- Так чего же стоит ваша охрана?
     - Я знаю, чего она стоит. Поэтому я и пытался уговорить тебя уехать.
     - Значит, всякая безопасность относительна. Если мы будем сидеть поджав хвост, они начнут прикидывать, как достать меня в доме. А если я буду появляться на улицах, может быть, они решат выжидать удобного случая.
     - Выходит, ты решила рисковать головой?
     - Да. Ничего не может быть хуже, чем сидеть сложа руки и ждать, пока они придут и накроют меня. Нападение - лучшая защита.
     - Все преимущества на их стороне, Бесс, вспомни хотя бы, что они знают тебя в лицо.
     - Но у меня же есть ты! В общем, я приняла решение.
     - Браво, - усмехнулся Кальдак. - Чем еще порадуешь?
     - С сегодняшнего дня Эд Кац должен звонить по моему домашнему номеру.
     - Бесс, нет никаких сомнений, что этот номер прослушивается.
     - Вот и хорошо. Пусть Эстебан знает, что мы предпринимаем. Пусть понервничает.
     - Нервничать придется не ему одному.
     - Ничего, не рассыплешься. Слушай, а тебе случалось запускать змей в ванну? - не удержавшись, спросила Бесс.
     - Нет! - рявкнул Кальдак. - Я боюсь змей. Но не все такие слабонервные, как я.
     - Спасибо, успокоил.
     - Ты спросила - я ответил. А если хочешь пожить в покое, уезжай со мной в Северную Каролину.
     Бесс молча помотала головой.
     - Да я уже и не надеюсь тебя уговорить, - признался Кальдак. - Значит, мы выйдем на улицу, обнаружим себя, и пусть Эстебан думает, что штурмовать квартиру чересчур хлопотно? Ладно. Куда именно ты хочешь пойти?
     - В магазин "Зонтаг"! - не задумываясь ответила Бесс.
     Кальдак в изумлении воззрился на нее, и она пояснила:
     - Мне нужен фотоаппарат, а в "Зонтаге" прекрасный выбор.

***

     Один из фотоаппаратов, выставленных в витрине "Зонтага", настолько завладел вниманием Бесс, что Кальдак проворчал:
     - Мне было бы приятно, если бы ты с таким же вожделением смотрела на мясо, которое я для тебя пожарил. Таращишься, как будто хочешь съесть эту штуку.
     Бесс не могла не согласиться с ним. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять этот фотоаппарат в руки и не выпускать долго-долго.
     - Очень хорошая модель. Со всеми аксессуарами.
     - У тебя был такой же? - поинтересовался Кальдак.
     - Нет. Я пользовалась "Хассельбладом". Другими тоже, но тот был любимый.
     - Почему тогда ты не купишь такую же модель?
     - Тот аппарат стал мне близким другом. А друга нельзя заменить. - "Так же, как нельзя заменить сестру", - хотела она добавить, но тут же отогнала эту мысль, спрятала ее в самый дальний уголок сознания. - Поэтому остается только завести нового друга и ждать, пока у тебя с ним сложатся отношения. Я скоро вернусь.
     - Не выдумывай. Я буду там, где ты.
     Это обещание было выполнено буквально: он шел рядом с Бесс, как приклеенный, так что у дверей магазина она насмешливо заметила:
     - Не думаю, что именно там засел убийца.
     - Почему же? По-моему, лучшего места не найти. Ты фотожурналистка, у тебя нет аппарата, а "Зонтаг" - лучший в городе магазин фотопринадлежностей. Весьма вероятно, что ты рано или поздно окажешься здесь. - Он распахнул дверь, но не сразу пропустил Бесс вперед, а сначала заглянул внутрь. - Покупателей нет. Если к тебе кто-нибудь приблизится, отступи в сторону. И ни в коем случае не давай незнакомым людям прикоснуться к тебе: все может решить один укол.
     - На будущей неделе у нас Пепельный вторник , - напомнила ему Бесс, - так что трудно будет избежать соприкосновений. Значит, тебе придется побыть лайнбекером .
     - Непременно буду, - заявил Кальдак. - Только помогай мне, прошу тебя.
     - Можешь не сомневаться, - равнодушно ответила Бесс.
     Когда продавец протянул ей фотоаппарат, она почувствовала прилив почти сексуального желания и одновременно - легкий укол совести. Эмили говорила, что у нее нездоровая страсть к фотографии. А ведь Эмили только сегодня похоронили...
     Нет! Эмили хотела, чтобы Бесс жила полнокровной жизнью, чтобы ей было хорошо. Она не понимала увлечения Бесс и тем более не разделяла его, но она не стала бы отнимать у сестры то, что дарило ей счастье. Эмили первая набросилась бы на всякого, кто посмел бы посягнуть на радости Бесс. Хотя сама она, конечно, частенько ворчала на правах старшей сестры...
     - Ты гладишь аппарат, как собаку, - заметил Кальдак.
     - Я хочу его почувствовать. Знаешь, мне почему-то всегда казалось, что фотоаппарат похож на собаку. У меня в детстве была немецкая овчарка. Саймон. Он был очень милый, но, честно говоря, довольно тупой. А этот... - Бесс снова дотронулась до фотоаппарата. - Он очень умный.
     Кальдак быстро расплатился и сразу вернулся к Бесс.
     - Поздравляю. У тебя появился новый друг.
     - Пока еще нет. Просто добрый знакомый. Но мы с ним обязательно подружимся. Он хороший.
     Бесс впервые за долгое время вздохнула полной грудью. Без аппарата ее жизнь была какой-то не правильной.
     - Ну, я рад за тебя. - Кальдак взял ее под руку. - А теперь идем домой. Мы уже долго шляемся.
     Выйдя из магазина, Бесс оглянулась по сторонам. Вот на углу кривляется долговязый клоун с зелеными патлами.
     Фокус.
     Снимок.
     Старуха с нарумяненными щеками сидит на скамейке в аллее.
     Фокус.
     Снимок.
     Уличный музыкант в нелепом комбинезоне и в парике наяривает на скрипке прямо посреди Ройял-стрит.
     Фокус.
     Снимок.
     - Если ты будешь останавливаться на каждом шагу, - проворчал Кальдак, - мы и до завтра до дома не доберемся.
     - Мне это нужно! - весело воскликнула Бесс и еще раз сфотографировала длинного клоуна. - Новый Орлеан - самый фотогеничный город на свете. Отчасти потому я и поселилась здесь. В этом городе есть все, что мне необходимо. В каждом квартале можно снять целую повесть.
     - По-моему, ты уже стала персонажем повести, причем не самой приятной, - возразил Кальдак. - И мне почему-то кажется, что ты снимаешь не просто удовольствия ради.
     Бесс бросила на Кальдака быстрый взгляд.
     - Ты угадал. Ведь где-то здесь, возможно, бродит убийца, правда?
     - Очень возможно.
     - Значит, у меня есть шанс снять его.
     - Ты для этого и купила фотоаппарат?
     - Нет. Просто мне подумалось, что ты не будешь меня ругать, если кого-нибудь на этих снимках узнаешь.
     - Прости. Что-то я стал туго соображать.
     Кальдак принялся крайне внимательно разглядывать троих мальчишек, шедших им навстречу, и Бесс усмехнулась.
     - Ты что же, думаешь, что убийца - один из этих пацанов?
     - Не делай поспешных выводов, - очень серьезно ответил Кальдак. - Он может оказаться кем угодно. Я почти уверен, что он наблюдает за нами. Мы ничего не знаем.
     - Да, мы ничего не знаем, - согласилась Бесс. Ей и прежде доводилось снимать на пленку убийц. В Сомали. В Хорватии. В Чикаго - там она снимала маньяка, насиловавшего и убивавшего мальчиков. Но еще ни разу ей не случалось фотографировать человека, который намеревался убить ее, Бесс Грейди.
     Как бы то ни было, она должна показать чудовищ миру.
     Бесс снова подняла аппарат. Руки ее слегка дрожали.
     Фокус.
     Снимок.

***

     И все-таки эта тварь сняла его.
     Де Сальмо провожал Бесс и Кальдака взглядом, пока они не скрылись за углом.
     Для него поведение Грейди явилось полной неожиданностью. Он не предполагал, что она станет бродить по городу и беззаботно щелкать фотоаппаратом. Казалось бы, ЦРУ должно держать ее за десятью запорами - судя по тому, сколько агентов не спускало с нее глаз. Де Сальмо уже начал разрабатывать план проникновения в дом Грейди, и вдруг она собственной персоной появилась на улице...
     Этот недоносок Кальдак, конечно, вообразил, что одно его присутствие остановит кого угодно. Идиот. Да и Эстебан преувеличивает трудность своего задания. Шальные денежки сами плывут к нему в руки!
     Де Сальмо смущало только одно: теперь у нее есть его фотография.

***

     На ступеньках крыльца сидел незнакомый мужчина, и Бесс, вздрогнув, непроизвольно вцепилась в руку Кальдака.
     - Все в порядке, - усмехнулся он. - Это Йел. Я попросил Рамсея прислать его сюда, как только он вернется в Штаты.
     - Воздухом подышали? - Йел Наблетт поднялся на ноги и протянул руку. В голосе его чувствовался легкий акцент. - Теперь ясно, отчего Рамсей стоит на ушах.
     Кальдак с улыбкой пожал Йелу руку.
     - На такое представление я бы не отказался посмотреть. Ладно, рад тебя видеть. Познакомьтесь: Бесс Грейди, Йел Наблетт.
     Бесс автоматически пробормотала какую-то вежливую фразу. Перед ней стоял человек, который отправился на поиски Эмили и отыскал ее в могиле. Но, как бы то ни было, она должна быть благодарна ему. Йел Наблетт оказался худощавым и мускулистым, зеленоглазым шатеном лет под сорок. Его лицо понравилось Бесс.
     - Я не знал, что ты уехал из Мексики, - заметил Кальдак, отпирая дверь.
     - Там больше нечего было делать, - отозвался Йел и вошел в дом вслед за хозяйкой. - Эстебан пропал. Вероятнее всего, выехал из страны.
     - Этого еще не хватало! Когда?
     - Вчера. - Йел взглянул на Бесс и добавил вполголоса:
     - Поверьте, мне очень жаль, что я не смог привезти вам сестру живой.
     - Вы ни в чем не виноваты, - вздохнула Бесс и заключила про себя, что Йел Наблетт, по-видимому, не злой человек. - Спасибо за то, что вы нашли ее, мистер Наблетт.
     - Просто Йел. Как ты думаешь, - обратился он к Кальдаку, - Эстебан хочет приехать сюда?
     - Вряд ли. Хотя я почти мечтаю о том, чтобы он объявился здесь. Но готов спорить, что у него есть и другие дела.
     Йел поморщился.
     - Хотелось бы надеяться, что ты ошибаешься.
     - Он почти закончил приготовления и теперь может нанести удар в любой момент. Если он решился покинуть Мексику - значит, у него были на то веские причины.
     - Выходит, он просто взял и исчез? - спросила Бесс. - Но как это могло произойти? Разве за ним не следили?
     - Разумеется, следили, но он очень хорошо все рассчитал, - ответил Йел. - Эстебан вошел в один из домов на бульваре Реформ и не вышел оттуда.
     - Этого нельзя было допустить! - воскликнул Кальдак.
     - Согласен. И тем не менее мы его упустили.
     - Что говорит Рамсей?
     - Чего только не говорит! Аж пар изо рта идет. Он поручил одному из агентов допросить с пристрастием Переса, адъютанта Эстебана. Хотя вряд ли ему что-нибудь известно. Рамсей просто не знает, за какую соломинку хвататься. - Он посмотрел на Бесс и улыбнулся. - А вы основательно разворошили муравейник, когда решили остаться в Орлеане.
     Бесс хмуро ответила:
     - Мне очень жаль. Но я не могла придумать, как иначе заманить сюда Эстебана. Вот вы вели за ним наблюдение, а теперь даже не знаете, куда он делся. Тоже мне агенты ЦРУ!
     Йел вспыхнул и театральным жестом воздел руки.
     - Кальдак, спаси меня от этой женщины! Испепели ее взглядом.
     - Попытайся сам. Мои взгляды на нее не действуют.
     - Правда? Это уже интересно. - Йел опять улыбнулся Бесс, и на сей раз она неожиданно для самой себя ответила ему улыбкой. - Тогда я сдаюсь на милость победительницы. Не осчастливите меня чашечкой кофе? Я примчался сюда сразу из аэропорта.
     - Хорошо, если только это не предлог, для того чтобы выставить меня отсюда и поговорить с Кальдаком наедине.
     - Признаюсь, именно это было у меня на уме.
     Бесс пришло в голову, что Йел сейчас похож на мальчишку, которого застукали с запретной банкой варенья.
     - В таком случае варите себе кофе сами. С меня довольно секретов.
     - Как угодно. Просто мне не хотелось лишний раз волновать вас. - Он повернулся к Кальдаку. - Рамсею стало известно, что за человек здесь действует по поручению Эстебана. Ему сообщили из городской полиции, что в городе находится Марко Де Сальмо.
     - Значит, Де Сальмо... - задумчиво повторил Кальдак. - Мне знакомо это имя.
     - Но ты не видел его?
     - Только один раз, в Риме. Причем издалека.
     - Какие о нем отзывы?
     - Мастер.
     - Ты смог бы его узнать? - быстро спросила Бесс.
     - Вряд ли, - ответил Кальдак. - Надо попросить Рамсея достать его фотографию.
     Йел покачал головой.
     - Увы. На Де Сальмо нет полицейского досье.
     - Как это может быть? - вскинулась Бесс. Йел пожал плечами.
     - Он возник три года назад буквально из ниоткуда. Возможно, даже имя вымышленное. Мы ничего не можем проверить. Информации на него у нас нуль.
     "Так или иначе, убийца обрел имя, - отметила про себя Бесс. - Его зовут Марко Де Сальмо".
     Йел обратился к Кальдаку:
     - Ты просил меня заняться сбором информации об Эстебане, но ничего нового мне узнать не удалось.
     Кальдак тихо выругался.
     - А что вообще вам о нем известно? - заинтересовалась Бесс.
     - Эстебан вырос в трущобах Мехико, - заговорил Кальдак. - В семье было двенадцать детей. Отец - чернорабочий. Мы откопали некую сеньору Дамирес, она была социальным работником, курировала тот район и помнит семью Эстебана. По ее словам, они ютились в двухкомнатной лачуге и вечно голодали. Там везде кишели крысы, и Эстебан дважды за один месяц попадал в больницу. Оба раза его серьезно искусали крысы. Ему было тогда десять лет.
     - Они кусали его одного? А других детей - нет?
     - Видимо, особенно вкусным крысы сочли Эстебана, - заметил Йел. - Кроме того, ему приходилось спать на полу.
     - После этих случаев его жизнь повернулась к лучшему, - продолжил Кальдак. - Месяц спустя умер его брат Доминго, и Эстебан занял его кровать. А после смерти старшей сестры им уже почти хватало еды.
     - Отчего они умерли?
     - Пищевое отравление.
     - Знаешь, такое впечатление, что это Эстебан постарался, - негромко сказала Бесс.
     - Не исключено. Правда, наша сеньора Дамирес говорит, что в тех социальных слоях пищевые отравления - вовсе не редкость. Когда ребенок голоден, он тащит в рот все, что под руку попадется. - Кальдак помолчал. - Но, как бы то ни было, он наверняка сообразил, насколько выгоднее быть единственным ребенком.
     - Что, потом еще кто-то умер?
     - За пять лет умерли еще три сестры и четверо братьев.
     - Причина?
     - Трое отравились, двое утонули, и двоих зарезали на улице.
     - И это не вызвало подозрений?
     - По правде говоря, нет. Сеньора Дамирес вообще восхищается Эстебаном. Говорит, что это был очень учтивый, старательный, работящий ребенок. Почти не пропускал школу - случай для тех кварталов исключительный. Он сам пробил себе дорогу в жизни. В шестнадцать лет пошел в армию... В общем, гордость своего района.
     - А родители его живы? - продолжала допрос Бесс.
     - Отец погиб во время землетрясения, когда Эстебану было двенадцать. Мать тогда же получила тяжелые повреждения и прожила после этого всего три года.
     - Значит, кроме Эстебана, осталось двое?
     - Нет, последний брат умер восемь лет назад. Сестра Мария пять лет назад вышла замуж за генерала Педро Карминдара. Сейчас ей двадцать один год, а ему шестьдесят девять. Их, кстати, познакомил Эстебан - он служил под началом Карминдара.
     - И что говорит сестра?
     - Она отказывается о нем говорить. Напуганный кролик.
     - Наверное, потому она и жива до сих пор, - заметила Бесс.
     - А ее нельзя как-нибудь использовать? - поинтересовался Йел.
     - Не вижу зацепок. А кроме того, - добавил Кальдак, - несправедливо было бы подвергать ее смертельной опасности.
     - Ого, я слышу голос милосердия! Ты, Кальдак, становишься сентиментальным. - Йел подмигнул Бесс. - Теперь не удивляюсь, что его некогда устрашающий взор вас не пугает. Он становится сентиментальным.
     - Я бы так не сказала, - отчеканила Бесс. - Ну, кажется, мы обо всем поговорили? Можно идти варить кофе?
     Йел торжественно поднял руку.
     - Официально заявляю: у меня все.
     Бесс наконец отправилась на кухню, а перед глазами ее стояла страшная картина. Крысы вгрызаются в живую плоть... Жуть! Но еще страшнее, когда из-за крыс маленький мальчик убивает брата. Причина - и следствие.
     Так рождаются чудовища.
     - Она как будто отлично держится. - Йел кивнул на закрытую дверь кухни. - Крепкая дама?
     - Временами, - ответил Кальдак. - Во всяком случае, она умеет бороться за жизнь.
     - Боюсь, в Новом Орлеане ей недолго придется бороться.
     - Она не уедет.
     - Насколько я понимаю, ты решил помериться силами с Рамсеем?
     - Черт возьми, я не позволю поступить с ней как с бессловесной скотиной! - горячо воскликнул Кальдак. - Она такого не заслуживает.
     Йел тихо присвистнул.
     - Тогда не завидую тебе. Рамсей так просто не отступит.
     - Думаешь, я не понимаю? Рамсей не менее опасен, чем Де Сальмо. Именно поэтому я попросил тебя приехать. Мне... Возможно, мне придется отлучиться. А ей нужна защита.
     - Рамсей мог бы обеспечить ей охрану.
     - Я не уверен, что Рамсей сделает все должным образом. Его волнуют только образцы крови. А тебе я верю.
     Йел покачал головой.
     - Меня прислали сюда не за этим. У меня есть задание.
     - Твое задание - Эстебан. А он может объявиться здесь.
     - А может и не объявиться.
     - Неужели ты не понимаешь, что наша ключевая проблема - Бесс? Даже если мы уничтожим Эстебана и Хабина, кто знает, в чьих руках может оказаться штамм антракса? Бесс должна жить, так как в любом случае противоядие необходимо. Ты сам знаешь, что правительство без ума от страха.
     Йел медленно кивнул.
     - Да, это аргумент.
     - Я тебя убедил?
     - Хорошо, я побуду здесь... какое-то время.
     У Кальдака отлегло от сердца.
     - А ведь она тебе нравится, - заметил Йел, пристально наблюдая за выражением лица Кальдака. - Она для тебя не только козырная карта в борьбе с Эстебаном.
     - Она заслуживает лучшего, как я уже сказал.
     - Когда идет война, всегда страдают невинные люди.
     - Она уже достаточно пострадала. Я хочу сохранить ей жизнь.
     Бесс вошла в комнату с подносом в руках.
     - Ваш кофе. А вы, между прочим, разговаривали!
     - Этот наш разговор вам был бы неинтересен, - извиняющимся тоном ответил Йел. - Я только что объяснил Кальдаку, что из-за своей неожиданной сентиментальности он уже не годится на роль неусыпного стража. Так что вы не возражаете, если я буду немного ему помогать?
     - Разумеется, нет. - Она поставила поднос на стол и принялась разливать кофе. - Но должна вас предупредить, что занятие это довольно-таки неблагодарное. Кальдак утверждает, что даже здесь мне угрожает опасность, а сам отказывается защищать меня от змей в ванне. - Она метнула на Кальдака уничтожающий взгляд. - Так какой от него прок?
     - А-а, - насмешливо протянул Йел и пригубил кофе, - мамба  в сливном отверстии! Проходили мы этот трюк. С этим я справлюсь. Вы не представляете себе, насколько иногда полезно смотреть фильмы о Джеймсе Бонде.
     - Здесь только две чашки, - заметил Кальдак.
     - Я кофе не хочу. - Бесс отошла от стола. - Я пойду в лабораторию. Надо проявить сегодняшнюю пленку. Кстати, кто-нибудь из вас не хочет проверить, нет ли в ванне мамбы?
     - Проверяй сама, - беззаботно бросил Кальдак. - Если найдешь, зови Йела.

***

     В красном свете лампы лица на снимках казались необычными и зловещими.
     Клоуны, музыканты, туристы... Множество раз ей приходилось снимать виды французского квартала, и еще никогда эти фотографии не вызывали у нее дрожи. Иное дело - сегодня. Бесс была уверена, что на каком-то из этих снимков притаился убийца. Человек, который, возможно, наблюдал сегодня утром за погребением Эмили.
     Неожиданно на глаза Бесс навернулись слезы.
     Черт возьми! Только что все было в порядке... почти в порядке, она хорошо держала себя в руках. И вот откуда-то вынырнула мысль об Эмили. Неужели так будет всю оставшуюся жизнь?

***

     - Зачем было так торопиться? - спросил Кальдак, когда она вышла из лаборатории двадцать минут спустя. - Что ты ожидала там обнаружить?
     - Ничего. Просто не люблю, когда у меня лежит непроявленная пленка. Я вечно опасаюсь, что с ней что-нибудь может случитьс