лицо потемнело. - Этого можно было ожидать. Мы не всегда предохранялись, когда были вместе. Но я так страстно желал тебя, что забывал обо всем на свете, когда занимался с тобой любовью. Я как будто становился немного сумасшедшим. Господи, я сожалею, что...
     Дани ласково прикоснулась пальцами к его губам, заставляя умолкнуть.
     - Я не беременна. А даже если бы это было так, то не прибежала бы к тебе в паническом страхе. - Она опустила руку. - Моей вины было бы столько же, сколько и твоей, и я бы несла ответственность и разобралась бы со всем самостоятельно.
     Энтони зарычал:
     - Да уж, популярным сейчас способом, полагаю. Не смей делать аборт и убивать моего ребенка!
     Дани не могла оторвать от него своего восхищенного взгляда.
     - Я же сказала тебе - нет никакого ребенка. Но если бы я все же была беременна, то, боюсь, поступила бы еще более традиционно: сохранила бы нашего ребенка, Энтони, и лелеяла его, любила и заботилась о нем, пока жива. А теперь забудь, пожалуйста, о нашем несуществующем пока отпрыске и удели мне немного внимания. Я задала тебе очень важный вопрос.
     - Но ты же еще ни о чем не спрашивала, - медленно и осторожно произнес Энтони. - Если ты не беременна, то почему внезапно возжаждала меня? - Он саркастически улыбнулся. - Насколько я помню, еще несколько дней назад я считался самым негодным человеком на свете. Что же, собственно, изменилось?
     Дани освободилась от его объятий и отступила на шаг назад. Она не могла предположить, что стена недоверия, окружающая его со всех сторон, настолько прочна. "Но в то же время он так прекрасен", - с нежностью думала Дани. Он похудел за время болезни, и скулы заострились. Темно-зеленый цвет его рубашки подчеркивал глубокий цвет его глаз и делал их похожими на изумруды.
     - Боюсь, я выгляжу несколько несовременно, - мягко сказала Дани. - Но я хочу любить тебя и заботиться о тебе, быть всегда рядом с тобой. Вот почему я так хочу выйти за тебя замуж.
     Мгновение Энтони ошеломленно молчал, как будто Дани ударила его. Затем удивление на его лице сменилось подозрительностью.
     - Я не заметил, чтобы у меня вдруг выросли крылья. Когда я успел заслужить такую бесконечную привязанность?
     - Ты работал над этим четырнадцать лет, - ответила Дани. - Твои любовь, преданность, поддержка окружали меня все эти годы. Бо сказал, что всегда платит свои долги. И я тоже хочу отплатить тебе. Пора мне вернуть то, что ты дал мне. Ты женишься на мне и позволишь мне попытаться, Энтони?
     - Бо? - Голос Энтони прозвучал на удивление резко. - Черт, неужели это Бо внушил тебе мысль прийти сюда? - Он ругнулся тихо, но внятно. - Теперь ты можешь повернуться на сто восемьдесят градусов и выйти тем же путем, каким вошла сюда. Бо ничего мне не должен, и ты, естественно, тоже. Даже если он убедил тебя, что твоя обязанность - дать мне...
     - Энтони, замолчи наконец! - беззлобно, но твердо перебила его Дани. - Я смогу понять твою мятущуюся душу, только если ты предоставишь мне такую возможность. - Дани проигнорировала выражение негодования, на мгновение появившееся на его лице и быстро сменившееся непроницаемой маской.
     - Сперва мы обсудим проблему признательности. Я была, есть и буду всегда благодарна тебе, Энтони. Я знаю, что эти слова истинны во все времена. Так что не отказывайся, потому что у тебя нет выбора. Только потому, что твой отец...
     - Мой отец! - возмущенно перебил он. - Бо не терял времени даром. Неудивительно, что ты буквально пропитана жалостью и добротой. Я не позволю тебе...
     - Господи, как я могла жалеть тебя? Ты - один из самых сильных и энергичных людей, кого я когда-либо знала. Я могла бы пожалеть того маленького мальчика, на которого ополчился весь мир, но не тебя. И Бо не пришлось бы рассказывать мне о твоем детстве, если бы ты сам рассказал мне о нем. - Дани говорила со все нарастающей страстностью. - Как ты не понимаешь, мне необходимо знать о тебе все?
     - Ничего не изменится. Все, что ты хочешь знать, уже история.
     - В твоем прошлом лежит ключ к пониманию тебя такого, какой ты есть сейчас. А значит, и к нашему взаимопониманию. Любые близкие отношения невозможны без него. Мне никогда бы не было так больно, и я не чувствовала бы такой безнадежности, как той ночью в горах, если бы знала, почему ты так ведешь себя. Я бы не беспокоилась так сильно. - Она улыбнулась и грустно пошутила:
     - Я была бы достаточно спокойна для того, чтобы ударить тебя лампой по голове, прежде чем позволить тебе ехать на машине вниз с той проклятой горы.
     - Как ни парадоксально звучит, но, видимо, я буду в большей безопасности, если ты станешь меньше беспокоиться обо мне, - без особого энтузиазма среагировал на шутку Энтони. В первый раз с тех пор, как Дани пришла к нему, уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке. - Если твое спокойствие сопровождается актами физического насилия.
     - Слишком поздно, - ответила Дани, махнув рукой. - Ты уже видишь перед собой спокойную и все понимающую женщину. Не волнуйся, со временем ты привыкнешь.
     - Как утешительно! - В его голосе зазвучали нотки нежности. - Я это вспомню, когда твои угрозы станут реальностью.
     - Я никогда не дойду до этого, - ласково ответила Дани. - Никогда, если ты протянешь мне руку и скажешь: "Дани, ты нужна мне!" И ты когда-нибудь так и сделаешь. Может быть, не сегодня или завтра. Но я умею ждать. Если понадобится, я могу ждать очень долго. Потому что ты нужен мне. Так же, впрочем, как и я тебе. И я это знаю, что бы ты ни говорил сейчас мне.
     Энтони озадаченно посмотрел на нее. В его глазах было изумление и доверие.
     - Я люблю тебя. Разве тебе этого недостаточно?
     Дани отрицательно покачала головой.
     - Да, этого мало. Когда-то давно у тебя возникло не правильное представление о том, что означает быть нужным кому-то. Ты думал, что это всегда будет делать тебя или слабым, или зависимым от человека, который нуждается в тебе. Но так бывает не всегда, поверь мне, Энтони. Иногда это означает как раз противоположное и делает человека сильнее. Любить кого-нибудь - самая прекрасная и естественная вещь в мире. Когда ты кому-то нужен, это может означать и то, что ты дополняешь любимого человека, духовно обогащаешь его, вы составляете с ним единое целое и парите от счастья, которое вам досталось, от счастья единения друг с другом.
     Их взгляды встретились.
     - Я могу жить без тебя, Энтони. Бо сказал, что я умею бороться, и я выживу при любых обстоятельствах. Я выступлю сегодня вечером и сделаю все, чтобы выиграть "золото". Во всяком случае, я решительно настроена это сделать. Я не завишу от твоей помощи и не прошу у тебя выиграть одно из моих сражений. Я все сделаю сама. Но это не означает, что я никогда не захочу, чтобы ты встал рядом со мной и поддержал меня. - Дани почти перешла на шепот. - Ты лед под моими коньками и ветер под моими крыльями. Ты мой любовник и мой друг. И нет ничего унизительного в том, что я испытываю такие чувства. Совсем не унизительно таким образом нуждаться в ком-то. И когда-нибудь ты обязательно поймешь меня.
     Энтони порывисто шагнул к ней.
     - Дани...
     Она отступила назад и покачала головой, моргая, чтобы сдержать слезы.
     - Нет, нет, пожалуйста, не трогай меня, - поспешно сказала она. - Мне кажется, если ты сделаешь это, я рассыплюсь на миллион частиц. Я не могу уступить тебе, если хочу сохранить умение контролировать себя, чему ты учил меня все годы. Одному Богу известно, как сильно сегодня мне необходимо это умение. - Дани повернулась и пошла к двери. - Будет лучше, если я сейчас уйду. Я сказала все, что собиралась.
     - Не уходи, Дани. Прошу тебя, - с чувством произнес Энтони.
     - Я тоже не хочу уходить, но и остаться не могу. - Она оглянулась и посмотрела на него. - Бо сказал, что ты не собирался сегодня быть на соревнованиях. Это правда?
     Поколебавшись, Энтони утвердительно кивнул.
     - Да, не собирался.
     - Я хочу, чтобы ты пришел и разделил со мной мою победу или мое поражение. Это было бы справедливо, и ты сам это знаешь. Но я хочу, чтобы ты решил сам. Тебе нужно время, чтобы подумать над моими словами. Если я сейчас останусь, то через какое-то время мы окажемся в постели. И это может повлиять на твое решение. - Дани туманно улыбнулась. - Я больше не хочу, чтобы ты обвинил меня в том, что я хочу заполучить всеобщую любовь.
     Дани открыла дверь.
     - Я пойму тебя, если ты не придешь на выступления. И не перестану любить тебя и опять вернусь и постучу в твою дверь после того, как сегодня на льду все закончится.
     Она уже ушла, а Энтони стоял и вслушивался в постепенно стихающий звук ее шагов.

10

     - Дани, сядь за стол и успокойся, - сказала Марта и начала массировать ее плечи, постепенно возвращая им гибкость. Не сразу Дани поняла, что сидит, уставившись в зеркало, но не видит в нем своего отражения, потому что мысли ее где-то за тысячу миль отсюда. Она попыталась встать, но Марта силой усадила ее обратно в кресло. - Я еще не закончила, - объяснила она.
     - Слушай, у меня превосходный макияж, - нетерпеливо сказала Дани. - А прическа - произведение искусства. Ты соорудила совершенно изумительный кок и так обильно полила его лаком, что даже ураган не сможет растрепать его. Ну теперь-то мне можно встать? Я хочу пойти посмотреть, как выступает Шмидт.
     - Через минуту, - успокаивающе сказала Марта, выдвигая один из ящичков гримерного столика. - То, что ты посмотришь на ее выступление, ничего не изменит и ни на что не повлияет. Наоборот, только еще больше взволнует тебя. - Марта вынула длинный черный кожаный ювелирный футляр. - Если, конечно, возможно. По-моему, ты уже на пределе. У тебя такие красные щеки, что мне не надо их румянить. И глаза блестят как при лихорадке. - Марта подозрительно вглядывалась в нее. - Да ты не заболела ли? - Нет, я прекрасно себя чувствую. - Дани состроила рожицу, когда лицо Марты отразилось в зеркале. - Но я заболею, если ты не отпустишь меня к Бо. Ему почему-то можно наблюдать за Шмидт, хотя выступает не он. - Она перевела взгляд на футляр, который Марта продолжала держать в руках. - Что это? Украшение? Но ты же знаешь, что я не надеваю их на соревнованиях. Они мне мешают.
     - Доставлено прямо сюда сегодня вечером специальным курьером. Здесь же записка от ювелира, гласящая, что мистер Малик специально заказал это к платью, в котором ты выйдешь на лед. - Марта с восхищением разглядывала содержимое футляра, покоящееся на бархатной подушечке. - Отлично подойдет к костюму. Я думала, Энтони ошибся, купив такое простое украшение к едва заметной тряпочке, которую ты надела на себя, но теперь вижу, что оно превратит тебя в настоящую принцессу.
     Она вынула тонкую платиновую диадему - цепочку, усыпанную мелкими бриллиантами. Вещь выглядела так изысканно, как будто какая-то добрая фея соткала ее из воздуха, взмахнув волшебной палочкой. Бриллианты так близко располагались друг от друга, что между ними не было просветов. Они сверкали и переливались в лучах света. Каждый камешек в легкой платиновой оправе.
     - Боже, какое чудо! - восхищенно прошептала Дани. - Они что - настоящие, да?
     - Настоящие, - уверенно ответила Марта. - Посыльного сопровождала охрана. - Она взяла диадему и обвила ее вокруг прически - туго стянутых в замысловатый пучок волос - и надежно закрепила при помощи специальной застежки.
     Украшение действительно было превосходным дополнением к костюму. Ее белое атласное платье было элегантным, но достаточно простым. Длинные рукава, лиф, плотно облегающий ее грудь, были полностью лишены сложных деталей. Только легкая короткая юбочка, которая шуршала и переливалась с каждым движением Дани, не давала принять это платье за костюм эпохи средневековья, взятый напрокат из исторического музея и укороченный по современной моде. Гордая осанка Дани, ее манера высоко держать голову всегда вызывали мысль о том, что она принадлежит к знатному роду, а сейчас еще и сверкающая в ее густых темно-рыжих волосах диадема превратила ее в королеву.
     - Корона из звезд, - сказала Марта, отступая назад и разглядывая в зеркале отражение Дани. - Судьи не смогут оторвать от нее взгляда. Как ты думаешь, для чего Энтони подарил тебе диадему? Он сделал это с умыслом, или сработало его подсознание?
     - Возможно, и то, и другое, - пробормотала Дани, невидящим взглядом глядя в зеркало. Ее охватило мимолетное воспоминание о загадочных словах, сказанных Энтони в тот день, когда они выясняли отношения, вместе принимая горячую ванну. - Но почему-то я так не думаю.
     - Потрясающая вещь, - восхищенно сказала Марта, обняв Дани своими сильными, но одновременно нежными руками. - Ты великолепна сегодня. Судьи попадают со стульев, увидев тебя.
     - Если я не упаду раньше, чем они заметят мою корону, - смеясь, ответила Дани, похлопывая Марту по руке. - Ну теперь-то уж я могу пойти посмотреть, как там мои соперницы?
     - На кого смотреть-то? Тебе нет равных, - ворчливо ответила Марта, отступая на шаг назад и помогая Дани подняться, потому что самой ей это было достаточно трудно сделать - она давно уже надела коньки, готовясь к выступлению. - Помни мои слова, когда выйдешь на лед.
     - Я не забуду, - ответила Дани, наклоняясь вперед и легонько целуя Марту в щеку. - Ты идешь со мной?
     - Не сейчас. Я хочу прибрать здесь немного. Я приду, когда ты начнешь выступление.
     Дани кивнула.
     - Увидимся.
     Она открыла дверь и поспешила, насколько это было возможно в зачехленных коньках, к двери, ведущей на каток. Она шла по длинному, пустому коридору, размышляя о том, что вокруг нет ни единой живой души - все, затаив дыхание, наблюдали за уже, вероятно, заканчивающимся выступлением Шмидт, за ее настойчивыми попытками заполучить "золото". Только что отзвучала музыкальная увертюра из "Лебединого озера". "Закономерный выбор, учитывая ее классический стиль. Она, без сомнения, превосходно откатала свою программу", - подумала Дани. Ее ладони внезапно вспотели и стали липкими, и Дани нервно вытерла их о мягкий материал своей юбочки. Она не должна позволить этой мысли выбить ее из колеи. Да, конечно, Шмидт выступила великолепно, но ведь и она не хуже. Нет, ей надо быть лучше, а не "не хуже", если она хочет обогнать Шмидт: та же пока на первом месте!
     Дани продолжала неуклюже идти вперед. Она всегда чувствовала себя выброшенной на берег русалкой, когда ей приходилось передвигаться в коньках не по льду, а по полу. Наконец она добралась до двери, открыла ее, и музыка буквально нахлынула на нее. Проход между трибунами был забит фигуристами, тренерами, телерепортерами и операторами с их камерами. Дани осторожно переступила через несколько длинных проводов, прикрепленных к теле - и видеоаппаратуре, и стала медленно пробираться сквозь толпу, отыскивая глазами Бо. Наконец она увидела его. Бо стоял и напряженно, не отрывая взгляда, смотрел на табло в ожидании оценок Шмидт. Дани, облегченно вздохнув, поспешила к нему. Она так и не увидела ничего из выступления немецкой фигуристки.
     - Как она выступила? - шепотом спросила она, подойдя к Бо и сжав его руку.
     - Хорошо, - сквозь зубы ответил Бо. - Чертовски хорошо. Ее оценки за технику - все до единой 5.9, кроме арбитра из Канады. Он поставил 5.8.
     Внезапно на табло загорелись оценки за артистичность. Бо тихонько присвистнул.
     - Не слишком хороши, но все же достаточно высоки. Ты должна очень постараться, чтобы опередить ее. - Он быстро взглянул на Дани. - Ты ведь всегда любила, когда тебе бросали вызов.
     - Сейчас можно было бы обойтись и без него. Такое чувство, как будто я сажусь играть, зная, что у противника на руках все тузы.
     - Не тузы, Дани. Возможно, несколько королей, - произнес позади нее чей-то мягкий бархатный голос.
     "Энтони!"
     Дани резко повернулась, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди. "О Господи, он пришел!"
     Энтони стоял в своем узком темно-сером пальто, засунув руки в карманы, темные волосы были слегка растрепаны.
     - Я вдалбливал в тебя эту философию последние четырнадцать лет и думал, что ты наконец прониклась ею. Ты лучшая фигуристка в мире. Все, что от тебя требуется, - выйти на лед и доказать всем это.
     Он все-таки пришел! Дани так много хотела сказать ему, но внезапно почувствовала ком в горле, и, кроме приветствий, сказанных неестественным голосом, она не смогла больше произнести ни слова.
     - Привет. Я рада, что ты здесь.
     - У меня не было выбора. - Энтони пытался сдержать смех. - Я подумал, что тебе будет чертовски трудно кататься без "льда под коньками". Я правильно запомнил твои слова?
     Дани смущенно покачала головой.
     - О, дорогой, неужели я действительно так сказала?
     - Возможно, немного высокопарно, - произнес Энтони, - но мне тем не менее понравилось.
     - Это хорошо. - Дани приободрилась. Она мысленно поблагодарила Бо за то, что он отошел на несколько шагов, чтобы дать им возможность поговорить наедине. Попытка, впрочем, совершенно бесполезная, так как, кроме него, тут было полно народу.
     - Я надеюсь, все остальное из сказанного понравилось тебе не меньше? - спросила Дани.
     - Да, мне все очень понравилось, но ты ушла прежде, чем я успел ответить на твой вопрос. - Он сделал паузу, а затем громко сказал:
     - Да.
     - Да? - ошеломленно повторила Дани. - А ответ на какой вопрос?
     Энтони нетерпеливо огляделся по сторонам, а затем пояснил:
     - Да, я женюсь на тебе. Если успеем - сегодня же вечером. Но не позднее завтрашнего дня.
     - О! - Дани все еще не могла поверить. Затем ослепительно улыбнулась ему. - Спасибо тебе!
     Кое-кто из окружающих, слышавших их разговор, рассмеялся, хотя до этого момента все делали вид, что заняты своими делами. Но Дани и Энтони не обращали на окружающих никакого внимания. Скорее всего они даже не слышали этот смех.
     - Ты очень великодушна, - серьезно продолжил Энтони. - Но ведь только таким образом следует поступать с женщиной, которая помогает мне парить в воздухе, с женщиной - "ветром под моими крыльями". - Он сделал шаг вперед, медленно вынул руки из карманов и протянул ей. - И с женщиной, которую я люблю и которая... нужна мне.
     Как же он любит ее, если смог произнести эти слова! Прекрасный, трогательный дар, наполнивший каждую клеточку ее сердца теплом и светом. Она вложила свои руки в его протянутые к ней ладони.
     - Энтони, я...
     К ним подошел Бо.
     - Приготовься, дорогая, - ласково, но твердо сказал он. - Сейчас твоя очередь. Ты должна быть готова.
     - Что? - отрешенно спросила Дани, но тут же собрала свою волю в кулак, слегка сжала руки Энтони и нехотя отпустила их. - Я сразу же вернусь, - пообещала она. - Подожди меня.
     Энтони кивнул.
     - Я подожду. - Он ласково улыбнулся. - Что будут значить несколько минут после четырнадцати лет ожидания?
     Бо взял Дани под локоть и легонько подтолкнул к катку. Она увидела полные трибуны зрителей и услышала, как по рядам пробежал шелест голосов, когда ее заметили. Шум смолк - зрители смотрели, как она готовится к выходу на лед. Бо поддержал ее, пока она снимала чехлы. Он пристально посмотрел ей в глаза.
     - Готова?
     Дани уверенно кивнула.
     - Готова.
     Она шагнула на лед и выехала в центр катка. Вряд ли она уже слышала аплодисменты, которыми встретили зрители ее появление. Дани задумчиво стояла, наклонив голову, ожидая, когда заиграет ее музыка.
     "Готова?" Да, она готова. После стольких лет напряженных тренировок, разочарований и побед сейчас она была готова. Да и как она могла испугаться, если была уверена, что победить - ее предназначение? Вся ее прошлая жизнь была подготовкой к этому.
     Зазвучала музыка. Дани гордо подняла голову, ив ее взгляде было столько ликующей уверенности, что публика стала удивленно перешептываться. Дани начала выступление.
     Произвольная программа была построена на полном контрасте с короткой. Музыка вызывала романтическое и сказочное настроение. "Где-то во времени" сольется с рахманиновской "Рапсодией на тему Паганини" в триумфально