но голос его звучал мягко и печально. - Скоро ты обо всем услышишь. А сейчас... Даже если бы ты все знала, то все равно не смогла бы ничем помочь.
     - Я привыкла сама принимать подобные решения. - Квинби вдруг села в постели. - Пойду, проверю, как там Эндрю. - Ложись. Я сам зайду к нему.
     Она поколебалась, но затем все-таки легла на подушки.
     - Ему ты тоже откроешь окно и дашь напиться? - с улыбкой спросила она.
     - А что тут такого? Мне нравится заботиться о людях, которых я люблю. Это доставляет мне удовольствие. Во взаимоотношениях между двумя людьми один из них всегда выполняет роль няньки. Ты сразу заметила это, увидев Эндрю и Стивена вместе. - Его голос звучал в темноте - нежный и ласковый, как ветерок, ласкавший ее щеки. - Но нам с тобой повезет больше, чем другим, Квинби. Потому что мы оба любим заботиться о других. По отношению друг к другу мы просто будем делать это по очереди.
     Не дожидаясь ответа, он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
     Квинби повернулась на бок, лицом к окну, чтобы полнее насладиться душистым воздухом со двора.
     Нянька. Смешное и доброе слово. И как прекрасно иметь рядом с собой человека, который будет заботиться о тебе и пестовать тебя, причем не по долгу службы, а лишь потому, что это доставляет ему радость.
     Она смотрела в темноту, дрейфуя между мыслями и сном, пока, наконец, ее веки не налились тяжестью и не закрылись.
     И уже в тот момент, когда она погружалась в темную вязкую трясину сна и реальность, кружась в танце, стала уплывать назад, ее посетила самая последняя мысль: когда, выйдя от Эндрю, она встретила Гуннара на лестнице, он был одет и даже в куртке. Куда он мог выходить посреди ночи?

Глава 4

     - Мне нравится смотреть, как ты играешь на арфе. - Гуннар откинулся на мягкой софе и вытянул ноги. - Вот только напомни мне, чтобы я приобрел для тебя какой-нибудь более подходящий для этого занятия наряд. С арфой джинсы и футболка как-то не смотрятся.
     Квинби подняла на него глаза и улыбнулась. Ее пальцы продолжали перебирать струны.
     - Белые одежды и серебряные крылья? Если ты полагаешь, что арфа годится лишь для музыки небесных сфер, значит, ты никогда не слышал Волленвейдера.
     - Мне вовсе не хочется, чтобы ты походила на ангела. Мне скорее представлялось что-то старинное. Во времена, когда процветало рыцарство, из тебя получился бы прекрасный менестрель. - Его глаза, устремленные на Квинби, сузились. - И, кстати, говорят, в дамах того времени было очень мало от ангелов. Судя по всему, они были настоящими бестиями. - Его лукавый взгляд с радостью отметил, как зарделись ее щеки. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты пошла по их стопам, любовь моя.
     Квинби взяла фальшивую ноту и беспомощно посмотрела на Гуннара. И так - весь день. Как только она начинала ощущать себя рядом с ним уютно и покойно, он тут же говорил что-то такое, отчего на поверхность вновь всплывала сексуальная тема. Он был прекрасным собеседником - легким, ироничным и в то же время умеющим внимательно и серьезно слушать, и тогда у нее складывалось ощущение, что он ловит каждое ее слово. Он чутко реагировал на ее настроение и понимал ее с полуслова, отчего Квинби рядом с ним ощущала себя так же легко, как с лучшей подругой. Она еще никогда не встречала мужчину, который до такой степени умел совмещать в себе агрессивный напор и трогательную чуткость.
     Да и вообще, ей еще ни разу в жизни не встретился такой мужчина, как Гуннар Нильсен. Определенно, он представлял собой совершенно уникальную человеческую особь.
     Ее руки отпустили арфу и упали вдоль тела.
     - Уже поздно. Я, пожалуй, позову Эндрю в дом. Ему пора умываться и готовиться ко сну. - Она встала. - И этим займусь именно я, а не ты. Каждый раз, как только я собираюсь что-то сделать, ты тут же вскакиваешь и вырываешь у меня все из рук.
     - Мне нравится помогать тебе. Квинби почувствовала, как что-то в ее груди тает. Нянька!
     - Но если ты будешь делать за меня всю мою работу, я сойду с ума. - Она повернулась, поспешно вышла из гостиной и направилась по коридору в сторону кухни. Гуннар шел за ней по пятам. - Эндрю такой самостоятельный, что с ним почти нет хлопот. Он всегда был таким?
     - Ага. - Гуннар уже открывал створчатую дверь, выходящую на заднее крыльцо. - С момента своего появления на свет он не принадлежал никому, кроме себя. Именно поэтому стоящая перед нами задача усложняется. У Эндрю чертовски сильный характер.
     - Но он всего лишь маленький мальчик, - нетерпеливо возразила Квинби. - А ты воспринимаешь его, как взрослого.
     - Частично он является совершенно зрелым человеком, и эта часть его натуры должна осознавать свои обязанности... - Он замолчал, увидев в нескольких метрах от крыльца Стивена и Эндрю. Маленький мальчик и огромный мужчина сидели на поросшем травой берегу реки и, задрав головы, смотрели на звезды. - И он непременно осознает их.
     - Обязанности? - спросила Квинби, выходя на крыльцо и закрывая за собой дверь. - У пятилетнего мальчугана нет и быть не может никаких обязанностей. Разве что слушаться и убирать за собой игрушки.
     Гуннар, не отрываясь, смотрел на Стивена и Эндрю.
     - Обязанности, которые лежат на Эндрю, гораздо серьезнее, чем у большинства детей. Я уже сказал тебе, что он не такой, как другие.
     - Поскольку является одаренным ребенком? Если причина только в этом, я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще давить на него, - с жаром заявила Квинби. - Он всего-навсего ребенок, черт побери!
     - Никто на него не давит, а если это и случается, то ради его же блага. - Гуннар уселся в кресло-качели и лениво вытянул ноги. - А теперь садись и позволь мне тебя обнять. Хочу почувствовать себя древним дедом, который со своей старухой вышел подышать воздухом. Наверное, этот старый дом так действует на меня.
     - Но Эндрю пора ложиться.
     - Им, по-моему, хорошо вдвоем, и лишние четверть часа не повредят. А мы пока посидим, покачаемся и послушаем цикад. Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз сидела на крыльце, качалась и смотрела в темноту?
     - Много-много лет.
     Квинби медленно опустилась рядом с Гунна-ром, и его рука сразу же обняла ее за плечи. В этом объятии не было ничего сексуального, лишь уютная, успокаивающая нежность. Ночь была теплой и безветренной, темноту прочерчивали светлячки, на черном полуночном бархате неба чистым белым светом горели звезды. Квинби показалось, что они стали ближе, и не такие холодные. Она откинула голову на руку Гуннара и постаралась расслабиться.
     - Слишком давно.
     - Какая ты чувствительная. Я должен был сообразить с самого начала, что такие моменты созерцания красоты, как этот, подействуют на тебя гораздо сильнее, чем повседневные ухаживания.
     Квинби снова стала смотреть на Стивена и Эндрю. В этой сцене тоже была своеобразная красота - такая же простая и бесхитростная, как и сама ночь.
     До их слуха донесся глубокий страстный голос Стивена:
     - А вон там, левее, созвездие Кентавра. Он наполовину мужчина и наполовину конь. Мистер Басби рассказывал, что его заколдовала ведьма, у которой он пытался украсть ее волшебный котел.
     - Думаю, это не правда. Я читал книжку о мифах... - Молчание. - Правда, иногда и книжки ошибаются. А вот это что?
     - Лев. А это - Большая Медведица и Малая Медведица. Ты когда-нибудь видел что-нибудь красивее, Эндрю? Неужели бы тебе не хотелось сесть в космическую ракету, подняться в небо и рассмотреть их поближе? Я уверен: они оказались бы такими яркими, что на них будет больно смотреть.
     - Если оказаться рядом с ними, они не будут светить... - Снова молчание. - Да, мне бы хотелось рассмотреть их поближе. Но и отсюда они мне тоже нравятся.
     - И мне.
     Светлячки мелькали, исчезая в ночи, затем появлялись вновь. Единственными звуками, которые нарушали тишину, было негромкое поскрипывание качелей и хлюпающие звуки медленно вращающегося в речном потоке мельничного колеса.
     - Эндрю!
     - М-м-м?
     - Ты мне друг?
     - Конечно.
     - Не только сейчас? Надолго?
     - Навсегда.
     Снова воцарилось молчание.
     - У меня еще ни разу не было друга. Это вроде как... ну, здорово.
     - По-моему, тоже.
     - А "навсегда" - это долго?
     - Долго, Стивен. Очень долго.

***

     Крик Эндрю прорезал ночную тишину.
     О Господи, неужели опять! - подумала Квинби, лихорадочно отбрасывая простыню и вскакивая с постели. День прошел так мирно и спокойно, Эндрю был такой радостный. Она и думать не могла, что этой ночью кошмары станут вновь преследовать его. Квинби схватила халат и выбежала в коридор.
     Дверь в комнату Эндрю была распахнута. Гуннар все же опередил ее. Он сидел на краю кровати, держа мальчика за плечи и пристально глядя ему в глаза.
     - Все в порядке, Эндрю. Тебе нечего бояться. Ты понимаешь меня? Я могу помочь тебе.
     Квинби опустилась на колени возле кровати.
     - Гуннар прав. Это был всего лишь сон.
     - Нет, это был не сон. - Карие глаза ребенка блестели от слез. - Он был здесь.
     - Снова тени? - осторожно спросил Гуннар, вытирая ладонью щеки мальчика. - Я знаю про тени все. Я помогу тебе.
     Эндрю покачал головой.
     - Нет, не тени. Сегодня не тени. Человек. Мужчина...
     Квинби почувствовала, как напряглось тело Гуннара.
     - Какой мужчина?
     - Не знаю. Я никогда его раньше не видел. Он корчил рожи, и еще у него были здоровенные брыли. Как у бульдога.
     Гуннар пробормотал что-то вполголоса, а затем уже отчетливо выругался:
     - Черт!
     - Он страшный. Он хочет меня обидеть. - Эндрю судорожно вздохнул. - И он хочет обидеть тебя, Гуннар.
     Губы Гуннара искривились в жесткой улыбке.
     - Значит, мы не позволим ему это сделать, правильно? - Он неожиданно распрямился и взял Эндрю на руки. - А сейчас нужно спать. - Подойдя к креслу-качалке, он сел в него. Мальчик свернулся клубочком у него на руках. - Я не дам в обиду никого из нас.
     - А Квинби и Стивена?
     - Никого! - Длинные гибкие пальцы Гуннара гладили мальчика по голове. - А теперь я досчитаю до трех, и ты крепко уснешь. Тебе не будут сниться никакие сны, а в восемь утра ты проснешься - свежий и отдохнувший. Договорились?
     - Договорились.
     - Раз. - Эндрю крепче прижался к мужчине. - Два. - Гуннар посмотрел на мальчика, и лицо его озарилось ласковой улыбкой. - Три.
     Эндрю крепко спал.
     Квинби изумленно покачала головой.
     - И ему действительно не будут сниться кошмары?
     Гуннар кивнул и прижал к себе хрупкое тельце.
     - Этой ночью - нет.
     Он поднялся с кресла и отнес ребенка на постель.
     - Почему же в таком случае ты не говоришь ему этого каждый вечер?
     Гуннар уложил Эндрю и накрыл его простыней. Мальчик немедленно перевернулся на бок и свернулся клубочком.
     - Потому что любой сон идет на пользу.
     - Даже ночной кошмар?
     - В кошмарах выходит наружу то, что мы держим внутри себя, бодрствуя. Нам всем снятся сны, но запоминаем мы только те, которые видим перед самым пробуждением. - Его губы сузились, - или самые неприятные.
     - В таком случае, у Эндрю преобладают именно они. - Квинби поднялась с колен. - Кроме того, мне не кажется, что они идут ему на пользу. - Она повернулась и направилась к двери. - И ты, по-моему, тоже в это не веришь. Иначе ты не стал бы говорить ему, что этой ночью он больше не увидит снов.
     - Сейчас - другое дело. Я думаю, он что-то случайно услышал... - Лицо Гуннара выражало озабоченность. - Надеюсь только, что он услышал это от меня. - Мужчина последовал за Квинби, выключил свет и прикрыл дверь. - Такое вполне вероятно.
     - Я не понимаю, о чем ты, черт побери, говоришь! Но будь я проклята, если стану терпеть эти ваши таинственные тени еще хоть один день! Завтра же позвоню матери Эндрю и потребую полной ясности. Если они с мальчиком так близки, как ты говорил, она расскажет мне все, что я должна знать, чтобы иметь возможность помочь ему.
     - Ты этого не сделаешь.
     - Еще как сделаю! И только попробуй мне помешать! - Квинби остановилась возле двери в свою комнату и повернулась к Гуннару. - Я не буду ждать, сложа руки и смотреть, как мальчик каждую ночь мучается.
     - Ты только заставишь ее волноваться. Элизабет и без того тяжело переживает все это, а ты еще хочешь подлить масла в огонь.
     - Я не собираюсь подливать масло в огонь. Наоборот, я намерена его потушить.
     - Мы уже так близко подошли... Черт, Квинби, потерпи еще чуть-чуть! Дай мне еще немного времени.
     - Нет, - отрезала она. - Спокойной ночи, Гуннар.
     Несколько секунд он молча размышлял, а затем сделал шаг по направлению к ней и жестко сказал:
     - Ну ладно, ты сама напросилась. Действительно хватит секретов. - Гуннар вошел в комнату, потянулся к стене и щелкнул выключателем. В залившем комнату свете Квинби прочитала на его лице холодное упрямство и едва сдерживаемую ярость. Таким она его еще не видела. - Садись, - приказал он.
     К собственному удивлению, Квинби беспрекословно повиновалась. Она села на стоявшее у кровати светло-голубое кресло с подголовником, выпрямив спину и сдвинув босые ноги на ковре.
     - Не понимаю причину твоей злости. Ведь это меня держат в неведении, это со мной обращаются, как с дурочкой.
     - Я злюсь, потому что мне обидно. - Его синие глаза потемнели. Он захлопнул дверь, пересек спальню и сел на кровать. - Я хотел, чтобы ты мне поверила, а сейчас ты к этому еще не готова, а потому примешь меня за сумасшедшего.
     - Я поняла, что ты сумасшедший, как только увидела тебя, бегущего под пулями по взлетной полосе.
     - Это было необходимо.
     - Это было безумие! - воскликнула Квинби, глядя на него. Сцена, которую она наблюдала на аэродроме, встала перед ее мысленным взором с пугающей отчетливостью. Если бы хоть одна из тех пуль достигла цели, она бы никогда его не узнала. Он так и остался бы для нее прекрасным незнакомцем, трагически погибшим в расцвете лет. Но теперь-то она его знала, черт побери, и это воспоминание заставило ее задрожать от страха. - Ты не имел права так рисковать.
     - А вот это мне решать.
     - Неужели? Только не теперь, когда... - Она замолчала и сделала глубокий вдох. - Ладно, вернемся к Эндрю. Рассказывай все, что знаешь.
     - Ты все равно мне не поверишь.
     - Рассказывай.
     - Эндрю - сын Элизабет, а Джон на самом деле - его отчим. Сама Элизабет не принадлежит к "Кланаду", но прежде была замужем за другим его членом, Марком Рамсеем. Эндрю - единственный ребенок, рожденный от этого брака. - Губы Гуннара дрогнули. - Я уже говорил тебе, что мы, гарванианцы, во всем предпочитаем руководствоваться здравым смыслом. Мы стараемся держаться подальше от проблем, которые неизбежно возникают в результате подобных браков.
     - Меня интересует Эндрю, а не члены вашей корпорации.
     - "Кланад" - не корпорация. Это группа из пятидесяти трех человек, принимавших участие в научном эксперименте, который проводился много лет назад в Гарвании. Нам вводили вытяжку из редкого растения, которого сейчас уже не существует в природе. В результате... - Гуннар судорожно втянул воздух. - Мы изменились. Ты, вероятно, слышала, что обычный человек использует не больше десяти процентов возможностей своего мозга. Так вот, инъекции вытяжки из мирандита позволили нам использовать дополнительно от тридцати до пятидесяти процентов возможностей мозга. Это не значит, что мы в одночасье стали чрезвычайно умными. Просто мы способны научиться практически всему и умеем гораздо лучше, чем другие люди, справляться с любыми проблемами.
     Квинби окаменела. Ей хотелось рассмеяться, но в то же время она была слишком удивлена. Что за чушь! Прямо фантастика какая-то!
     - Но есть и еще кое-что. - Он сделал паузу. - С расширением способностей мозга пришли также определенные таланты и способности. Мы телепаты, Квинби.
     Тут уж она не сдержалась и рассмеялась. Впрочем, смех ее прозвучал довольно неуверенно.
     - Час от часу не легче!
     - Я так и знал, что ты это скажешь. Чер-рт.
     - А чего иного ты от меня ожидал? Мне еще никогда в жизни не приходилось слышать настолько не правдоподобной истории.
     - В таком случае дослушай ее до конца, - мрачно проговорил Гуннар. - Все эти способности появились у нас одновременно: телепатия, умение контролировать психику, а у некоторых из нас - даже способности к телекинезу. Стоит ли удивляться тому, что мы объединились в группу, находящуюся под покровительством шейха Бен-Рашида. Нам было необходимо разработать определенную систему контроля, чтобы не нанести вред остальному обществу, и мы разработали меры психологического контроля, Квинби. Никто из нас не сможет причинить вред другому человеку, насильно вторгшись в его психику. А если кто-то попытается, то пострадает от этого в гораздо большей степени, чем его жертва.
     - Эндрю тоже обладает способностью к телепатии? - недоверчиво спросила Квинби.
     - Да, он унаследовал этот дар от своего отца, но сумел значительно развить его с помощью Элизабет и...
     - Ну все, довольно! - воскликнула Квинби и вскочила на ноги. - Не могу больше слышать такую чудовищную смесь бреда и вранья! Почему ты решил, что я проглочу всю эту небывальщину?
     - Я ничего не решал. - Он тоже поднялся на ноги. - Я сам говорил тебе, что время откровений еще не пришло. Ты по-прежнему намерена звонить Элизабет?
     - Разумеется. Может, хоть она не будет мне врать. По крайней мере, я надеюсь, что она не будет испытывать мой рассудок байками, подобными этой.
     В глазах Гуннара мелькнул гнев.
     - Я не позволю тебе волновать Элизабет.
     - Обрежешь телефонные провода?
     - Нет. Попытаюсь убедить тебя в том, что мой рассказ - чистая правда.
     Квинби посмотрела на него с подозрением.
     - Ну что ж, удачи.
     - Она мне не понадобится, - горько улыбнулся он. - Мне не помешало бы немного доверия с твоей стороны, а без удачи я давно научился обходиться. Спокойной ночи, Квинби.
     Через секунду она осталась в комнате одна. Несколько мгновений она смотрела на дверь, испытывая смешанное чувство растерянности, досады и удивления. Он, видите ли, хочет, чтобы ему верили. А почему он сам не доверяет ей? Зачем морочит ей голову своими нелепыми выдумками? Лучше бы и дальше молчал, как делал это с самого начала.
     Она прошла через комнату и выключила свет. Вскоре Квинби уже лежала в кровати, завернувшись в простыню. Она проглотила комок в горле, решительно смахнула слезы с ресниц и велела себе как можно скорее заснуть. Она не будет лежать в темноте, думая про Гуннара и его лживые россказни. Слава Богу, она еще в самом начале их отношений поняла, сколь низко он ценит ее интеллектуальные способности!
     Да, он - талантливый актер. Как правдоподобно он разыграл гнев, когда увидел, что она не поверила в его россказни!
     А с какой стати, черт побери, он должен быть честен с нею!
     Это, должно быть, сон.
     Квинби беспокойно ворочалась на постели, пытаясь устроиться поудобнее. Сладкое, интимное ощущение, которое она испытывала, несомненно, было иллюзорным. Странно! Раньше ей никогда не снились эротические сны.
     Она вздрогнула от удовольствия, когда большие сильные руки накрыли ее груди, а затем начали сжимать их - мягко и ритмично. Спина ее непроизвольно выгнулась, дыхание стало вырываться из легких толчками. Затем она ощутила язык Гуннара на своем соске, и ее пронзило острое чувство наслаждения.
     Гуннар? Но каким образом он вторгся в ее сны? Сначала ей чудились лишь прикосновения, теперь же она осознала, что ее ласкал именно он, и от этого охватившее ее возбуждение стало еще сильнее. Его зубы сомкнулись на соске и начали осторожно покусывать. По телу Квинби прошел электрический разряд, а между ног снова скопилась горячая влага.
     - Перевернись, любовь моя, - послышался голос Гуннара.
     Нет, сонно подумала она, это не голос, потому что рядом с ней не раздалось ни единого звука.
     - Вот так, хорошо. Какая ты красивая. А теперь раздвинь ножки и позволь мне войти в тебя.
     Почему бы и нет? Т