ло  в
ней ответную дрожь. - Ты не моя любовница. Ты моя... - Он замолчал.
   - Кто? Твоя рабыня?
   - Боже, не знаю, - прошептал он. - Я ничего не знаю.  Но  мне  просто
необходимо, чтобы ты была рядом. Думаю, что я не смог бы тебя оставить в
Генуе, даже если бы ты не грозилась убежать. - Его руки еще крепче сжали
ее нежные плечи. - Позволь мне  взглянуть  на  тебя.  Господи!  Кажется,
прошла вечность с тех пор, как я любовался тобой!
   У нее перехватило дыхание, и теплая волна прошла по телу.
   - Нет.
   - Да. - Он сорвал с  нее  покрывало  и  отшвырнул  его  прочь.  -  Ты
помнишь, в конюшне, когда я вошел в тебя и...
   - Я ударю тебя. - Она чувствовала, как ее груди словно  тяжелеют  под
его взглядом, а соски набухли и начали вздрагивать. Нет, она  не  должна
поддаваться этому чувству. Быть добровольной рабой страсти гораздо хуже,
чем просто принадлежать  своему  господину  по  праву  собственности.  -
Оставь меня, Лион.
   - Сейчас. - Его голова медленно склонилась к ее  груди.  -  Посмотри,
как они созрели. Они словно бутоны. Они жаждут прикосновения. - Его губы
коснулись ее левой груди, и он медленно втянул сосок, а затем  чуть-чуть
сжал его.
   Она коротко вскрикнула, рванулась, но ее удержали  руки,  лежащие  на
плечах.
   Его губы двинулись к правой груди, проделывая с ней то же самое.  Его
голова двигалась, его губы ласкали ее.
   - Моя.
   - Нет.
   Он прижался лицом к ее груди и страстно прошептал:
   - Да. - Его рука двинулась по ее телу и скользнула  меж  бедер  точно
так же, как тогда, на конюшне. - Навсегда.
   Санчия закрыла глаза, знакомый жар начал  разливаться  по  телу.  Его
твердая теплая рука вошла в нее, начала поглаживать, тереть -  медленно,
настойчиво.
   - Не делай этого. Я не хочу. - И добавила, запинаясь:
   - Ты... унижаешь меня.
   Рука замерла. Она слышала лишь тяжелое  дыхание  Лиона.  И  вдруг  он
резко выпустил ее.
   Она открыла глаза и увидела, что он поднялся на ноги - громадная тень
в предутренних сумерках. Неслышным шагом он  прошел  к  двери  и  сурово
бросил через плечо:
   - Укройся.
   Она натянула на себя покрывало, не отрывая  недоуменного  взгляда  от
его широкой спины. Он желал ее. И она была уверена, что  он  не  обратит
никакого внимания на ее слова и возьмет свое. Почему  же  он  не  сделал
этого?
   - Моя мать  непременно  появится  здесь  и  попытается  убедить  тебя
уехать. - Он открыл дверь. - У нее есть  свои  собственные  причины  для
этого. Пусть ее слова не задевают тебя. Я поговорю с ней обо всем, когда
вернусь.
   - Это  вполне  естественно,  она  хочет  защитить  Бьянку.  Его  губы
изогнулись в циничной усмешке:
   -  Единственное,  что  она  хочет  защитить,  -  это  Мандара.  -  Он
повернулся к двери. - Я не собираюсь сражаться с ней: это моя мать, и ей
выпала трудная жизнь. - Он повернулся, посмотрел на нее:
   - Не хочешь ли ты пожелать мне доброго пути?
   - Ты не нуждаешься в моих добрых пожеланиях.
   Он моргнул растерянно, а затем усмехнулся:
   - Ты  права.  До  сих  пор  я  прекрасно  обходился  без  них.  -  Он
повернулся. - До свидания, Санчия.
   Пренебрежительность его тона больно задела Санчию. Ее руки  вцепились
в покрывало, чтобы удержать слова, которых он ждал от нее.  Но  они  все
равно пришли:
   - Счастливого пути, Лион.
   Он остановился, еще мгновение помедлил в проеме двери, а затем быстро
закрыл ее за собой.
   Санчия снова легла на подушку и стала смотреть на дверь,  ведущую  на
балкон. Ее груди все еще были налиты тяжестью, соски ныли Святая  Мария,
она не хотела  ощущать  огня  желания,  вспыхнувшего  в  ней.  Такое  же
непрошеное ощущение, как и нежность, которую она испытала к нему.  Такое
же непрошеное, как и внезапный порыв позвать его назад.
   Святой Иисусе, до чего же ей хотелось позвать его назад!

***

   Холодный и сырой ветер дунул в лицо Лиону, когда он выехал за  ворота
города, пуская Таброна галопом вперед. Ему необходим был  этот  холод  и
быстрая  езда.  Невидящим  взглядом  он  смотрел  на  небо,  которое  из
перламутрового стало бледно-розовым.
   Почему  он  остановился?  Хотела  она  того  или  нет,  но  тело   ее
откликнулось на  его,  зов,  и  он  очень  скоро  сумел  бы  сломить  ее
сопротивление.
   Почему он не сделал этого?
   Никогда еще ни к одной женщине он не испытывал  таких  чувств,  какие
вызывала в нем сейчас Санчия: одновременно страстное желание и  странную
щемящую нежность.
   Это безумие, говорил себе Лион. Он должен найти способ избавиться  от
наваждения и вновь стать самим собой. И как можно скорее.

***

   - Так у  тебя  больше  нет  Танцующего  Ветра?  -  мягко  переспросил
Борджиа. - Мне казалось, я весьма доходчиво объяснил тебе,  что  его  не
стоит предлагать другому покупателю. Мой отец выказал большой интерес...
такой интерес, что даже собрался в Чезену, чтобы посмотреть на него. Мне
бы не хотелось огорчать его.
   - Не надо огорчать его, ваша светлость, - быстро проговорил Дамари. -
Если вы напишете ему и попросите отложить поездку  на  некоторое  время,
уверен, что мы сможем вернуть Танцующий Ветер.
   - Мы? - Борджиа улыбнулся. - Ты надеешься на мою помощь? Если я  тебе
помогу, то это можно будет считать платой за статуэтку. Это то, чего  ты
хотел?
   Дамари почувствовал разочарование  и  гнев,  поднявшиеся  в  нем,  но
вынужден был сдержать себя:
   - Андреас смог заполучить его назад не только из-за моей оплошности -
он использовал предательство и подкуп.  По  полученным  мною  сведениям,
Лион и Марко уже должны были прибыть в Мандару. Моя  армия  невелика,  а
город хорошо укреплен.  Если  бы  вы  позволили  воспользоваться  силами
вашего войска, находящегося в Чезене...
   - Мой бог!  Не  сошел  ли  ты  с  ума?  Меня  окружают  бунтовщики  и
недовольные в Романье. Ты хочешь, чтобы я отправил с тобой свои  войска,
в то время как восставшие могут захватить  меня  еще  до  того,  как  ты
вернешься. - Борджиа покачал головой:
   - Ты  сам  предложил  мне  эту  сделку.  Я  выполнил  все  условия  в
оговоренные сроки. Отец согласился в обмен на статуэтку дать тебе  титул
герцога.
   Глаза Дамари вспыхнули от радости:
   - Его святейшество согласился?
   - Говорю тебе, что он выразил большой интерес. - Борджиа улыбнулся. -
Но если ты не доставишь мне Танцующий Ветер, боюсь, мне придется взяться
за дело самому. После того, как восстание в Романье будет  подавлено,  я
подготовлюсь к нападению на Мандару.
   - Нет! - быстро проговорил Дамари. - Статуэтка моя.
   - Тогда принеси ее.
   - Мне нужно время, чтобы обдумать план.
   - Хорошо, я напишу отцу, чтобы он пока отложил  поездку.  Через  пять
недель я сам еду в Рим, и либо у меня в руках
   Будет  Танцующий  Ветер,  либо  ты  поедешь  со  мной  и  лично  дашь
объяснения отцу. Скажи мне, Дамари, ты бывал когда-нибудь в Риме?
   Дамари покачал головой:
   - Я еще не имел чести испытать это удовольствие.
   - Великолепный город с удивительной рекой, которая протекает по нему.
Возможно, ты слышал, что моего дорогого  брата  нашли  в  реке  Тибр  со
множеством ножевых ран на теле. Никто даже не слышал  ни  того,  как  на
него напали, ни того, как бросили в  реку,  -  настолько  мало  внимания
обращают на подобные вещи в Риме. Это обычное дело там. - Он помолчал. -
Я достаточно ясно выразился?
   - Вы всегда выражаетесь очень ясно, мой господин.
   Борджиа с презрением отвернулся:
   - Можешь идти, Дамари.
   С ним обращались, как с самым ничтожным слугой, Дамари  почувствовал,
как  яд  и  желчь  разливаются  по  телу,  но  заставил   себя   вежливо
поклониться:
   - Будьте уверены, я найду способ вернуть Танцующий Ветер  так,  чтобы
не доставлять вам беспокойства. Прошу  прощения  за  то,  что  осмелился
обратиться к вам за помощью, мой господин. Моя просьба была вызвана лишь
тем, что мне не хотелось огорчать его святейшество.
   - Ты получишь прощение, когда я заполучу Танцующий Ветер. Я жду  тебя
здесь через пять недель.
   - Я буду вовремя. - Дамари, подобострастно поклонившись, вышел.
   Он все еще оставался натянутым как  струна,  когда  закрыл  за  собой
дверь, и поэтому  постоял  немного,  чтобы  охладить  кипевшие  в  груди
чувства.
   Совсем недавно он был тем, кто диктовал условия и Борджиа,  и  самому
папе, и вот он снова всего лишь слуга, а желанный  титул  герцога  вновь
уплывал у него из рук. Пусть так, но надежда не потеряна. Он вернет себе
власть и положение, как только получит Танцующий Ветер.  Больше  ему  не
придется кланяться и унижаться перед Борджиа, выполняя все его желания.
   Но как заполучить статуэтку?
   Подкуп удался один раз. Но теперь весьма сомнительно,  чтобы  Андреас
позволил  даже  наиболее  преданным  и  верным  слугам  приблизиться   к
статуэтке. Еще более  глупо  отправлять  свою  маленькую  наемную  армию
против Мандары в тщетной надежде, что удача  повернется  к  нему  лицом.
Андреас хороший военачальник, и Мандара так  надежно  защищена,  что  ей
даже не требуется многочисленного войска для обороны.
   Не подкуп. Не сила. Два способа исключаются - и это означает, что ему
надо набраться терпения и подождать.
   А между тем его шпион проникнет в город, а может, даже и в  замок,  и
предоставит ему необходимые сведения до того, как истечет  срок  в  пять
недель, назначенный Борджиа. И вот тогда он призовет на помощь всю  свою
хитрость, изобретательность и воображение.
   Дамари спустился по каменным ступенькам во двор, где слуга  держал  в
поводу его лошадь. Взлетев  в  седло,  он  заметил,  что  небо  обложили
свинцовые  тучи,  поднялся  ветер  -  предвестник  бури.  Он  непременно
промокнет, прежде чем доберется до какого-нибудь убежища, но ни  за  что
не вернется назад к Борджиа, чтобы переждать непогоду в его дворце.
   Дамари поднял голову и улыбнулся, когда влажный  ветер  коснулся  его
лица. Ничего, что ему придется  мчаться  сквозь  бурю.  Гораздо  важнее,
чтобы шторм обрушился и  на  Мандару,  тогда  он  будет  заклинать  силы
небесные послать молнию в Лиона Андреаса и его мать.
   И в маленькую рабыню Санчию.
   Ясно, что она очень нужна Андреасу, если он собрал наемников и  напал
на дворец в Солинари, чтобы спасти ее.
   Несомненно, в его будущих планах этой девчонке следует отвести особое
место.

12.

   - Больше я ничего не желаю смотреть  и  выбирать,  -  твердо  заявила
Санчия, выходя из лавки кожевника.
   Увидев решительное выражение ее лица, Лоренцо кивнул:
   - Очень хорошо. Мы уже накупили много прекрасных тканей. У швеи  есть
твоя мерка, и она сможет выполнить работу и  без  тебя.  Хотя  мне  твое
поведение не совсем понятно.
   Ты  не  выказываешь  никакого  воодушевления,  а  я-то  считал,   что
поскольку ничего этого у тебя раньше не было...
   - Мне и не нужно столько всего! - равнодушно ответила она. - И с моей
стороны было бы глупо привыкать к дорогим  вещам,  если  они  все  равно
никогда не станут моими.
   - Зачем же так думать? Они станут твоими, если ты захочешь.
   Она покачала головой и двинулась через площадь к дому:
   - Я не  задержусь  здесь  настолько,  чтобы  успеть  переменить  свои
привычки.
   -  Почему  нет?  Мандара  -  великолепный  город.  Посмотри,  сколько
прекрасных зданий выстроил Лион на деньги  от  налогов.  Законы  Мандары
строги, но справедливы, Катерина позаботилась о том, чтобы  бедные  люди
имели еду, а больные уход. - Он улыбнулся:
   - Почему ты хочешь вернуться во Флоренцию, когда Мандара  может  дать
тебе так много?
   - Может быть, я поеду и не во Флоренцию. Я сама не знаю, куда я хочу.
Но я не собираюсь оставаться здесь. - Она встретила его взгляд:
   - И ты знаешь почему, Лоренцо.
   - Никто из нас по-настоящему не свободен, Санчия.
   - А я могу доказать, что ты  ошибаешься.  Мне  не  довелось  изведать
ничего, кроме рабства и зависимости. Теперь я хочу испытать,  что  такое
свобода. Когда я в первый раз пришла в себя на корабле, мне было все так
ясно, я чувствовала в себе достаточно сил  и  мужества,  чтобы  изменить
мир. - Она устало покачала головой. - А теперь поняла, что это все равно
что родиться заново и начать все сначала.
   - Я бы на твоем месте подождал, пока Лион освободит тебя, прежде  чем
пускаться в рискованные предприятия  только  для  того,  чтобы  изведать
неизведанное.
   - Ты  же  видел,  что  он  не  хочет.  Значит,  мне  предстоит  самой
добиваться свободы... -  Она  помолчала.  -  Зачем  Лион  отправился  во
Флоренцию?
   - А ты не догадываешься?
   - Каприно?
   Лоренцо кивнул:
   - Он пока не может добраться до Дамари, но зато Каприно он не спустит
ничего.
   Она поежилась:
   - Это очень опасный человек.
   - Лион тоже, - спокойно заметил Лоренцо. - Он расправится с  негодяем
без всяких затруднений. Если бы я думал иначе, то отправился бы вместе с
ним, так что не беспокойся.
   Санчия быстро отвела взгляд;
   - Почему я должна беспокоиться?
   - Спроси об этом у себя. И ответ должно подсказать тебе твое... -  Он
замолчал и затем улыбнулся. - Кажется, к тебе посетители.
   Санчия посмотрела в ту же сторону, куда устремлен был взгляд Лоренцо,
и увидела двух лошадей, привязанных к железной ограде.
   - Госпожа Катерина?
   - Уверен, что тебе не избежать встречи с ней, но  сейчас  это  не  ее
лошадь. Если я не ошибаюсь, к тебе приехали Марко и Бьянка.
   Санчия вздрогнула. Святая Мария, она не  желает  больше  видеть  жену
Лиона. Одна только  мысль  о  Бьянке  принесла  волну  каких-то  неясных
чувств, смутной вины, боли и тревоги.
   - Что ей надо здесь?
   - Она выполняет долг милосердия, без сомнения. - Лоренцо взял  Санчию
под руку и повел ее вперед по тенистому саду. - Я рад, что они  надумали
появиться здесь. Уверен, что тебя очень воодушевит эта встреча.
   - Воодушевит? - недоумевая переспросила Санчия. Лоренцо открыл  дверь
и отстранился, пропуская ее вперед.
   - У  тебя  проницательный  взгляд,  может  быть,  он  подскажет  тебе
кое-что.
   - Санчия! - Бьянка шагнула вперед, улыбка осветила  ее  лицо.  -  Ты,
наверное, не ожидала, что мы приедем так скоро.  Я  хочу  пойти  сегодня
утром в церковь и воспользовалась удобным моментом, чтобы  занести  тебе
очень хорошую настойку из трав.
   - Да, конечно,  я  не  ждала  сегодня  гостей.  -  Санчия  попыталась
улыбнуться. - Но я уже хорошо себя чувствую, и рука  почти  зажила,  так
что в лекарствах нет необходимости.
   - Не говори так, Санчия, - произнес вошедший Марко. -  Ей  доставляет
огромное удовольствие составлять напитки ужасного  вкуса  для  тех,  кто
снисходит до того, чтобы глотать их.
   - У настойки совсем не ужасный вкус, -  запротестовала  Бьянка.  -  Я
добавила для сладости меда. Ты очень недобрый, Марко.
   Марко улыбнулся:
   - Зато твоей доброты хватает на всех. - Он повернулся к Санчии. -  Ты
и в самом деле выглядишь хорошо. Думаю, что тебе  скоро  не  понадобятся
снадобья.
   Красота Марко снова поразила ее, когда он шагнул вперед и поклонился.
Одетый в светло-голубую  бархатную  куртку  и  светло-голубые  с  белыми
полосками штаны, он тотчас внес  в  гостиную  атмосферу  элегантности  и
фации.
   - Несомненно, ты не помнишь нашей последней  встречи  в  Солинари,  -
сказал он спокойно. - Однако я не забуду ее никогда. Ты проявила большое
мужество, Санчия, и мне очень жаль, что  тебе  пришлось  страдать  из-за
нас.
   Она покачала головой:
   - Ты переоцениваешь меня. Просто я должна была выдержать  все,  чтобы
не дать Дамари возможности торжествовать. Но я  не  люблю  вспоминать  о
прошлом. Угостила ли вас Роза вином, пока нас не было? Я не разбираюсь в
винах, но Лоренцо вчера принес кувшин вина  и  уверяет,  что  это  самый
лучший сорт.
   Марко покачал головой:
   - Мы только по пути заехали к тебе и не можем  задерживаться.  Бьянка
пробудет в церкви на исповеди около часа.  -  Он  посмотрел  на  девушку
влюбленным взглядом. - Ей  надо  сбросить  целую  гору  своих  грехов  и
совершенно очиститься.
   - Было бы неплохо, если бы и ты исповедовался. Тебя переполняет  грех
гордыни. Разве не ты уверял меня позавчера, что твоя последняя работа  -
самая лучшая?
   - Я горжусь не своим мастерством, а прекрасной моделью, - ответил  он
мягко. - Красавицей Бьянкой.
   Бьянка ответила ему улыбкой:
   - Ты дразнишь меня. Это твоя картина прекрасна. - Она отвела от  него
взгляд и повернулась к Санчии:
   - Ты должна  непременно  посмотреть  работы  Марко.  Он  великолепный
мастер.
   - Я предвкушаю это удовольствие, - рассеянно ответила  Санчия,  гладя
на Бьянку и Марко. Они  были  как  два  сияющих  ребенка,  переполненных
радостью жизни и друг другом. - Вы уверены, что  не  хотите  остаться  и
выпить бокал вина?
   - Нет, мне надо вернуться в замок. Сегодня день посещения больных.  -
Она мягко улыбнулась:
   - Всего доброго, Санчия. Пей мое снадобье, и ты очень  скоро  сможешь
приехать к нам, чтобы посмотреть прекрасные работы Марко.
   Они направились к выходу,  но  вдруг  Марко  остановился  и  попросил
Лоренцо:
   - Не можешь ли ты проводить Бьянку? Мне бы хотелось  перемолвиться  с
Санчией несколькими словами.
   - С удовольствием. - Лоренцо открыл дверь и поклонился Бьянке. - Если
я окажу ей услугу, может быть, она будет столь добра, что  помолится  за
отпущение моих грехов.
   - Бог прощает всех, - сказала Бьянка. -  Пойди  сам  к  священнику  и
попроси его об этом.
   - Мне кажется,  что  бог  с  большей  готовностью  выслушает  молитвы
прекрасной Бьянки. В конце концов, именно он является  творцом  хорошего
вкуса.
   Марко повернулся к Санчии, как только за ними закрылась дверь.
   - Ты не собираешься остаться в Мандаре?
   - Нет, я постараюсь покинуть ее как можно быстрее.
   Марко кивнул:
   - Это самое лучшее, что можно придумать. Если я  чем-то  могу  помочь
тебе, пожалуйста, обращайся ко мне.
   - Я попрошу твоей помощи, если в этом появится необходимость.
   - Ты понимаешь, я не хочу лишать тебя  удобств  и  покоя,  но  Бьянка
ничего не подозревает.
   - Понимаю. - Она тепло улыбнулась ему:
   - И мне не хочется огорчать ее. Поверь мне, Марко.
   - Я верю тебе. - Он поклонился и шагнул  к  двери.  -  Спасибо  тебе,
Санчия.
   Через несколько минут в зал вернулся Лоренцо  и  направился  прямо  к
ней.
   - Он просил тебя уехать?
   - Только если я сама решу это сделать.  -  Она  прямо  посмотрела  на
него:
   - Он хочет уберечь ее от боли и позора. - Она помолчала:
   - Он любит ее?
   - Да.
   - Они такая красивая пара.
   - Такие же чистые, как два солнечных луча. - Он улыбнулся. - И  очень
сильно привязаны друг к другу.
   Санчия отвела взгляд:
   - Она тоже любит его?
   - Да. Настолько сильно, насколько она вообще  может  любить  мужчину.
Бьянка не признается в этом даже самой себе, потому что это грех. Но она
любит Марко с того самого дня,  когда  впервые  появилась  в  замке  как
невеста Лиона. Они сразу влюбились друг в друга и  всегда  были  вместе,
поскольку Лион и отец  постоянно  отсутствовали,  воюя  во  главе  своей
наемной армии.
   - А Лион знает?
   - Как только вернулся с войны домой и  увидел  их  вместе.  Они  были
такими же, как только что.
   - Это его рассердило?
   - Нет, опечалило. Он любит Марко.
   Она видела, как привязаны  друг  к  другу  два  брата.  Но  не  могла
поверить, что Лион не пришел в ярость оттого, что кто-то посягнул на его
собственность.
   - Но Бьянка его жена. Он не мог...
   - Психея, - перебил ее Лоренцо. - Ты сама  сказала,  что  этот  образ
возник перед тобой, как только  ты  увидела  ее.  Чистое  дитя.  Как  ты
считаешь, Психея может делить ложе с мужчиной? Бьянка не подходит Лиону,
как только женщина может не подходить  мужчине.  Если  бы  она  не  была
дочерью знатного  человека,  ее  бы  следовало  отправить  в  монастырь.
Восхищение Марко устраивает ее в полной мере. Он ее Купидон, и любовь их
чистая, божественная.
   - Я больше не желаю ничего слышать, - она облизнула губы. -  Все  это
совершенно не касается меня.