льного места, и Лара почувствовала, как ее захлестнула горячая волна.
     - Я уже причинил вам боль. Мне очень жаль, Лара.
     Хурадо назвал Рикардо Ласаро чувственным человеком. И сейчас Лара ясно видела, что негодяй сказал правду. Чувственность пронизывала все его существо: полные, резко очерченные темные губы, румянец на худых щеках, биение пульса в голубой жилке на сильной загорелой шее. Почему так трудно отвести глаза от этого движения его жаркой крови?
     Даже она сама с трудом расслышала свой голос:
     - Мне уже не больно.
     - Не больно?
     Рикардо нежно провел ладонью по щеке Лары, глядя в ее глаза. Ларе показалось, что в камере стало душно. Она не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляд. Дышать стало трудно, как перед грозой.
     - Это хорошо. - Рикардо убрал руку. - Я бы дорого заплатил за то, чтобы иметь возможность сказать, что уберегу вас от любой боли, но я не смогу сделать этого. Я не стану предателем. - Он замолчал и глубоко вздохнул. - Если дела пойдут плохо, я не допущу, чтобы ваши страдания повлияли на меня.
     - Я это знаю. - Ларе наконец удалось отвести взгляд от его черных глаз, затягивающих в глубину. - И я не собираюсь допускать, чтобы эта грязная свинья причиняла мне боль. Пако Ренальто и остальные в вашей армии могут быть фанатиками, но у меня нет абсолютно никакой склонности к мученичеству.
     Рикардо, казалось, развеселили ее последние слова.
     - Тогда позвольте мне узнать, каким образом вы оказались в такой ситуации? Что вы здесь делаете?
     - Я просто отдаю вам долг.
     Рикардо продолжал непонимающе смотреть на нее.
     - Я сестра Брета Клавела. Он был сержантом в том самом взводе, который...
     - Я знаю Брета, - перебил Рикардо.
     - Я не была уверена, что вы его помните. - Она смотрела в сторону. - Сюда приехало много американцев, чтобы сражаться за вас.
     - Не за меня, а за Сент-Пьер, - мягко поправил Рикардо. - И за право выбора.
     Лара сердито сжала кулаки.
     - Нет, именно за вас, - сказала она раздраженно. - Это вы крысолов с волшебной флейтой из старой немецкой сказки. Не думаете же вы, что Брет бросил бы свой колледж и отправился сражаться за Пако Ренальто? Да Брет верит, что вы можете ходить по воде! Черт возьми, ведь его могли убить!
     - Вы презираете меня, - спокойно сказал Рикардо, наблюдая за выражением ее лица.
     - Во всем мире у меня нет никого, кроме брата. И я не хочу, чтобы его убили или искалечили только потому, что вы околдовали его. В конце концов, Сент-Пьер - не его родина.
     - Но и не ваша.
     - Я должна была приехать. Вы спасли его жизнь.
     Рикардо горько улыбнулся.
     - Но ведь вы считаете, что именно я виноват в том, что его жизнь подвергалась опасности.
     - Это был единственный путь...
     Лара остановилась и глубоко вздохнула.
     - На самом деле я приехала для того, чтобы добиться от вас обещания.
     - Боюсь, в настоящий момент мое положение не позволяет мне раздавать обещания.
     - Пообещайте мне выполнить мою просьбу, когда вы будете свободны. - Она взглянула Рикардо в глаза. - Если Брет вернется на Сент-Пьер, пообещайте, что отправите его домой.
     - Ваш брат, как и любой другой человек, должен иметь право сам принимать решения, - убежденно сказал Рикардо.
     - Только не мой брат! Что значит для вас один солдат?
     - Один солдат не значит почти ничего. Но еще один человек может решить судьбу острова. Я не собираюсь отнимать у вашего брата право выбора.
     - Право выбора. - Лара горько усмехнулась. - Я ни на грош не верю в вашу проклятую философию. Я хочу, чтобы мой брат был в безопасности.
     - Я хочу, чтобы все мои братья были в безопасности, - устало сказал Рикардо. - В безопасности, в своих домах. И чтобы они забыли звуки выстрелов. Однажды это произойдет.
     Он сел на постель рядом с Ларой.
     - Я не могу дать вам то, ради чего вы приехали. Я не могу дать вам такое обещание, Лара.
     Господи, да он совершенно непробиваем! Хотя в этот момент он не был похож на стойкого и несгибаемого борца. Он выглядел скорее печальным и усталым. Неожиданно девушка смягчилась. Но нельзя было давать волю чувствам: нужно добиться, чтобы он дал слово.
     - Я буду настаивать, пока вы не согласитесь пообещать мне это.
     Рикардо улыбнулся ей почти с восхищением.
     - Я еще никогда не встречал женщины, такой настойчивой в достижении цели. Вы всегда так упорно добиваетесь своего?
     Лара энергично кивнула.
     - Нужно всегда ставить цель и стремиться к ней, иначе ничего не добьешься.
     - Наверное, это правило родилось в результате долгих лет опыта. Сколько вам лет, Лара?
     Покровительственный тон всегда ее раздражал.
     - Я старше, чем выгляжу. Я кажусь моложе из-за маленького роста.
     - И все-таки сколько вам лет?
     - Двадцать один.
     Рикардо тихо выругался.
     - И Пако послал вас сюда?
     - Брет и я - близнецы, и вы приняли его в свою армию без всяких возражений. Почему же Ренальто должен был отказаться от моей помощи?
     - В армию вас могли бы принять. Но аббатство - это совсем другое дело.
     Неожиданно ее раздражение сменилось страхом. Последние слова Рикардо вернули ее к действительности.
     - Ренальто считает, что у нас есть шанс спастись.
     - Может быть, это и так. - Рикардо пристально посмотрел ей в глаза. - Какого дьявола никто не остановил вас? Разве у вас нет родных?
     Она отрицательно покачала головой.
     - Мои родители были разведены. Когда нам с Бретом исполнилось по двенадцать лет, умерла мама. Отец не хотел обременять себя детьми и сразу же после похорон отбыл в неизвестном направлении. Мы с Бретом провели четыре года в разных семейных детских домах. - Лара пожала плечами. - Какая разница, есть у меня родные или нет? Я бы в любом случае приехала. Разве женщины не имеют права выбора в этом вашем прекрасном новом мире Сент-Пьера?
     - Имеют, - согласился Рикардо. - Но мужчины имеют право защищать их.
     Лара посмотрела на него с удивлением и иронически прокомментировала:
     - Свобода только для мужчин?
     - Я никогда не утверждал, что моя философия безупречна. В ней отразились все противоречия, свойственные человеческому сообществу.
     Она с улыбкой покачала головой. Он не только несгибаем, он умеет обезоруживать противника.
     - Сейчас главное для нас - дожить до той минуты, когда мы вырвемся отсюда. Рикардо задумчиво нахмурился.
     - Я никак не могу понять, для чего Пако подверг вас такой опасности и послал сюда. Я не вижу в этом никакого смысла.
     Лара смутилась и отвернулась от него.
     - Он хотел, чтобы вы были готовы.
     - Это слишком большой риск для вас. - Он встал и снова подошел к окну. - Черт возьми, два дня - это слишком долгий срок.
     - Но ведь вы пробыли здесь уже больше пяти месяцев!
     - Но эти пять месяцев я не был закрыт в пятиметровой камере с полураздетой женщиной, - жестко сказал Рикардо. - Хурадо вовсе не дурак. Он понимает, что мне сейчас жарче, чем в аду на сковородке.
     Лара хорошо поняла, что имел в виду Рикардо. Она почувствовала, что краснеет всем телом. Всюду, где платье прикасалось к коже, она горела от возбуждения. Ее груди напряглись, и соски стали твердыми.
     - Простите меня. - Рикардо не смотрел на Лару. Он говорил тихо, тщательно выбирая слова. - Вам не нужно меня бояться, я не сделаю вам ничего плохого. К сожалению, вы очень красивы и... желанны. Но если вы мне поможете, мы прекрасно продержимся несколько дней.
     - Я помогу вам. - Ее голос слегка дрожал. - Конечно, это непростая ситуация, но я не понимаю, почему мы не можем вести себя просто как друзья.
     - Не понимаете? - Рикардо невесело рассмеялся. - Я мог бы наглядно объяснить вам это со скоростью звука, если бы...
     Он резко оборвал фразу. Когда Рикардо заговорил снова, его тон был спокойным и бесстрастным.
     - Вы правы, нет никаких причин, чтобы не провести эти два дня просто по-дружески. - Он немного помолчал. - В любую минуту сюда может вернуться солдат с микрофоном, поэтому слушайте меня очень внимательно. После того как он снова подключит подслушивание, мы с вами сможем разговаривать только на общие темы. Не упоминайте никаких имен и географических названий. Не спорьте с солдатами. Просто делайте все, что они вам велят. Конечно, они боятся Хурадо, но не упустят случая ударить вас или сделать еще что-нибудь похуже, если вы дадите им повод. Вы хорошо меня поняли? Лара кивнула.
     - Я не собираюсь делать ничего, что бы уменьшило наши шансы на спасение. Я хочу выбраться отсюда не меньше, чем вы.
     Рикардо оторвался от созерцания каменных плит двора и улыбнулся ей.
     - Вы выглядите совсем как серьезная маленькая девочка. - Его взгляд опустился на круглые холмики груди, обтянутые просвечивающим платьем, улыбка исчезла, а голос стал низким. - Почти.
     Неожиданно Лара почувствовала горячую влагу между ног, и ее глаза расширились от удивления. Никогда она не испытывала ничего подобного. Что с ней? Каждое слово, каждый жест Рикардо вызывали у нее желание.
     - Вы не могли бы... не смотреть на меня? Я чувствую себя очень неловко.
     - Я пытаюсь не смотреть на вас с той секунды, как вы переступили порог этой чертовой клетки! - сказал он хрипло. - Эта каморка не оставляет выбора: каждый раз, когда я поднимаю глаза, я вижу...
     Рикардо замолчал, прислушиваясь.
     - Солдат возвращается.
     Лара тоже услышала шаги и почувствовала облегчение. Может быть, микрофон послужит созданию барьера между ними. Физическое и эмоциональное воздействие Рикардо на нее все время усиливалось и стало к этому моменту совершенно непереносимым.
     - Да, - мягко сказал Рикардо. Лара недоуменно взглянула на него. Рикардо смотрел ей в глаза и понимающе улыбался.
     - Сначала это поможет, но совсем ненадолго. Мы должны полагаться только на себя, querida . <Любимая, желанная (исп.).>
     Как он догадался, о чем она подумала? В этот момент Лара была почти готова поверить в легенды, которые рассказывали о Рикардо Ласаро его последователи. Все это ерунда, быстро сказала она себе. Он просто понимает язык жестов и угадывает мысли по выражению лица, а она совсем не умеет скрывать свои чувства. Брет всегда говорил, что все, что она думает, написано у нее на лбу.
     - Я уже давно надеюсь только на себя, - спокойно сказала Лара.
     - Как и я. - В голосе Рикардо снова была усталость, и ей передалось ощущение долгого глубокого одиночества. - Но на этот раз я, кажется, дошел до предела.
     Не успела Лара ответить, как в замке повернулся ключ, и дверь широко распахнулась, чтобы впустить солдата, принесшего новый микрофон.

Глава 2

     Замена микрофона заняла у солдата не меньше часа, и все это время Лара тихо сидела на койке. Каждая ее мышца была напряжена. Господи, как жарко! Белые оштукатуренные стены, казалось, излучали жар, а комната была большой печью. Она чувствовала, как пот струйкой стекает по шее, покрытой копной густых волос. Как Рикардо выдерживал это в течение долгих месяцев?
     Лара украдкой взглянула на него. Казалось, он даже не замечает жары. Рикардо неподвижно сидел на полу под окном в нескольких футах от ее койки, его руки свободно лежали на коленях, а глаза внимательно следили за движениями низкорослого бородатого солдата, подсоединяющего провод к гнезду микрофона, и эта процедура полностью поглотила его внимание.
     Взгляд Лары беспокойно метался по камере. Смотреть было особенно не на что. Обстановка этой бывшей кельи, должно быть, не изменилась со времен монахов. На койке, на которой она сидела, была только тощая подушка и комковатый матрас, покрытый грубой рогожей. На умывальнике в углу комнаты стоял надколотый фаянсовый таз для воды. Сквозь решетки окна в камеру жарким потоком лился яркий свет, рисуя желтые квадраты на каменных плитах пола перед Рикардо и касаясь черных кудрей, падающих ему на лоб. Нигде не было видно ни его личных вещей, ни книг, ничего, что помогло бы скоротать время и отвлечь мысли от заточения, на которое обречен заключенный. Она вспомнила, что Рикардо не давали даже карандаша и бумаги.
     - Как вы здесь выдерживаете? - неожиданно спросила она.
     Взгляд Рикардо перешел с рук солдата на ее лицо.
     - По сравнению с первыми неделями заключения это просто пятизвездочный отель. Хурадо считает, что он меня балует. Каждый вечер меня водят в туалет и в душ. Два раза в неделю мне дают возможность постирать одежду. Раз в день меня кормят. Что еще нужно человеку?
     - Но здесь же совершенно нечего делать! Он улыбнулся.
     - Они не могут помешать мне думать. Я планирую военные операции, делаю упражнения для укрепления памяти. И даже сочиняю стихи.
     - Воин-поэт, - пробормотала она.
     - Газетный штамп, - поморщился Рикардо.
     - Журналисты вас просто обожают, - заметила Лара.
     - Поддержка прессы идет на пользу нашему делу. У меня есть друзья и в Европе, и в Америке, которые следят за тем, чтобы все, что происходит здесь, становилось известным в мире. - Он сжал челюсти. - Все меньше стран готовы оказывать поддержку хунте, с тех пор как журналисты рассказали о пытках в аббатстве. Два года назад здесь были заполнены все камеры, а теперь у Хурадо всего несколько заключенных для удовлетворения его садистских наклонностей.
     - Поэтому вы позволяете использовать вашу личность в целях рекламы?
     - Это совсем недорогая плата. - Он немного помолчал. - Когда я учился в университете, я мечтал стать поэтом. Я думал, что буду всю жизнь сочинять прекрасные стихи, которые потрясут мир.
     - Многие считают, что ваша книга действительно потрясла мир.
     - Многие, но не вы.
     - Я ее просто не читала. Это не для меня.
     - А что же для вас, Лара?
     - Я никогда не мечтала потрясти мир. Я хотела иметь кое-что, принадлежащее мне одной. Когда-нибудь я поселюсь в маленьком городке. У меня будет дом у озера, много собак и несколько близких друзей. - Она смотрела в сторону. - Я не из тех, кто начинает гражданскую войну.
     - Мне кажется, что вы ошибаетесь, - мягко заметил Рикардо.
     Она подняла взгляд и заметила на его лице легкую улыбку.
     - Борьбу за освобождение начинают не драчуны и смутьяны, ее сила в молчаливом большинстве. Достаточно лишь поднести горящую спичку, чтобы загорелся сухой лес.
     - Вы думаете, что мне не хватает спички? Рикардо задумчиво посмотрел на нее.
     - Я думаю, что женщина, которая очертя голову ввязалась в такую историю, сама может поднять на борьбу целую страну.
     Она смутилась и быстро перевела взгляд на солдата, который подсоединил микрофон и вставлял шнур в гнездо.
     - Он почти закончил. С этого момента мы не сможем свободно разговаривать.
     - Мы не сказали ничего такого, чего не должен слышать Хурадо.
     Она с удивлением поняла, что Рикардо совершенно прав. Их разговор коснулся только общих тем, но ей казалось, что каждое слово было наполнено особым смыслом.
     - Что мы будем делать?
     - Ждать.
     Лара медленно откинулась назад и прислонилась спиной к оштукатуренной стенке.
     - Я не привыкла мысленно сочинять стихи, и у меня ужасная память. Мы можем поговорить?
     Он снова отвел от нее взгляд и посмотрел на солдата.
     - Если я не буду видеть вас. Где, ради всего святого, вы взяли это платье? Ей опять стало очень жарко.
     - Они дали мне его в лазарете после... обследования.
     - Ах да, это обследование. - Рикардо так сильно сжал руки в кулаки, что побелели костяшки пальцев. - Они сделали вам больно?
     - Нет, но это были не настоящие врачи. - Она нервно рассмеялась. - Они напугали меня.
     Наконец солдат закончил установку микрофона и включил его. Не глядя на заключенных, он повернулся и вышел из камеры.
     Лара завороженно смотрела на эту маленькую черную коробку. Неожиданно она почувствовала себя раздетой и выставленной на всеобщее обозрение.
     - Пусть это вас не беспокоит, - сказал Рикардо. - Этот микрофон никак не умаляет вашей личности. - Он заговорщически подмигнул Ларе. - Наоборот, он свидетельствует о вашем высоком положении, раз такой высокопоставленный человек, как Хурадо, тратит свое драгоценное время, слушая каждое слово, которое вы скажете.
     Уже во второй раз он безошибочно прочел ее мысли. Но сейчас она не испытала раздражения, только благодарность. Благодаря его замечанию пропало ощущение брезгливости, а подслушивающий их Хурадо превратился в жалкую одиозную фигуру.
     - Все дело именно в вашем высоком положении. - Она смешно наморщила носик. - Я здесь только для вашего развлечения.
     - Для моего развлечения? - Рикардо рассмешила эта двусмысленность. - Именно это Хурадо и имеет в виду, но я не знал, что вы с ним согласны.
     Как только Лара поняла замечание Рикардо, кровь прилила к ее щекам. Черт побери, она только и делает, что краснеет с первого момента ее появления в этой проклятой камере.
     - Вы прекрасно знаете, что я не хотела...
     - Я знаю, - перебил ее Рикардо без улыбки. - Простите меня. Все дело в том, что моя мать была наполовину ирландка, и иногда кровь диких кельтских предков берет верх. - Рикардо посмотрел на микрофон. - Я прекрасно сознаю, что вы хотите находиться здесь не больше, чем я хочу, чтобы вы здесь оставались.
     Он старался защитить ее и для этого попытался придать разговору более формальный характер. Ведь любой намек на близость между ними Хурадо мог бы использовать как оружие.
     Хотя Лара знала, зачем он это делает, все равно его слова непонятным образом задели ее.
     - Я рада, что мы поняли друг друга.
     - Да. - Он прислонился спиной к стене и закрыл глаза. - Без сомнения, мы хорошо поняли друг друга.

***

     В сумерки появились два солдата, чтобы отвести их в туалет и в душ, расположенные в конце коридора. Один из них был тот самый маленький усатый брюнет, который заменял микрофон, другой был высокий, крупный, с крючковатым носом.
     Когда они подошли к туалету, Рикардо быстро сказал Ларе:
     - Все будет нормально. Не обращайте на них никакого внимания. Им приказано не прикасаться к вам.
     - Что...
     Лара не успела закончить предложение, так как высокий солдат открыл дверь и втолкнул ее в туалет. Рикардо остался снаружи, но солдат вошел за ней. Тогда Ларе стало понятно, что пытался объяснить ей Рикардо.
     Лара закончила пользоваться туалетом, и ухмыляющийся надсмотрщик открыл дверь и жестом приказал выходить перед ним. Когда она проходила мимо, он обхватил ее большими волосатыми лапами и прижал к себе, громко сопя. Как ей хотелось изо всей силы врезать кулаком по этой мерзкой морде с бессмысленными сальными глазками! Как ей хотелось, чтобы он почувствовал себя таким же беспомощным и беззащитным. Наконец он отпустил ее и втолкнул в душевую.
     Каморка с душем была рассчитана только на одного человека, и один человек уже занимал ее. Абсолютно голый, Рикардо стоял под душем. Ларе стало не по себе. Его кожа под струей воды отливала золотом, и на его стройном, истощенном тюрьмой теле выделялись тугие узлы мышц. Треугольник черных волос на груди сужался к талии и превращался в тонкую полоску, а затем снова расширялся к низу живота. Она постаралась сосредоточить свой взгляд на его лице.
     - Я не ожидала... этого. Он горько усмехнулся.
     - Почему же? Хурадо сказал, что мы должны все делать вместе.
     Солдат выкрикнул что-то по-испански, толкая Лару внутрь.
     - Он приказывает вам раздеться и встать под душ. Не сопротивляйтесь ему. - Рикардо отвернулся от нее и подставил лицо под струю воды. - Все это очень быстро кончится.
     Лара думала, что хуже того, что случилось в туалете, ничего уже не будет, но оказалось, что она ошибалась. Лара сделала глубокий вдох, быстро стащила через голову платье, бросила его на пол и шагнула под воду, пытаясь избежать липких горячих рук солдат. Но невозможно было избежать их взглядов и сальных замечаний. Она нырнула под холодную струю и повернулась спиной к солдатам, глядя вверх в лицо Рикардо.
     - Это ужасно! Я ненавижу их! - Лара чувствовала, как горячие слезы текут по ее щекам, смешиваясь с холодными стр