высокий, умоляющий тон, который предпочитал Дюпре.
     - Обещай мне, что мы всегда будем вместе. Ты мой родной сладкий мальчик Рауль...

***

     - Подделано довольно хорошо. - Нана подала Дюпре бланк с подписью Робеспьера в конце страницы. - Это самый лучший бланк из всех, но я сказала ей, что они все всего лишь недурны. А этот я сунула под веера в корзине, когда она не видела.
     Дюпре критически изучил подпись.
     - Прекрасно. Она действительно весьма одаренная. Я бы сам не мог отличить подделку от подлинника.
     - Надеть платье?
     - Что? - Дюпре бросил на Нана нетерпеливый взгляд. - Нет, у меня нет сегодня на это времени. Мне надо повидать Пирара и кое-что устроить. Можешь идти.
     Нана удивленно посмотрела на него.
     - Ступай. - Дюпре отвернулся. - Я же говорил, мне надо кое-что обговорить с Пираром.
     - Я могу помочь?
     - Это тебя не касается. - Дюпре захромал к письменному столу в другом конце комнаты. - Приходи снова завтра.
     - Завтра уже семнадцатое января. Нам надо готовиться к...
     - Ты смеешь указывать мне, что мне делать? Возможно, тебе действительно стоит надеть платье.
     - Нет. - Нана заторопилась к двери. - Я приду завтра.

***

     В уши Жюльетте, когда она спустилась вниз, ударил стук молотков.
     - Что здесь происходит? - Жюльетта поспешно направилась в золотой салон. - Боже милостивый! Что это вы делаете, Робер?
     - Укладываю вещи.
     - Вижу. - Жюльетта озадаченно оглядела комнату. Со стен были сняты все картины, а по комнате разбросаны коробки и сундуки.
     Робер поднял глаза от картины, которую упаковывал.
     - Месье Андреас сказал: мы должны уложить все это для путешествия. - И он снова вернулся к работе.
     Жюльетта прошлась по комнате, глядя на пустые стены. Все картины Фрагонара, Буше, даже изображение Танцующего ветра были сняты.
     - А где сейчас месье Андреас? - спросила она.
     - Поехал переговорить с месье Бардо, - сказал Робер. - Он ушел сразу после завтрака.
     Жюльетта помедлила возле знакомого обитого бронзой дубового ящика. Там Танцующий ветер.
     - Он велел вам принести это из подвала?
     Робер кивнул.
     - Он специально спрашивал про этот ящик. Все ценное должно быть подготовлено к отъезду. А вы отправляетесь в путешествие, мадемуазель?
     - Я... не знаю. - На мгновение Жюльетту охватила паника. Возможно, она надоела Жан-Марку, и тот отсылает ее прочь. Но нет, он не стал бы упаковывать все в доме ради того, чтобы избавиться от любовницы.
     - Позаботьтесь об упаковке всех картин мадемуазель в ее комнате, Робер. - В дверях салона стоял Жан-Марк, - И скажите Мари, что ей следует начать укладывать и одежду мадемуазель.
     Ее одежду. А о своей - ни слова. Паника снова охватила Жюльетту, и она сделала отчаянную попытку скрыть ее.
     - Мы куда-то уезжаем?
     - Да. - Жан-Марк повернулся к Роберу. - Если что понадобится, мы будем в кабинете разбирать бумаги из письменного стола. - Он взял Жюльетту за руку и потянул за собой.
     Она торопливо пошла рядом с ним через зал, стараясь не отставать.
     - Я отправляю Робера и Мари в Вазаро завтра с картинами и статуэткой. Не уверен, что в Париже они будут в безопасности после нашего отъезда. Если все пройдет хорошо, роль Катрин и Франсуа в этом деле может быть и не раскрыта, и тогда Вазаро будет для них всех спасительным раем.
     - Для них? А мы едем не в Вазаро, Жан-Марк?
     Жан-Марк спокойно ответил:
     - В Чарлстон. Я только что вернулся из конторы Бардо, где давал последние распоряжения о том, как переправить Франсуа деньги для освобождения некоторых бедняг, приговоренных к гильотине, и как забрать драгоценности Анд-реасов. По-моему, тебе к лицу будут рубины. - Жан-Марк втащил Жюльетту за собой в кабинет и захлопнул дверь. - Хочешь посмотреть на них?
     - Нет. Я никак не могу понять, почему именно Чарлстон? Из-за этого все эти сборы?
     - Идея показалась мне хорошей. Америка кишит дикарями, зато тамошнее правительство не рубит головы и с величайшим уважением относится к предпринимателям-буржуа вроде меня. - Жан-Марк отпустил руку Жюльетты и прошел через кабинет к столу, заваленному бухгалтерскими книгами и бумагами. - Проклятие, не знаю, с чего начать! - Он помолчал и буднично закончил:
     - И мальчик там будет в безопасности.
     Жюльетта замерла.
     - Мальчик?
     Жан-Марк поднял голову и улыбнулся ей.
     - Вазаро едва ли самое безопасное место для Людовика-Карла. Если бы мы остались где-нибудь на континенте, его в конце концов все равно бы разыскали. Ему будет гораздо безопаснее с нами в Чарлстоне.
     - Ты хочешь... оставить его у себя?
     - Моя дорогая Жюльетта, у меня нет желания когда-либо снова вступать в эти утомительные заговоры. Я прекрасно знаю, что, если мальчика снова схватят, ты станешь настаивать на том, чтобы отправиться к нему на помощь. Мне будет гораздо удобнее держать его под своим наблюдением.
     - И под своей защитой, - приглушенно сказала Жюльетта, - Ты же знаешь, что, как только покинешь страну, Национальный конвент тут же захватит все, что ты имеешь.
     - Все, на что сможет наложить лапу, - согласился Жан-Марк. - В последние несколько недель я попытался умерить их аппетиты, потихоньку ликвидируя и отправляя все, что можно, моим агентам в Швейцарию. Но все равно потери будут огромны.
     - И ты готов примириться с ними?
     - О, я рассчитываю получить полную компенсацию. - Темные глаза Жан-Марка неожиданно заблестели. - В конце концов я не был бы хорошим предпринимателем, если бы не потребовал свою цену. - Он помедлил. - Я хочу сына, Жюльетта.
     Жюльетта молча смотрела на него во все глаза.
     - И жену. Как ты думаешь, ты сможешь заставить себя оказать мне эту услугу?
     - Но почему? - прошептала она. Веселье сошло с лица Жан-Марка.
     - Потому что я вовсе не уверен, что смогу без тебя прожить. Ты должна быть счастлива. Ты победила в этой игре, Жюльетта.
     - Нет никакой игры. - Жюльетта подошла к Жан-Марку, отчаянно всматриваясь в его лицо. - Не прячься от меня. Мне нужно, чтобы ты это сказал.
     - Я не хочу слов. Они разденут меня догола.
     - Ты мне очень нравишься без одежды. - Жюльетта неловко улыбнулась. - А я была раздета месяцами.
     - К моему бесконечному восторгу. Так ты не пощадишь меня?
     - Нет, я просто не могу этого сделать. Жан-Марк с минуту молча смотрел на Жюльетту.
     - Я... люблю тебя. - Он помедлил. - Я люблю тебя так же беззаветно и глупо, как мой отец любил Шарлотту д'Абуа.
     Жюльетту охватила радость, ее карие лучистые глаза светились от счастья.
     - Не глупо. - Она ослепительно улыбнулась. - Мы ведь совсем разные. Она была нехорошей женщиной, а я вполне достойна любви. - Жюльетта бросилась в объятия Жан-Марка. - И я дам тебе столько любви, что ты не... Когда ты это понял? Как нехорошо с твоей стороны скрывать такое от меня!
     Руки Жан-Марка обвились вокруг Жюльетты, и, когда он посмотрел на нее, его глаза подозрительно блестели.
     - Это не должно тебя удивлять. Я никогда не был особенно добр к тебе.
     - Всегда был. - Улыбка сошла с лица Жюльетты, и выражение ее лица стало серьезным. - Даже когда ты не хотел быть таким, ты ничего не мог с собой поделать. У тебя великое сердце, Жан-Марк. Ты давал мне понимание и сочувствие и... А теперь скажи мне: когда?
     Жан-Марк взял лицо Жюльетты в свои ладони.
     - Ты никогда не сдаешься, правда? Это не поразило меня как удар грома. Оно просто... пришло. По-моему, я всегда это знал. С тех пор, как ты ухаживала за мной в версальской гостинице. Ты вошла в комнату, и ее затопил свет. Ты ушла, и... стало темно. Ты радовала и мучила меня одновременно, но вместе с тем давала мне покой. - Он нежно поцеловал девушку в губы. - И если бы у меня было такое великое сердце, как ты ошибочно полагаешь, я смог бы заставить себя произнести эти слова давным-давно.
     - Это не имеет значения. Ты сказал их сейчас. - Жюльетта снова скользнула в объятия Жан-Марка. - Не могу этому поверить. Ты правда любишь меня? Ты не играешь мной? Правда, Жан-Марк?
     Руки Жан-Марка крепче обвились вокруг Жюльетты, и с минуту он не отвечал. А когда ответил, его слова звучали тихо, приглушенные ее волосами:
     - Tutto a te mi guido.

***

     ... - Знаешь, ты очень загадочный человек, Жан-Марк. Как это похоже на тебя - скрывать до последнего дня, что мы едем в Америку. - Жюльетта ласково выговаривала Жан-Марку, когда несколько часов спустя они прогуливались по саду. - Интересно, узнаю ли я когда-нибудь все твои тайны?
     - А ты хочешь знать все мои тайны?
     Жюльетте неожиданно вспомнилось, каким уязвленным было его лицо, когда он посмотрел на тот набросок-откровение, что она сделала на "Удаче". Пусть держит при себе свои тайны. У Жюльетты не было желания узнавать что-то, что могло причинить ему боль.
     - Только если ты сам пожелаешь открыть их мне. Полагаю, что в ближайшие пятьдесят лет я узнаю о тебе все. Жить будет даже интереснее, если ты время от времени будешь преподносить мне сюрпризы.
     Жан-Марк переплел свои пальцы с пальцами Жюльетты.
     - Я постараюсь.
     - Твоя таинственность не так досаждает, как упрямство. Не знаю, как я дошла до того, чтобы влюбиться в такого упрямца. И я была очень несчастна оттого, что ты так долго медлил.
     - Ты этого не показывала.
     - Из-за гордости. Я отдала тебе свою любовь и не хотела, чтобы ты знал, что то немногое, что ты мне дал взамен, меня не всегда радовало. - С минуту Жюльетта шла молча. - Я долго думала и решила, что, по-моему, тебе было бы лучше застрелить Шарлотту д'Абуа, а не ее любовника. Мы все были бы гораздо счастливее, если бы ты не позволил ей ранить себя.
     Жан-Марк рассмеялся:
     - Разве я мог вызвать женщину на дуэль?
     - Почему бы и нет? Если бы ты не был таким благородным, я уверена, что твой отец...
     - Я не был благородным. - Улыбка сошла с лица Жан-Марка. - Я предал его.
     Жюльетта недоумевающе посмотрела на него.
     - Тайны? Вот тебе одна, которую я никому не открывал. - Губы Жан-Марка скривились в горькой усмешке. - Шарлотта д'Абуа залезла ко мне в постель, когда мне было четырнадцать лет. И я не оттолкнул ее.
     Глаза Жюльетты смотрели изумленно.
     - Ты любил ее?
     - Матерь Божия, да нет же! - яростно сказал Жан-Марк. - К тому времени я уже знал ей цену, и она мне даже не нравилась. Но это было неважно. Я знал, что по-настоящему ей не нужен. Ее просто забавляла моя враждебность, и ей захотелось показать мне, насколько я беспомощен. Она точно знала, что надо делать. В то лето она приходила ко мне несколько раз, и я не мог выгнать ее. - На лице Жан-Марка отразилась мука. - Она ведь принадлежала моему отцу.
     - Он знал об этом?
     - Нет, но зато я знал. Я любил его, уважал и все же предал.
     - Ты сказал, она была очень красива.
     - Какая разница! - свирепо ответил Жан-Марк. - Я должен был прогнать ее. Я пытался, но она оказалась для меня слишком сильной. Она была вроде лихорадки.
     Сила. Он был побежден Шарлоттой д'Абуа и выстрадал самую неописуемую муку, какую только можно представить. Стоит ли удивляться, что он боролся, чтобы снова и снова доказывать, что больше его никто не подчинит.
     - Ты был всего лишь мальчиком. - Жюльетта нахмурилась. - И, по-моему, она была даже хуже, чем я до сих пор считала. Ты поэтому хотел уехать из дома и отправиться в море?
     - Отчасти. Я не мог смотреть на отца и при этом не испытывать желания пойти и броситься в море. В конце концов я сказал ей, что хватит. - Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке. - Ей это не понравилось.
     - И она устроила так, чтобы отправить тебя подальше на работорговом судне.
     - Вина не только ее. Я предал его. Жюльетта изумленно смотрела на Жан-Марка.
     - Матерь Божия, твой отец был взрослым человеком и то оказался бессилен против этой женщины, а ты был всего лишь мальчиком! Твой отец привел в дом любовницу и позволил ей причинить тебе боль. Если уж кого и винить, помимо этой свиньи, так это твоего отца. Куда подевалось твое здравомыслие?
     Жан-Марк удивленно посмотрел на Жюльетту.
     - Я никогда не думал... - Его лицо медленно озарилось улыбкой. - Ты так рассержена, что вся дрожишь. Я не хотел тебя расстраивать.
     - Ну так мне не нравится, что сделала с тобой эта женщина, и неприятна мысль о том, что она была в твоей постели. Это бесит и пугает меня.
     - Пугает? Чего тебе бояться?
     Жюльетта сделала попытку справиться со своим голосом.
     - Потому что она обладала такой силой, что сумела причинить тебе боль, и мне страшно, что ты любил ее больше, чем говоришь.
     - Тебе нечего бояться. - Руки Жан-Марка нежно обхватили шею Жюльетты, поглаживая большими пальцами впадинку, где билась жизнь. - Она была просто первой мальчишеской страстью. Я никогда не любил ни одной женщины, кроме тебя.
     - И никогда не полюбишь, - с неожиданной для нее самой уверенностью заявила Жюльетта. - По-моему, я ужасно разозлюсь, если тебе вздумается играть в твои дурацкие игры с другой женщиной.
     Жан-Марк ласково поцеловал ее.
     - Ты забыла. Игра окончена, и ты победила.
     - Нет. - Жюльетта посмотрела ему прямо в глаза. - Если когда-то и была игра, то победили мы оба.
     Жан-Марк улыбнулся, и последняя тень печали исчезла с его лица.
     - В твоем нынешнем свирепом расположении духа я бы ни за что не рискнул не согласиться с тобой. Что ж, прекрасно, мы оба победили, малышка.

25.

19 января 1794 года

6 часов 34 минуты утра

     Утренний рассвет был холодным, ясным и чистым. Жюльетта выскользнула из постели, босиком подбежала к окну и распахнула его. Ее лицо озарила надежда, когда она бросила через плечо:
     - Сильный западный ветер, Жан-Марк. Это добрый знак, правда?
     - Это знак того, что ты простудишься, если не вернешься снова в постель.
     - Он дует в сторону Чарлстона. - Жюльетта еще помедлила у окна, глядя на сад и за стену на скаты парижских крыш. - Он дует в сторону Америки.
     - Ложись в постель, малышка.
     Жюльетта неохотно закрыла окно и подошла к Жан-Марку.
     - Все равно, по-моему, это добрый знак.

7 часов 30 минут утра

     - Я боюсь, - прошептала Катрин, придвигаясь ближе к Франсуа. Огонь в печи погас, и в бледном утреннем свете комната казалась холодной и сырой. - Я думала, что не буду трусить, но я боюсь. Так много всего может пойти не так.
     - Все будет как надо, - отозвался Франсуа, подтыкая ей под спину одеяло. - Мы все расписали до последней мелочи. Мальчик будет освобожден.
     - Вы с Жюльеттой и раньше строили планы, а королеву все равно казнили.
     - Нас предали. В этот раз все будет по-другому.
     - Надеюсь. - Катрин закрыла глаза и еще ближе придвинулась к Франсуа, в его надежные объятия. - Молю бога, чтобы это было так.

8 часов 37минут утра

     Дюпре вздрогнул, отбрасывая одеяло, и спустил ноги на пол. Как всегда, он обливался потом от лихорадки, охватывавшей его каждую ночь. Он знал, что с каждым днем слабеет.
     И думал: может, он медленно умирает?
     Нет, этого не должно быть. Смерть означала бы, что он никогда больше не сможет быть рядом с матерью. Ему бы только пережить сегодняшний день, и все будет хорошо. Дюпре уже понял, что у него нет сил на длительные и замысловатые планы, и расписал все так, чтобы они взорвались единым великолепным фейерверком насилия и всепоглощающей мести. Мать будет довольна им, и граф Прованский - тоже. А Жюльетта де Клеман, Жан-Марк Андреас и отродье королевы будут побеждены... навсегда.

11 часов 15 минут утра

     - Жан-Марк очень щедр, - заметила Нана. - Деньги помогут нам освободить множество узников. Я как-то не ожидала, что он останется с нами и после того, как мальчика освободят.
     - Жан-Марк редко поступает, как другие люди, и он совсем не жесткий, как о нем думают. - Жюльетта порылась в корзине с веерами, поставленной ею на стол. - Я привезла вам подарок. - И она протянула Нана белый кружевной веер, на котором изобразила Пегаса. Ее глаза, когда она церемонно развернула веер, блеснули. - Я решила, что будет правильно, если вы получите лучший веер из всех, какие я сделала, потому что это вы научили меня этому искусству.
     - Он прелестный. - Нана взяла веер и легонько помахала им перед лицом. - Но для меня он слишком хорош. Здесь, в кафе "Дю Ша", я наверняка не смогу им воспользоваться.
     - Подарок не обязательно должен использоваться, его можно просто время от времени доставать как память. Я очень люблю подарки. - Жюльетта потянулась и через стол ласково взяла Нана за руку. - И я хотела попросить вас дать мне что-нибудь на прощание. В этот последний год вы были мне хорошим другом. - Лицо ее затуманилось. - Это было нерадостное для нас время, правда? Королева... - Жюльетта выдавила улыбку. - Жан-Марк и я уезжаем из Франции сегодня вечером. Надеюсь, не навсегда, но кто знает, как распорядится жизнь?
     - Да, будет лучше, если вы уедете из Парижа. - Нана сжала руку девушки и быстро отпустила ее. - И спасибо вам за веер. А теперь вам лучше идти. Нам всем сегодня надо кое-что сделать.
     "Почему у Нана такой потерянный вид? - с беспокойством подумала Жюльетта. - Как странно, ведь она всегда полностью владела собой и умела справляться с любой ситуацией".
     - Вы правы, я должна возвращаться на Королевскую площадь. - Жюльетта отодвинула стул и встала. - Вы смелая женщина, Нана, я восхищаюсь вами. До свидания. - И Жюльетта собралась уходить.
     - Жюльетта!
     Девушка оглянулась, и снова ее поразило несвойственное Нана нервное напряжение.
     - Да?
     Нана с минуту смотрела на нее.
     - Ничего. Просто я хотела сказать, что тоже вами восхищаюсь... - Их глаза встретились. - Надеюсь, у вас все будет хорошо. - Она посмотрела на шелковый веер. - И... берегите себя.
     Жюльетта кивнула и вышла из кафе. Пока она была там, солнце скрылось за облаками и на город опустился туман.
     Наемный экипаж ждал у обочины в нескольких метрах от кафе, дальше по улице, но кучера не было видно. Жюльетту это удивило, но не обеспокоило. Новый мост окружало множество кафе, и, возможно, кучер просто зашел в одно из них что-нибудь выпить.
     Она прошла короткое расстояние до экипажа и открыла дверцу.
     - Добрый день, гражданка.
     Сначала она не узнала человека, с ней поздоровавшегося. Вся левая сторона его лица была вмята внутрь, а нос разбит и перекошен так, что мало напоминал свою первоначальную форму.
     А потом пухлые губы улыбнулись довольной кошачьей улыбкой, и Жюльетта узнала его.
     - Дюпре, - прошептала она.
     - Разумеется. И ты, конечно же, помнишь моего старого друга Пирара из аббатства? Он стоит за твоей спиной.
     Жюльетта повернулась.
     Ослепляющая боль ударила ее в левый висок.

12 часов 30 минут

     Жан-Марк разорвал конверт, вынул листок бумаги и прочел записку.
     Он побелел, его охватила паника.
     - Месье Андреас! - Робер с тревогой посмотрел на Жан-Марка. - Все в порядке?
     - Нет. - Голос Жан-Марка звучал хрипло. - Мне нужен экипаж. - Его рука сжалась, сминая бумагу. - Немедленно.

13 часов 47минут

     - Великолепно, Андреас. Вы действовали очень быстро. - Взгляд Дюпре с готовностью устремился на дубовый ящик в руке Жан-Марка. - Можете поставить ящик там, у кровати. Не возражаете, если я удостоверюсь, действительно ли Танцующий ветер находится в нем?
     - Где она? - Жан-Марк широким шагом вошел в комнату, ногой захлопнул дверь и поставил ящик на пол. - Вы сказали, она будет здесь.
     - Она здесь. - Дюпре кивнул на шкаф и захромал к ящику. - Я пообещал вам гражданку де Клеман в обмен на статуэтку, так что женщина здесь. Откройте дверцу шкафа.
     Жан-Марк не мог сдвинуться с места от ужаса, вспомнив, как выглядела мать Жюльетты в сундуке в андоррском доме.
     - Ты обещал, что она будет жива, ублюдок!
     - Возможно, она жива. - Дюпре злобно улыбнулся. - Почему бы вам не подойти и не взглянуть? - Он поднял крышку ящика и бросил небрежный взгляд внутрь. - Ах, эти изумрудные глаза статуэтки просто великолепны, н