ние.
     - Я хотела переговорить с вами без Жан-Марка. - Жюльетта указала рукой на сумку, лежавшую у ее ног. - Два миллиона ливров.
     Глаза Нана расширились.
     - Матерь Божия, и вы таскали их по Парижу без сопровождения?
     - Ну, я наняла экипаж, чтобы приехать сюда.
     Нана непонимающе уставилась на Жюльетту, а потом, откинувшись, расхохоталась.
     - Наверное, я должна поблагодарить вас за то, что вы не пришли сюда с Королевской площади пешком. Жюльетта улыбнулась.
     - Я решила, что так безопасно, никто ведь не знал, что я с собой несу. Жан-Марк собирался привезти меня сюда завтра вечером, но...
     - Вам он здесь был не нужен, - закончила за нее Нана. - Почему?
     - Мои дела его не касаются. - Жюльетта сложила руки на столе. - В обмен на два миллиона ливров мне понадобится расписка от королевы, дарующая Жан-Марку Андреасу право законного владения статуэткой Танцующий ветер.
     - Танцующий ветер! - Губы Нана сложились в беззвучный свист. - Так вот что это был за "предмет"!
     - И расписка мне нужна немедленно. Это возможно?
     - Сейчас ее труднее получить. - Нана заколебалась. - К завтрашнему дню. За два миллиона ливров мы можем потрудиться дополнительно. - Она с откровенной симпатией смотрела на Жюльетту. - Прежде вы были довольно скрытны. Почему вы сегодня так откровенны?
     - Я решила, что должна доверять вам, раз уж нам придется потрудиться ради общей цели. Нана посмотрела на сумку.
     - Два миллиона ливров помогут нам. Вы знаете, что два месяца назад они отправили короля на гильотину?
     - Да, это было первое, о чем мы услышали по приезде в Париж. Вы ничего не смогли сделать, чтобы спасти его?
     - Мы пытались, но его слишком хорошо охраняли. Он умер с большим достоинством. - Нана устало покачала головой. - Иногда все кажется безнадежным. - Ее губы решительно сжались. - Но мы должны освободить королеву и дофина.
     - Однако над королевой тоже нависла гильотина, - тихо сказала Жюльетта. - Они ненавидят ее.
     Нана согласно кивнула.
     - Маленький Людовик-Карл теперь король Франции, и это объединяющая идея для всех роялистов в Европе, но сторонникам революции он мешает.
     Жюльетте до боли ярко вспомнился белокурый чудесный солнечный малыш, которого она когда-то знала в Версале.
     - У вас есть план?
     - Пока еще нет. - Нана бросила взгляд на веера, разложенные на столе. - Мы выжидали.
     - Выжидали чего?
     Нана подняла глаза.
     - Неважно. Но ожидание в прошлом. Теперь мы можем составлять план.
     - Сейчас вы со мной неоткровенны. Неужели два миллиона ливров не являются гарантией моей преданности вашему делу?
     Нана поколебалась.
     - Вероятно.
     Жюльетта поднесла руку к горлу, пытаясь сдержать волнение.
     - Я непременно должна помочь ей. Я обязана сделать все возможное и невозможное, чтобы не мучить себя всю жизнь мыслью, что не сделала всего, что могла.
     - Мы обсудим это.
     Жюльетта поморщилась.
     - По крайней мере разрешите мне расписывать эти веера вместо вас. У вас к этому нет никаких способностей.
     Нана широко улыбнулась.
     - И никакой склонности. Я была бы рада избавиться от этой работы. Возможно, мы сможем прийти к соглашению. Я пришлю завтра материал на Королевскую площадь.
     - Я сама куплю. Этот материал столь же отвратителен, как и ваша мазня.
     Нана коротко рассмеялась.
     - Напрасно вы считаете, что делать и расписывать веера так просто, увидите, это работа не из легких. Приходите ко мне, если возникнет трудности. И не делайте их слишком замысловатыми, не то мне придется брать за них больше, чем несколько франков.
     - Не повредят и несколько красивых вееров для клиентов побогаче. - Жюльетта поймала себя на том, что улыбается, глядя на сидящую напротив женщину. Искренность и теплота Нана Сарпелье располагали. - Но обещаю, что не буду делать их слишком красивыми.
     Нана кивнула.
     - Если нам будет нужна от вас еще какая-нибудь помощь, мы вам сообщим.
     Жюльетта сказала главное, что мучило ее весь вечер:
     - Жан-Марк не должен ни о чем знать. Вы понимаете? Его никоим образом нельзя в это впутывать. Если возникнет вероятность, что меня раскроют, то вам придется подыскать мне другое жилье. Пусть он будет в безопасности.
     - Он не произвел на меня впечатления человека, которого легко обмануть.
     Руки Жюльетты нервно сжали края накидки.
     - Ему не должна грозить никакая опасность, - повторила она.

***

     - Мне она нравится, - сказала Нана. - Она храбрая. И она может быть нам полезной.
     - Да. - Уильям задумчиво смотрел из окна на лежавшую внизу кривую улочку.
     - Она предложила расписывать веера и служить курьером. - Нана уже передала ему все, что нужно. И ждала его решения.
     - Вы все правильно сделали. Пусть помогает нам. - Уильям повернулся и задул стоявшую на столике свечу. - Мы будем использовать всех, кого сможем. Я хочу вытащить королеву и ее сына из тюрьмы к осени.
     - Я знаю, ты расстроен, - заметила Нана. - Мы сделали все, что могли, чтобы спасти короля, Уильям.
     - Это не ваша вина. Он не помог вам как следует. - Уильям подошел к кровати. - Мне кажется это странным.
     - Месье ограничен в средствах.
     - Неужели? - Уильям лег рядом с Нана и притянул ее к себе. - Больше это не повторится. Мы должны действовать наверняка.
     - Мы так и сделаем. - Рука Нана скользнула по его телу и замерла. - Ты меня не хочешь?
     Уильям крепче прижал ее к себе.
     - Может быть, позже.
     - Неважно. - Нана уютно устроилась поближе к нему. - Так мне тоже нравится. За день я забываю, как одиноко может быть ночью. Не люблю ночь.
     Уильям ласково поцеловал ее.
     - Тогда спи, и ночь скоро кончится.
     Они замолчали и вскоре оба заснули.

***

     - Вы отвезли деньги в кафе вчера вечером? - Жан-Марк взвешивал каждое слово. - Я же сказал, что мы поедем туда сегодня.
     - Я хотела отдать им деньги сразу, а у вас были неотложные дела с месье Бардо. - Жюльетта надкусила рогалик. - Вот я и решила поехать сама.
     - С двумя миллионами ливров. На тот случай, если вам это неизвестно, Париж наводнен ворами, только и мечтающими перерезать человеку горло даже за десять ливров.
     - Все прошло хорошо. - Жюльетта потягивала горячий шоколад. - Мне сегодня надо в городе купить холст и краски, а нанимать каждый раз экипаж - дело хлопотное. Теперь, когда нам не надо беспокоиться о Дюпре, вы не могли бы купить экипаж и нанять кучера?
     - Вы пытаетесь отвлечь меня от важного разговора? - спросил Жан-Марк.
     - Да, - напрямик ответила Жюльетта. - И я уже сказала Роберу, чтобы он нанял прислугу по дому, какая ему требуется.
     Губы Жан-Марка тронула слабая улыбка.
     - Больше не будете скрести полы?
     - Я буду слишком занята. - Жюльетта отодвинула стул и встала. - А теперь я поднимусь наверх забрать письмо, которое я написала Катрин вчера вечером. Я хочу, чтобы вы сегодня же отослали его с нарочным.
     - Я отправил записку в Вазаро в тот же день, когда мы приехали, чтобы сообщить ей, что мы добрались благополучно, - сказал Жан-Марк.
     - Вы мне не говорили.
     - В последние дни мы, похоже, вообще не общаемся. Так долго не может продолжаться, Жюльетта.
     - Может. - Жюльетта старалась скрыть отчаяние в голосе. - Должно продолжаться. - Утро было ярким и солнечным. Золотистый свет мягко лег на мебель в столовой, на черные блестящие волосы Жан-Марка, отливавшие индиго. Как красива линия его выразительных губ! Жюльетта не могла отвести от него глаз. Все эти дни по возвращении в Париж он занимал ее чувства. Запретив себе близость с ним разумом, она не могла смириться с этим сердцем. Девушка усилием воли заставила себя отвести от него взгляд и направилась к двери. - Пойду за письмом, я все же хочу отправить его сегодня.
     Жан-Марк поймал ее за руку.
     - Я куплю вам сегодня экипаж. - Он поднес ее запястье к губам и стал ласкать языком голубые прожилки.
     Покалывание от запястья разливалось по руке, по всему телу.
     - Отпустите меня, Жан-Марк.
     - Почему? Вам же нравится. - Его зубы легонько покусывали запястье. - Мне это тоже нравится. Знаете, почему я не дотрагивался до вас с тех пор, как мы покинули Иль-дю-Лион?
     - Потому что я сказала вам...
     - Потому что я решил показать вам, как мы оба изголодаемся, если лишить нас друг друга, - глухо произнес ЖанМарк. - По правде говоря, я не ожидал, что голод окажется столь сильным. Вам понравилось, как я любил вас на острове. Идемте наверх, и я покажу вам гораздо более интересный...
     - Нет! - Жюльетта вырвала руку и отступила. - Я не стану...
     - Месье Андреас, вас хочет видеть месье Эчеле. - На пороге стоял Робер, стараясь не смотреть на вспыхнувшее лицо Жюльетты. - Я провел его в золотой салон. - И старик поспешно вышел из столовой.
     - Франсуа? - Жюльетта заволновалась. - Что он здесь делает? Откуда он узнал, что мы вернулись в Париж?
     - Наверное, Дантон сказал. Вчера у Бардо я встретил нескольких членов Конвента. - Жан-Марк поднялся. - И я полагаю, он явился выразить недовольство по поводу того, каким образом я с ним расстался.
     Жюльетта нахмурилась.
     - Он опасный человек. Я иду с вами.
     - Чтобы защищать меня? - Брови Жан-Марка взлетели крыльями. - Я тронут вашей готовностью положить за меня жизнь, если уж не хотите положить свое тело. Однако могу вас заверить, что предпочел бы второе.
     - Хватит шутить.
     - А я не шучу. - Жан-Марк направился к двери. - Идемте, если хотите. Не думаю, что Франсуа станет прибегать к насилию.
     Жюльетта и Жан-Марк вошли в салон. Франсуа с холодной улыбкой кивнул им обоим.
     - Добро пожаловать снова в Париж. Надеюсь, ваше путешествие завершилось успешно? Жан-Марк кивнул.
     - Вполне. Сожалею, что вам стало плохо и вы не смогли сопровождать нас. Надеюсь, это было лишь временное нездоровье?
     - Отвратительная головная боль и еще более отвратительное настроение. Однако со временем я справился и с тем, и с другим.
     - Я надеялся на это.
     - Предмет, за которым вы охотились, в целости и сохранности?
     Жан-Марк невинными глазами посмотрел на Франсуа.
     - Какой предмет?
     Губы Франсуа тронула невольная улыбка.
     - Возможно, я ошибаюсь, но мы с Жоржем Жаком предположили, что вы искали тот же предмет, за которым Марат послал Дюпре.
     Выражение лица Жан-Марка стало жестким.
     - Могу лишь сожалеть, что вы не сообщили мне о вояже Дюпре в Испанию.
     - Возможно, я и сделал бы это, если бы не "заболел". А вы встретились с Дюпре?
     - Да.
     Франсуа бросил быстрый взгляд на Жюльетту.
     - Он узнал вас?
     Девушка кивнула.
     - Но Жан-Марк его убил.
     - Хорошо. - В глазах Франсуа мелькнуло выражение такой свирепой радости, что Жюльетта ахнула. Однако, когда он повернулся к Жан-Марку, лицо его было бесстрастным.
     - Жорж Жак недоволен тем, что я не смог привезти ему этот предмет, но он был бы гораздо более недоволен, если бы тот попал в руки Марата.
     - Марат его не получит. - Жан-Марк встретился глазами с Франсуа. - Можете заверить в этом Дантона.
     - Тогда я вас покидаю. Мне надо сегодня повидаться с Жоржем Жаком у него дома. Он всю неделю не был в Конвенте.
     - Дантон нездоров?
     - Ему очень плохо, - с тревогой произнес Франсуа. - В прошлом месяце умерла его жена, и он... - молодой человек замолчал в поисках нужного слова, - ведет себя неразумно.
     Жюльетта мгновенно вспомнила хорошенькую женщину, проводившую ее в кабинет Дантона.
     - Как печально! Она была такая молодая, Жан-Марк.
     Франсуа подтвердил:
     - Совсем молоденькая. Она умерла неожиданно, причем Жорж Жак в это время был в Бельгии. Камилл Демулен рассказал, что на какое-то время Жорж Жак совсем обезумел. Заставил эксгумировать труп, чтобы поцеловать жену на прощание. - Франсуа тяжело вздохнул. - Мне следовало быть рядом с ним.
     - А вас разве не было в Париже? - с любопытством спросил Жан-Марк. - Где же вы были?
     Франсуа помедлил с ответом.
     - В Вазаро.
     - Вы не отправились сразу в Париж?
     - Нет.
     - Когда же вы вернулись?
     - Всего за неделю до вашего приезда.
     - Могу я узнать, почему? - осведомился Жан-Марк. Франсуа смерил его спокойным взглядом.
     - Нет, не можете. Желаю вам всего доброго. - Он развернулся на каблуках и вышел из салона.
     - Подождите! - Жюльетта догнала Франсуа у входной двери. - Стало быть, вы расстались с Катрин всего несколько недель назад. Она хорошо себя чувствует?
     - Вполне.
     - Почему вы не смотрите на меня? Она не заболела?
     - Я же сказал вам: она здорова. - Франсуа сунул руку в карман брюк и вынул сложенный листок бумаги. - Я рад, что вы пошли за мной. Это вам.
     Жюльетта взяла листок.
     - От Катрин?
     - Нет. - Франсуа открыл дверь. - Не от Катрин.
     Франсуа как-то странно вел себя, когда она упомянула о Катрин, и Жюльетта не очень-то поверила его словам. Так ли уж в Вазаро все хорошо? Она рассеянно развернула листок и бросила на него взгляд.
     И замерла, потрясенная. Она прекрасно знала этот почерк.
     В записке была только одна фраза.
     "Настоящим дарую статуэтку, именуемую Танцующим ветром, ранее являвшуюся собственностью королевского дома Бурбонов, в бессрочное владение Жан-Марку Андреасу.
     Мария-Антуанетта".

***

     Франсуа никогда не видел Жоржа Жака таким изможденным, с лихорадочно блестевшими на безобразном лице глазами. Возможно, это был самый худший момент для обращения к Дантону, но все, что оставалось Франсуа, - это надеяться, что и в состоянии глубокого отчаяния Жорж Жак не потерял своей проницательности, позволившей ему подняться до крупного деятеля революции. Как бы там ни было, выбора у Франсуа не было.
     - Я хочу, чтобы ты устроил меня на должность в Тампль.
     Дантон медленно поднял голову.
     - В Тампль? Зачем?
     И Франсуа решился бросить вызов судьбе.
     - Хочу организовать побег Марии-Антуанетты и Людовика XVII из тюрьмы.
     Дантон задержал дыхание и откинулся в кресле.
     - Ты шутишь.
     - Нет, - спокойно произнес Франсуа. - Мне необходимо это назначение, Жорж Жак. Я мог бы солгать тебе, назвав другую причину, но время дорого, и с ложью я покончил.
     Дантон окинул Франсуа жестким взглядом.
     - Значит, ты дурак. Ложь могла спасти тебе жизнь. Кто тебя купил, Франсуа?
     - Никто.
     - Я же тебя знаю. Ты ненавидишь аристократов. Ты ненавидишь...
     Франсуа покачал головой:
     - За последние два года я с помощью подкупа освобождал аристократов из тюрьмы и вывозил их из Франции. Пальцы Дантона крепче сжали перо в руке.
     - Ты мне действительно солгал. Ты использовал меня, мерзавец.
     - А ты - меня. Я хоть раз отказался от заданий, которые ты мне давал?
     Дантон не сводил глаз с лица Франсуа.
     - Почему? Ты что, сам аристократ?
     - Моя мать из басков, а отец - английский врач. Мое настоящее имя - Уильям Даррел. До революции мы жили в горах рядом с Байонной, но я убедил родителей, что будет безопаснее переселиться в Англию, когда выбрал свой путь. Теперь они живут в Йоркшире.
     - Ты считаешь себя англичанином?
     - Ты же знаешь, что нет.
     - Тогда почему?
     - Права человека, - просто ответил Франсуа. - Они должны выжить, но кровопролитие и коррупция уничтожают их. Американцы, победив в борьбе за независимость, начали не с рубки голов. Сделай они так, британцы тут же примчались бы и смели их. Так будет и с Францией, если не остановить этот кровавый террор. - Франсуа встретился взглядом с Дантоном. - Мы оба об этом знаем.
     - То, что ты говоришь, - изменнические слова.
     - Нет, это разумные слова. Ты всегда считал, что обезглавить короля - это безумие.
     - Но оно уже свершилось. Все кончено. Мы в состоянии войны с Испанией и Англией.
     - И будем продолжать эту войну, пока королевская семья находится в Тампле. Освобождение их стало чем-то вроде крестового похода, - мягко, но настойчиво произнес Франсуа. - Позволь мне вырвать их из тюрьмы, Жорж Жак. Они будут менее опасны за границей, чем в Тампле. Я позабочусь о том, чтобы никакие мои действия не вели к тебе.
     Дантон с минуту молчал.
     - Ты страшно рисковал, придя ко мне. Ты предал меня. Сначала Габриэль, потом ты. Предательство...
     - Твоя жена не предавала тебя.
     - Она умерла. Оставила меня одного. - Дантон кашлянул, выпрямился в кресле и уже хорошо поставленным голосом народного трибуна произнес:
     - Я подумаю над этим. Можешь идти.
     Франсуа поднялся и остановился, глядя на Дантона. Риск был велик. В таком неуравновешенном состоянии Жорж Жак мог выбрать любой путь.
     - Я буду ждать ответа в своей квартире.
     Дантон криво усмехнулся.
     - И будешь до смерти бояться, что ответ доставят солдаты Национальной гвардии.
     - Всегда есть такая возможность. - Франсуа поклонился. - До свидания, Жорж Жак.
     - Нет. - Дантон холодно смотрел на молодого человека. - Каково бы ни было мое решение, я больше не хочу тебя видеть.
     Франсуа ощутил острый приступ сожаления. В течение последних двух лет они были товарищами, а в самых опасных ситуациях - и друзьями. Дантон был ясным голосом разума в кровавом хоре безумцев. Жизнь Франсуа без Жоржа Жака станет пустой и определенно более бесцветной.
     - Я понимаю.
     Он повернулся и вышел из кабинета.

***

     На следующий день посланец доставил на квартиру Франсуа конверт. Сломав печать, он вынул бумагу - это было свидетельство о назначении Франсуа Эчеле специальным агентом Конвента с приказом о его немедленном переселении в Тампль.
     - Вы опять одна, - неодобрительно заметила Нана Жюльетте. - Я же сказала вам...
     - Но я не бросаюсь в глаза вашим посетителям, - перебила Жюльетта. - На мне полотняное платье, точно такое же, как на вас, и я гораздо менее красива, чем вы, и поэтому не должна привлекать внимания. Скажите любопытствующим, что я ваша новая ученица. - Она поморщилась. - И это правда, я обнаружила, что эти веера делать и расписывать невозможно. Я была слишком самоуверенна. Это один из моих самых прискорбных недостатков. - Она помедлила и понизила голос:
     - И есть вопросы, которые мне хотелось бы задать.
     Нана встала.
     - Идемте со мной. Мои материалы в комнате за кафе.
     В маленькой комнате, куда Нана привела Жюльетту, стояли четыре бочонка с вином у дальней стены и рабочий столик, на котором были разбросаны бумага, ленты и деревянные палочки для вееров.
     - Садитесь. - Нана расположилась за столом напротив Жюльетты и протянула руку к ножницам. - Какие у вас вопросы?
     - Франсуа. Он один из ваших?
     - Его настоящее имя - Уильям Даррел. - Нана принялась резать грубую бумагу. - По-моему, это уже должно быть ответом.
     - Давно?
     - С начала революции.
     - Значит, приехав в аббатство, он пытался помочь нам? Нана пояснила:
     - В аббатство его послал Дантон. Он не знал, что там произойдет. - Нана пожала плечами. - Но, даже увидев, что там творилось, он ничего не мог сделать, не раскрыв себя. Ему пришлось решать - спасти жизни нескольких человек тогда или тысячи жизней позже.
     - Не знаю, смогла бы я принять такое решение.
     - В течение двух последних лет ему постоянно приходится делать выбор: кому умирать, кого мы можем спасти.
     - Вы восхищаетесь им.
     - Он смелый человек. - Лицо Нана стало замкнутым. - А теперь я покажу вам, как надо делать веера. Какие у вас трудности?
     Итак, что касалось Нана, то здесь тема Франсуа была явно закрыта.
     - У меня ничего не получается, труднее всего оказалось склеивать полоски бумаги так, чтобы не испортить рисунок.
     - Вы пользуетесь не тем клеем. Я употребляю только клей, который делают специально для меня из вываренных обрезков шкуры и костей.
     Жюльетта поморщилась.
     - Звучит отвратительно.
     - И пахнет тоже, но он клеит накрепко и одновременно позволяет вееру оставаться гибким. Надо брать только чуть-чуть, а иначе он испортит либо бумагу, либо палочки. - Нана подала Жюльетте флакончик с кл