рузей только цветы и конфеты. - Она, притворно скромничая, потупила глаза. - В отличие от других литературных героинь с Юга я не буду зависеть от щедрости посторонних мужчин.
     - Посторонних? - зло переспросил Энтони. - После четырнадцати лет тесного общения, не говоря уже о том, что произошло между нами сегодня, я все еще посторонний?
     - Но это так, - спокойно ответила она. "Мой любимый незнакомец, чье тело возбуждает, чей разум отрицает меня и чье присутствие действует так магически", - добавила про себя Дани. - Мы всегда были друг для друга незнакомцами, Энтони, потому что ты не позволял мне иного. Я была слишком запугана, чтобы попытаться стать для тебя кем-то более близким. - Она сделала паузу, потом продолжила:
     - Но это осталось в прошлом. Теперь я не боюсь. Вот почему я хочу заниматься любовью сегодня. Я хочу узнать тебя, Энтони, я хочу, чтобы ты перестал быть для меня посторонним мужчиной, незнакомцем.
     - В плотском отношении?
     - Во всех отношениях. - Ее голос был необычайно серьезен. - Ты так долго владел моей жизнью, что все мои чувства пронизаны тобою. Я хочу получить возможность разобраться в них, расставить их по своим местам. Мне просто необходимо сделать это.
     - Ты собиралась стать моей любовницей, чтобы заниматься психотерапией? - Дани чувствовала, как он все глубже пытается спрятать свои эмоции. - Не могу сказать, что это то, чего хотел я.
     Дани не отрывала от него внимательного взгляда.
     - Да, ты хотел другого. Я думаю, ты хотел удержать свою доминирующую позицию в наших отношениях, потому что только этим способом тебе удалось бы сохранить стену, которую ты выстроил между собой и всем остальным миром. - Она печально улыбнулась. - О, да. Ты собирался поддерживать мою независимость, удовлетворять меня сексуально, дав мне лишь небольшую часть себя. Возможно, я даже была бы счастлива некоторое время, до тех пор, пока не поняла бы, чего лишена. Таков был твой план?
     - Не было у меня никакого плана, - рассеянно ответил Энтони. Казалось, он абсолютно не обращал внимания на свою наготу. - Хотя у меня и могли быть какие-то подсознательные мысли в этом направлении, - он едва заметно усмехнулся. - Обещаю тебе нечто намного большее, чем просто сексуальное удовлетворение. Возможно, ты и не поняла этого, но нам удивительно хорошо вместе.
     - Ну почему же, мне тоже так показалось, - улыбнувшись, ответила Дани. "Господи, как он красив!" - думала она, глядя на его узкие бедра и широкие плечи и мечтая прикоснуться к ним и ощутить их силу и тепло. Внезапно Дани захотелось, чтобы он вновь обнял ее и прижал к себе. Это желание удивило ее. "Так быстро?" Она глубоко вздохнула. - Но этого недостаточно. Я хочу попросить у тебя нечто еще большее. Нет, я собираюсь потребовать, - решительно продолжила она.
     - "Потребовать", - Энтони произнес это слово так, как будто прожевал лимон. - Не уверен, что ты подобрала верное выражение. Ты получила от меня все, прося, а не требуя. Меня несколько удивляют приступы твоей агрессивности.
     - Удивляют? А Джеку очень нравятся, - с невинным видом сказала Дани. - Джек вообще очень хорошо понимает меня. - Дани увидела, как внезапна нахмурились его брови, а в глазах появился гнев. - Мы очень искренни друг с другом, и с каждым днем все больше и больше сближаемся с ним.
     - Я знаю, что ты сейчас пытаешься сделать, и ты сама знаешь это не хуже меня. Ревность - старейшая в мире уловка, ты не придумала ничего нового.
     - Я и не пыталась. Я только дала понять тебе, что если ты не готов дать мне то, что я хочу получить, то найдется другой мужчина, который с удовольствием сделает это. - Дани отвернулась, чтобы он не увидел в ее глазах боль. Нет никакого другого мужчины. Только Энтони на всю ее жизнь. Справившись с собой, Дани вновь посмотрела на него и продолжила:
     - Мужчина, который готов дать мне больше, чем ты можешь предложить.
     - Дани, в конце концов, что ты хочешь от меня? - Его голос гремел. - Ты постоянно на что-то намекаешь. Расскажи мне о своих желаниях.
     - Самое меньшее, что я хочу, - овладеть твоей душой и телом, - просто и искренне ответила Дани. - Если ты позволишь мне сделать это, то и я буду всецело принадлежать тебе. - Тут она твердо посмотрела ему в глаза. - А если ты не захочешь, мы будем вынуждены расстаться с тобой. Я не смогу поступить иначе.
     - Надо же, как все просто получается, - жестко ответил Энтони. - Я уже говорил тебе, что не щедр на эмоции. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. И не знаю, смогу ли когда-нибудь. Что-то внутри меня не позволяет сделать этого. Ты же не думаешь, что мне понравится быть таким же простым и понятным, как этот сукин сын Ковальт?
     "О Господи, как же я люблю его!" Дани почувствовала, как ее окутывает волна материнской нежности к этому человеку. Ей хотелось погладить его по голове, как ребенка, и успокоить боль, которая так явно мучила его, сказать, что все будет хорошо, что она с радостью примет все, что он сможет дать ей. Но нет, нет. Она не должна так поступить. Это будет поражением. Она лишит их обоих возможности обрести полное счастье, если сдастся сейчас.
     - Тогда я научу тебя, - ласково ответила она. - Ты учил меня многому в течение долгих лет. - Дани неуверенно улыбнулась. - А теперь я буду учить тебя. Поменяться ролями было бы справедливо. У нас получится.
     - А если нет? - резко ответил Энтони. - Если ты думаешь, что я позволю тебе бросить меня, ты жестоко ошибаешься.
     - По крайней мере, разреши мне попробовать, - прошептала Дани. - Только пообещай, что не станешь сердиться и не спрячешься от меня под маской скрытности и холодности.
     Энтони долго и напряженно думал, пока в конце концов не ответил ей с таким видом, как будто собрался прыгнуть головой в омут:
     - Однако ты решительная молодая особа. Ну хорошо, я сделаю все, что от меня зависит. - Затем, когда Дани радостно улыбнулась, он добавил:
     - Но ты не получишь возможности делать все только по-своему. Я хочу получить небольшую страховку на тот случай, если тебе не удастся превратить меня в мистера Доброе Сердце.
     - Страховку? - удивленно спросила Дани. Он кивнул.
     - Да, наши близость и интимность и будут моим самым надежным страховым полисом. Дело в том, что через две недели непрерывного общения со мной ты можешь решить, что слишком уж непреклонна в своих требованиях.
     - Какие две недели? - в замешательстве спросила Дани. - Я все еще не понимаю.
     - Мы уедем вдвоем и пробудем вместе следующие две недели, - холодно ответил Энтони. - У меня есть небольшой домик в горах, я изредка наведываюсь туда. Он полностью изолирован от внешнего мира, там даже нет телефона. Зато рядом небольшой пруд. Он всегда замерзает в это время года, так что мы сможем поддерживать тебя в форме и готовиться к Олимпиаде. - Он улыбнулся. - Но я тебя уверяю, ты не слишком устанешь от тренировок. Основную часть времени ты проведешь в постели.
     - Ты полагаешь, это благоразумно? - нерешительно спросила Дани. - Ведь через две недели мне уже надо будет ехать в Калгари. Буду ли я готова?
     - Теперь уже немного поздно думать об этом, не правда ли? Я сказал тебе, чему отдам предпочтение, если однажды займусь с тобой любовью. - Он не отрывал взгляда от ее манящих грудей, скрытых под черным свитером. - Ты для меня все, "золото" на втором месте. Ты сама выбрала.
     - Ты так не думаешь, - ответила Дани. - Ты не меньше меня хочешь, чтобы я выиграла "золото". Ты не позволишь мне потерять его именно тогда, когда осталось сделать всего один шаг.
     - Не позволю? - Энтони усмехнулся. - Откуда ты можешь знать, что сделает "незнакомец"? - Затем он пожал плечами:
     - Думаю, что я прав насчет того, что ты слишком перетренирована. А если это так, то лучшее, что мы можем сделать, - немного отдохнуть. - Их глаза встретились. - Хотя, возможно, я просто придумываю себе оправдания, чтобы поместить тебя на то место, где я хотел видеть тебя все последние шесть лет. Ты понимаешь, что речь о моей постели, а не о пьедестале. Будет лучше, если ты все обдумаешь.
     Дани отрицательно покачала головой.
     - Я ничего не буду обдумывать. Ни минуты. Я верю тебе, Энтони.
     - Хорошо, потому что я сам себе не верю, - сдержанно сказал он. - Надеюсь, ты не пожалеешь об этом.
     - Я уверена, что не пожалею, - улыбаясь, ответила Дани. - Когда мы отправляемся?
     - Завтра утром, - сказал он насмешливо. - Скорее в полдень. Мы же не собираемся рано лечь спать сегодня? - Его пальцы все выше приподнимали край свитера. - Грубая шерстяная ткань не раздражает твою нежную кожу?
     - Я не обра... - Дани не успела договорить, как Энтони мгновенно стянул с нее свитер и отбросил его в сторону. Он подался вперед, его темная голова склонилась над ней, теплый влажный язык ласкал упругую грудь.
     - Как ты думаешь, ведь так им наверняка лучше? - хрипло шептал он, нежно покусывая и посасывая розовые соски. Его рука медленно двигалась вверх по ее длинным стройным ногам, и вот он уже достиг заветной цели и продолжил свои восхитительные ласки. - Это то, что ты хотела?
     Дани вздрагивала, когда он прикасался к ней с особенной чувственной силой, как будто посылая в нее электрический разряд.
     - Да, это то, что я хотела. - Ей тяжело давался каждый вздох.
     - Расслабься, - нежно прошептал Энтони ей на ухо. - Я хочу делать это бесконечно долго. Я хочу дать тебе столько удовольствия, чтобы ты потеряла рассудок. - Он медленно ласкал ее грудь, то увеличивая, то ослабляя силу пальцев. - Я хочу знать, что тебе нравится, а что нет. - Он нежно подул на ее соски. - Все, до малейшего прикосновения.
     Дани почти физически ощущала жар, исходящий от его рук и достигающий ее самых сокровенных глубин.
     - Ты хотел иметь именно такие гарантии, Энтони?
     - О, да, - выдохнул он, сжав ее грудь в своих горячих ладонях. - Это наилучшие гарантии, которые я только мог получить.

6

     Снегопад усилился. Но в любом случае пора уже было уходить с катка. Энтони сунул руки в теплые карманы своей куртки и вновь позвал Дани, которую стало плохо видно за белой завесой снежных хлопьев.
     - Дани, достаточно! Пойдем в дом! - Он смотрел, как она завершает тренировку - Дани кружилась, как будто поверхность льда была гладкой, как стекло. На самом деле лед становился с каждой минутой все более рыхлым. Только Энтони раскрыл рот, чтобы вновь позвать ее, как она повернулась и махнула ему рукой, и слова застыли на его замерзших губах.
     Господи, она была прекрасна, полна энергии и жизнелюбия. Дани вышла сегодня на лед в темно-синей юбочке и синем свитере, и, когда она выполняла вращение, ее рыжие волосы, разметавшиеся по плечам, казались солнцем на темном небе. Лицо пылало румянцем, а в глазах отражался мечтательный блеск. Энтони ощущал, как что-то таяло глубоко в его душе, и он вновь и вновь чувствовал болезненную нежность. Возможно, со временем боль пройдет и останется только нежность?
     Дани чисто выполнила подряд несколько сложных прыжков, закончила тренировку вращением и поехала к нему. Хлопья снега кружились вокруг нее звездным покрывалом, но сейчас она была недосягаема для них. Ее темные глаза светились озорством, когда она выехала из этой пелены и остановилась, сделав коньками на льду небольшой росчерк.
     - Привет! Я знаю, кто вы. Вы - Энтони Малик, и вы выиграли золотую медаль. И я тоже обязательно выиграю ее когда-нибудь. - Она сделала паузу. - И тогда все полюбят меня. - Ее лицо светилось. - Разве не так все происходило? А потом ты ответил...
     Энтони знал, что Дани хотела ему сказать. О Господи, он действительно любил ее. Ему казалось, что маленькая девочка, какой она, в сущности, была, и роковая соблазнительница, которую она изображала сейчас, соединились в единое целое. Он так сильно любил ее, что иногда ему казалось, что это всецело поглощает его. Но почему ему так трудно говорить о любви?
     - Нам лучше вернуться в дом, - сказал он сердито. - По радио передали, что днем начнется сильный снегопад и продлится до вечера. Тебе уже не удастся сегодня потренироваться. - Энтони приблизился, посадил Дани на скамейку, встал на колени и быстро расшнуровал коньки. - Температура тоже падает. Тебе следовало бы одеться потеплее.
     - Мне и так не холодно, - рассеянно ответила она, глядя на темноволосую голову, склонившуюся над ее коньками. В его глазах была какая-то беззащитность и ранимость, когда она подъезжала к нему, и это заставило ее сердце забиться в надежде. Но сейчас он вновь замкнулся в себе, как это много раз случалось на протяжении недели, которую они прожили в его домике, и Дани считала, что уже должна бы привыкнуть к резким сменам его настроения. Она заметила, что, как только барьеры между ними начинали рушиться, Энтони тут же возводил новые. И это постоянно очень ранило ее, потому что с Энтони она была счастлива, а его упорство мешало им сблизиться.
     - Наверное, только ты один замерз, - резко сказала она.
     Энтони осторожно положил ее коньки в спортивную сумку. Все еще не поднимая головы, он надел ей на ноги ботинки.
     - Нет, мне тоже не холодно, у меня очень теплая куртка, - ответил он, делая вид, что не понимает ее слов. Его рука медленно двигалась вверх по ее ноге, дразняще коснулась внутренней стороны бедра. Контраст между его теплом и ее холодной кожей вызвал волну возбуждения, и Дани почувствовала, что у нее прервалось дыхание. Голос Энтони звучал завораживающе.
     - Не беспокойся, - шептал он, - тебе тоже станет тепло, когда мы вернемся в дом. - Он наклонился вперед и прикоснулся губами к ее прохладным коленям. - Тебе везде будет тепло, - продолжал нашептывать он, - и приятно, и...
     Нет, она не могла позволить ему этого. Все всегда кончалось именно так, когда они были на грани ссоры. Он мастерски использовал секс, чтобы заставить ее забыть обо всем на свете. Он всегда дарил ей наслаждение, но сегодня этого не будет. Дани положила ему руку на голову и отвела ее назад, чтобы видеть глаза Энтони.
     - Да, мне тепло, - сказала она медленно. - Мне тепло, потому что ты так много для меня значишь. Я ничего не могу с собой поделать. - Она смотрела на него очень серьезно. - Ты не хочешь первым произнести эти слова? Это поможет. Я люблю тебя. - Дани увидела сияние его глаз, в них было не то удовольствие, не то удивление, а может, и то и другое одновременно. - Но мне так одиноко в своей любви, мне нужна компания. Мне нужно, чтобы ты сказал, что тоже любишь меня.
     Дани увидела на его напряженном лице отражение внутренней борьбы. Он быстро посмотрел в сторону и уклончиво спросил:
     - А что означает "любить"? - Он встал на ноги и поднял ее сумку. - Ты прекрасная, умная и более чуткая, чем другие женщины, которых я знал. Я был бы идиотом, если бы не любил тебя.
     - Черт возьми! - Голос Дани дрожал от возмущения. Она чувствовала себя так, как будто он дал ей пощечину. Ее глаза наполнились слезами. - Я устала от твоих проклятых уверток и твоих очаровательных сексуальных страховых полисов. Хоть раз ты можешь ответить мне прямо? - Она взбежала на холм, ее ботинки скользили по свежему снегу. Снежинки таяли на ее лице, превращаясь в капли, или это были слезы? Нет, она не должна плакать. Она не могла позволить Энтони причинить ей боль. Дани знала, что и он не хотел этого. Ей следовало бы быть более терпимой к нему, как она и старалась всегда, но сколько же можно биться о стену скрытности безо всякой надежды проломить ее?
     Дани вбежала внутрь небольшого домика и быстро пересекла прихожую, направляясь в сауну. Она замерзла, но ее трясло скорее не от холода на улице, а от волнения. Энтони не преследовал ее, но Дани это не особенно удивляло. Он знал, что, если она так расстроена, ссоры не миновать. Возможно, он решил подождать, пока она успокоится, а потом войти и попытаться нежно утешить и рассмешить какой-нибудь забавной шуткой - универсальное средство, которое он всегда успешно применял. И кто знает, может быть, у него получится еще раз!
     Когда эмоции немного улеглись, Дани заставила себя задуматься. На прошлой неделе она сделала открытие, что лучше уж быть вместе с таким вот Энтони, чем совсем без него. И любая ее угроза бросить его сейчас была полным блефом. Дани оставалось лишь надеяться, что он поверит: все козыри у нее на руках.
     И она вошла в огромную ванную комнату, к которой примыкала и сауна. Дани быстро сбросила свою одежду на желтото-зеленый керамический пол. Она поднимет ее позже. Внезапно она вспомнила о педантичной аккуратности Энтони, совершенно противоположной ее собственной небрежности. Она подняла одежду и машинально повесила ее, как будто Энтони наблюдал за ней. Дани знала, что иногда своей беззаботностью действует ему на нервы, но он никогда ни словом, ни делом не показывал ей этого. Он принимал каждую грань ее личности без вопросов или критики. Почему же она не могла поступать так же? Это причиняло бы гораздо меньше боли им обоим.
     Дани решила не заходить в обитую сосной кабинку сауны, а принять горячую ванну. Так она быстрее согреется. Именно то, что ей сейчас нужно. Она промерзла до мозга костей. Вода была очень горячей, когда Дани погрузилась в воду и откинула назад голову. Она закрыла глаза, и окутавшая ее вода понемногу успокаивала и утешала ее. Возможно, однажды она и примет его таким, какой он есть. Может быть, даже не будет иметь значения. случится это в следующем месяце или в следующем году.
     - Дани!
     Энтони в внезапно возник из пара и оказался рядом с ней. Дани поняла, что он опустился в ванну, почувствовав легкое движение воды. Она не слышала, как он вошел, но ничего странного в этом не было:
     - Энтони всегда двигался с быстрой, бесшумной граций. Дани напряглась, продолжая лежать с закрытыми глазами.
     - Уходи, - сухо сказала она. - Я не хочу тебя видеть. Не сейчас.
     - Тогда не открывай глаза. Потому что я не собираюсь уходить. - Его руки охватывали ее и стали укачивать с бесконечной нежностью. - По правде говоря, я бы предпочел, чтобы ты их не открывала, так мне будет легче. - Он крепко обнял ее. - Только перестань плакать, ладно?
     - Я не плачу, - возразила Дани. - Мне просто жарко.
     - Правда? - Энтони нежно слизнул капельки пота с ее щеки. Затем он положил ее голову себе на плечо. - Я сомневаюсь в этом.
     - Я хочу только одного - чтобы ты ушел, - неуверенно сказала Дани. Энтони успокаивающе гладил ее плечи и спину, и Дани чувствовала, что сердце тает. - Я сейчас не хочу заниматься сексом, - заставила она себя произнести.
     - У нас никогда не было секса, - ответил Энтони приглушенно, прикоснувшись губами к ее лбу. - Мы занимались любовью. Я не особенный мастер говорить, но думал, ты понимаешь это. И я тоже не хочу. Не сейчас.
     Она успокоилась.
     - Не хочешь?
     - Господи, каким же чудовищем ты меня считаешь? - В его голосе чувствовалась боль. - Думаешь, я не знаю, что тебе тяжело? Хочу успокоить тебя. Секс не занимает все сто процентов моего времени. - Он невесело рассмеялся. - Только девяносто пять.
     - О, нет! - протестующе воскликнула она, попытавшись поднять голову, но Энтони не дал ей этого сделать, удерживая в том же положении. - Хотя я знаю, ты не можешь ничего поделать с собой.
     - Дани, я не хочу вновь увидеть обвиняющий взгляд на твоем лице. Он разрывает мое сердце на куски. Поэтому мне лучше попытаться. - Голос Энтони перешел на сбивчивый шепот:
     - Я... я люблю тебя, Дани.
     На этот раз он не стал удерживать ее, и она, подняв голову, смотрела на Энтони широко раскрытыми испуганными глазами. Его лицо слегка побледнело, губы дрожали, но он не отводил взгляд.
     - Ты уверен? - прошептала Дани. Тень раздражения набежала на его лицо.
     - Если бы я не был уверен, думаешь, сказал бы это? - прорычал он. - У меня нет привычки признаваться в любви всем и каждому. Ты хочешь, чтобы я повторил?
     Дани захлестнула волна счастья. О Господи, это же первая трещина в стене между ними! Дани пустилась бы в пляс, если бы Энтони не держал ее так крепко.
     - Не надо. Я не хочу испытывать судьбу. Просто полчаса назад твои слова пр