ишлю при первой возможности.
     - Поторопись.
     - Эд, она только что вернулась из морга, где опознала свою сестру.
     - О-о... - Кац явно смутился. - Я не знал... А ты не мог бы постараться объяснить ей, насколько это важно?
     - До свидания.
     - Эй, погоди! Она очень расстроена?
     - Да, представь себе, она очень расстроена.
     - Не вздумай давать ей успокоительное. Результаты анализа могут пойти насмарку.
     - Я буду давать ей то, что сочту нужным. Если мне понадобится вырубить ее на сутки, я это сделаю не задумываясь.
     - Хорошо, я не собираюсь тебя учить. Это твоя работа. Только пришли, пожалуйста, поскорее свежую порцию крови.
     Неразборчиво пробормотав что-то в трубку, Кальдак отключил телефон и убрал его в карман.
     Это твоя работа.
     Да, это его работа, и ему дан карт-бланш. Он удостоился сомнительной чести заняться делом Эстебана - но лишь потому, что никому больше не хотелось совать голову в петлю. Слишком велика вероятность неудачи. Пока ему повезло в одном: у Бесс обнаружился иммунитет.
     А отсюда следует, что он должен относиться к Бесс как к подопытному кролику. И не принимать в расчет ее чувства. Отныне она не имеет права на личную свободу, ее интересы должны быть подчинены интересам нации. Его же задача - обеспечить это. Использовать Бесс.
     Но Кальдака мутило от подобной задачи. Он боялся, что этот непрекращающийся кошмар ему не по силам.
     Однако еще страшнее ему становилось от мысли, что он справится со своей работой.

***

     - Ну, что? Она проглотила крючок? Прилетела? - отрывисто спросил Эстебан.
     - Да, она здесь. Потеряла сознание в морге. Кальдак отвез ее домой. Сейчас он с ней.
     - И какие перспективы?
     - Они очень хорошо организовали охрану, - признался Марко Де Сальмо. - В морге я не имел возможности к ней приблизиться.
     - Марко, тебе платят за работу, - преувеличенно мягко сказал Эстебан. - Я не сомневаюсь, что ты справишься, но у нас мало времени. Они постараются увезти ее и спрятать. Не могу тебе передать, как я буду огорчен, если все труды пойдут прахом.
     - Телефон Грейди прослушивается. Наблюдение за квартирой ведется. Мы ее не упустим.
     - Надеюсь. Пока она жива, никто из нас не может спать спокойно.
     - Я найду способ, - ответил Де Сальмо после короткой паузы.
     - Я верю в тебя, - сказал Эстебан и повесил трубку.
     Он не покривил душой. Он в самом деле верил в Де Сальмо. Этот человек - мастер своего дела, хотя ему порой недостает изобретательности. А вот у Кальдака изобретательный ум, и в этом одно из его главных преимуществ.
     На пороге кабинета показался сержант Перес.
     - Вас по мобильному телефону вызывает мистер Морриси. Вы говорили, чтобы я связывал вас с ним в любое время.
     Морриси. Наконец-то! Целую неделю Эстебан как на иголках ждал этого звонка. Очень, очень долго Морриси занимался поисками нужного человека.
     - Ну что? Нашли?
     - Да. Его зовут Коди Джефферс. Двадцать один год. Холост. Безумно самовлюблен. Работает пилотом на автородео. Способен прийти четвертым, а то и третьим, но призовые деньги просаживает мгновенно. Подойдет он вам?
     - Да! Разумеется! - Эстебан не мог скрыть радости.
     - Переговорить с ним?
     - Нет-нет, я сам поговорю, - торопливо ответил Эстебан. Столь важную часть операции он не мог поручить никому из подчиненных. Этому юнцу, Джефферсу, предстояло сыграть ключевую роль. - Где он сейчас?
     - Здесь, в Вайоминге. В Шайенне. Отель "Мажестик". Надо сказать, вонючая дыра.
     - Я приеду завтра утром. Встречайте меня в аэропорту. Перес сообщит вам номер рейса.
     Эстебан отключил телефон и откинулся на спинку кресла. Итак, Грейди скоро умрет, а главное действующее лицо операции наконец найдено.
     А значит, перспективы у полковника Эстебана неплохие!

***

     Дневной свет лился в окно сквозь кружевные шторы. Бесс всегда нравился такой мягкий, слегка рассеянный свет. Она купила эту кружевную материю в Амстердаме, сама подшила шторы и украсила их по периметру скромной каймой. Она и для Эмили купила такие шторы, Эмили повесила их в комнате Джули. Она еще удивлялась тогда, что Бесс понравились белые кружева, и говорила, смеясь, что они совершенно не вяжутся с ее обликом...
     Эмили!
     Острая боль пронзила Бесс, и она зажмурилась, не желая смотреть на мир, в котором больше нет ее сестры.
     - Не засыпай.
     Она открыла глаза. Кальдак сидел на стуле возле ее кровати.
     - Ты проспала десять часов, - негромко сказал он. - Теперь тебе надо поесть.
     Бесс помотала головой.
     - Надо. - Кальдак поднялся на ноги. - Сейчас я разогрею суп и сделаю сандвич.
     - Я не хочу есть.
     - Тем не менее тебе это нужно. А пока прими душ и оденься.
     С этими словами он вышел из комнаты, а Бесс отметила про себя, что он вновь стал прежним Кальдаком - решительным и властным. Подумать только, что накануне этот человек нес ее на руках, укачивал на коленях, словно маленького ребенка, и страдал вместе с ней...
     - Ты встала? - послышался из кухни голос Кальдака.
     К черту! Никуда она не пойдет. Надо опять заснуть и забыть о том, как выглядела Эмили в гробу.
     Кальдак вошел в спальню, помог ей подняться и подтолкнул в сторону ванной.
     - Учти, если не выйдешь через десять минут, я взломаю дверь и выведу тебя. Ей захотелось ударить его.
     - Оставь меня в покое!
     - Бесс, жизнь продолжается. Нельзя все время валяться в постели. Нужно действовать.
     - Прекрати меня воспитывать. Ты не знаешь, насколько...
     Но его уже не было в комнате.
     Бесс захлопнула за собой дверь ванной и в изнеможении прислонилась к ней. По ее щекам текли слезы.
     - Пусть все катятся к черту, - шептала она. - Будь проклят Эстебан, который убил Эмили и швырнул в яму, как мусор. Чудовище. Грязный, бездушный выродок. - Бесс! Осталось пять минут.
     Когда же он наконец отвяжется от нее?! Он так похож на Эмили, вечно он...
     Неужели теперь все будет напоминать ей об Эмили? Не может Кальдак быть похожим на ее сестру. Другой Эмили нет. Эмили была умной, доброй, ласковой. А этот монстр ее убил.
     Бесс машинально включила душ и сбросила одежду, ступила под горячую струю. Когда-то она считала, что достаточно показать чудовищ миру - и этот мир изменится. Но на самом деле чудовища всем известны, а Эмили все-таки погибла. Чудовище топчет землю, дышит воздухом, жрет, хохочет, брызжет слюной, а Бесс стоит под душем и хнычет, что никто ничего не делает. И в Тенахо никто ничего не делал, и в Данзаре...
     А что сделала она сама?
     - Бесс!
     Сквозь матовое стекло двери она различала темную фигуру Кальдака.
     - Кальдак, уходи.
     - Я жду тебя к обеду.
     - Уходи.
     Дверь ванной начала медленно приоткрываться.
     - Вон отсюда! - Бесс с силой захлопнула дверь. - Оставь меня в покое наконец!
     Кальдак все стоял за дверью, по-видимому, не понимая, почему она так взбесилась. Да Бесс и сама себе удивлялась. Удивлялась тому, как быстро ее ярость достигла высшей точки. Кулаки были сжаты так, что ногти впивались в ладони. Ярость слепила ее.
     - Я только повесил халат на крючок, - спокойно произнес Кальдак и наконец отошел.
     Бесс осталась одна. Нет, не одна. С ней был образ Эмили. Той Эмили, которую она видела в морге. Сумеет ли она когда-нибудь представить себе, какой ее сестра была прежде? Или это последнее, смертное воспоминание навсегда заслонит прошлое?
     Хватит. Нельзя распускаться. Сейчас она опять разревется, а ей нужны силы. Нужно взять себя в руки и составить план. Она не имеет права на слабость. Эмили на ее месте нашла бы в себе мужество.
     Эмили знала, что показывать миру чудовищ - мало.
     Чудовищ надо уничтожать.
     Бесс провела в душе почти час. Когда она вошла в кухню, Кальдак поднялся из-за стола и поставил миску в микроволновую печь.
     - Суп остыл. Сейчас подогрею.
     На долю секунды на губах Бесс показался призрак улыбки.
     - Ты собираешься кормить меня на кухне? Твоя мама этого не одобрила бы.
     - Садись. Моя мама понимала, что такое чрезвычайные обстоятельства.
     - Это хорошо. - Бесс села на табуретку. - Прости... Я не должна была кричать на тебя. Ты делал то, что тебе казалось правильным.
     - Я не сержусь.
     - Вчера ты был очень добр ко мне. Спасибо.
     - Ради бога, не благодари меня. - Он внимательно посмотрел ей в глаза. - Ты в порядке?
     Смеется он над ней, что ли? Как она может быть в порядке, когда Эмили нет на свете, а Эстебан все еще жив?
     - Да.
     - Я сам вижу, что нет. Ты белая как бумага. Я же понимаю, ты держишься из последних сил.
     - Я хорошо себя чувствую, - упрямо возразила Бесс.
     - Я сегодня звонил доктору Кенвуду. Он говорит, что Джози идет на поправку.
     - Когда операция?
     - Пока трудно сказать определенно. - Кальдак поставил перед Бесс дымящуюся миску с супом. - Девочка потеряла много крови.
     "Эту кровь тоже пролил Эстебан", - подумала Бесс и спросила:
     - Джули и Тому сообщили про Эмили?
     - Нет еще. Они до сих пор в Канаде, и нам не удалось с ними связаться.
     - И хорошо. Не надо, чтобы они знали.
     - То есть как?
     - Они сразу полетят сюда, а это опасно. Ты же сам говорил, что Эстебан может охотиться и на них.
     Кальдак кивнул.
     - Дежурство на стоянке будет пока продолжаться.
     - И еще... Я не хочу, чтобы они увидели Эмили... такой. - Бесс с трудом проглотила слюну. - Том наверняка потребует, чтобы открыли гроб, и увидит... Увидит то, что не надо видеть никому. Пусть ее похоронят по-человечески. Я могу тебя попросить, чтобы ее завтра тихо похоронили? Я потом отведу Джули на кладбище, она будет знать, что ее мать похоронена достойно.
     - Извини, Бесс, но по закону ты не являешься ближайшим родственником. Решать должен Том Корелли.
     - К черту закон! - Бесс взяла ложку и почувствовала, как дрожит ее рука. - Ты все можешь. Ты работаешь в ЦРУ. Если ты имеешь право подделывать документы и убивать людей, значит, можешь и похороны организовать. Том и Джули не должны увидеть Эмили. Пусть они запомнят ее такой, какой она была до Тенахо. Кальдак, пожалуйста!
     Кальдак медленно кивнул.
     - Хорошо, я все сделаю. Но в таком случае ее похоронят сегодня. Чем скорее мы уедем отсюда, тем лучше.
     - Завтра. - Бесс надеялась, что завтра ей удастся собраться с силами. Она съест суп. Съест сандвич. Выспится как следует. Возьмет себя в руки. - Завтра, Кальдак. - Это было бы нежелательно. Ну, хорошо. Ешь. - Он помолчал. - А теперь я должен тебя кое о чем попросить. Эд говорит, что для дальнейших исследований ему нужна твоя кровь.
     Ах да, кровь! Она почти забыла. А забывать нельзя: ее кровь тоже входит в правила игры.
     - Пожалуйста. У тебя есть шприц?
     - Я могу подождать.
     - Нет, бери сейчас.
     Кальдак поднялся из-за стола и скрылся в комнате. Вернувшись на кухню, он извлек из черного кожаного футляра шприц, которым его снабдил Эд Кац. Игла легко вошла в вену, Бесс даже ничего не почувствовала.
     - Ловко это у тебя получается.
     - Сиди спокойно, - перебил ее Кальдак. - Вот так. Я сейчас вернусь. Чтобы отправить препарат, нужен лед. К вечеру твоя кровь должна быть в Атланте. Ребята в лаборатории Эда работают круглые сутки.
     - Значит, это очень срочно? Тогда почему ты сказал, что можешь подождать?
     - Ты много испытала за последнее время. - Губы Кальдака тронула усмешка. - Я стараюсь проявлять гуманизм. Разве не заметно?
     - Да, конечно.
     Бесс вздохнула. Он действительно был неизменно добр к ней. Ему даже удалось на какое-то время рассеять окружающий ее черный кошмар. Правда, ненадолго.
     Все-таки как несправедливо, что у нее оказался иммунитет против антракса, а Эмили, врач, мать семейства, должна была умереть! Почему Бог не сделал правильный выбор?
     Она встала и подошла к окну. Балконы, мансарды... Бесс любила Новый Орлеан, а Эмили этот город не нравился, она уговаривала сестру перебраться в Детройт. Новый Орлеан практичной Эмили казался чересчур эксцентричным.
     Кальдак вернулся на кухню.
     - Я позвонил Рамсею и попросил прислать курьера, - сказал он. - Дверь я открою сам.
     Бесс вздрогнула.
     - Неужели ты думаешь, что сюда может явиться человек с автоматом и пристрелить меня?
     - Нет, не с автоматом, - серьезно ответил Кальдак. - Им не нужно лишнего шума. И в квартиру они вряд ли станут подниматься. Им проще дождаться, когда ты выйдешь из дома.
     Бесс опять посмотрела в окно.
     - Ты думаешь, они караулят меня?
     - Безусловно. В этом можешь не сомневаться.
     - Подумать только, какие страсти из-за моей крови! Судя по всему, я действительно представляю собой особо ценный объект... - Она помолчала. - Ты считаешь, что Эстебан здесь?
     - Сам - едва ли. Он не пойдет на такой риск. Но кто-то из его людей, несомненно, здесь, в городе.
     - Ты знаешь, мне кажется, ему захочется убрать меня с дороги самому. Я помню, какое у него было лицо тогда, в госпитале, когда он сообщил мне, что Эмили мертва. Почему он солгал, что Эмили лежит в морге?
     - Он хотел сделать тебе больно. А если бы он сказал, что велел зарыть ее в лесу, ты бы ему не поверила. Ты могла решить, что она скрылась.
     - Я так и подумала, когда мы с тобой нашли Рико. Господи, я так надеялась... Как Рамсей узнал, где ее похоронили?
     - Ему сообщил Йел.
     Бесс резко повернула голову.
     - Йел? Ничего не понимаю... Ведь я сама слышала, как ты говорил с ним с авианосца. Он должен был найти живую женщину!
     - Я тогда вышел с ним на связь еще раз. И попросил его искать могилу. Бесс сжала кулаки.
     - Разве ты уже знал, что Эмили погибла?
     - Я очень надеялся, что ей удалось спастись, я молил Бога о том, чтобы так и оказалось. Но я сознавал, что скорее всего ее нет в живых.
     - Но почему?
     - Потому что Джози привезли в госпиталь одну. А по твоим рассказам я понял, что Эмили ни за что бы не бросила ребенка.
     Бесс знала, что Кальдак прав. Она и сама думала, в сущности, так же, просто не хотела признаваться себе в этом.
     - У нее был шанс! Был!
     - Да. Но очень небольшой. - Кальдак улыбнулся уголками рта. - У меня же аналитический ум, разве ты забыла? Мне нужно было предусмотреть все возможности. Поэтому, когда я давал Йелу задание, то упомянул о могиле.
     - Когда он ее нашел?
     - Три дня назад. Он обнаружил свежевскопанный участок у подножия одного иа холмов примерно в десяти милях от Тенахо. И местные власти произвели эксгумацию.
     - То есть выкопали тело, - с горечью произнесла Бесс.
     Эксгумация. Отвратительное слово. А то, что оно означает, еще отвратительнее.
     Кальдак молча кивнул.
     - Почему ты ничего мне не сказал? Зачем позволял надеяться?
     - Все же еще оставалась возможность ошибки. Не забывай, Йел никогда не видел Эмили. К тому же разве бы ты поверила мне, если бы я пришел к тебе и сказал: "Эмили умерла"?
     Нет, ни за что на свете она бы в это не поверила! Она не позволяла себе верить в гибель Эмили до той минуты, когда собственными глазами не увидела ее тело.
     Бесс знала, что не должна вспоминать ту минуту, нужно держать себя в руках, но ничего не могла с собой поделать.
     - Я устала. Пойду прилягу. Скажи мне, когда с похоронами все устроится, ладно? - Хорошо. Ты отдохни, а потом начинай собирать вещи. Мы уедем сразу после похорон, не задерживаясь.
     Бесс прошла в спальню и поспешно прикрыла дверь. Хорошо, что Кальдак не заметил, как ее бьет дрожь. Она уже проявила достаточно слабости. Кальдак должен видеть ее сильной и мужественной, ей и самой так будет легче. Она справится с собой, нужно только еще немного времени.
     Бесс держалась настолько хорошо, что Кальдак ожидал срыва в любую минуту. С его точки зрения, сверхъестественное самообладание было, пожалуй, более опасным, чем истерика. Он не ожидал увидеть такую Бесс. Обычно он с легкостью читал ее мысли - но не в этот день.
     Ничего, не стоит беспокоиться. Скоро он будет знать, что у нее на уме.

***

     Шайенн, штат Вайоминг
     - А ты крутой парень, Джефферс, - говорил, растягивая слова, Рэндалл, то и дело поглядывая на сидящую тут же, у стойки бара, жену. - Таким, как ты, пальца в рот не клади.
     Коди Джефферс понял, что Рэндалл глумится над ним. Не поверил, скотина! Ну да, Коди слегка преувеличил, но ведь он вполне мог действительно прийти первым. И вообще, за кого его принимает этот Рэндалл? Выиграл несколько раундов и задирает нос!
     Коди слез с табурета, нахлобучил, шляпу и вышел из бара. Что с того, что у него пока нет громких побед? Он молод, у него все впереди. И настанет день, когда о Коди Джефферсе будут писать все газеты, а Рэндалл пересядет с грузовика в инвалидную коляску!
     Коди сунул руки в карманы замшевой куртки и решительно зашагал по улице.
     Завтра вечером Рэндалл уже не станет смеяться: когда одно из колес его грузовика отскочит на полном ходу, ему будет не до шуточек. Зато весь. Шайенн будет смеяться над ним. Всего-то и работы - несколько оборотов гаечного ключа. У Коди есть опыт, пару лет назад он уже поставил на место того козла в Денвере...
     - Мистер Джефферс?
     Коди обернулся. К нему приближался незнакомый мужчина.
     - Моя фамилия Эстебан. Мне сказали, что я могу найти вас в баре. Мои знакомые рекомендовали мне вас с самой лучшей стороны, поэтому я хотел бы сделать вам одно предложение. Может быть, зайдем куда-нибудь и поговорим?

11

Наутро Кальдак и Бесс еще затемно вышли из дома через черный ход, сели в поджидавший их автомобиль и отправились на старенькое кладбище святого Николая, расположенное на окраине города.
     Гроб с телом Эмили поместили в поросший мхом склеп, стоящий на берегу небольшого пруда. Солнце еще не взошло, когда священник закрыл свою Библию, наклонил голову в знак почтения к памяти усопшей и торопливо покинул склеп.
     "Бедняга, - подумала Бесс. - Выдернули его из теплой постели и заставили ни свет ни заря тащиться на кладбище, словно сошедшее со страниц готического романа..."
     - Нам тоже пора, - негромко напомнил ей Кальдак.
     Бесс бросила последний взгляд на гладкий каменный саркофаг, в котором отныне нашла пристанище Эмили. "Прощай, Эмили. Я люблю тебя. И никогда тебя не забуду".
     - Бесс.
     Кальдак тронул ее за локоть. Она кивнула и медленно вышла. Пока смотритель кладбища запирал двери склепа, она вдыхала полной грудью прохладный, влажный утренний воздух. Первые, неяркие еще лучи начинали пробиваться сквозь ветви кипарисов.
     Уже уходя, Бесс обернулась и только тут прочла надпись на входе в склеп.
     Картье.
     Кальдак перехватил ее взгляд.
     - Это место мне предоставил некий Этьен Картье. Здесь их фамильная усыпальница: в их семье не принято зарывать останки в землю.
     Бесс удивленно уставилась на него. Разве может человек отдать кому-то другому место, где когда-нибудь должен уснуть вечным сном он сам?
     - Как это - предоставил?
     - Я подумал, что Том Корелли, возможно, захочет перевезти Эмили в Тингейт, домой. А пока она здесь в безопасности.
     Отвезти домой. Какие милые и грустные слова... Но Эмили всюду была бы в безопасности: разве может что-нибудь угрожать мертвым? Их ничто не тревожит, они не знают ни страха, ни гнева...
     - Я правильно рассудил? - тихо спросил Кальдак.
     Бесс кивнула.
     - Да, конечно. А я как-то не подумала об этом. Эмили наверняка не захотела бы остаться здесь навсегда. Ей не нравился Новый Орлеан. Она предпочла бы вернуться домой.
     Бесс медленно пошла вперед. Не надо оглядываться. Не надо ни о чем думать. Эмили не одна, она навеки осталась со своей сестрой.
     Кальдак сразу же нагнал ее, и они молча пошли по усыпанной гравием дорожке между каменными рядами склепов.
     - Как тебе удалось устроить похороны так рано? - после долгого молчания спросила Бесс.
     - Рамсей умеет убеждать. - Он выбрал это кладбище, потому что мы прячемся от убийцы? И приказал, чтобы все происходило под покровом темноты?
     - Ты полагаеш