ко минут назад тебе, кажется, не особенно мешала моя девственность?
     Луи рассмеялся хрипловатым смехом:
     - Черт возьми, да я чуть с ума не сошел! Ты заставила меня пережить такое... - Он вдруг замолчал, губы его сжались. - Впрочем, есть вещи, о которых тебе знать ни к чему. Я только не понимаю, зачем тебе все это понадобилось.
     - Но тебе, надеюсь, было приятно? - Мариана подняла ладонь, не давая ему говорить. - Я действительно преследовала исключительно собственные интересы, но не беспокойся: это не имеет никакого отношения к корпорации "Маггинс".
     - Сомневаюсь. Ты, очевидно, хотела добиться того, чтобы я почувствовал себя виноватым и, тем самым, стал более податливым? Таким образом, тебе будет проще диктовать свои условия?
     Мариана вздрогнула и покачала головой.
     - Ты не мог бы отвернуться на минутку? Мне хочется одеться.
     - Ты замерзла?
     Мариана посмотрела на него потухшим взглядом. Ей вдруг все стало безразлично.
     - Нет, мне не холодно. Только больно, и я чувствую какую-то слабость. Впрочем, этого, очевидно, следовало ожидать... Можно мне одеться?
     Луи выругался по-французски сквозь зубы, подошел к платью, лежавшему на полу, поднял его и вернулся к ней:
     - Встань.
     Мариана послушно поднялась и шагнула вперед, так что Луи смог накинуть на нее платье и, повернув спиной к себе, застегнуть "молнию".
     - И все-таки ты не ответила на мой вопрос, - настойчиво произнес он. - Если у тебя в самом деле была какая-то цель, то какая?
     Мариана снова села, натянув на босые ноги подол платья. Она знала, что рано или поздно придется признаться во всем, но не была уверена, что готова сделать это сейчас.
     - А ты сам не собираешься одеться?
     - Тебя смущает мой вид? - язвительно спросил Луи. - Поэтому ты просила не включать свет?
     - Не поэтому. Меня смущает мой собственный вид... Я знала, что лишиться девственности - довольно болезненный процесс, и не представляла, смогу ли справиться до конца со взятой на себя ролью, - просто ответила она.
     - Ролью?
     - Конечно! Думаешь, просто изображать из себя распутную девицу, которой все нипочем? А, кроме того, я не была уверена, что покажусь тебе заманчивой и обольстительной в сексуальном плане, хотя многие считают меня довольно привлекательной в каком-то другом смысле...
     - Ну и что из этого? - нахмурился он.
     - А то, что ты никогда... - Мариана запнулась, а потом выговорила залпом:
     - Я знаю, что ты никогда не занимался любовью с женщинами, которые тебе по-настоящему нравились! Ты избегал смешивать чувства и секс.
     Луи стоял как статуя, только глаза его сверкали на потемневшем лице.
     Мариана не выдержала этой затянувшейся паузы и быстро проговорила:
     - Я знала, что ты рассердишься...
     - Да, черт побери, я рассердился! - Голос Луи дрогнул. - Сколько ты заплатила Шулеру?
     - Шулеру? - Ей пришлось порыться в памяти, чтобы вспомнить, кому принадлежит эта фамилия. - А, это тот психиатр, которого ты посещал, еще будучи подростком? - Мариана покачала головой. - Он тут ни при чем.
     - Нет, при чем! Он нарушил профессиональную клятву! Но ты поступила в тысячу раз хуже, когда соблазнила его такой суммой, что бедняга не смог устоять. - Луи стиснул кулаки. - Черт бы тебя побрал!
     - Никого я не... - Мариана замолчала. Ладно, пусть он лучше считает ее вероломной. - Я согласна: у тебя есть все основания возмущаться тем, что кто-то сунул нос в твою личную жизнь.
     - Какое глубокое понимание чужой психологии!
     И, тем не менее, это не заставило тебя остановиться в самом начале. Что еще тебе наплел этот сукин сын?
     - Мне известно, что в свое время ты стал жертвой... - Мариана не могла смотреть на его разгневанное лицо и поэтому уставилась невидящим взглядом на картину с лилиями в пруду. - Мальчишкой ты оказался в шайке бродяг-воришек, которые промышляли карманными кражами, а заправлял вами настоящий преступник. В тринадцать он продал тебя в дом терпимости в Венецию. И ты остался там, пока полиция не разорила это гнездо...
     - Продолжай.
     Боже мой, до чего же трудно было ей говорить все это!
     - Ты пришел к Шулеру, когда тебе исполнилось шестнадцать лет, потому что... тебя начали беспокоить... - она не отрывала глаз от картины, - твои сексуальные запросы в столь юном возрасте. Тебе нужна была постоянная женщина, но ты был вынужден пробавляться случайными связями. Очевидно, прошлое наложило свой отпечаток: стоило какой-нибудь девушке понравиться тебе всерьез, ты превращался в... дикаря. Это доводило тебя до безумия. - Мариане было очень важно, чтобы он правильно понял ее, поэтому она поспешно добавила:
     - Я не имею в виду безумие в медицинском смысле: ты никогда никому не причинил вреда, никого не ударил. Но ты был близок к тому несколько раз, когда терял контроль над собой, вступая в близость с женщиной, в которую влюблялся. Именно это и толкнуло тебя на встречу с Шулером.
     - От всей души надеюсь, что мне больше никогда не придется встретиться с этим болтливым подонком!
     Горечь, прозвучавшая в его голосе, вызвала болезненный отклик в душе Марианы. Но она должна была договорить до конца, чтобы уже не возвращаться к этому.
     - Он ничем не смог помочь тебе, но хотя бы сформулировал суть проблемы. Он сказал, что ты - чрезвычайно чувствительная натура и можешь полюбить только ту женщину, которая достойна уважения. Но тебе очень глубоко запало в душу, что сам ты недостоин подобных женщин. И ты словно бы мстил им за это... Чувство привязанности и близости вступало в противоречие с сексуальными потребностями, высвобождалась глубоко скрытая жестокость...
     - Хватит! Я достаточно наслушался! Мариана умоляюще сложила руки на груди.
     - Дай мне договорить! Ты ведь сам хотел услышать правду! И я тоже хочу, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок...
     Луи нахмурился, но промолчал, и она продолжала:
     - Поскольку Шулер не смог помочь тебе, ты нашел свой собственный выход. Ты решил держаться подальше от женщин, которые вызывают у тебя чувство уважения и привязанности, и ложился в постель только с теми женщинами, которые возбуждают тебя лишь на физическом уровне. В этом случае не возникало никаких противоречий: ты сохранял контроль над собой, в то же время удовлетворив сексуальный голод. Таким образом, ты перестал бояться того, что близость с тобой может кому-то повредить.
     - Я уже сказал: хватит!
     Взглянув на Луи, Мариана увидела, как мертвенно побледнело его лицо, и поняла, что действительно хватит. Она не успела сказать ему всей правды, но, может быть, это и к лучшему.
     - Я сознаю, что перешла за черту дозволенного. У тебя, очевидно, возникло ощущение, что я разрушила все барьеры... Мне остается только попросить прощения.
     - Не поздновато ли?
     - Я понимаю, что ты вряд ли сможешь простить меня - скорее железо растает. Просто я хочу, чтобы ты знал о моем желании. - Она поднялась. - Пойду назад, в дом. Я устала, а завтра - после того, как прибудут юристы, - нам придется поработать в поте лица.
     - Подожди! - Луи схватил ее за руку. - И ты считаешь, что после всего случившегося мы можем запросто заняться делами корпорации?!
     - Конечно! - Она удивленно посмотрела на него. - Ведь это принесет тебе громадные доходы. Видишь ли, существует довольно много людей, к которым я могла бы обратиться с подобным предложением - организовать линию, наладить производство... Наконец, я могла бы заняться этим сама: у моих коллег нет никаких сложностей ни с деньгами, ни со связями в деловых кругах. Но мне не хочется обращаться ни к кому другому, потому что... Потому что это - единственный способ расплатиться с тобой за то, что тебе пришлось проделать сегодня.
     - Расплатиться? - Луи недоверчиво усмехнулся. - Ты говоришь так, словно я - племенной жеребец, который должен был осеменить кобылу.
     - Если бы это не звучало так грубо... О, Господи, ты даже не представляешь, насколько твои слова близки к истине! - Она вырвала руку и быстро прошла к двери. - Короче говоря, завтра мы продолжим переговоры. Так будет справедливо. Я не имею право брать, ничего не отдавая взамен.
     - Подожди! - Луи догнал ее и снова схватил за руку; жесткие нотки прозвучали в его голосе, который вибрировал от напряжения. - Что ты имеешь в виду? Что тебе нужно от меня, черт возьми?!
     Мариана поняла, что теперь он от нее не отстанет, да ей и самой до смерти надоело лгать:
     - Ребенок, - прошептала она. - Мне нужен был ребенок от тебя, Луи...
     Он смотрел на нее широко открытыми глазами:
     - Но какого...
     - Нет! - Мариана больше не могла выносить его присутствия: нервы ее дрожали, как струна. Никогда прежде она не ощущала такой близости к другому человеку. И это пугало ее. - Завтра. Мы поговорим обо всем завтра...
     Резко вырвав руку, она выскочила из беседки и помчалась по тропинке прямо к особняку.
     Минутой позже Мариана захлопнула дверь своей спальни, закрыла задвижку и прижалась спиной к прохладным дубовым доскам.
     Дело сделано.
     Но почему же она не испытывает удовлетворения? Откуда эта ноющая боль, это чувство раскаяния? - думала Мариана, вспоминая лицо Луи в ту минуту, когда она выскочила из беседки. Она разбередила его старые раны, всколыхнула прежние воспоминания и сколько бы ни убеждала себя теперь, что у нее не было другого выбора, - ничто не помогало. Все его страдания она переживала вместе с ним - так, словно это были ее собственные боль и мука.
     И не только все ее эмоции были взбудоражены - это бы Мариана как-нибудь пережила. Самым досадным было то, что ее тело продолжало трепетать, требуя близости, не желая смиряться с потерей. Ей страшно хотелось снова оказаться во мраке беседки, ощутить прикосновение его губ к своей груди, вновь почувствовать, как он входит в нее...
     Боже мой! Почему ее по-прежнему тянет к нему? Ведь Мариана готовилась к тому, что ей предстоит пережить, задолго до того, как все случилось. Она продумала свой план до мельчайших деталей...
     Ничего, сейчас все должно пройти; никто не застрахован от непредвиденных результатов, успокаивала себя Мариана. Незачем особенно задумываться над этим. Надо просто поскорее лечь в постель и постараться уснуть.
     Отодвинувшись от двери, Мариана направилась прямиком в ванную комнату. Горячий душ заставит ее расслабиться и поможет заснуть. А завтра она проснется со свежей головой, вновь обретет контроль над своим непослушным телом и сможет во всеоружии встретиться с Луи...

3.

     Доброе утро, - на губах Луи играла ироническая улыбка, пока он наблюдал, как Мариана спускается по лестнице. - Мне доставляет
     Огромное удовольствие видеть, как ты ужасно выглядишь. Надеюсь, ты провела паршивую ночь?
     Мариана непроизвольно провела рукой по лицу:
     - Очень хотелось бы тебя разочаровать. - Ей с трудом удалось заставить себя улыбнуться. - Но, к сожалению, ты прав.
     В глазах Луи промелькнуло какое-то непонятное выражение.
     - Совесть замучила?
     - Ничего подобного! Скорее всего дело в соусе, который приготовила Маггинс. Слишком кислый для меня. - Мариана сошла с последней ступеньки. - Но и ты, похоже, спал далеко не сном праведника...
     - А чего еще ты ждала? Сначала возбудила меня, а потом удрала! Мне сначала даже пришла в голову мысль выломать дверь и продолжить наше занятие.
     - Чего-то в этом роде я и ожидала. - Мариана двинулась к его кабинету. - Ну ладно, хватит болтать. - Она опустилась в кожаное кресло, стоявшее возле камина, и положила руки на колени. - Я готова ответить на все твои вопросы. Спрашивай.
     Луи закрыл дверь и прислонился спиной к косяку, скрестив руки на груди. И сразу задал свой первый вопрос. В этом вопросе было всего два слова:
     - Итак, ребенок?
     - Разве есть что-нибудь странное в том, что женщина хочет завести ребенка? Мне исполнилось двадцать четыре года, и я вдруг почувствовала себя одинокой. У меня чудесная семья, интересная работа, но я хочу чего-то другого... - Мариана нервно облизнула внезапно пересохшие губы. - Чего-то своего!
     - Ты надеешься тронуть меня этим заявлением?
     - Нет. Я понимаю, что ты все еще сердишься. Просто хотелось, чтобы ты знал, почему я все это затеяла.
     - Ну, для того, чтобы понять, насколько я "сержусь", - хотя, на мой взгляд, это слишком мягкое выражение - не надо обладать особой проницательностью. Все, что ты сделала, находится на грани умопомешательства!
     - Я хочу родить ребенка, - повторила она. - И попыталась продумать этот вопрос со всей возможной полнотой и точностью. Учесть каждую мелочь.
     - Боюсь, что ты не учла самого главного: мужчина, которого ты выбрала для исполнения своего желания, тоже имеет право сказать свое слово!
     - А почему ты должен возражать? После того, как мы подпишем сегодня контракт, я вернусь домой, и мы больше никогда не увидимся. Всего лишь одна ночь! Я не стану просить о другой...
     - Тогда ответь: почему ты выбрала меня?
     Мариана посмотрела на свои руки, сложенные на коленях:
     - Я просто увидела твою фотографию на обложке журнала "Тайм". И ты мне понравился.
     Его смех прозвучал несколько растерянно.
     - Господи Боже мой, я чувствую себя каким-то быком-производителем!
     - Разумеется, я изучила твое прошлое и пришла к выводу, что ты совершенно здоров - и физически, и психически.
     - Не считая моего маленького выверта?
     - Он только подчеркивает, насколько сильный у тебя характер! - поспешно произнесла Мариана. - Встретившись лицом к лицу с неразрешимой проблемой, ты нашел способ, как справиться с нею, сам нашел выход. - И она добавила уже несколько другим тоном:
     - Конечно, учитывая твою натуру, твой характер, это решение не отвечает всем требованиям. Но оно все-таки позволило найти более-менее компромиссный вариант.
     - Значит, я более других отвечал твоим представлениям о мужчине? - Губы Луи снова иронически изогнулись. - А ты уверена, что одной ночи достаточно?
     - Прошлая ночь была наиболее подходящей в биологическом отношении. Сегодня я протестировала себя - у меня с собой нужный набор, - и мне кажется, что беспокоить тебя второй раз не придется.
     - Какая предусмотрительность!
     Луи оторвался от косяка и решительными шагами прошел к ней. Походка его была легкой, стремительной, как у леопарда или льва. И в ней чувствовалась угроза! Мариана невольно насторожилась. Заметив ее легкое движение, Луи улыбнулся:
     - Испугалась? Хорошо бы! Для такой умной дамочки ты совершаешь слишком много просчетов. Кое-какие кусочки мозаики никак не вписываются в ту цельную картину, которую ты пытаешься создать.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Во-первых, я терпеть не могу, когда меня используют в своих целях. - Взяв Мариану за руку, он легко поднял ее с кресла. - Этому я выучился еще в благословенной Венеции. Во-вторых, у меня было такое поганое детство, что я ни за что не позволю, чтобы какая-то вычислительная машина забрала моего ребенка и увезла его в неизвестном направлении! - Свирепая улыбка, появившаяся на его лице, обнажила белоснежные зубы. - А в-третьих, я считаю справедливым древнее изречение насчет "ока за око".
     - Ты хочешь отомстить мне?! За что? Ведь я не сделала тебе ничего плохого! - Мариана невольно вскрикнула, потому что Луи изо всех сил сжал ее плечо. - Мне больно!
     Он слегка ослабил свою хватку, зато в бархатистом голосе появились зловещие нотки:
     - Боюсь, что ты не все просчитала в "обратной" стороне моего характера. Следуя твоим расчетам, я должен не особенно церемониться с женщинами, которые мне по-настоящему нравятся. - Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. - Но, быть может, ты исключение, которое только подтверждает правило? Надеюсь, ты заметила, что вчера я впервые за долгие годы полностью потерял контроль над собой...
     Несмотря на всю напряженность момента, в глазах Марианы промелькнула заинтересованность:
     - Правда? И мне тоже так показалось... Но я подумала, что некоторая грубость непременно сопутствует подобного рода отношениям. Как ты считаешь, почему это произошло?
     - Какая разница?.. - Луи нахмурился и встряхнул головой. - Неужели всегда и все надо подвергать анализу?
     - По-другому у меня не получается, - вздохнула Мариана.
     - Значит, ты сама как робот и чувств в тебе не намного больше, чем в миссис Маггинс?
     Ты противоречишь сам себе: если бы я была абсолютно неэмоциональной женщиной, я бы не пришла сюда. Мне нужен ребенок!
     - Ну почему, в таком случае, ты не завела себе любовника, мужа, наконец? Ты могла бы вступить с кем-нибудь в нормальные человеческие отношения. Почему ты выбрала мужчину с обложки журнала?
     Мариана молчала, то сжимая, то разжимая пальцы рук.
     - Ты не можешь или не хочешь ответить на этот вопрос?
     - Я не могу... Мне нужно было... - Она глубоко вздохнула и выговорила обреченно:
     - Почему ты считаешь, что какие-то сложности могут быть только у тебя одного? Может быть, я тоже не могу вступить в так называемые "нормальные отношения"! Может быть, мне не оставалось другого выбора...
     - Но почему?
     Она покачала головой.
     - Ты не желаешь отвечать?
     - Я не могу! - Мариана умоляюще посмотрела на него. - Есть вещи, которые я не могу сказать тебе. Очевидно, мне не следовало признаваться и насчет ребенка... Но я стараюсь быть с тобой честной, насколько это возможно.
     - В самом деле? Я что-то не заметил. Ты появилась буквально из ниоткуда и предложила мне такую выгодную сделку, что в нее трудно было поверить. А потом перевернула всю мою жизнь вверх ногами! И при этом ты с ловкостью ужа ускользаешь от ответов на все мои вопросы. Это несправедливо, Мариана. "Мстить" тебе, как ты выразилась, я не буду, но собираюсь прояснить для себя кое-какие моменты.
     - Все, что имело отношение к корпорации "Маггинс", я выложила.
     - Ах, да! Корпорация! Вознаграждение за вчерашнюю работу... За то, что ты взяла меня напрокат, как племенного жеребца!
     - Это не совсем так... Может быть, я выразилась несколько неудачно... Но...
     - Заикаешься? Тебя что-то смущает?
     Взгляд ее больших глаз и в самом деле был растерянным.
     - Конечно! Ты навис надо мной, как Дракула, который собирается попробовать вкус моей крови, и еще удивляешься, что я нервничаю.
     - Не попробовать, а выпить ее всю! Я, конечно, не представляю, что ты выкинешь в следующий раз, но кое о чем я уже позаботился. - Он улыбнулся, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. - Я собираюсь расставить все точки над "i". Вызнать все твои тайны. Думаю, ни один человек на земле не жаждет этого так страстно, как я! И ты тоже почувствуешь на себе, что такое остаться без единого клочка кожи, почувствуешь себя такой же уязвимой, каким себя чувствовал я.
     - Такой цели перед собой я не ставила. И не хотела этого, Луи, - грустно ответила Мариана. - Поверь мне! Ты даже не представляешь, сколько времени я ломала голову, чтобы найти какой-нибудь другой способ, который бы не задел тебя...
     - С какой стати я должен верить тебе? С первой же секунды твоего появления в саду ты начала водить меня за нос! - Он, наконец, убрал руку с ее плеча и отступил на шаг. - Больше я этого не потерплю. Никаких уверток, никакого обмана. Только правда. Прими это к сведению. - Он повернулся к дверям. - И не пытайся улизнуть из Дарсебо! Мои охранники получили приказ: ты не уйдешь без моего ведома.
     Она уставилась на него широко раскрытыми глазами:
     - Ты собираешься держать меня взаперти?!
     - Ты очень точно передаешь смысл моих слов. - Луи распахнул дверь. - Кстати, как ты все-таки проникла в сад? Мои охранники заверили меня, что ни одна душа не проходила сквозь ворота.
     - Но если я не проходила мимо ворот, почему ты считаешь, что я не смогу воспользоваться тем же самым способом для выхода отсюда?
     - Потому что я выделил специального человека для того, чтобы следить за особняком, - ответил он и добавил:
     - В сопровождении двух отлично выдрессированных и свирепых доберманов.
     Мариана расте