- Это была минутная слабость, - небрежно проговорил Ланс. - Просто мне стала надоедать одна крашеная красотка - чемпионка олимпийских игр по фигурному катанию. Она просто извела меня своими неприличными предложениями!
     - Как ты сказал? Извела? Неприличными предложениями?... - Алекс громко фыркнул. - Дорогой мой, это так не похоже на тебя!
     Он шумно выдохнул, и Хани поняла, что это сигарный дым. В носу у нее защипало, и она узнала грозные признаки надвигающейся катастрофы.
     - Не понимаю, что тебя так удивляет, - мрачно откликнулся принц Руби. - Я не люблю излишне эксцентричных женщин. Представь себе, в последний раз она захотела проделать это на льду.
     Последовала непродолжительная пауза, после которой Бен Рашид осторожно спросил:
     - Это?..
     Принц ответил односложным англосаксонским глаголом, и чрезвычайно шокированная Хани почувствовала, как у нее полезли глаза на лоб.
     Алекс громко расхохотался.
     - Боже мой, Ланс! В чем тебе не откажешь, так это в умении подбирать выражения! Кстати, ты хоть на коньках-то стоять умеешь?
     Принц Руби тоже усмехнулся.
     - При чем тут коньки? Мы оба должны были быть абсолютно голыми! Похоже, Эрика считала, что это будет очень эротично. - Он вздохнул. - Должно быть, я просто старею. Лет десять назад я бы на это пошел, не задумываясь.
     - Очевидно, ты хотел сказать: десять месяцев, - поправил его Бен Рашид. - По-моему, ты просто был не в настроении, когда она предложила тебе устроить эту ледовую феерию.
     Свербение в носу Хани стало совершенно непереносимым. Ну почему Бен Рашид не курит трубку?! Неужели никто не удосужился сказать ему, что восточные владыки и их наследники должны курить кальян?
     - Возможно, - легко согласился принц Руби. - Может быть, я не стал бы возражать, если бы речь шла о крытом катке. Но Эрика настаивала на том, чтобы мы встретились на природе - где-нибудь в горах, на льду естественного водоема. Для меня Швейцария вообще слишком холодная страна, а в это время года особенно.
     Хани почувствовала, что сейчас чихнет. Ну почему, почему ей так не повезло?! Почему столь блестящему плану обязательно нужно было провалиться? И чем-то еще все это закончится...
     - Я отлично тебя понимаю, - согласился Бен Рашид. - Осень в Швейцарских Альпах способна охладить чей угодно энтузиазм. Вот если бы, кроме коньков, ты мог надеть что-нибудь еще...
     Он не договорил. Хани чихнула три раза подряд, чихнула с такой силой, что белые крылья скатерти заколыхались и едва не взлетели вверх. Не услышать эту канонаду было невозможно; во всяком случае, наступившая в комнате тишина показалась ей очень выразительной. В других условиях Хани сделала бы все возможное, чтобы как-то подготовиться к предстоящей конфронтации, но сейчас ей было не до того. Сражаясь с подступившей к горлу тошнотой, она покорно ждала, пока ее обнаружат и вытащат на свет Божий.
     Белая скатерть из плотного дамаскина поднялась, и Хани оказалась лицом к лицу с обладателем ярко-голубых глаз, в которых, как справедливо заметила Нэнси, действительно прятались озорные бесенята. Взгляд принца пробежал по всему ее скрюченному телу и снова вернулся к лицу.
     - Вы здесь в качестве десерта или холодной закуски? - вежливо осведомился он, опускаясь на корточки возле тележки.
     Хани собрала все свое мужество в кулак.
     - Вы ведь не поверите, если я скажу, что я сотрудник отеля, который проверяет качество обслуживания гостей в номерах? - спросила она.
     Принц задумчиво наклонил голову.
     - Нет, скорее всего не поверю, - согласился он.
     - Я так и думала, - вздохнула Хани. - Помогите мне хотя бы выбраться отсюда!
     - С удовольствием. - Принц галантно протянул руку и помог Хани покинуть ее стальное укрытие. Когда она наконец встала на ноги и медленно выпрямилась в полный рост, губы его вытянулись трубочкой, словно он собирался присвистнуть от восхищения. - Похоже, я вас недооценил. Вы не десерт, а самое главное блюдо!
     Но Хани было не до его цветистых метафор. Взглянув на Алекса Бен Рашида, она поняла, почему сигарный дым так быстро на нее подействовал. Кузен принца сидел в удобном кресле в каких-нибудь пяти-шести футах от ресторанного столика и, рассматривая ее с беззастенчивым любопытством, со вкусом затягивался длинной и тонкой коричневой сигарой. Должно быть, она была очень крепкой, так как теперь, когда Хани больше не защищала плотная ткань скатерти, она почувствовала, что совсем не может дышать. Голова у нее закружилась, и Хани поняла: еще немного - и ее вырвет прямо на ковер.
     - О нет!.. - жалобно простонала она и бросилась к окну, скрытому за тонкой шелковой занавеской.
     - Что вы делаете?! Алекс, она хочет прыгнуть! - воскликнул принц Руби, увидев, как Хани рывком раздвинула шторы и отчаянно затрясла ручки окна. - Стой! Мы же на двадцать втором этаже!
     Хани удалось наконец справиться с запорами и поднять тяжелую раму окна. Навалившись животом на подоконник, она высунула голову наружу и с жадностью глотнула чистого и прохладного ночного воздуха.
     Кто-то крепко схватил ее сзади за пояс.
     - Ты с ума сошла? - сердито осведомился принц Руби. - Ты же могла убиться насмерть! Что это, черт возьми, на тебя нашло? - От потрясения он даже утратил свою обычную вежливость.
     Чистый воздух подействовал на Хани почти мгновенно. Тошнота отступила, но она сделала еще несколько глубоких вдохов, прежде чем решилась повернуться к нему и ответить.
     - Я... я не собиралась прыгать, - пробормотала она. - Просто мне стало нехорошо и необходимо было глотнуть свежего воздуха.
     - Понятно, - кивнул принц и сильнее сжал талию Хани. - Так, значит, вы не собирались от нас сбежать?
     Хани отрицательно покачала головой и снова глубоко вздохнула. Принц тем временем придвинулся к ней, и его руки скользнули вверх, остановившись под самой ее грудью.
     - И вы не склонны к суицидомании? - уточнил он.
     - Конечно, нет! - возмутилась Хани. - Так что вы вполне можете меня отпустить.
     - Мне почему-то кажется, что это не самое лучшее предложение, - отозвался принц Руби, и его руки поднялись еще чуточку выше. - Вам же только что было нехорошо. Что, если у вас закружится голова и вы все-таки вывалитесь из окна?
     - Она у меня больше не кружится, - отрезала Хани, слегка погрешив против истины: ей снова перестало хватать воздуха, а в голове образовалась странная пустота. Впрочем, кажется, на этот раз сигарный дым был ни при чем: близость Ланса подействовала на нее совершенно непредсказуемым образом, а его сильные, крепкие ладони прямо-таки жгли ее сквозь тонкую ткань водолазки.
     - Вы уверены? - негромко спросил принц. - Очень, знаете ли, не хотелось бы, чтобы из-за вас разразился международный скандал. Я уже представляю себе заголовки: "Особа королевской крови выбрасыва-ет прелестную американку из окна отеля", "Похотливый принц избавился от очередной любовницы"... Ну, и так далее.
     Хани беспомощно хихикнула. Положительно, странные мысли приходят ему в голову!
     - Абсолютно уверена, - сказала она твердо. Отпустите же меня...
     - Очень жаль, - сказал принц Руби и неохотно опустил руки. Хани тут же воспользовалась этим обстоятельством и, отступив на шаг, повернулась к нему лицом. Голубые глаза принца ярко блестели, и она сочла это не слишком обнадеживающим признаком. - С другой стороны, вряд ли кто-нибудь поверит, что я оказался способен выбросить такой лакомый кусочек, - продолжал принц, насмешливо изогнув бровь. - Я одного не понимаю: неужели вы не могли изобрести какого-нибудь более подходящего способа, чтобы встретиться со мной? Ведь вы наверняка знали за собой эту маленькую слабость и должны были предвидеть, что в таком замкнутом пространстве вас подстережет приступ клаустрофобии.
     - Это не клаустрофобия, - почти сердито перебила его Хани. - Это табачный дым. У меня на него аллергия. - И она с негодованием указала на Бен Рашида, который разглядывал обоих с очевидным удовольствием, - Скажите ему, чтобы он затушил свою сигару!
     - Потуши свою сигару, Алекс, - повторил за ней принц Руби, чуть заметно дернув ртом.
     - Как угодно, - вежливо отозвался его кузен и раздавил сигару в хрустальной пепельнице, стоящей на журнальном столике. - Что-нибудь еще?
     Ланс Руби повернулся к Хани.
     - Что-нибудь еще? - осведомился он.
     Хани отрицательно покачала головой.
     - Больше ничего, Алекс, - величественно сказал принц Руби брату. - Если миледи передумает, мы тебе сообщим.
     - Вот и хорошо, - растягивая слова, отозвался Бен Рашид. - А теперь тащи-ка ее сюда, и давай взглянем на нее поближе.
     - Прошу вас...
     Принц Руби преувеличенно вежливо указал Хани на центр комнаты и, взяв ее за локоть, слегка подтолкнул в нужном направлении. Хани машинально сделала несколько шагов. Когда она оказалась прямо напротив кресла Бен Рашида, Ланс выпустил ее и, отступив в сторону, присел на валик широкого кожаного дивана.
     Хани чувствовала себя, как чернокожая рабыня, выставленная на невольничьем аукционе. Оба брата рассматривали ее откровенно оценивающе, и в глазах обоих то и дело вспыхивали искорки бесстыдного восхищения. Из чистой самозащиты она ответила им вызывающим и дерзким взглядом, который, казалось, только позабавил принца и его кузена.
     И принц Руби, и Бен Рашид были крепкими высокими мужчинами, подтянутыми и загорелыми. Оба были одеты в безукоризненные костюмы для вечерних приемов, но на этом сходство между ними заканчивалось. У Ланса были рыжевато-каштановые волосы и озорно поблескивающие голубые глаза, которые постоянно меняли цвет - от светло-василькового до темного ультрамарина. У Бен Рашида волосы были черными, как вороново крыло, а взгляд черных глаз был пристальным и цепким. Этот контраст сам по себе был достаточно резким, чтобы бросаться в глаза в первую очередь, но гораздо сильнее двоюродных братьев различало выражение лиц.
     Лицо Ланса дышало такой живой радостью, дерзостью и неуемным любопытством, что Хани помимо своей воли почувствовала к нему расположение, граничащее с восхищением. Казалось, что он освещен изнутри каким-то живым, беспокойным пламенем, которое отражалось в его глазах и готово было в любой момент вырваться наружу. Выражение лица Бен Рашида было, напротив, непроницаемо-спокойным и слегка циничным, хотя оно и не производило отталкивающего или пугающего впечатления. Как бы там ни было, если за этим неподвижным, слегка мрачноватым фасадом и скрывалась порывистая, страстная натура, то Хани не в силах была ее разглядеть. Судя по всему, его внутренний темперамент проявлялся лишь в исключительных случаях, да и то только тогда, когда Бен Рашид сам этого хотел.
     - Превосходно! - заметил Алекс, небрежно откидываясь на спинку кресла и без тени смущения разглядывая нижнюю часть тела Хани. - Просто превосходно. А какие ноги!.. Бросим жребий?
     - Ничего не выйдет, - негромко возразил принц Руби, не отрывая глаз от Хани. - Она - моя. У меня уже сейчас внутри все горит! Пожалуй, тебе придется принести мэру мои извинения - сегодня вечером я буду очень занят.
     Хани сердито нахмурилась.
     - Если вы закончили рассматривать меня, то я, пожалуй, пойду. Я не собираюсь и дальше выступать перед вами в качестве куска первосортной говядины!
     - Фу, какое вульгарное сравнение! - с притворным возмущением воскликнул принц Руби. - Хотя, должен признаться, кусочек-то - первый сорт. - Перехватив негодующий взгляд Хани, он сразу осекся. - Простите, что перебил вас. Прошу вас, продолжайте. О чем вы говорили?
     - Я сказала, что мне пора идти, - заявила Хани, от души надеясь, что им не придет в голову передать ее в руки полиции.
     - Какой же в этом смысл? - удивился принц. - Ведь вы почти достигли цели, проявив незаурядную изобретательность, которая заслуживает всяческого поощрения. Ради вас я готов отказаться от официального приема, чтобы мы могли провести сегодняшний вечер в постели. - Он улыбнулся своей подкупающей озорной улыбкой. - А может быть, и завтрашний! - добавил он, в восторге тряся головой. - Какая же вы все-таки хитрая! Клеопатра - и та могла бы у вас поучиться.
     - Клеопатра? - переспросила сбитая с толку Хани. "Боже мой, за кого они меня принимают?!" - пронеслось в ее голове.
     - Она приказала закатать себя в ковер и таким образом проникла в приемную Цезаря, - терпеливо пояснил принц. - До сегодняшнего дня я считал это одним из самых выдающихся достижений женского ума. Похоже, эта древняя царица умела выходить из самых запутанных ситуаций при помощи того, что было у нее под рукой. Но вы ее превзошли! Правда, у них в Древнем Египте вряд ли были ресторанные тележки.
     - Насколько я слышал, Клеопатра не только умело распоряжалась тем, что оказывалось у нее под рукой, но и заранее устраивала так, чтобы все необходимое у нее под рукой было, - заметил Бен Рашид, и его рот, неприятно скривился. - Девушки же вашего сорта, мисс... Как, кстати, вас зовут?
     - Хани Уинстон.
     Мужчины озадаченно переглянулись.
     - Актриса? - спросил принц Руби.
     - Нет, - сердито ответила Хани. Поистине, бывали такие минуты, когда она страстно ненавидела собст-венное имя. - Просто меня зовут так же, как и ее. Говорят, что, когда я родилась, моей матери показалось, будто мои волосы похожи по цвету на мед, а "хани" по-английски значит "мед".
     - Я хорошо владею английским. Стало быть, вас можно называть Медок? - негромко заметил Ланс Руби. - Впрочем, должно быть, с тех пор вы заметно посветлели. Сейчас ваши волосы похожи на снег под лунным светом. Скажите, докуда они достанут, если распустить их?
     - До середины спины, - машинально ответила Хани, глядя в его мягко мерцающие глаза, которые буквально гипнотизировали ее. Ей даже пришлось тряхнуть головой, чтобы наваждение рассеялось. - Какая в конце концов разница, короткие у меня волосы или длинные? - требовательно спросила она и едва не притопнула от гнева ногой.
     - Мне нравятся длинные волосы, - невозмутимо пояснил Ланс Руби. - Они меня возбуждают.
     - Я уверена, что такому человеку, как вы, не составляет труда удовлетворить любые свои желания, - язвительно заметила Хани и, не удержавшись, добавила:
     - Я удивлена, что вы отказали этой вашей фигуристке...
     Во взгляде принца промелькнуло удивление.
     - Ах да! - спохватился он. - Вы же слышали часть нашей беседы. Надеюсь, мы не слишком вогнали вас в краску?
     Он улыбнулся такой обаятельной улыбкой, что у Хани перехватило дыхание, и она очень рассердилась на себя за это.
     - А как вам понравится подобное предложение? Изобретательно, не правда ли? Надеюсь, Эрика не обидится, если мы украдем у нее идею. С вами я готов на это пойти, и никакой мороз мне не помешает!
     Хани мысленно сосчитала до десяти и, выпустив воздух, сказала медленно и членораздельно, тщательно выговаривая каждое слово:
     - Нет, подобное предложение мне совсем не нравится. Я не собираюсь заниматься с вами сексом ни на льду, ни в постели, ни даже на вершине Эвереста, Я вообще не хочу заниматься сексом с вами! Я ясно выражаюсь?
     К досаде Хани, Ланс абсолютно не был склонен принимать ее слова всерьез.
     - Вершину Эвереста я вам не предлагал, - быстро ответил он, и на его губах заплясала озорная улыбка. - Но это совсем неплохая идея. Свежая и оригинальная... К тому же, разреженный горный воздух способен сделать эротическое переживание вдвое изысканнее. Нет, честное слово, об этом стоит подумать!
     С этими словами принц повернулся к брату и спросил с неподдельным интересом в голосе:
     - Ты много раз поднимался на самые высокие вершины, Алекс. Не знаешь, какая сейчас погода на Эвересте?
     Бен Рашид задумчиво наклонил голову.
     - Я думаю, не самая подходящая, - ответил он совершенно серьезно. - На твоем месте я бы подождал месяца полтора-два, пока погода станет более устойчивой.
     - Почему вы меня не слушаете?! - едва не взвыла Хани. - Я пробралась сюда вовсе не для того, чтобы лечь с вами в постель! Я пришла, чтобы... забрать письма сеньоры Гомес!
     Она выпалила это, не задумываясь о последствиях: сиятельные братья совершенно вывели ее из себя. Когда же Хани осознала, что именно сказала сейчас, отступать было уже поздно. Забывшись, она запустила пятерню в свои аккуратно уложенные волосы, отчего заколки так и посыпались во все стороны, но Хани даже не заметила этого.
     - Если бы вы не были таким эгоистичным чудовищем и согласились отдать бедной женщине ее письма, я бы ни за что не побеспокоила вас! И ничего бы не случилось!..
     - Письма сеньоры Гомес? - Бен Рашид слегка приподнял брови и с недоумением повернулся к Лансу. - Ты что, начал коллекционировать подобного рода сувениры?
     - Конечно, нет! - нетерпеливо бросил принц и окинул Хани таким взглядом, что ее бросило в жар. - Вы имеете в виду Мануэлу Гомес? - уточнил он. - Я что-то не припомню, чтобы получал от нее какие-либо письма. Лично у меня сложилось впечатление, что она даже подписывается с трудом. А вы что же, ее подруга?
     - Она наняла меня, чтобы вернуть свои интимные письма к вам, - железным голосом отчеканила Хани. Или ей только показалось, что железным? Во всяком случае, она была ужасно рада, что ее по крайней мере начали слушать. - Я - частный детектив, - пояснила Хани и поглядела на принца с упреком. - Сеньора Гомес была очень расстроена. Она сказала, что умоляла вас вернуть ей письма чуть ли не на коленях, но вы только рассмеялись ей в лицо!
     - Так вы, значит, частный детектив? - Принц казался искренне изумленным. - Не слишком подходящее занятие для такой очаровательной женщины. Попомните мои слова - рано или поздно вы попадете в беду, особенно если будете тайком пробираться в гостиничные номера к холостым незнакомым мужчинам.
     Его взгляд снова пропутешествовал по всем выпуклостям и плавным округлостям ее фигуры, которых отнюдь не скрывали ни облегающая водолазка, ни тесные брюки.
     - А я-то думал, что все частные детективы расхаживают в списанном армейском обмундировании и широкополых охотничьих шляпах. Скажите, это ваша обычная одежда, или вы одеваетесь подобным образом только тогда, когда намереваетесь обыскать чье-то жилище, пусть даже временное?
     Может быть, он все-таки не поверил ей?
     - Разумеется, обычно я одеваюсь по-другому, - с отчаянием в голосе пояснила Хани. - Я же не знала, что меня здесь ждет. Был момент, когда я вообще планировала пробраться в номер по вентиляционной трубе!
     Принц запрокинул голову назад и, прищурившись, поглядел на крошечное, не больше двенадцати квадратных дюймов, вентиляционное отверстие под потолком. Потом его взгляд снова опустился вниз и остановился на полной груди Хани.
     - У вас ничего бы не вышло, дорогая, - сказал он. - Никогда и ни за что!
     - Теперь я это знаю, - обреченно согласилась Хани. - Так вы отдадите мне письма или нет?
     - Признаться, я понятия не имею, о каких письмах вы толкуете, - сказал принц Руби, лениво вставая с валика дивана. - Но я собираюсь это выяснить. Пожалуй, я сейчас позвоню Мануэле и спрошу, что она имела в виду...
     Он сделал шаг по направлению к телефону, но остановился возле Хани и неожиданно поднял руки.
     - На вашем месте я убрал бы и остальные заколки - все равно ваша прическа уже развалилась.
     Их взгляды встретились, и Хани, изо всех сил стараясь не утонуть в небесной голубизне глаз принца, даже не почувствовала, как его пальцы нащупали оставшиеся заколки и вытащили их. Спохватилась она только тогда, когда освобожденное бледное золото ее волос каскадом хлынуло на плечи. - - Господи, какая красота! - восхищенно выдохнул принц. - Ты только посмотри, Алекс!
     - Да, - небрежно согласился его брат. - Прелестная штучка.
     Голос Бен Рашида прозвучал до странности сухо, и это помогло Хани выпутаться из сетей наваждения, в которые принц поймал ее с такой поразительной легкостью.
     - Я вам не кукла и не манекен! - отрезала она. - И, уж конечно, не штучка, как вы изволили выразиться. Я - частный детектив, профессионал, а не какая-нибудь легкомысленная дурочка, которая ищет п