ою, а чью-то чужую боль.
     Боль Луи!
     Мариана с трудом открыла глаза; взгляд ее упал на кресло возле кровати. Никого. Но она знала, что Луи должен был сидеть рядом! Где же он?!
     Еще одна волна боли окатила ее, и сразу пришла разгадка: Гуннер! Он уже здесь!
     Мариана заставила себя спустить ноги на пол.
     - Нет! - пробормотала она. - Нет, Гуннер... Не делай этого!..
     Но он не мог услышать ее просьбы, зато Мариана, казалось, обрела способность видеть сквозь стены. Она видела, что Луи лежит на полу в холле, не в силах сопротивляться, а Гуннер навалился на него сверху и с улыбкой удовлетворения смотрит на поверженного противника...
     Качаясь, как тростник на ветру, Мариана добрела до двери, вышла на площадку и посмотрела вниз, заранее зная, какое зрелище предстанет ее взору.
     - Гуннер!
     Вряд ли он услышит этот слабый шепот. Надо постараться спуститься вниз. Надо собраться с силами...
     Вцепившись обеими руками в лестничные перила, Мариана начала спускаться. Господи, если бы боль хотя бы на минуту отпустила ее!
     - Гуннер, пожалуйста!
     Но он не смотрел на нее, не слышал... Мариана видела, как он склонился над Луи и что-то делал с ним, но не могла разглядеть - что именно.
     Еще один шаг. Следующий. Теперь оставалось совсем немного, но она может не успеть...
     Луи! Бедный Луи! Если ее боль - всего лишь отзвук того, что он испытывает, тогда каково приходится ему?
     - Перестань, Гуннер! Остановись! - прошептала она чуть громче, перегнувшись через перила.
     Наконец-то он услышал и резко обернулся к ней.
     - Мариана, что происходит?!
     - Не смей! - Она опустилась на пол рядом с Луи, обняла его и прижала к себе, как младенца. - Нельзя больше причинять никому вреда, Гуннер. И без того столько боли в мире...
     - Господи, да я и не собирался, Мариана! - буркнул Гуннер. - Я старался быть осторожным... Никак не предполагал, что он окажется таким сильным!
     И вдруг боль исчезла. А вместе с ней начала таять и сила, заставившая Мариану подняться с постели. Кончики пальцев онемели, слабость сковала тело. Она разжала руки, и в ту же секунду Луи открыл глаза.
     - Мариана?
     Гуннер шагнул к ним, но Луи с необыкновенной легкостью откатился в сторону и привстал. Глаза его сверкали.
     - Не смей подходить к ней, ублюдок! Гуннер замер на месте.
     - Я не собираюсь причинять ей вреда! - он в растерянности провел ладонью по серебристому ежику волос. - Хотя, кажется, невольно причинил... Похоже, что я не совсем разобрался в происходящем.
     - Поэтому и напал на меня, как только я открыл дверь?
     - Я беспокоился из-за Марианы, - пожал плечами Гуннер.
     Луи удивленно посмотрел на него, а потом нахмурился.
     - Я не собираюсь тратить время на бессмысленные разговоры! Мне надо отнести ее в постель.
     Они разговаривают обо мне так, словно меня вообще нет здесь, как сквозь туман, подумала Мариана. Но, может быть, они и правы? У нее было такое ощущение, словно она находится где-то вне своего собственного тела и наблюдает за всем со стороны. Глаза ее слипались, но она не могла позволить себе заснуть, пока не убедится, что Луи ничего не грозит.
     Он поднял ее на руки и начал подниматься вверх по ступенькам.
     - Эй! Что с ее рукой? Почему она перевязана? - окликнул его Гуннер и устремился следом.
     - Ничего особенного. Небольшое происшествие, - ответил Луи, не останавливаясь. - Я дал ей сильное снотворное, которое могло свалить с ног и медведя. Не понимаю, каким образом ей удалось встать с постели!
     - В самом деле? И что же это за "небольшое происшествие"?
     - Не твое дело! - отрезал Луи. - И вообще, мне бы хотелось, чтобы ты поскорее убрался отсюда прочь. Я сам позабочусь о ней. В твоих услугах она не нуждается.
     - К чему так горячиться? - примирительно улыбнулся Гуннер. - Прошу прощения, но я не смогу уйти, не поговорив с Марианой. Эндрю будет ждать от меня подробного отчета. - Он посмотрел на девушку. - Но она в таком состоянии, что вряд ли из нее выжмешь хотя бы слово.
     - Гуннер, не смей трогать его, - начала было Мариана, но он приложил ладонь к ее губам.
     - Все в порядке. Не беспокойся. Теперь я и пальцем не прикоснусь к нему.
     - Ты обещаешь? - переспросила она шепотом, почти одними губами. Гуннер нахмурился:
     - Разве моего слова недостаточно?
     - Обещай мне!
     Гуннер пожал плечами, но покорно проговорил:
     - Клянусь тебе, Мариана, что с ним ничего не случится.
     Как хорошо! Теперь Луи в безопасности. И можно расслабиться.
     Мариана закрыла глаза, едва Луи уложил ее на постель и накрыл одеялом, и дальнейшее слышала уже сквозь сон.
     - Боюсь, что вы несколько... утомились после случившегося. Я могу побыть возле нее, - предложил Гуннер.
     - Черта с два! - возразил Луи. - Поскольку я убедился, что Мариана знает вас, можете найти себе комнату и дождаться, когда она проснется. Но не смейте приближаться к ней без моего ведома!
     - Неужели вы считаете, что я каким-то образом могу обидеть ее? Черт побери, да кто, как не я, сидел возле ее постели, когда она болела корью?! Кто, как не я, учил ее кататься на велосипеде...
     - Тогда пойдите и найдите себе комнату. Гуннер усмехнулся:
     - Кажется, вы оба только и думаете, как бы защитить от меня друг друга. Кстати, меня зовут Гуннер Нильсен, и я крестный отец Марианы. - Он нежно прикоснулся к ее щеке ладонью. - Спокойной ночи, малышка. Поговорим обо всем утром.
     Луи выглядел страшно утомленным. Мариана поняла это в тот самый момент, как только открыла глаза. Яркое солнце светило за окном - значит, уже полдень, а не утро... Темные круги залегли у него под глазами, казавшиеся еще более заметными на сильно побледневшем лице.
     - Ты выглядишь просто ужасно, - сказала Мариана. - Ради Бога, пойди поспи.
     - Я не устал, - ответил Луи и поморщился, заметив, каким скептическим взглядом она окинула его. - Ну, разве что самую малость, - добавил он, растирая онемевшие плечи и руки. - После того, как твой крестный отец приложил меня, все тело болит, будто по нему проехали катком...
     - Тем более надо принять горячий душ и поспать! Он упрямо покачал головой.
     - Нет, я останусь здесь.
     Мариана почти с отчаянием посмотрела на него.
     - Ради Бога, перестань дрожать надо мной! Я чувствую себя сейчас гораздо лучше, чем ты. Обычно после того, как Гуннер "прикладывает" кого-то, человек отлеживается не меньше недели...
     - Как интересно! Поясни заодно, кто он такой - этот твой Гуннер Нильсен.
     - Ну... своего рода полицейский.
     - И чьи же законы он охраняет?
     - Может быть, лучше он сам тебе расскажет обо всем?
     Губы Луи изогнулись в скептической усмешке.
     - Я жду ответа сейчас, Мариана! Мне кажется, я заслужил его.
     - Мне тоже так кажется, - слабым голосом отозвалась она. - И обещаю: ты получишь ответы на все свои вопросы после того, как отдохнешь и будешь в состоянии воспринять информацию с достаточно ясной головой.
     - Иначе я "ничего не пойму"?
     - Не исключено, что ты все равно ничего не поймешь, но я, по крайней мере, попробую объяснить тебе.
     - А почему я должен быть уверен, что ты не ускользнешь, пока я буду спать?
     - Я никуда не собираюсь убегать. Сейчас уже поздно. Мы с Гуннером, если честно говорить, совершили ошибку. И теперь должны расплатиться за нее.
     Окинув ее изучающим взглядом, Луи, наконец, махнул рукой.
     - Хорошо, я не имею ничего против. Самое главное для меня - это чтобы ты оставалась здесь. Встретимся через несколько часов. - Он двинулся к двери. - Только не вставай с постели, отдохни, как следует. Я пришлю к тебе миссис Маггинс, она принесет завтрак.
     - Может, хватит нянчиться со мной? Легкая улыбка промелькнула у него на губах.
     - Боюсь, не получится. Это уже начинает входить У меня в привычку...
     Дождавшись, когда он закроет дверь, Мариана откинула одеяло в сторону и попыталась встать. Колени ее еще слегка дрожали от слабости, но, тем не менее, она чувствовала себя намного лучше, чем за день до того. А значит, хватит валяться в постели! То, что произошло вчера ночью, разнесло в пух и прах, выстроенный ею план. И разбитые кусочки не так просто будет собрать... Надо постараться чем-нибудь занять себя и хотя бы на время заглушить страх, который вызывала эта рассыпавшаяся мозаика.
     Мариана заставила себя медленными шагами дойти до ванной комнаты. Через час она, искупавшись, оделась и готова была отправиться на поиски Гуннера, когда услышала стук в дверь. А вслед за этим стуком в комнате появился и он сам.
     - Сегодня ты выглядишь значительно лучше, - с облегчением улыбнулся Гуннер. - Не тот полутруп, который появился ночью на лестнице.
     - Я себя и чувствовала соответственно, - призналась Мариана. - И сейчас еще коленки дрожат от слабости.
     - А больше ты ничего не испытываешь? - встревоженно спросил он. - Подумай хорошенько!
     - Ну, разве что легкую боль в суставах. Чего ты так переполошился?
     - Как и полагается в таких случаях, - пробормотал Гуннер, не отвечая ей. - Садись. Нам надо потолковать кое о чем.
     - Как хочешь, - Мариана пожала плечами и села на банкетку возле окна. - О чем же ты собирался поговорить со мной?
     - Прежде всего - почему ты не позвонила в условленное время? Ты же знала, что должно было последовать за этим!
     - Я не могла позвонить...
     - Что с тобой произошло?
     - Случайность, - непринужденно ответила она. - Я упала...
     - Упала?! Где?
     - В саду.
     - Странно. Неуклюжей ты никогда не была. Как это случилось?
     - Какая разница? Сейчас мне уже лучше.
     - Нет, это большая разница! - грубовато перебил ее Гуннер. - Не могу же я оставить тебя в таком месте, где происходят подобные "случайности". Мне уже пришлось пустить в ход такую малоприятную вещь, как виброфон, - прошлой ночью, чтобы миновать охранников. И, кстати, почему была вырублена телефонная линия? Мне все это не нравится, Мариана. По-моему, будет лучше, если я останусь здесь, пока ты не поправишься. Чтобы "несчастный случай" не повторился.
     - Но в этом нет ни малейшей необходимости! Луи и так пострадал из-за меня.
     - Ничего с твоим Луи не сделается, - нахмурился Гуннер. - Он оказался очень сильным мужчиной. Пожалуй, одним из самых сильных людей, которых я встречал за пределами зоны. Мне даже показалось, что ты все время была вместе с ним...
     Сердце Марианы забилось, когда она осознала, что Гуннер имеет в виду.
     - Меня не было с ним! И не могло быть, ты же знаешь. Наверное, я просто слышала шум внизу и представила себе...
     - Ты подсоединилась к нему! - упрямо повторил Гуннер. - Только невероятная внутренняя связь могла поднять тебя из постели в таком состоянии, в котором ты находилась. Он так много значит для тебя, Мариана?
     Она открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла и только покачала головой:
     - Не знаю, - наконец прошептала она. - Рядом с ним я чувствую... мне трудно передать это ощущение. Гуннер посмотрел ей в лицо. *
     - Тебе придется найти определение, - губы его сжались. - Потому что нам предстоит выяснить одну очень важную вещь.
     - Что ты имеешь в виду? - упавшим голосом спросила Мариана.
     Гуннер помедлил, а потом неохотно выговорил:
     - Эндрю считает, что у тебя начинается нарушение "равновесия"...
     Слова крестного потрясли Мариану, ее охватил ужас.
     - Ерунда! Этого не может быть! Я себя чувствую совсем не так, как те...
     - Почему ты не хочешь признать это, черт побери?! Если ты подсоединилась к нему, не нужно никаких других доказательств. Пойми: чем раньше ты осознаешь свое состояние, тем больше шансов...
     Мариане показалось, что ее снова окутывает темнота. Она вспомнила свои сомнения, ночные кошмары...
     - Нет! Это совсем другое дело! Перестань пытать меня!
     - Другое дело? Но какое именно, Мариана? Вот что я пытаюсь понять!
     - Я люблю его, - сказала она, только в последнюю секунду осознав, что сейчас произнесла. Глаза ее округлились от страха, она в отчаянии прижала руки к груди. - Нет! Только не это!
     - Я предполагал, что такое может произойти...
     - Но я не хотела этого! Не может быть! - воскликнула Мариана, хотя уже прекрасно понимала, что и в самом деле влюбилась. - Даже если так, думаю, что мне удастся справиться.
     Мягкая улыбка появилась на лице Гуннера.
     - Не стоит так пугаться. Ничего плохого в этом нет. Бено вчера стоял на страже твоих интересов, как лев. Значит, он способен подумать о том, как тебе будет лучше. И если ты расскажешь ему, в чем дело, наверное, он сумеет дождаться, когда все завершится.
     - В этом нет никакой надобности, - решительно возразила Мариана. - Я не чувствую, что утратила "равновесие".
     - Послушай, что я скажу тебе, - строго сказал Гуннер. - Ты когда-нибудь видела, чтобы Эндрю ошибался?
     - Нет, но я не вижу также...
     - Он сказал мне, что начал беспокоиться еще до твоего отъезда из зоны, что кое-какие признаки нарушения "равновесия" стал замечать еще год назад. И он попросил меня: если я замечу хоть что-нибудь подозрительное, то должен немедленно привезти тебя домой. Ты знаешь, каким образом действуют эмоции и сильные переживания на тех, у кого нарушается "равновесие".
     Мариана закрыла глаза, потому что страшные воспоминания захлестнули ее, и с трудом выдавила из себя:
     - Знаю...
     - Тогда поговори с Бено! Объясни ему, в чем вся
     Сложность.
     Глаза Марианы сверкнули от переполнявших ее
     Чувств.
     - А ты знаешь, какая жизнь выпала на его долю? - спросила она требовательным тоном. - Я не собираюсь забивать ему голову еще и моими сложностями: Луи хватает по горло своих. Он заслужил хотя бы
     Толику счастья...
     - Не горячись! - осадил ее Гуннер. - И не расстраивайся. Хуже этого для тебе ничего и придумать нельзя. Постарайся сохранять безмятежность духа.
     - К черту спокойствие и безмятежность! Ты ошибаешься насчет меня!
     - А я тебе советую как следует поразмыслить над этим вопросом. Эндрю уверял меня, что ты сопротивлялась этому всю жизнь. Ради Бога, признайся, пока не поздно! - Неподдельная нежность смягчила резкие черты Гуннера. - Мы все любим тебя, Мариана. Позволь нам помочь тебе!
     Но они оба прекрасно знали, как мало надежды было на то, что кто-то может помочь в подобной ситуации. Мариана скрестила руки на груди, чтобы унять
     Дрожь.
     - Я не... - ей с трудом удалось сглотнуть застрявший в горле комок. - Мне страшно, Гуннер!
     - Не стану вводить тебя в заблуждение: тебе есть, чего бояться, Мариана. Окажись на твоем месте, я перепугался бы ничуть не меньше. Но Эндрю может помочь. Он сказал, что недавно им удалось добиться необыкновенных успехов.
     - Да? - рассеянно спросила Мариана и глубоко вздохнула. - Ну, что ж, считай, что тебе удалось убедить меня. Но я хочу, чтобы ты завтра же вернулся в Компаунд.
     - Без тебя я не поеду!
     - Через несколько дней я приеду сама. Не беспокойся, Гуннер. Со мной все в порядке. Мне просто нужно развязать один узел, который завязался сам собой...
     - Бено?
     Она быстро кивнула.
     - Мы с тобой оба виноваты перед ним. Каждый из нас на свой лад причинил ему вред: ты - физически, я - морально. Но я найду способ, как исправить случившееся.
     Ответом ей был глубокий вздох.
     - Проще всего сказать ему правду, - проворчал Гуннер.
     - Именно это я и собираюсь сделать.
     - Рассказать обо всем?!
     - Во всяком случае - о главном, - она печально улыбнулась. - Все остальное не имеет такого большого значения. А теперь поезжай домой и постарайся убедить Эндрю, что я справлюсь.
     - Лгать ему я не собираюсь!
     - Тогда просто скажи, что я скоро вернусь, и после этого поговорим о том, что можно сделать. Такой ответ его удовлетворит?
     - Может быть...
     - Тогда так и поступим. - Мариана поднялась, подошла к Гуннеру и поцеловала его в щеку. - А теперь уходим поскорее, пока Луи не проснулся. Мне проще объясниться с ним наедине. Иначе он постоянно будет ощетиниваться при виде тебя.
     - Я привык к тому, что при виде меня все ощетиниваются. - Гуннер поднялся с кресла. - Кстати, Мариана, если уж ты так привязалась к нему, может быть, пригласить его в Компаунд?
     Она медленно покачала головой.
     - Нет, Гуннер. Луи заслужил лучшего. Гуннер помедлил, прежде чем повернулся и прошел к двери.
     - Даю тебе неделю. При условии, что ты будешь звонить каждый вечер. Договорились?
     - Начиная с понедельника - каждый вечер.
     - И обещай мне: если ты заметишь, что начинается резкий упадок сил, что ты впадаешь в сонливость, что вообще начинается какой-то перекос, ты переменишь свой план и немедленно вернешься.
     - До скорой встречи, Гуннер...
     - Ты не даешь мне обещания?
     - Мы виноваты перед ним, - повторила Мариана, упрямо вскинув голову. - И мне хочется исправить ошибку - независимо от того, сколько времени понадобится на это.
     - Ладно, тебя не переспоришь. Только, пожалуйста, постарайся не затягивать слишком долго, - с болью в голосе проговорил Гуннер.
     Едва только дверь за ним закрылась, как в комнату проскользнула Маггинс, толкая перед собой столик с
     Подносом.
     - Устраивайся поудобнее и поешь. Мистер Луи потребовал, чтобы ты съела все до последнего кусочка.
     - Только не сейчас, Маггинс.
     - До последней крошки! - послышалось негромкое жужжание - это миссис Маггинс разворачивалась возле кровати. - Ты у нас большая умница, но как ты заставишь свою головку работать, если ее нечем будет питать? Ты просто ослабеешь, вот и все.
     Мариане давно хотелось заставить свою голову работать. Последние дни она жила исключительно эмоциями, а это ни к чему хорошему привести не могло. Вот и теперь, после разговора с Гуннером, все ее чувства были взбудоражены. Она даже на какой-то миг пожалела о том, что он не заставил ее силой уехать с ним в Компаунд, где не было Луи и ей не пришлось бы делать такого болезненного выбора. Но она не смогла бы убежать от себя и там! Боже, ей так не хотелось верить в диагноз, поставленный Эндрю...
     - А теперь ляг в постель, - посоветовала Маггинс.
     Мариана послушно побрела к постели. Маггинс права. Ей надо набраться побольше сил для того, чтобы ответить на все вопросы Луи, а потом постараться исправить свою ошибку.
     - Вот какая хорошая, послушная девочка, - пропела Маггинс, устанавливая поднос на постели.
     - Я не девочка! - раздраженно воскликнула Мариана.
     Она чувствовала себя сейчас старой, как Мафусаил, и сомневалась, сможет ли когда-нибудь снова стать той девочкой, которая всего несколько дней назад пришла в сад Луи. За это время все так изменилось! Вернее, переменилась она сама. "Но утрата "равновесия" тут ни при чем! - пыталась убедить себя Мариана. - Ведь любовь тоже способна изменить человека..."
     - Почему ты не разбудила меня раньше?
     Мариана оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе, и увидела Луи, который, нахмурившись, стоял напротив нее.
     - Зато ты выглядишь теперь намного лучше.
     - Еще бы! Проспал чуть ли не сутки... Тебе надо было разбудить меня.
     - Зачем? Тебе необходимо было выспаться. Обычно после встречи с Гуннером требуется немало времени на то, чтобы прийти в себя.
     - И где же твой убойный крестный отец?
     - Я отослала его обратно. Луи сел в кресло возле стола.
     - Мне кажется, нам надо обсудить кое-какие вопросы, - решительно заявил он. - Я уже сыт по горло! Объясни мне, наконец, что за чертовщина здесь творится. Во-первых, каким образом ему удалось пройти в дом? Каким образом вообще вам удается проникать всюду незамеченными?!
     - Для Гуннера это не составляет никакого труда. А мне помог он.
     - Но почему для него это не составляет труда?
     Мариана откинулась в кресло, изучающе глядя на Луи. Глаза его сузились, выражение лица выдавало напряженную работу мысли. Было ясно, что его блестящий ум уже начал производить кое-какие сопоставления.
     - Скажи сам. Мне кажется, ты нашел правильный о