только что рассказывал про своего друга Алекса Бен-Рашида, и эти слова прозвучали совершенно вне контекста.
     Сэбин оттолкнул стул и поднялся на ноги.
     - Пойдем в сад. Погуляем.
     - Я устала. Я лучше...
     Но Сэбин не слушал ее. Он стоял уже возле стеклянной двери, ведущей в сад.
     - Пошли. Надоел мне этот дурацкий вальс вокруг да около.
     Мэлори медленно встала. В висках у нее отчаянно стучало.
     - Не могу представить тебя танцующим вальс. Тебе это не пойдет, - с усилием выдавила она, желая, чтобы ее голос звучал беззаботно. - Разве что какая-нибудь зажигательная полька, как в фильме "Король и я", но не...
     Мэлори осеклась, вспомнив подчеркнутую чувственность танца короля Сиама и его Анны, но было слишком поздно. По выражению лица Сэбина женщина поняла, что он тоже вспомнил тот эпизод.
     - О да, - он протянул ей руку, - мы оба знаем, что случится сегодня ночью. Я не умею прятать свои чувства, да и ты с каждой минутой начинаешь нервничать все сильнее. Давай не будем притворяться.
     Мэлори медленно приближалась к мужчине.
     - Я не нервничаю.
     Она действительно не нервничала. Она задыхалась, испытывая возбуждение и страх. Он взял ее за руку, и по телу Мэлори пробежал электрический разряд.
     Сэбин почувствовал ее волнение и кивнул:
     - Да, я выбрал не то слово, - низким голосом проговорил он и повел ее в сад. Переплетя пальцы, словно школьники, они двинулись по тропинке. - Тебе не холодно?
     - Нет. - Наоборот, она горела. Пальцы Сэбина, прикасавшиеся к ее ладони, заставляли ее чувствовать, что они с ним превратились в одно целое, и теперь она - частица его большого тела. - Удивительно, как холодно иногда бывает в пустыне, но сегодня здесь тепло. Я помню...
     - Я не обижу тебя, - прервал он, не глядя на нее. - Я... дорожу тобой. Даже если мы станем заниматься любовью, я не превращусь в маркиза де Сада.
     - Мне не хочется об этом говорить.
     - Мы должны об этом говорить. Я буду очень нежен с тобой. Я буду заботиться о тебе. Я дам тебе все, что ты захочешь.
     Мэлори сжалась:
     - Мне ничего от тебя не нужно.
     - О Господи! Знаю. Я опять говорю не то. - Он посмотрел на их сплетенные руки. - Неужели ты сама не чувствуешь? Ведь это правильно! Так должно быть!
     Она это чувствовала и пугалась. Ей казалось, что ее жизнь вышла из-под контроля, а сама она беззащитна.
     - Что "правильно"? Стать твоей любовницей? Нет, участь куртизанки не для меня.
     - Принадлежать мне. - Сэбин остановился на тропинке. Лунный свет заострил его черты. - Ну же, Мэлори, не сопротивляйся этому. - Он взял ее лицо в ладони и стал вглядываться в него. - Я буду лучше всех для тебя. Я стану о тебе заботиться. Дай мне только шанс. Не уходи от меня.
     Мэлори ощутила, как в ней поднимается нежность, солнечное тепло, и это причиняло ей сладкую боль. Пальцы Сэбина двигались по ее лицу, гладили шею, и постепенно нежность переросла в желание. Она непроизвольно откинула голову назад, открываясь для его ласк. Однако его руки неожиданно замерли.
     - Мэлори, - окликнул он ее словно издалека. Его пальцы мягко сомкнулись на ее шее, обвивая ее, как в первую ночь. - Да?
     Господи, о чем она только думает! Поддавшись чувствам, она уже угодила в одно чудовищное замужество и вот снова позволяет эмоциям увлечь себя. Ее хребет не настолько прочен, чтобы ей удалось справиться с Сэбином Уайтом. Он разрушит ее, вывернет наизнанку, сделает с ней...
     Его рот накрыл губы Мэлори, а язык стал их раздвигать.
     - Скажи "да", - пробормотал он. - Скажи "да", Мэлори.
     Большое тело Сэбина прижалось к ней и дрожало. Сейчас он казался беззащитным, и именно это заставило ее капитулировать. Она обвила руками его плечи и прошептала:
     - Да...
     - Господи! - даже не сказал, а глубоким горловым звуком прорычал Сэбин, крепко прижимая к себе женщину, покрывая ее лицо и шею жаркими поцелуями. - Ты не пожалеешь... Ты так нужна мне! - Он приподнял ее голову за подбородок. - Пошли.
     Сэбин уже тянул ее по тропинке в сторону, противоположную от дворца.
     - Сэбин, куда...
     - Сюда. - Он остановился возле скамейки, укрывшейся в укромном заросшем зеленью уголке сада. - Здесь нас никто не увидит. - Сэбин принялся расстегивать ее платье. Пальцы его дрожали. - Хотя даже если кто-то и увидит, мне наплевать. - Взявшись за декольте платья, он потянул вниз и уставился на ее обнаженные груди. Лунный свет, пробивавшийся сквозь просветы между листьями, рисовал на них причудливый, филигранный узор. - Да, наплевать.
     Его ладони накрыли груди Мэлори, ласково приподняли их и снова опустили, словно взвешивая, а большие пальцы стали гладить ее соски.
     - Только для меня. - Он поднял взгляд на ее лицо. - И не говори мне, ради всего святого, что хочешь обратно в дом.
     - Нет. - Мэлори проглотила комок, застрявший в горле. Собственные груди в ладонях Сэбина казались ей тяжелыми и тугими, в жилах вместо крови текла огненная река. - Хотя мы и могли бы вернуться, если, конечно, ты не торопишься.
     Он удивленно взглянул на женщину и по-мальчишески задорно рассмеялся.
     - Тогда я потороплюсь.
     Его руки окончательно стащили платье Мэлори, и оно упало на землю, а он, быстро, как мог, продолжал раздевать ее дальше.
     - Как же у меня трясутся руки! Мэлори стащила с его плеч пиджак. Ее руки тоже дрожали.
     - Давай я помогу тебе.
     - Не надо, мы будем только мешать друг Другу, - хриплым голосом ответил Сэбин. Через несколько секунд он уже снял с нее все, вплоть до последней ниточки, и отбросил в сторону. Затем отступил назад и застыл, глядя на обнаженную женщину. - Боже, как ты прекрасна! - Он поднял Мэлори и поставил ее на скамейку. - Постой так. Я хочу смотреть на тебя, пока раздеваюсь сам.
     - Мне... неловко. - Скамейка холодила ее босые ступни, но все остальное тело горело в огне желания. Она почти физически ощущала взгляд Сэбина на своей груди, на кудряшках волос, обрамлявших ее лоно. Он жег ее.
     - Ты не выглядишь неловкой, - проговорил из темноты чудесный глубокий голос Сэбина. - Ты похожа на восхитительную статую. Но лунный свет слишком холоден. Мы еще раз придем сюда завтра и посмотрим, как ты будешь выглядеть в лучах солнца.
     Он выступил из ночной тени, и луна осветила каждую черточку его тела. Что касается Сэбина, то он ничем не походил на статую. Его нагота была совершенно земной, кипевшее в нем желание - тоже. Он обвил Мэлори руками и прижался лицом к ее животу. Его теплый язык пробовал на вкус ее плоть.
     - Мне больно, Мэлори, - прошептал он. Ее застенчивость и неловкость растаяли, уступив место огромной, всепоглощающей нежности.
     - Поможем друг другу, - предложила она с ласковой улыбкой, обвивая руками его загорелые плечи.
     Сэбин поднял Мэлори, сел на скамью и посадил ее на себя.
     - Да-а! - выдохнул он, заполняя ее собой и одновременно целуя глубоко в губы. Он застонал. С каждым вздохом грудь его высоко вздымалась и опадала. - Мы... поможем... друг...
     Сэбин умолк, поскольку, трепеща в лихорадке желания, Мэлори стала подниматься вверх.
     Безумие, одержимость, голод.
     Сэбин был прежним и в то же время совершенно иным. А может быть, это она изменилась? Никакой наркотик не мог бы дать такого наслаждения, какое дарило ей каждое движение, никакая жизненная мудрость не стоила этой сладкой капитуляции.
     Мэлори слышала собственные стоны и бормотание. Напряжение росло с каждой секундой и становилось уже невыносимым.
     - Еще, - пробормотал ей в ухо Сэбин. - Скажи мне что-нибудь. Тебе нравится?
     - Да. - Ногти Мэлори впились ему в плечи. - Но я не могу... - Она резко выдохнула, ритмично двигая бедрами. Он находился глубоко внутри ее. - Сэбин!
     - Хорошо... Не стесняйся...
     Вскоре женщине пришлось изо всех сил прикусить нижнюю губу, чтобы не огласить сад криком наслаждения.
     Не в силах дышать, ослепшая, она содрогнулась всем телом и затихла, сведенная сладкой мукой. Руки Сэбина гладили ее обнаженную спину, как делали это много раз во время их долгой ежедневной сиесты. Однако сейчас эти ласки были совсем иными, каждое прикосновение было чувственным и хозяйским.
     - С тобой все в порядке? - низким голосом спросил он, как только обрел способность дышать.
     Мэлори кивнула, не поднимая головы с его плеча.
     Сэбин вытащил шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам женщины, а его пальцы стали перебирать их льющийся шелк.
     - Давай я встану? - неуверенно спросила она.
     - Нет. - Он поднял ее голову и ласково поцеловал. - Предлагаю проводить так все вечера. Она покачала головой.
     - Тебя не привлекает эта мысль. - Сэбин взял в обе руки ее локоны и накрыл ими груди женщины. - Посмотри, как красиво. - Он опустил голову и легонько прикусил ее сосок. По телу Мэлори вновь пробежала жаркая волна.
     - Я хочу с тобой поговорить, - сказала она.
     - Хорошо, - пробормотал Сэбин, играя языком с ее соском. - Я тебя слушаю.
     - Я не могу думать, когда... - Она отстранилась от него и встала на ноги. И тут же почувствовала себя одинокой и беззащитной. Однако это было лучше, чем ожидание того, что своими ласками он может вызывать в ней желание в любой момент, как только ему заблагорассудится. Затем Мэлори взяла со скамейки, стоявшей напротив, смокинг Сэбина и набросила его на плечи.
     - Теперь, когда ты скрыла от меня предмет моих вожделений, иди сюда. Я хочу тебя обнять.
     - Не сейчас. - Она села на скамейку напротив. - Мы должны поговорить, чтобы кое-что выяснить. Я ведь не сказала, что намерена стать твоей любовницей.
     - Ты сказала "да", - сразу же насторожился Сэбин.
     - Я сказала "да" этому. - Жест, сделанный Мэлори, подразумевал и их самих, и ситуацию, в которой они находились. - Я не хочу становиться тем, чем я не являюсь, только потому, что мы с тобой оказались сексуально совместимы.
     - Совместимы? - Сэбин расхохотался. - Какое кислое слово для определения того, что произошло между нами! Иди сюда и позволь мне показать тебе, что мы можем быть еще более совместимы.
     Мэлори плотнее закуталась в пиджак.
     - Хорошо, пусть это больше, чем совместимость, но я не позволю тебе перевернуть мою жизнь.
     - Ты полагаешь, что можешь взять и вот так просто от меня уйти?
     - Нет. - Она облизнула губы. - Пока нет.
     - А когда же?
     - Месяца через три, если ты согласишься на мои условия. - Мэлори прилагала большие усилия, чтобы ее голос не дрожал. - Я думаю, это будет честно, поскольку, как говорит Кери, именно столько обычно длятся твои романы с женщинами. Да и съемки в Седихане закончатся к этому времени.
     - Ты все еще намерена сниматься в картине?
     - Разумеется. Завтра я уезжаю в Марасеф и принимаюсь за работу. Но если ты будешь туда наведываться, мы сможем какое-то время проводить вместе.
     Сэбин вполголоса выругался.
     - Я не привык с кем-то чем-то делиться.
     - Либо так, либо никак - выбирай.
     Мужчина молчал.
     - Я не намерен бросать тебя и не позволю тебе бросить меня, - негромко проговорил он. - Говоря это, ты заранее знаешь, что я вынужден принять твои условия.
     Мэлори не знала, но надеялась, что это так. Ей невыразимо хотелось сохранить какие-то воспоминания после того, как Сэбин ее бросит, пусть даже их связь продлится всего несколько коротких месяцев. Она знала, что после их расставания наступят сумерки, и, чтобы двигаться во тьме, ей понадобится какая-то опора. Ее работе, гордости, независимости ничто не будет угрожать, если только он не откроет истину, которую сама Мэлори осознала буквально за мгновение до того, как он заключил ее в свои объятия.
     - Я надеялась, что ты согласишься. Поскольку это был бы самый мудрый путь к тому, чтобы...
     - Я утратил мудрость вместе с двумя сотнями тысяч долларов, которые заплатил за пленки, - резко оборвал он ее. - И плевать я хотел на то, что сейчас разумно, а что - нет. Поезжай в Марасеф, если тебе это так надо, но клянусь тебе всем, что у меня есть: я тоже буду там. - Сэбин встал и двумя размашистыми шагами пересек тропинку. - А пока ты не в Марасефе, я намерен максимально воспользоваться твоим благосклонным вниманием. - Он снял смокинг с ее плеч, перебросил его через руку и спросил:
     - Надеюсь, с этим ты согласна?
     - Согласна.
     Голова Сэбина склонилась над ее лицом, и Мэлори закрыла глаза. Может быть, чувство, поселившееся в ней, ненастоящее, думалось ей. Может, это совсем не то, что испытывали друг к другу ее родители. Может, через три месяца это чувство растает - и у нее, и у Сэбина, как растаяла когда-то ее влюбленность в Бена.
     Она убеждала себя в том, что сумеет удержать равновесие и не сорваться в пропасть всепоглощающего ослепления. Ведь она как-никак хорошая актриса, и если соблюдать осторожность, Сэбин ни за что не поймет, что она любит его.

Глава 6

     На белых соцветиях гардении в солнечных лучах блестели хрустальные капельки росы.
     Мэлори приподнялась на постели, облокотилась на локоть и осторожно прикоснулась к цветку, лежавшему на соседней подушке.
     - Я знаю, что обычно принято дарить красные розы, но мне всегда казалось, что это банально. - Сэбин сел на постель рядом с Мэлори. Он был уже одет в джинсы и свободную белую рубашку. Его каштановые волосы были влажными и выглядели почти черными. - А ты и банальность несовместимы.
     - Я люблю розы, - сонным голосом проговорила Мэлори, взяв в руку гардению, - но эти тоже очень красивы.
     - И ты тоже. - Он опустил голову и прикоснулся губами к ее обнаженному плечу.
     Мэлори удивило то, насколько остро ее тело откликнулось на прикосновение Сэбина. В течение всей ночи они занимались любовью исступленно, безумно, как одержимые. И вот сейчас, стоило ей посмотреть на него, как ее тело тут же подало сигнал о своей готовности к новым ласкам.
     Мужчина поднял голову и посмотрел на нее. На его щеках играл легкий румянец, глаза блестели.
     - В такое утро в саду, должно быть, чудесно. Почему бы нам не пойти туда и не посмотреть, как ты выглядишь без одежды при свете солнца.
     Мэлори вспомнила, как он поставил ее на садовую скамейку прошлой ночью, и кровь бросилась ей в голову.
     - Сейчас светло, и там в любой момент может кто-то появиться.
     - Я отошлю всех из дворца на целый день. - Он медленно стянул с нее простыню, обнажив до талии. Глаза его были прикованы к ее груди. - Впрочем, не волнуйся, я шучу. В сад мы пойдем позже.
     Мэлори почувствовала, как под его взглядом твердеют ее соски, а между бедрами поднимается горячая волна. Она резко выдохнула, дернув простыню на себя, натянула ее до самого подбородка.
     - У нас нет времени. Мне нужно ехать в Марасеф.
     Сэбин замер.
     - Ты можешь поехать завтра. - Она медленно покачала головой. - Какая ты все-таки упрямая!
     - Если я отложу отъезд, то завтра мне опять придется собираться. Какой в этом смысл!
     - Тебе вообще нет нужды уезжать, - проговорил он с едва сдерживаемой яростью. - Черт возьми! Эта роль не поможет твоей карьере и не разрушит ее. Останься со мной.
     Как же трудно ей было устоять перед этим искушением! Если она останется с ним, Сэбин будет ее защитой и подарит ей всю свою страсть. Предаваясь любви и днем и ночью, они сблизятся не только физически, но и духовно. Возможно, она даже заставит Сэбина полюбить ее - так же сильно, как она любит его. Мэлори уже открыла рот, чтобы сказать ему, что никуда не едет, но в последний момент что-то шепнуло ей: "Не делай этого". А если будет иначе? Если находясь рядом с ней, он со временем начнет испытывать все большую скуку, в то время как ее чувство к нему будет расти? Не проронив ни слова, она помотала головой.
     - Да почему, черт возьми?
     - Я уже все объяснила тебе прошлой ночью. И давай больше не будем спорить.
     - Правильно, зачем нам спорить! - Он поднялся с постели. Движения его были резкими и порывистыми. - В конце концов, я получаю то, о чем мечтал - три месяца в постели с Мэлори Тэйн. Если, конечно, для меня найдется место в твоем расписании. - Он направился к двери, бросив на ходу:
     - Одевайся. Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в Марасеф.
     Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, и женщина испуганно моргнула.
     Мэлори казалось, что ее душа похожа на кусок мяса, пропущенный через мясорубку и превратившийся в обескровленный фарш. Она пыталась убедить себя в том, что приняла правильное решение. Единственный способ уцелеть в эти три месяца - держать Сэбина на обочине ее жизни. Их тела слишком сильно влекло друг к другу. Прошлой ночью он доказал, что без труда может властвовать над ней в постели, и если она останется в Кандрахане, они скорее всего проведут следующие три месяца, беспрерывно занимаясь любовью.
     Нет, конечно же, ей следует вернуться обратно в тот мир, в котором ей предстоит жить, когда их отношения с Сэбином закончатся.
     Она откинула простыню, соскочила с кровати и пошла в ванную. Что-то мешало ей видеть ясно, и комната расплывалась перед глазами.
     Как обидно, что никакие запасы здравого смысла не способны удержать ее от слез!

***

     - Здравствуйте, Омар! - улыбнулась Мэлори высокому мужчине, который открыл для нее дверь лимузина, а затем забралась внутрь и устроилась на мягких сиденьях рядом с Кери.
     - Кандрахан, - с лучезарной улыбкой ответствовал шофер, захлопнул дверцу и направился в обход машины к водительской двери.
     - Нет, Марасеф, - поправила его Мэлори и повернулась к Кери. - Господи, он опять ничего не понимает. Боюсь, мы будем выписывать по пустыне круги, пока снова не вернемся к этому же месту.
     Кери отрицательно покачал головой.
     - Сэбин все растолковал ему сегодня утром. Не волнуйся, ты окажешься там, где нужно. - Помолчав пару секунд, он добавил:
     - Если, конечно, считаешь, что тебе действительно нужно в Марасеф. Сэбин не очень-то доволен твоим решением.
     - Я хочу жить своей жизнью, - ответила Мэлори, глядя прямо перед собой. - Мне вовсе не светит превратиться в гаремную диву и развлекать Сэбина. И без того непросто начинать жизнь практически с нуля.
     - Многие женщины сочли бы, что жить с Сэбином гораздо легче, чем начинать жизнь с чистого листа.
     - Я - не "многие женщины". Я - это я, - отрезала Мэлори. - Где именно в Марасефе будут проходить съемки?
     - На территории старого заброшенного аэропорта за чертой города. В годы Второй мировой войны он использовался союзниками. Хендел даже умудрился откопать где-то несколько древних бомбардировщиков, которые все способны подниматься в воздух. Несколько зданий будут превращены в съемочные павильоны. Кроме того, там есть офицерский клуб, в котором собираются оборудовать кафе. Некоторые натурные съемки будут производиться в городе, а остальные...
     - Ты не попрощалась. - Сэбин распахнул дверцу лимузина и теперь смотрел на нее. Его серо-голубые глаза были так же холодны, как и голос. - Или ты считаешь, что я недостоин даже обычной вежливости?
     Мэлори напряглась, но затем заставила себя расслабиться.
     - Мне казалось, что все уже сказано, - заставила себя улыбнуться она. - Тем более через несколько дней я увижу тебя в Марасефе, разве не так?
     - Еще как увидишь, черт побери! - Несколько мгновений он молча смотрел на Мэлори, а затем обратился к Кери:
     - Приглядывай за ней. И дай понять всей этой шантрапе из "Глобал": если они ее обидят, то будут иметь дело со мной.
     - Не надо! - отрезала Мэлори. - Никаких поблажек! С сегодняшнего дня я - сама по себе.
     Сэбин бросил на женщину грозный взгляд и повторил:
     - Приглядывай за ней, Кери.
     Затем он захлопнул дверцу, жестом велел Омару заводить двигатель и быстро пошел обратно к дворцу.
     - Снова я оказался между молотом и наковальней, - поморщился Кери. - Пора бы мне уже научиться уворачиваться.
     Омар тронул лимузин и медленно вырулил со двора.
     - Никаких поблажек! - повторила Мэлори, отчеканивая каждый слог. - На съемочной площадке и без того будет слишком много зависти и злобы. Профессионалам, которые зубами выдирали свои роли,