тельство, которое не очень удивило его. Джулия никому и  ничему  в
своем доме не позволяла затмевать ее собственное очарование.
   - Добрый вечер, Каприно, - Джулия Марцо, ласково улыбаясь,  встречала
его у подножия лестницы. - Все в порядке?
   Каприно откинул угол плаща, показывая кошелек за поясом.
   Она протянула вперед руку с открытой ладонью:
   - Одно удовольствие работать с тобой.
   - Завтра, - сказал он, пытаясь обойти ее.
   - Сейчас, -  ее  улыбка  не  дрогнула.  -  Иначе  я  скажу  господину
Андреасу, что ты и не собираешься выполнять свое обещание насчет вора  и
что  ты  со  всех  ног  спешишь  к  городским  воротам,  чтобы   удрать.
Сомневаюсь, что в таком случае эти дукаты принесут тебе счастье.
   Он остановился и взглянул на нее. Он был уверен, что  Джулия  слышала
каждое слово, сказанное в комнате  Андреаса.  Не  только  ее  сверкающая
красота послужила  причиной  того,  что  она  так  высоко  поднялась  от
проститутки  в  одном  из  его  многочисленных  борделей  до   владелицы
собственного. Джулия обладала железной хваткой и всегда  умела  добиться
своего. Он неохотно развязал кошелек и выдавил из него  пять  дукатов  в
открытую ладонь.
   - В один  прекрасный  день,  когда  я  потеряю  терпение,  я  прикажу
притащить тебя ко мне, - тихо произнес он со скрытой угрозой в голосе, -
раздену донага, выставлю в одном из переулков  и  буду  предлагать  твою
аппетитную плоть всем проходящим мимо. Как  ты  думаешь,  твой  любезный
господин будет продолжать любить тебя  после  нескольких  недель  такого
использования?
   - Тебе не стоит начинать войну со мной, - усмехнулась она. - Тебе  не
справиться, Каприно. У меня  очень  много  влиятельных  покровителей  во
Флоренции.
   - Как это животное наверху? - Каприно кивнул головой в сторону двери,
из которой  только  что  вышел.  -  У  Андреаса  нет  власти  здесь,  во
Флоренции. Он может править только в Мандаре.
   - Пока, - в голосе Джулии звучала уверенность. - Лион  может  править
везде, где угодно. Такие мужчины, как он, - редкость.
   Каприно пристально взглянул на нее:
   - Святая мадонна, что я слышу?! Ты  увлечена?  Будь  осторожней  -  в
любовной войне нельзя  выпускать  оружия.  Проститутка  не  имеет  права
увлекаться, она должна увлекать.
   - Он увлечен мною, - ответила она живо. - Два  года  он  приезжает  и
останавливается только в моем доме.  И  никогда  он  не  просит  никакой
другой женщины, только меня. - Встретив удивленный взгляд  Каприно,  она
попыталась пожать плечами с безразличным видом:
   - Дело не в этом...
   - Я думаю, что это имеет значение для тебя. - Он  изучающе  посмотрел
на нее. - И я пытаюсь понять, почему? У тебя неповторимый вкус.  А  этот
человек кажется мне отвратительным.
   - Не тебе судить! Ты  слишком  увлекаешься  хорошенькими  мальчиками,
чтобы оценить привлекательность настоящего мужчины, такого, как Лион.
   Он заложил кошелек за пояс и насмешливо ответил:
   - Он слишком  груб,  на  мой  изысканный  вкус.  Солдаты  всегда  так
неотесаны. Но вот тебе еще пять дукатов, если ты сумеешь выведать, зачем
нашему храброму кондотьеру понадобились услуга вора.
   Взгляд Джулии вернулся к двери наверху.
   - Я попытаюсь разузнать что-нибудь. Но он не из  тех  людей,  которые
распускают язык с женщинами.
   - Даже с прекрасной Джулией? - Он помолчал.  -  Семь  дукатов.  -  И,
открыв дверь, вышел на улицу.
   "Это был хороший вечер и хорошие сделки, - подумал он удовлетворенно.
- Если прикинуть как следует, то на этом деле можно заработать еще  кучу
монет".
   Каприно  повернул  за  угол  и  вместо  того,   чтобы   двигаться   к
собственному дому на площади, направился  к  Виа  Калимала,  к  печатной
лавке Джованни Баллано.

***

   - Ты слишком  быстро  заплатил  ему,  -  сказал  Вазаро,  как  только
закрылась дверь за  спиной  Каприно.  -  Я  мог  бы  убедить  его  взять
поменьше.
   Лион скривил губы:
   - Если Каприно приведет того, кто мне нужен, - это будет нашей  самой
выгодной сделкой.
   Лоренцо в раздумье покачал головой:
   - Ты веришь, что все получится так, как задумано?
   - Верю, - Лион вытянул ноги, положив их на край  стола.  -  Мы  уедем
послезавтра в Солинари.
   - При условии, что вор, которого найдет Каприно,  выдержит  маленький
экзамен.
   - Если нет, я отдам Каприно в твое полное распоряжение.
   Призрачная улыбка скользнула по губам Лоренцо:
   - Вряд ли ты сделаешь это.
   Лион вскинул брови:
   - По-твоему, я слишком добр, чтобы вверить Каприно твоему попечению?
   - Думаю, ты предпочтешь наказать его сам. - Взгляд Лоренцо встретился
со взглядом Лиона. - Почему ты продолжаешь  упорствовать,  желая  спасти
мою душу,  хотя  я  давным-давно  потерял  ее?  Если  быть  точным,  еще
ребенком, когда мне было одиннадцать лет. Тогда я впервые убил человека.
А что ты делал, когда тебе исполнилось одиннадцать, Лион?
   - Я следовал за стягом моего отца, наблюдая за  тем,  как  его  воины
захватывают  и  грабят  города.  Впервые  я  убил  человека,  когда  мне
исполнилось тринадцать. - Он помолчал. - Но я  не  считаю,  что  погубил
свою душу.
   - Да, но ты совершал убийства  во  имя  славы  и  чести,  -  возразил
Лоренцо. - А у наемников нет славы.
   - Убийство есть убийство.
   - Если ты на самом деле так считал, ты бы велел мне пойти за Каприно.
   - Возможно, я так и сделаю, - Лион улыбнулся.
   - Нет. Сделав это, ты должен будешь погрузиться в мир Каприно. И мой.
   - Это не твой мир. Теперь твой мир - это Мандара.
   - Потому что ты так приказываешь?
   - Потому что ты заслужил место в этом мире тринадцать лет назад.
   - Ножом наемного убийцы?
   - Который спас мне жизнь и отомстил за моего отца.
   - Слава и честь. - В скрипучем голосе Лоренцо прозвучала насмешка.  -
Ты заметил, как движется твоя мысль? Но боюсь, ты  совершаешь  серьезную
ошибку. Тебе каким-то образом удалось сохранить идеалы  давно  прошедших
дней. Однако рыцарство никогда не сможет восторжествовать в той  стране,
где процветаем я и Каприно.
   - Рыцарство? Мой бог! Ты с ума сошел, Лоренцо. Нет большего реалиста,
чем я. Если и остался на свете хоть один рыцарь, то это скорее мой  брат
Марко.
   - Я согласен с тем, что твой брат до отвращения честен и  благороден,
но подозреваю, что и ты заразился той же болезнью.
   Лион собирался ответить, но Лоренцо остановил его движением руки:
   - Возможно, ты и в самом деле не исповедуешь  никаких  принципов,  но
зато обладаешь  даром  убеждения  и  умением  привлечь  к  себе  сердца.
Вспомни, как в свое время ты  уговорил  меня  принять  твою  сторону.  И
теперь у меня уже нет никакого желания возвращаться к тому, чтобы резать
глотки самым известным богачам Неаполя.
   - Многих из них просто необходимо было убрать.
   - А я никогда не интересовался, заслуживали  они  этого  или  нет,  -
Лоренцо едва заметно улыбнулся - Убийство есть убийство.
   - Ради все святых, Лоренцо, перестань обращать мои  же  слова  против
меня. Почему ты не хочешь согласиться с тем, что  теперь  ты  совсем  не
тот, каким был прежде.
   - Я был, есть и буду самим собой, и ничто не в силах изменить меня.
   - Боже! - Лион шумно выдохнул - И кто же ты есть,  черт  возьми  твою
сомневающуюся душу?
   Внезапно улыбка осветила узкое лицо Лоренцо:
   - Говорю тебе, у меня нет души. Я многого добился, но лишь  одно  для
меня действительно важно.
   - И что это?
   - Я друг Лионелло Андреаса, - мягко ответил Лоренцо.  Лион  посмотрел
на него с изумлением.
   - У меня такое ощущение, что ты опять издеваешься надо мной.
   Лоренцо нахмурился.
   - Конечно, - сказал он едко. - Как может человек,  не  имеющий  души,
знать о том, что такое дружба? Я вполне понимаю твои  сомнения,  ведь  я
достаточно предусмотрителен, хорошо изучил тебя за последние  тринадцать
лет.
   Лион снова тихо вздохнул:
   - Лоренцо, когда-нибудь я...
   - Мой  господин,  время  уже  позднее,  -  улыбающаяся  Джулия  Марцо
появилась в дверях. - Если ты позволишь, я  покажу  мессеру  Вазаро  его
комнату. Нужен ли ему кто-нибудь для времяпрепровождения?  У  меня  есть
сладкая маленькая сицилианская девочка, которая способна доставить много
удовольствия.
   Лион вопросительно взглянул на друга.
   Лоренцо покачал головой:
   - Не сегодня.
   - Нельзя пропускать ни одной ночи, - наставительно сказал Лион.  -  Я
боюсь, что ты начинаешь склоняться к монашеству. Раньше ты себя  так  не
вел.
   - Я уже старый человек. Мне сорок четыре года.  Возможно,  я  начинаю
терять свою мужскую силу, - уклончиво сказал  Лоренцо,  поворачиваясь  к
двери. - Книги меня больше возбуждают, чем эти пылающие цветы. Только не
думай, что я каким-то образом собираюсь мешать тебе проказничать в  саду
Венеры.
   - Напрасно ты лишаешь себя такого удовольствия, - Лион перевел взгляд
с обнаженных плеч Джулии на ее  полные  груди.  -  Впрочем,  дело  твое.
Приятных снов, Лоренцо.
   Когда Джулия вернулась несколько минут спустя, Лион все еще сидел  на
прежнем месте и в прежней позе: ноги закинуты на стол, взгляд неподвижно
замер на кубке с вином.
   - Странный человек этот Вазаро. - Джулия закрыла дверь и прислонилась
к ней спиной. - Ты не боишься считать его своим другом? Каприно  сказал,
что Вазаро...
   - Не хуже любого из нас, - перебил ее Лион. -  Мы  живем  во  времена
насилия, когда мужчина должен быть жестоким, чтобы  выжить  и  сохранить
то, что принадлежит ему.
   - Или забрать то, что принадлежит другому,  -  продолжала  Джулия.  -
Именно для этого тебе и нужен вор?
   Его взгляд задержался на ее лице:
   - Я не люблю, когда мне задают вопросы, Джулия.  -  Он  улыбнулся.  -
Твои прелестные губки предназначены совсем для  другого.  Сними  одежду,
дорогая.
   При этих словах Джулия почувствовала, как у нее внутри  все  сжалось.
Она задышала чаще и задрожала, но ничуть не удивилась своей реакции. Так
у нее было всегда с Лионом, начиная с первого же его визита -  два  года
назад. Каприно был прав, уверяя, что Лион вовсе не красавец. Кое-кто мог
бы даже назвать его уродливым. Черты его лица были  словно  высечены  из
камня, причем скорее смелыми ударами топора, чем осторожными  движениями
резчика. У Него были широкие скулы, черные брови сходились над  темными,
как ночь, глазами, в которых очень редко можно было прочесть  какие-либо
чувства, кроме настороженности и цинизма. Его губы были  хорошей  формы,
но они скрывали в себе  намек  на  чувственность  и  жестокость.  Темные
волосы оставались всегда примятыми, как в те  времена,  когда  он  носил
солдатский шлем. Движения его  тела,  хоть  и  гибкого,  были  полностью
лишены утонченности и фации.
   Несмотря на  то,  что  он  лежал  в  ленивой  и  расслабленной  позе,
свободная рубашка не могла скрыть его мускулистые плечи,  а  под  серыми
штанами обрисовывались мощные, словно стволы  дерева,  бедра  и  крепкие
икры.
   "Сила", - осознала с удивлением Джулия. Не  только  физическая  мощь,
которой был наделен Лион Андреас, и  не  только  власть,  принадлежавшая
ему, но и присущая ему внутренняя сила и энергия отличали его от  других
мужчин, во всяком случае от  тех,  которых  она  встречала  раньше.  Его
интерес к жизни, к тому, что происходило вокруг, был таким сильным,  его
переходы  от  одной  крайности  к  другой,  от  добра   ко   злу   столь
стремительны, как ни у кого из тех, кого ей доводилось знать.
   - Мое нетерпение достигло предела. Мне что, уже надо просить?
   - Ты никогда не просишь. - Она  прошла  через  всю  комнату  к  нему,
расстегивая на ходу жемчужную повязку, придерживавшую ее пышные  волосы.
- Ты только берешь и берешь. -  Она  положила  жемчуг  на  стол  за  его
спиной. Ее ладонь прошлась по  его  бедрам,  и  она  почувствовала,  как
мускулы напряглись при ее прикосновении. - До тех пор, пока я  не  смогу
шевельнуть и мизинчиком.
   - Это слишком жестоко. - Он поднял ее ладонь со своих бедер и  прижал
ее к губам. - Меня удивляет, что ты все еще хочешь меня, несмотря на то,
что  я  так  дурно  обращаюсь  с  тобой.  -  Его   язык   скользнул   по
чувствительным местам ее ладони. - Ты всегда  пахнешь  розами.  Когда  я
вдали от тебя, я всегда вспоминаю...
   - Когда ты находишься  между  ног  твоей  очередной  проститутки?  Ты
приезжаешь во Флоренцию только два или три раза в год.  Кто  дарит  тебе
радость, когда нет меня?
   Он поднял темные, чуть сузившиеся глаза.
   -  Возможно,  подобно  Лоренцо,  я  нахожу  утешение  в  Плутархе   и
Аристотеле.
   Она через силу улыбнулась.
   - Кто угодно, но только не ты. Ты слишком страстный. Сомневаюсь,  что
ты можешь обойтись без женщины даже неделю.  Ты  держишь  проститутку  в
Мандаре, чтобы она обслуживала тебя? Я знаю, что... - Она  остановилась,
почувствовав, как он зубами сжал ее ладонь как раз настолько, чтобы,  не
причинив боли, вызвать дрожь возбуждения.
   Большая рука Лиона бережно закрыла ей рот.
   - Пусть в моей жизни  существуют  другие  женщины,  какое  это  имеет
значение? - Его пальцы скользнули  по  впадине,  где  быстро  билось  ее
сердце.  -  Я  ведь  никогда  не  спрашиваю  тебя,  скольких  мужчин  ты
обслужила, пока меня не было здесь. -  Пальцы  Лиона  нежно  ласкали  ее
грудь, открывавшуюся в вырезе платья. -  Самое  важное,  что  мы  сейчас
вместе. - Внезапно он  резким  движением  придвинулся  к  ней,  прижался
губами к ее упругому соску, иона  почувствовала,  как  его  теплый  язык
бережно скользнул по разбухшему бугорку.
   - Лион, - она прижалась к нему, ее пальцы скользнули по его  волосам,
- я хочу поехать с тобой в Мандару.
   Он быстро поднял голову, его глаза ответили: "Нет".
   Глупо было обращаться с такой просьбой. Это вырвалось у нее невольно,
ведь она заранее знала, что ее слова вызовут лишь  недовольство.  Джулия
догадывалась,  что  каким-то  образом  это  связано  с  весьма  ревнивой
женщиной. Лион никогда  не  брал  ее  в  Мандару.  Он  даже  никогда  не
заговаривал с ней о той, другой жизни, за пределами этого города.
   - Я пошутила, - сказала она быстро и дразняще провела высокой  грудью
по его губам. - С какой стати мне терять Флоренцию, где мне  так  хорошо
живется? Здесь у меня есть все, что я захочу: деньги,  драгоценности.  А
мужчины, в общем, мало отличаются друг от друга.
   - Да, это верно. - Лион расслабился. - Зато Джулия одна, - сказал  он
нежно. - Божественная Джулия. - Он поднял ее на руки и понес на кровать.
- Пьянящая Джулия.
   Она видела, как нарастает его возбуждение. Мужская плоть затвердела и
выпирала из туго облегающих его штанов. Ответное возбуждение охватило  и
ее:
   - Пьянящая?
   - И сегодня я настроился проверить твою нежность. -  Лион  улыбнулся,
сидя на кровати, вытянул ноги и посадил ее на колени перед собой. - Ведь
ты собираешься быть пьянящей и сегодняшней ночью, не так ли, дорогая?
   Сегодняшней ночью, завтра,  может,  еще  несколько  дней.  И  никогда
больше. Но какое это имеет  значение,  раз  он  сейчас  рядом.  Ее  рука
двигалась медленно, лаская его сильное тело,  сквозь  упавшие"  на  лицо
пряди  волос  она  с  нежностью  смотрела  на  него.  Он  задыхался   от
возбуждения, чувства переполняли его, и это давало ей ощущение власти. В
таких случаях Лион становился диким, сильным и страстным, как  сатир,  и
таким же ненасытным. А Джулия теряла голову от любви.
   - Да, - прошептала она. - Я собираюсь быть пьянящей, мой дорогой.

***

   - Мне кажется, что ты не совсем понимаешь, моя очаровательная Санчия,
- нежно произнес Каприно. - У  тебя  нет  выбора.  Ты  должна  пойти  на
площадь и освободить господина  от  его  кошелька.  Затем  ты  принесешь
кошелек мне, и тогда я поверю, что ты  заслуживаешь  вознаграждения.  Ты
сделаешь это, или тебе уже никогда не будет позволено украсть ни  одного
кошелька во Флоренции.
   - Но почему я? - растерянно спросила Санчия. - Я  тебе  уже  говорила
сегодня, что не хочу...
   - Это особое задание.
   - И так сразу я не могу... - Она прервала  сама  себя  на  полуслове,
увидев, как изменился его взгляд. Санчия быстро взглянула на дверь лавки
в нише, за ее спиной. Джованни не должен был знать, что она  встречалась
с Каприно. Только благодаря тому,  что  Джованни  приступил  к  третьему
кувшину с вином за сегодняшний вечер и, к счастью, не  мог  заметить  ее
отсутствия, она и смогла незаметно выскользнуть за дверь, когда появился
Каприно.
   - Ты же знаешь, я  не  могу  оставить  лавку  днем.  Джованни  начнет
спрашивать.
   - А ты солги, - усмехнулся Каприно. - Тебе это  доводилось  делать  и
раньше.
   - Я очень  редко  обманываю  его,  -  ответила  Санчия.  Иногда,  для
спасения, она была вынуждена  лгать.  Но  Санчия  убедилась,  что  ложь,
приправленная правдой, выглядит намного убедительнее. - К этому  способу
нельзя прибегать до бесконечности. Только в особых случаях.
   - Это и есть тот самый особый случай. Вспомни, как три года назад  ты
сама пришла ко мне и умоляла взять тебя на Обучение. Только  от  доброты
сердца я согласился и сделал тебя лучшей воровкой во всей  Флоренции.  А
что я прошу взамен? Ничего.
   - Две трети от каждого украденного кошелька ты считаешь ничем?
   - Я бы мог потребовать все, а прошу всего лишь несколько дукатов.
   "Ты не просишь, ты просто забираешь их", - подумала Санчия устало.  У
нее не было другого выбора. Приходилось  уступать  его  требованиям.  Во
Флоренции не было ни одной проститутки, ни одного вора и убийцы, которые
бы не платили дань Каприно.
   - Я никогда не пыталась ничего утаить, Каприно.
   - Я знаю. Такой честный ребенок!  Это  согревает  мое  сердце.  -  Он
приблизился к ней еще на один шаг. - А как поживают три твоих  маленьких
друга? Я слышал, что Бартоломео достиг большого мастерства, помогая тебе
в лавке Джованни. Сколько ему сейчас лет?
   - Десять, - ответила она с беспокойством.
   - А Элизабет? Я видел ее несколько дней назад. Какая  милая  девушка:
золотые волосы и белая нежная кожа. Ей,  должно  быть,  уже  исполнилось
пятнадцать?
   - Четырнадцать, - возразила Санчия.
   - Достаточно взрослая, - произнес Каприно.  -  Корда  ты  собираешься
отправить ее ко мне? Это лучшая дорога,  которую  она  может  выбрать  в
жизни, ничего более подходящего ты для нее все равно не найдешь.
   Панический ужас, охвативший Санчию, сменился гневом:
   - Держись от нее подальше, Каприно.
   - Что я вижу? Сколько огня, сколько страсти! - Он внимательно оглядел
Санчию. - Ты выглядишь весьма недурно. Немного краски на щеки, чуть-чуть
нарастить мяса на твоих костях, и я  мог  бы  воспользоваться  и  твоими
услугами тоже. - С недовольной гримасой он поднес щеголеватый  кружевной
платок к носу. -  Только  сначала  тебя  надо  выкупать  как  следует  и
побрызгать благовониями.
   - Ты уже и так  пользуешься  моими  услугами.  -  Ее  ресницы  скрыли
выражение глаз. - Я ворую для тебя.
   - Только для того, чтобы прокормить свой выводок,  который  тебе  так
дорог.
   - Тебе тоже вполне хватает.
   - Ты же знаешь, что мне никогда не хватает. Я очень  жадный  человек.
Неужели ты не поняла этого до сих пор, Санчия? - Он нежно  улыбнулся.  -
Отдай мне Элизабет, и я буду делиться с тобой дукатами,  которые  получу
за нее. Я даже, может быть, смогу уговорить  Джулию  Марцо  взять  ее  к
себе. Твоя Элизабет станет любовницей  богатого  и  знатного  господина.
Прекрасная еда, хорошее окружение...
   - Нет, - повторила Санчия, но, увидев, что брови Каприно нахмурились,
попыталась успокоить его:
   - Еще нет. Может быть, на будущий год.
   - Почему не теперь? - в голосе Каприно прозвучала  легкая  угроза.  -
Меня огорчает, что ты проявляешь такую неблагодарность в  ответ  на  мою
доброту. Сначала ты отказываешься оказать мне небольшую услугу  и  пойти
завтра на площадь, теперь ты пытаешься  спрятать  от  меня  эту  сладкую
девочку и вступаешь в бесполезные пререкания.
   - Я украду кошелек, - перебила его Санчия. И, увидев  удовлетворение,
проскользнувшее по лицу Каприно, с  отчаянием  по