меня за то, что я хнычу. - Катрин задержалась у двери. - Жан-Марк с Франсуа вернутся к вечеру?
     - Не знаю. Если бы ему удалось, он бы отплыл сразу, не возвращаясь сюда. Но перед отъездом ему захочется убедиться, что ты совсем поправилась.
     - В таком случае за ужином мы будем втроем.
     - Но ты ведь говорила и о мальчике.
     - Я ненадолго отослала Филиппа. Он уже давно не виделся с семьей. - Катрин направилась к двери. - Сейчас Вазаро в нем не нуждается.
     - И хозяйка Вазаро - тоже, - негромко прибавила Жюльетта.
     - Да, и она. - Катрин неожиданно почувствовала себя невесомой, словно что-то заключенное в ней отпало. Ее руки крепче сжали дневник. - Совсем.

***

     Жан-Марк прибыл в Вазаро только после полуночи, Франсуа с ним не было.
     Жюльетта выпрыгнула из постели, услышав его шаги по камням подъездной аллеи, и, когда Жан-Марк стал подниматься по ступенькам, она распахнула дверь.
     - Есть у нас корабль?
     - Корабль есть у меня, - отозвался Жан-Марк. - "Удача" ожидает в гавани. Франсуа задержался в Каннах. Он переговорит с представителями порта, чтобы мы могли отплыть завтра вечером.
     - Хорошо, что он занимается полезным делом. - Она смотрела на Жан-Марка. Глубокие усталые складки залегли вокруг его рта, и было ясно, что он не в самом добром расположении духа. - Вы ужинали?
     - Перед отъездом из Канн. - Жан-Марк окинул взглядом девушку. - Вы всегда надеваете на ночь это малопристойное одеяние?
     Жюльетта посмотрела на необъятную белую ночную рубашку, в которой она просто утонула.
     - А что? Мари была очень добра, что дала ее мне, она удобная и теплая. Здесь ночи не такие прохладные, как в Париже, но все равно...
     - Не имеет значения. - Жан-Марк закрыл дверь и прошел через вестибюль. - Спокойной ночи, Жюльетта.
     - Знаете, я ведь еду в Испанию с вами.
     Жан-Марк не обернулся.
     - Нет.
     - Я говорю по-испански. Она моя мать. Я нужна вам.
     - Я не собираюсь с вами спорить. Я устал. Весь день мне досаждали жадные чиновники, которых я с удовольствием утопил бы, а не подкупал, и мне еще надо найти способ избавиться от Франсуа до отъезда.
     - Но я действительно нужна вам. Жан-Марк обернулся, и Жюльетта замерла, увидев выражение его лица.
     - В этом путешествии ваша роль сводилась бы лишь к Удовлетворению моих насущных плотских потребностей. Я буду только употреблять вас. - Он говорил с нарочитым Цинизмом, задавшись целью отвратить ее от опасного путешествия. - Если же все-таки вы решитесь, то знайте: ваши функции будут заключаться именно в этом. Понятно?
     - Вы мне угрожаете?
     - Нет, я вас предупреждаю. - Жан-Марк криво усмехнулся. - Одному богу известно, почему у меня не было женщины с тех пор, как я уехал из Марселя, и сейчас я разгорячен так же, как ваш похотливый герцог де Грамон.
     - Он был не мой, а моей матери.
     - За что я несказанно благодарен. Но даже если бы вы побывали в постелях всех дворян Версаля, я все равно пригласил бы вас в свою.
     - По-моему, это было бы неумно. У большинства из них французская болезнь.
     - Могу вас заверить, что в моем нынешнем состоянии это не имело бы для меня ни малейшего значения.
     - Это было бы неразумно с вашей стороны. Недолгое удовольствие, а потом в высшей степени... - Жюльетта умолкла. Она мгновенно осознала, что слова нужны ей, чтобы спрятать вновь охватившее ее томление внизу живота, настойчивое покалывание в грудях, непроизвольное затвердение сосков и яростный жар, опаливший ее бедра...
     Взгляд Жан-Марка был прикован к лицу девушки.
     - Не делайте этого, Жюльетта. Я в странном положении - я уважаю вас, а это для меня необычно. Раз в жизни пытаюсь забыть о своем желании и отпустить вас на свободу. - Он помедлил. - Вы были правы. Я никогда не любил женщины и не собираюсь влюбляться. Для меня все это игра, которую я должен всегда выигрывать. Я никогда не сдаюсь. Если вы не хотите, чтобы наши отношения закончились обычным приятным образом, вы останетесь в Вазаро. - Он стал подниматься по ступенькам. - А если вы все же решите поехать, то не берите с собой эту неописуемую рубашку. Первое, что я сделаю, - это выброшу ее за борт.

***

     - Кто это? - спросил Мишель.
     Катрин бросила еще две розы в корзину, прежде чем взглянуть на гребень холма, куда показывал Мишель.
     Там стоял Франсуа и не сводил с нее пристального взгляда.
     - Франсуа Эчеле, один из парижских гостей.
     - Я знаю. Он был в доме в тот день, когда ты покалечилась, но тебе-то он кто?
     - Я же тебе сказала.
     - Он рассердился на месье Филиппа, - сказал Мишель. - По-моему, он готов был его убить за то, что тот причинил тебе боль.
     - Ты ошибаешься, я ему безразлична. - И тем не менее этот человек был моим мужем, потрясение вспомнила Катрин. Если не в глазах бога, то в глазах Французской республики. Воспоминания о том дне потускнели в ее памяти и стали похожи на сон, как все то, что случилось перед тем, как она впервые выглянула из окна экипажа и увидела Ваза-ро. Вазаро теперь был единственной реальностью.
     - Он ждет тебя, - сказал Мишель. - По-моему, он будет стоять там, пока ты не подойдешь. Катрин улыбнулась.
     - Что ж, мы ведь не хотим, чтобы он пустил на этом холме корни. Весьма неудобно будет работать вокруг него, если в один прекрасный день нам вздумается засеять это место. - Она направилась вдоль ряда кустарника. - Я скоро вернусь.
     Мальчик не ответил, а когда она оглянулась, то увидела, что Мишель по-прежнему задумчиво смотрит на Франсуа.
     - Жюльетта сказала мне, что вы здесь. Не ожидал увидеть вас в таком хорошем состоянии, - сказал Франсуа, когда Катрин поднялась на гребень холма. Он медленно обвел взглядом ее всю - от толстой косы до деревянных башмаков на ногах. - Я думал, вы все еще...
     - Лежу бледная и больная в постели? - закончила Катрин. - Я уже совсем поправилась.
     Франсуа медленно кивнул.
     - Вижу. - Его взгляд метнулся к лицу Катрин. - Вы по-прежнему видите сны?
     - Я забыла, что вы знаете об этой глупости. Сожалею, что была в то время для всех такой обузой. - Она помедлила. - Я рада, что по крайней мере вам хорошо заплатили за ваши хлопоты ради меня.
     - Очень хорошо заплатили, - бесстрастно согласился Франсуа. - Но вы не ответили. Вы по-прежнему видите сны?
     - Иногда, но этого следовало ожидать. Последний я видела больше недели назад. - Катрин стало не по себе от его пристального взгляда, и она поспешно продолжала:
     - Жюльетта говорит, вы завтра вечером отплываете в Испанию.
     Франсуа кивнул.
     - Мы отплываем в полночь.
     - Стало быть, вы захотите пораньше выехать из Вазаро. Я велю подать ужин в пять часов.
     Франсуа неожиданно улыбнулся.
     - Сначала труженица в поле, а сейчас любезная хозяйка поместья? Мне интересно, какие еще стороны характера я в вас обнаружу.
     - Мне самой это небезразлично. Однако мне пора. - Катрин повернулась и направилась к полю, уже на ходу проговорив:
     - Вам понравится вино из Вазаро. Оно легко пьется, но восхитительно кусается.
     - Интересное описание. - Голос Франсуа прозвучал глухо, и это заставило Катрин обернуться. Его лицо было бесстрастно, когда он произнес:
     - Я горю желанием попробовать его.
     Катрин пронизала дрожь наподобие той, что приносит внезапный жаркий ветер на поля, мокрые от дождя. Девушка ощутила, как сжались мышцы ее живота, а грудь ее неожиданно стала... какой-то другой. Страх? Нет, не похоже. Что же это?
     Катрин отвела глаза от Франсуа и ускорила шаг, потом сбежала с холма на поле, к Мишелю. Девушка стала лихорадочно собирать цветы и бросать их в корзину.
     - Ты потеряла ритм, - заметил Мишель, не сводя глаз с холма. - Он все еще смотрит на тебя.
     - Почему он тебя интересует?
     - Он уже ушел. - Мишель снова принялся собирать цветы.
     - Почему? - упорствовала Катрин.
     - По-моему, он из тех, кто понимает цветы.
     Катрин засмеялась.
     - Он вовсе не мягкий человек.
     - Здесь нужна не мягкость, а... - Мишель помолчал, стараясь облечь свою мысль в слова. - Знание. Чувство.
     - А у него это есть?
     - По-моему, да. - Мишель нахмурился. - Я знал, что ты поймешь цветы, но он не похож на тебя.
     Нет, у нас нет ничего общего, подумала Катрин. Однако Франсуа, по-видимому, обладал способностью как-то заставить Катрин чувствовать себя крайне неспокойно. Прекрасно, что он завтра уезжает. Состояние безмятежности, в котором она пребывала последнее время, исключая эпизод с Филиппом, далось ей дорогой ценой, и девушка не желала подвергать опасности свой покой.
     Вечером в салоне Катрин встретилась взглядом с Франсуа. Увидев ее, он встал и вежливо поклонился, не спуская с нее глаз.
     И Катрин неожиданно остро ощутила свои обнаженные плечи, сияющие в предвечернем солнечном свете, грудь, выступающую из атласного корсажа.
     - Прошу вас, садитесь. - Она поспешно опустилась в кресло и посмотрела на Жан-Марка. Он был одет по-дорожному - в сапоги и темный костюм, и Катрин запоздало сообразила, что и Франсуа одет так же. - Ужин подадут через четверть часа. Надеюсь, это вас устраивает?
     - Абсолютно. Вина, Катрин? - Жан-Марк подошел к шкафчику и разлил вино в бокалы. - Вы в превосходном здравии? - Он не то спросил, не то убедился, что она здорова.
     - В превосходном, - негромким эхом откликнулся Франсуа, снова садясь. Тепло его улыбки протянулось к Катрин и обняло ее.
     Катрин оторвала взгляд от Франсуа.
     - Вина? Да, пожалуйста. А где Жюльетта?
     - Еще не спускалась к ужину. - Жан-Марк подал бокал Катрин, пересек салон и вручил другой бокал Франсуа. - Со вчерашнего вечера я ее не видел.
     - Мы разговаривали с ней сегодня утром, перед моим уходом в поле. Она вся в рисунках и снова позабыла о времени. - Катрин пригубила вино. - Если она не спустится через несколько минут, я ее поищу.
     - Торопиться некуда. - Жан-Марк уселся, вытянув ноги в сапогах. - Жюльетта редко приходит вовремя. Пейте вино.
     Катрин метнула на Жан-Марка любопытный взгляд.
     - Вы уже это выяснили?
     - Я узнал многое о Жюльетте. - Жан-Марк бросил ленивый взгляд на Франсуа. - Вы не пьете.
     Катрин улыбнулась.
     - Это вино из Вазаро, о котором я вам говорила. Помните?
     - Помню. - Франсуа поднес бокал к губам и сделал большой глоток.
     - Вам нравится? - спросила Катрин. - Это хорошая марка.
     Франсуа кивнул, встретившись взглядом с Катрин.
     - На мой взгляд, оно больше кусачее, чем легкое, но иногда это то, что необходимо мужчине.
     - Неужели? - Катрин снова обдало жаром, заметалось, сбившись с ритма, сердце. Она отвела глаза. - Филипп говорил, урожай винограда этого года будет отменным. Надеюсь, он прав. Виноградники...
     Ее слова были прерваны резким звоном.
     Франсуа повалился набок в кресле, а его бокал разбился, и красное вино расплескалось по дубовому паркету. Катрин в панике бросилась к Франсуа.
     - Жан-Марк, ему плохо!
     - Нет. - Жан-Марк встал и откинул голову Франсуа, вглядываясь в его лицо. Затем он выпрямился и с удовлетворением добавил:
     - Но он очень крепко спит, хотя выпил не все, но так я сумел от него отделаться. Теперь "Удача" может спокойно отчалить.
     - Вы напоили его снотворным?
     - Я решил, что это лучше, чем удар по голове, - пояснил Жан-Марк. - Я уважаю этого человека. И не хотел причинять ему вред. - Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки Франсуа и откинул тугой воротник. - Теперь ему должно быть достаточно удобно. Меня в конюшне ждет оседланная лошадь. К тому времени, когда он начнет просыпаться, "Удача" уже выйдет из гавани.
     - Вы нехорошо поступили, Жан-Марк, - холодно заметила Катрин. - Он гость в моем доме.
     - Моя дорогая Катрин, неужели вы предпочли бы, чтобы я, приехав в Канны, оставил его в сточной канаве на поживу ворам?
     - Нет, но это не правильно...
     - Дантон послал его шпионить за мной. Я не собираюсь отыскивать статуэтку для республики, а он бы конфисковал ее у меня. До свидания