л?  -
недовольно ворчал Луиджи. - Я их все выброшу, учти!
   - Мой дорогой Луиджи! Я прекрасно знаю, что ты  не  потерпишь  ничего
чистого в своем хлеву, кроме горшков и сковородок, -  произнес  в  ответ
Лоренцо, продолжая обдирать ножом листья копьевидной формы с ветки,  что
держал между колен. - И я уверен, что ты не будешь очень возражать, если
я добавлю немного мусора к тому, что у тебя уже есть.
   - Я не просил тебя убирать здесь, - ответил Луиджи. - Марио  содержал
дом в чистоте. Я пытался объяснить ему, что это вредно для здоровья,  но
он смеялся и говорил мне: "Папа, твоя прекрасная еда будет иметь ужасный
вкус, если туда попадет пыль. Давай один вечер  проведем  за  уборкой  и
чисткой всего в доме".
   - И ты, конечно, ничего не  убирал  со  дня  его  смерти.  -  Лоренцо
оторвал тонкий розовый  лепесток  и  прилепил  его  Луиджи  на  щеку.  -
Благодарность за то, что приютил меня здесь. Теперь я стал тем, на  кого
ты можешь изливать всю свою желчь.
   - Мне не нравится,  что  ты  живешь  здесь.  Почему  мне  это  должно
нравиться?
   Луиджи отлепил лепесток и понюхал его.
   - Ты не такой хороший спутник, как мой Марио. Ты  понапрасну  тратишь
мои деньги, сжигая свечи, чтобы читать свои ученые книжки, и  все  время
насмехаешься надо мной.
   - Но я также ем твою изысканную стряпню, и с  большим  толком.  Такое
теперь не часто встретишь.
   - Это верно, - согласился Луиджи угрюмо. - Ты не  дурак  в  том,  что
касается важных вещей в жизни. Может быть, только  поэтому  я  и  терплю
тебя.
   - Возможно. - Лоренцо отложил оголенную ветку в сторону. - Подай  мне
еще одну.
   Луиджи швырнул ему ветку через стол.
   - Но я больше не пойду с тобой гулять в лес. Я мог бы  провести  утро
за более важным занятием.
   - Я понял, что это большое одолжение с твоей стороны.
   -  И  для  чего,  спрашивается?  -  Луиджи  встал  и  начал  собирать
разбросанные ветки  и  листья.  -  Чтобы  ты  имел  возможность  немного
постругать? - Он отнес пучок веток к очагу и свалил их на камни.
   - Что ты делаешь? - примиряющим тоном спросил Лоренцо.
   - Разумеется, я не  собираюсь  убирать  за  тобой,  -  быстро  сказал
Луиджи. - Сам собирай свой мусор. Я просто подумал, что это избавит меня
от необходимости тащить дрова вечером.
   - Очень практично! - Лоренцо склонился над  веткой,  которую  зажимал
меж колен, срезая еще один прутик. - Но если бы я был на твоем месте,  я
бы не стал этого делать.
   - Почему?
   - Потому что, если ты ударишь  кремнем  по  этим  веткам,  -  Лоренцо
отрезал еще один  цветущий  побег,  -  через  несколько  часов  мы  оба,
несомненно, умрем.

***

   - Ты дрожишь. - Рука Лиона сжала руку Санчии, когда  они  поднимались
по ступенькам собора. - Здесь-то тебе нечего бояться. - Он улыбнулся.  -
По сравнению с чумой замужество не такая уж страшная вещь.
   - Это не страх. - Санчия облизнула губы. - Не знаю, почему я чувствую
себя так неловко.
   - Ты довольна тем, что выходишь замуж? Она покачала головой:
   - Это неподходящее слово. Я счастлива, что выхожу за  тебя  замуж.  Я
люблю тебя. Я всегда буду любить тебя; Лион. Он  наклонился  и  коснулся
губами ее виска.
   - И я всегда буду любить тебя. Они вошли в высокие двери собора.
   - Подожди тут. Я поговорю со священником. -  Он  огляделся  и  прошел
вперед.
   Санчия смотрела, как он идет по мраморному полу к алтарю. Ее  Лион  -
воплощение силы, энергии и страсти. Она даже не мечтала о такой любви  -
огромной и всепоглощающей.
   Почему же тогда ей так тревожно при мысли о том, что их  жизни  будут
теперь связаны навеки?
   Возможно, потому что она читала слишком много историй  о  возвышенной
любви знатных дам и их галантных кавалеров,  а  ее  собственное  чувство
было так не похоже на то, что описывалось в книгах. И все же  ее  любовь
стала для нее теперь самым главным на свете.
   Солнечный луч пробился через витражи окон и окрасил радужными цветами
фигуру Лиона и мантию священника.
   Запах цветов, мирра  и  горящих  свечей  достиг  Санчии,  опьяняя  ее
крепким благоуханным ароматом.
   Лион повернулся и протянул ей руку.
   Глядя ему прямо в глаза, она двинулась навстречу.
   Внезапно  он  улыбнулся  ей,  и  она  почувствовала  воодушевление  и
радость. Мерцающий свет, лившийся из окон  собора,  окружал  ее,  и  она
вдруг почувствовала, что вся переполнена этим сияющим светом.
   Боже, это так просто. Почему же она не понимала раньше того, что  так
ясно сейчас?
   Любовь, как жизнь,  состоит  из  плоскогорий  и  долин,  безмятежного
молчания и звуков рожка. Боль и смятение тоже необходимы... как же тогда
еще можно узнать неповторимость такого вот момента, как этот?
   Величественность такого мига.

20.

   - Почему ты выбрала для встречи именно это место? - Дамари  испытующе
смотрел на Джулию. - Почему не в собственном доме?
   - Это довольно приятная гостиница,  и  она  находится  на  достаточно
безопасном расстоянии от Флоренции. - Джулия отвернулась от окна,  через
которое она осматривала двор и конюшню. - Вижу, что ты привел  людей  из
своего отряда. Я надеялась, что так оно и будет.
   - Теперь уж я не выпущу Андреаса и его женщину из рук.
   - Ты не можешь выпустить того, чего у тебя нет. - Джулия помедлила. -
Пока еще нет.
   - Я схвачу их.
   - Если заплатишь достаточно высокую цену. - Она  проследила  взглядом
за идущим по двору мужчиной. - Ты не сможешь удержать их такими  силами.
У меня хватит денег на то, чтобы собрать отряд в три раза  больший,  чем
твой.
   - У тебя? Обычной проститутки?
   - Разве ты не узнал Сантини? Это только один из тех, кого я  получила
в наследство от Каприно. Вскоре я стану одной  из  самых  могущественных
женщин во Флоренции.
   Каприно был не глуп, и я многому научилась у него за последние годы.
   - Я не заключаю договоров с женщинами.
   - Знаю. Ты предпочитаешь издеваться над ними. - Она усмехнулась. -  Я
никогда не прощу тебе Лоретту. И  это  только  вынуждает  меня  повысить
цену.
   Дамари помедлил.
   - Они уже у тебя? Это правда?
   - Они в моих руках.  Лион  пришел  попросить  меня  о  помощи,  чтобы
завлечь тебя в свои сети. Они  предложили  мне  пять  сотен  дукатов.  Я
попыталась объяснить ему, что эта сумма меня не  удовлетворит.  Но  Лион
оказался настолько глуп,  что  поверил  мне,  когда  я  в  конце  концов
согласилась.
   - А какая сумма тебя удовлетворит?
   - Пятнадцать сотен дукатов.
   - Ерунда! Тебе хватит и половины.
   Она покачала головой.
   - Если ты хочешь  заполучить  Андреаса  и  его  шлюху,  ты  заплатишь
столько, сколько я требую.
   Дамари начал закипать от нарастающего в нем гнева. Жадная сука!
   - Где они?
   - Далеко от тебя. - Она улыбнулась. - Но не от меня.
   Дамари сжал кулаки.
   - Я заплачу тысячу дукатов? Грязная тварь!
   -  Не  переношу  оскорблений.  Теперь  цена  поднимается  еще   выше.
Шестнадцать сотен дукатов.
   - Ты, сука, не можешь... - Дамари, угадав по выражению ее  лица,  чем
это кончится, попытался обуздать свой гнев. - Я заплачу столько, сколько
ты просишь.
   - Прекрасно.
   - Но я не  захватил  такой  большой  суммы  с  собой.  Тебе  придется
подождать. Когда я вернусь в Солинари, я вышлю тебе долг.
   Она засмеялась, удивляясь тому, что он считает ее такой наивной.
   - И ты  думаешь,  я  тебе  поверю?!  Можешь  возвращаться  к  себе  в
Солинари, но без того, за чем приехал.
   - Говорю тебе, что у меня нет такой суммы с собой.
   - Тогда мы что-нибудь придумаем. - Она помолчала немного. - Я привезу
их к тебе в Солинари и поменяю на дукаты.
   - А как ты захватишь их? Андреас не дурак.
   - Но верит мне. - И добавила:
   - С некоторыми оговорками, конечно. Просто мужчине  трудно  поверить,
что женщина, которая дарила ему удовольствие, способна предать его.
   - Мне нужна и его женщина тоже. Не хочу, чтобы меня надували, если уж
я плачу такую цену.
   - И женщину тоже, - согласилась Джулия. -  Господь  знает,  насколько
она мне не нравится.
   - Каким образом ты сумеешь схватить их?
   - Я хозяйка особого заведения  и  знакома  со  многими  снадобьями  и
порошками, которые делают женщин в моем  доме  более  уступчивыми.  Чуть
побольше доза - и Лион с его маленькой рабыней  проспят  всю  дорогу  до
Солинари. - Она вскинула брови. - В конце концов я могу сама  убить  их.
Мне все равно.
   - Нет, - ответил Дамари. - Они мне нужны живые.
   - Я так и подумала. Хорошо, вскоре я доставлю обоих в  Солинари,  как
ты хотел.
   Дамари почувствовал острый приступ радости, который вытеснил его гнев
и недовольство, вызванные поведением высокомерной проститутки. Возможно,
потаскушка будет весьма удивлена тем, что ее ждет, когда  она  въедет  в
ворота Солинари. У нее железный стержень внутри, и нетрудно представить,
какое наслаждение можно получить, сломав его.
   - Когда?
   - Дай мне день или два, чтобы притупить их бдительность,  и  затем  я
подсыплю снотворный порошок им в вино. - Она двинулась к  двери.  -  Это
произойдет быстро, поскольку они ждут меня с известием о твоем приезде.
   - Через неделю?
   Она кивнула, открывая дверь.
   - Если все пойдет, как задумано, можешь ожидать, что тебе вручат их в
первый же день следующей недели.

***

   - А почему бы не сложить ветки в их спальне, - спросил Луиджи, - если
ты говоришь, что дым может убить их?
   - Это не слишком надежный способ, - ответил Лоренцо. - Сейчас август.
Огонь в камине зажигают не так  часто.  Может  оказаться,  что  придется
ждать несколько недель. К тому же дымоход может  быть  чистым  и  хорошо
вытягивать дым. Может оказаться, что они не подойдут  слишком  близко  к
камину. И получится, что в результате  они  всего  лишь  заболеют.  Нет,
лучше всего использовать ветки  для  обжаривания  мяса  на  вертеле.  Яд
пропитает еду во время приготовления.
   Луиджи наклонился, поднял  одну  из  веточек  и  поглядел  на  нее  с
изумлением.
   - А что же это за куст такой, что несет смерть и в то же время цветет
такими красивыми цветами?
   - Олеандр,  -  улыбнулся  ему  в  ответ  Лоренцо.  -  Очень  полезное
растение. У него нет ничего, что бы не несло смерть. Один лист  способен
убить мужчину. Даже пыльца  этого  "красивого"  цветка  может  отправить
человека в могилу.
   - Ты уверен, что они получат достаточную порцию яда в мясе и в то  же
время на вкус не почувствуют его?
   - Нет, не уверен, но это самый лучший шанс. - Лоренцо поднес кружку к
губам и посмотрел поверх нее на Луиджи:
   - Ты хорошо запомнил, что надо делать?
   - Я не глупец. Мы достаточно говорили  об  этом.  -  Луиджи  спокойно
кивнул. - Я принесу ветви на кухню завтра утром.
   - Но сегодня ты должен проследить, чтобы дымоход на кухне был  хорошо
прочищен, - угрюмо добавил Лоренцо, - иначе мы с тобой оба умрем раньше,
чем его святейшество, пока будем готовить жаркое.
   - Ты же знаешь, что обычно посудомойка насаживает мясо  на  вертел  и
крутит его,
   - Завтра этим займусь я.  Придумай  новый  соус,  которым  ты  будешь
поливать  мясо,  и  убеди  Симонедо,   что   ты   не   можешь   поручить
девушке-посудомойке такое важное  задание.  Это  даст  тебе  возможность
держать всех остальных в отдалении от  плиты.  Нельзя  допустить,  чтобы
кто-нибудь надышался дымом и заболел, пока мы будем жарить мясо.  Тотчас
же, как только блюдо будет готово,  сошлись  на  плохое  самочувствие  и
уходи из кухни. Я ускользну сразу  после  того,  как  жаркое  унесут,  и
присоединюсь к тебе. Будь готов немедленно покинуть Рим.
   - Новый соус нельзя подготовить за ночь, - хмуро ответил  Луиджи,  из
всей длинной речи Лоренцо выделяя то, что было наиболее важным для него.
- Это требует времени и много усилий, прежде чем правильная смесь  будет
составлена  в  правильных  пропорциях.   Любой,   кто   хоть   чуть-чуть
разбирается в поварском деле, знает, что невозможно приготовить соус...
   - Может быть, для обычного повара - да. Но ты утверждал, что  у  тебя
талант, что у тебя особый дар.
   - Ты и сам знаешь, что я превосходный повар.
   - Тогда докажи это. Новый соус к завтрашнему утру.
   Луиджи нахмурился:
   - Ты считаешь себя очень умным.  Но  я  отказываюсь  осквернять  себя
таким грехом и профанировать свое искусство. Мы убьем  их  на  следующей
неделе.
   Лоренцо покачал головой.
   - Все знают, что Чезаре пытается вытянуть из отца средства для  новой
военной кампании. На следующей неделе его может не оказаться в Риме.
   - Но я не могу составить... - Луиджи  нахмурился.  -  Мед.  Возможно,
надо использовать мед, положив в него немного корицы...
   Лоренцо удовлетворенно улыбнулся, вытянул ноги и откинулся на  спинку
кресла.

***

   -  Почему  Джулия  стала  так  добра  ко  мне?  -  спросила   Санчия,
покружившись перед Лионом. - Посмотри на это платье.  Должно  быть,  это
самое лучшее из ее гардероба. А она не  просто  отдала  его  мне,  но  и
попросила служанку переделать его по моей фигуре. Тебе  не  кажется  это
странным?
   - Очень хорошее платье. И  мне  нравится  отделка  из  голубых  лент.
Наверное, белое ей идет не так, как тебе.
   - Она хороша в любом наряде. - Санчия скорчила гримасу. - И не уверяй
меня, что ты этого не замечал.
   - Я обращаю внимание только на красоту моей собственной жены,  как  и
полагается настоящему женатому мужчине. - Озорная  усмешка  сверкнула  в
его темных глазах. - Хотя я предпочитаю видеть  тебя  без  платья.  И  в
таком случае Джулия не столько добра к тебе, как жестока ко  мне.  -  Он
наклонил голову в одну сторону, затем  в  другую,  оценивающе  глядя  на
новый наряд. - Нет, пожалуй, оно слишком свободное. Отошли платье назад,
и мы...
   Раздался стук в дверь,  они  оба  повернулись  и  увидели  на  пороге
Джулию. Она внесла серебряный поднос,  на  котором  стояло  три  дорогих
кубка, и улыбнулась, грациозно двинувшись к ним.
   - Это платье очень к лицу тебе, а мне оно не так уж нравилось. -  Она
поставила поднос на стол и протянула два кубка Лиону  и  Санчии.  -  Это
вино из Мандары, которое ты в прошлый раз привез  мне,  Лион.  Тебе  эти
вина всегда нравились больше, чем все другие. - Она подняла свой  кубок.
- Выпей, -  мягко  сказала  она,  и  обворожительная  улыбка  еще  более
подчеркнула ее красоту. - А затем я перескажу  тебе  приятные  известия,
которые я получила от нашего друга Дамари.

***

   Проклятый трубочист не прочистил дымоход как следует!
   Боже, только минуту назад пламя так хорошо занялось, а  теперь  кухня
заполнена едва уловимым запахом дыма.
   Лоренцо отвернул лицо от  вертела,  на  котором  жарилось  обмазанное
медом и корицей мясо, и сделал  глубокий  вдох.  А  затем,  удерживая  в
легких этот воздух, снова повернулся к очагу и наклонился пониже,  чтобы
взглянуть, чем забит дымоход.
   - Как жаркое?
   Лоренцо  повернулся  лицом  к  главному  повару  Симонедо,   который,
нахмурившись, нетерпеливо смотрел на него. Лоренцо поспешно отвел  глаза
и пробормотал:
   - Уже почти готово, осталось несколько минут, но дымоход...
   - Что? Говори разборчивее, болван.
   - Дымоход не вычищен.
   - Наверное, еще один голубь. -  Симонедо  отвернулся  от  Лоренцо.  -
Здесь, на трубе, гнездо, и сегодня тоже, как и в  прошлый  раз,  видимо,
свалился голубь. Завтра пошлем  трубочиста.  Залей  пламя  водой,  когда
жаркое будет готово.
   - Голубь! Матерь божия, голубь!
   Лоренцо мрачно усмехнулся и сел  перед  очагом,  заботливо  прикрывая
кухню от дыма и стараясь пореже дышать.
   Боже, если дым так и будет тянуться из очага, то  не  только  ягненок
сегодня к вечеру будет готов.

***

   Неуверенный, слабый стук был  едва  слышен.  Луиджи  открыл  дверь  и
увидел на ступеньках Лоренцо.
   - Санта Мария, ты чего стучишься? С той самой ночи, когда ты ворвался
в мою жизнь, это первое  проявление  вежливости  с  твоей  стороны.  Что
случилось, ты должен был вернуться еще час назад. Все прошло  хорошо?  -
Он мрачно усмехнулся. - Мой соус просто великолепен. Жаль, что герцог  и
его святейшество не смогут оценить его в полной мере. - Он  помолчал.  -
Хотелось бы мне остаться и послушать, как они будут кричать. Ну  что  же
ты стоишь? Входи, я приготовил стаканчик вина для тебя, выпей и расскажи
мне, как Чезаре захлебывался в собственной желчи.  Ты  не  позволил  мне
остаться, а сам задержался,  так  ведь?  Это  очень  похоже  на  тебя  -
отказать мне в удовольствии и все получить самому.
   - Я не оставался.
   - Где же ты был.
   - Я... заблудился.
   - Заблудился? Как ты мог... - Луиджи замолчал, протянул руки и втащил
Лоренцо в комнату, поближе к свету.  Слабый  огонек  свечи  отразился  в
огромных расширенных зрачках Лоренцо. - Что с тобой?
   -  Голубь.  Ну  разве  не  забавно?  Голубь  застрял  в  дымоходе.  Я
предусмотрел все, но...
   - Почему ты не отошел  и  не  придумал  какой-нибудь  причины,  чтобы
залить пламя?
   - Мы так близко подошли к цели...
   - Идиот, глупец! - Темные глаза Луиджи сверкнули в пламени  свечи.  -
Ты приказал мне все закончить и  уйти  из  кухни  на  тот  случай,  если
что-нибудь пойдет не так, а сам остался. У тебя мозги,  как  у  осла,  а
чувств не больше, чем у безголового цыпленка.
   - Мне в самом деле хочется, чтобы ты прекратил... оскорблять меня.  -
Лоренцо качнулся, его глаза закрылись. - Я  не  уверен,  что  это  самые
подходящие  выражения,  которые  хотел  бы   слышать,   -   его   колени
подогнулись, - умирающий человек.

***

   - Мадонна Джулия Марцо у ворот с повозкой, мой господин.
   Дамари почувствовал прилив возбуждения.
   - Я жду! - Он поднялся и жестом указал на дверь. - Приведи ее.
   - Она в сопровождении мужчин.
   - Что?
   - Она сказала, что не войдет в твои ворота без своих защитников.
   - Сколько с ней человек?
   - Пятнадцать.
   Эта тварь оказалась хитрее, чем он рассчитывал. Пятнадцать человек не
представляют угрозы дворцу, но это означало, что ему придется  отпустить
ее в целости и сохранности назад во Флоренцию.
   Идя по саду к воротам, Дамари злобно ругался сквозь  стиснутые  зубы.
Взгляд его невольно отметил количество факелов, которые держали  солдаты
за воротами.
   Он остановился у входа и крикнул:
   - Ты привезла то, что обещала?
   Джулия Марцо направила свою  лошадь  вперед  и  улыбнулась.  Ее  лицо
освещал свет факелов.
   - В повозке. Посмотри сам.
   - Посмотрю.  Отведи  своих  солдат  в  сторону.  -  Он  повернулся  к
начальнику своего отряда:
   - Открой ворота. Четверо из вас будут сопровождать меня.
   Через минуту он уже стоял на коленях на сене,  которое  устилало  дно
повозки, и смотрел на Лионелло Андреаса и на Санчию. Казалось,  они  все
еще находятся в глубоком сне, но он решил убедиться.
   Он размахнулся и со всей силы ударил Санчию по левой щеке.
   Она не издала ни звука.
   - Доволен? - Джулия подъехала ближе. - Эти порошки не подвели меня. А
теперь - мои деньги.
   - Входи и получи их. - Он улыбнулся. - Но, естественно, я не  позволю
тебе вводить с собою солдат.
   - Тогда я не позволю тебе забрать товар. - Она поджала губы.  -  Я  и
так достаточно намучилась, доставляя их сюда. Не зли  меня,  пожалуйста.
Наверное, самое лучшее, если я расторгну наш договор и вернусь вместе  с
ними во Флоренцию. Мне кажется, Лион был прав,  оценивая  твою  жизнь  в
пять сотен дукатов.
   - Нет! - Дамари спрыгнул с повозки. - Открывайте ворота,  -  приказал
он солдатам. - В один прекрасный день, мадонна Джулия, я получу  большое
удовольствие, познакомив тебя с  моим  другом  фра  Луисом.  Кстати,  он
сейчас во дворце и ожидает приезда Андреаса и Санчии. Как жаль,  что  ты
не можешь присоединиться к нашей компании.
   Повозка и всадники въехали в ворота.
   Дамари подошел поближе и стал рассматривать лицо Андреаса.
   - Они лежат уж слишком  спокойно.  Ты  ведь  не  убила  их?  Я  хотел
получить их живы...
   Кончик меча уткнулся в его шею.
   Темные, горящие глаза Андреаса смотрели, как кровь хлынула  из  раны.
Как мог этот сукин сын так