ее от него напряжение и недовольство.
     - Тебе не надо беспокоиться и сопровождать меня. Только скажи мне где... Он обернулся к ней.
     - Слушай меня, - произнес он медленно, - с этой минуты я всегда буду за тобой, возле тебя, или внутри тебя. Когда ты вернешься во дворец, это будет происходить в моих покоях и в моей постели. Отныне ты не будешь путешествовать одна или в сопровождении любого другого мужчины. Пусть у меня есть только три года, но они будут полностью мои.
     Прежде чем она смогла ответить, он распахнул дверь, и в следующую минуту она услышала, как загрохотали его сапоги по камням лестницы.
     Тесс поколебалась, растерянно глядя ему вслед. Александр заворковал в клетке, и она с отсутствующим видом взглянула на него.
     - Тихо. Мы едем домой.
     Она пожала плечами и начала вслед за ним спускаться по спиральной каменной лестнице.
     Непредсказуемая смена настроений Галена могла сбить с толку кого угодно, но в эту ночь произошло так много хорошего, помимо того удовольствия, которое он подарил ей. Она начала понимать, какие страдания бередят его душу и что это за битва, которую он непрестанно ведет сам с собой.
     Нет, она ничуть не жалела, что приехала в эту башню.

8.

     Шум голосов, внезапная прохлада. Тесс протестующе заворочалась, почувствовав, что Гален отодвинулся от нее и сел на диване.
     - Все хорошо. Спи.
     Тесс открыла глаза и увидела Сайда. Молодой человек стоял рядом и изо всех сил старался не смотреть на нее.
     - Что случилось?
     - Сайд говорит, что Калим хочет меня видеть, - сказал Гален, опуская ноги на пол.
     Тесс взглянула в решетчатое окно. Едва рассветало, и первые, чуть розовеющие полоски зари проникали в комнату, рассеивая предутреннюю мглу.
     Они вернулись во дворец уже далеко за полночь и не спали почти всю ночь.
     - Прямо сейчас?
     - Калим говорит, это важно. Она приподнялась на локте.
     - Где он?
     - За дверью. Не беспокойся, я не позволю ему входить в твоем присутствии. Я сам выйду к нему.
     Она удивленно взглянула на него.
     - Почему? Может быть, мне и не нравится этот человек, но я не собираюсь прятать от него лицо, когда он появляется передо мной.
     Его взгляд скользнул по выпуклостям ее обнаженной груди, очертаниям живота, ног, прикрытых тонким шелковым покрывалом.
     - Не твое лицо я пытаюсь укрыть. Думаю, ты должна чувствовать себя... уязвимой.
     - Ты имеешь в виду униженной? - Она покачала головой. - Ты не понимаешь. Никому это не дано. Ни тебе, и уж, конечно, не Калиму, я всего лишь выполняю условия сделки, и в этом нет бесчестия. - Она взмахнула рукой. - Скажи ему. Сайд, пусть войдет.
     - Благодарю, что указала мне на мою ошибку, - мрачно сказал Гален.
     Он кивнул Сайду и снова лег, завернувшись в простыню, затем натянул шелковое покрывало ей до подбородка.
     - Надеюсь, ты не возражаешь, если я не допущу, чтобы ты появилась полуодетая перед другим мужчиной. Что поделаешь, если у меня очень сильно развито примитивное чувство собственности.
     На лице ее отразилось изумление.
     - Я не возражаю, но не понимаю. Это совсем неразумно...
     - Извините, что обеспокоил вас, маджирон. - Калим направился к ним через покои. - Но на холмы был совершен набег. Из лагеря Эль-Сабар прибыл посланник.
     - Эль-Сабар! - Гален даже сел на диване. - Кто это был?
     - Они не уверены. - Калим колебался. - Возможно, Тамир.
     - Так далеко на юге? - Гален покачал головой. - Он никогда прежде не нападал на наши поселения.
     Калим пожал плечами.
     - Предводитель походит по описанию на него. Он взял женщин и самых лучших коней вместе с золотом, при отборе лошадей он был особенно разборчив. Вы ведь знаете, какую страсть питает Тамир к ним.
     - Кто принес сообщение?
     - Юсуф. - Калим осторожно взглянул на Тесс. - Он не находился в лагере в момент нападения, но приехал туда почти сразу же. Именно он отметил, что описание вожака указывает на Тамира.
     Гален криво усмехнулся.
     - Можешь не осторожничать. Могу тебя заверить, Юсуф не был вчера с маджирой. Калим кивнул без всякого выражения.
     - Полагаю, иначе он не сохранил бы свое отменное здоровье.
     - Хорошо. - Гален встал и потянулся за халатом, поспешно протянутым ему Саидом. - И, как оказалось, моя жена очарована не Юсуфом, а только его домом. Ей необходима была его высокая крыша, чтобы запускать голубя.
     Калим моргнул.
     - Голубя?
     - На самом деле это голубь Вианы. Мы учили его...- Тесс запнулась. Почему она оправдывается перед Калимом? Она повернулась к Галену. - Где этот Эль-Сабар?
     - Пограничное поселение, лагерь, охраняющий золотые рудники в горах. В Эль-Сабаре живет одно из вассальных племен Эль-Залана. - Гален взял бокал с вином, который протянул ему Сайд. - Это около четырех часов пути отсюда. - Он сделал глоток и повернулся спиной к Калиму.
     - Потери большие?
     - Все очень плохо. Они факелами спалили весь лагерь и убили шестерых. - Калим помолчал. - Один из них - ребенок. Маленький сын Ханала.
     Гален выругался.
     - Когда же это кончится!
     Он вернул бокал Сайду и направился к гардеробной. - Мы выезжаем через полчаса. Поднимай людей, - и скрылся в комнате. За ним по пятам следовал Сайд.
     Калим пошел к двери, но на полпути остановился и медленно обернулся.
     - Так я ошибался? - спросил он неуверенно. Тесс молча посмотрела на него.
     - Вам следовало все объяснить, сказать мне...
     - Что я не шлюха? Почему я обязана вам что-то объяснять? Почему меня должно волновать, что вы обо мне думаете? - Она вздернула подбородок. - Я знаю, вы не друг мне.
     Он вспыхнул.
     - Возможно, я и не друг, ноя бы никогда не стал вредить невинной женщине. - Он склонил голову в церемонном поклоне. - Я сожалею, если мои действия причинили вам вред. Простите меня. Я заглажу свою вину.
     Тесс удивленно уставилась на него. Она знала, он гордый человек, и не ожидала от него извинений. Без сомнения. Калим сложнее и, возможно, менее самонадеян, чем она полагала. Тесс пытливо взглянула на него.
     - Но ведь не только потому, что я западная женщина, вы меня не любите?
     - У меня нет прав любить или не любить вас. Вы маджира. Я бы...
     - Святая Мария, довольно. - Она хмуро посмотрела на него. - Скажите правду.
     Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но молча закрыл, не произнося ни слова. И когда она уже перестала ждать от него ответа, он выпалил:
     - Просто... это страх!
     Прежде чем она пришла в себя от изумления, вызванного его словами, он развернулся на каблуках и быстро вышел.
     Тесс уставилась на дверь невидящим взором. Ее удивили не столько сами слова, сколько то, что он вообще признался в этом. Калим олицетворял для нее все самое чуждое, угрожающее, отталкивающее, что ей встретилось в Заландане, и вот теперь под маской гордеца она обнаружила уязвимость и способность к глубоким чувствам.
     Возможно, она тоже самонадеянна, ожидая, что эти люди примут ее с распростертыми объятиями, в то время как она ничего не сделала, чтобы заслужить их теплое отношение к себе. С первого же дня своего приезда в Заландан она даже не попыталась по-настоящему узнать Эль-Залан. Ей стало стыдно, что она, подобно ребенку, играла с голубями, скакала на Павде в поисках развлечений.
     - Я вернусь завтра к вечеру, если все будет спокойно. Но, видит Бог, у меня нет такой уверенности.- Гален, одетый для похода, вышел из гардеробной. - Возможно, я проведу несколько часов на совете, пытаясь убедить их не развязывать межплеменную войну. Не выходи за городские ворота. Хотя я сомневаюсь, что Тамир может быть где-нибудь поблизости. Он обычно наносит удар и быстро уводит головорезов в свой лагерь, но нет смысла рисковать. - Он направился к двери.
     - Подожди, - окликнула она его. - Я хочу поехать с тобой.
     Гален покачал головой.
     - Это нелегкое путешествие. Ни шатров, ни подушек. Мы поедем быстро и спать будем на земле.
     - Я знаю, но все-таки хочу поехать. Его пронзительный взгляд не отрывался от ее лица.
     - Почему?
     - Я не совсем уверена, - она облизала губы, - наверное, потому, что я хочу понять... - Она покачала головой и повторила беспомощно: - Я не знаю.
     - Ты увидишь вещи, которые тебе не понравятся.
     Она кивнула. Ее рука стиснула покрывало. Мягкое, шелковистое - такой оказалась и вся ее жизнь со дня приезда в Седикхан. Но здесь, в этой стране, проходила и другая жизнь, чужая и опасная, и кругом ее были люди, которых она еще не успела как следует узнать.
     - Мне можно поехать с тобой? Он коротко кивнул.
     - Там ты поймешь, почему я привез тебя в Седикхан. Одевайся. Я жду тебя во дворе через полчаса.

***

     Пожар в поселении Эль-Сабар загасили, но повсюду остались следы его обгоревших жилищ, выжженной земли. Подгоняемый легким ветерком кружился в воздухе пепел.
     Тесс почувствовала запах дыма уже за две мили. У нее защипало глаза, когда они с Галеном проезжали по Эль-Сабару, но она так и не поняла - от дыма или от слез. Около половины шатров сгорели, у нее сжималось сердце при виде людей, потерянно бродивших среди обугленных остатков своего скарба в попытках отыскать посуду или кусок одеяла.
     - Ему было необходимо поджигать шатры? - хрипло спросила Тесс.
     - Нет, - мрачно ответил Гален. - Но, очевидно, ему это доставило удовольствие. - Он натянул поводья перед обожженным порванным шатром. - Здесь Дала, мать убитого ребенка. Тебе необязательно заходить со мной.
     - Я войду.
     Гален спешился сам и помог Тесс спуститься с Павды.
     - Это тебя расстроит.
     Он оказался прав. Как только они вошли в небольшой шатер, она увидела ребенка. Мальчику, что лежал на соломенном тюфяке, едва исполнилось три года, его длинные кудри струились по щекам, не потеряв еще детской шелковистости. В первый момент казалось, что он спит, но пугала его трагическая неподвижность.
     Тоненькая молодая женщина, сидевшая возле него на коленях, сама едва перешагнула порог детства, но, когда она подняла глаза на вошедших, Тесс показалось, что они состарились от непоправимой беды.
     - Я горюю вместе с тобой, Дала, - мягко сказал Гален. - Могу я что-нибудь сделать для тебя?
     Женщина покачала головой.
     - Они сбили его лошадьми, маджирон, - прошептала она. - Они сбили его, словно собаку, попавшуюся им на пути.
     Гален сжал плечо Далы.
     - Они видели его. - Она понимающе покачала головой. - Они видели его и даже не попытались объехать. Ему только что исполнилось три года, маджирон.
     - Где твой муж?
     - С другими мужчинами на совете. - Ее глаза наполнились слезами. - Ему тяжко смотреть на мертвого сына. - Она провела рукой по непокорным кудрям малыша. - А мне невыносимо, что он ушел.
     У Тесс сжималось сердце, когда она смотрела на Далу. Ей хотелось бежать отсюда, из этой юдоли скорби и слез. Святые небеса, с нее уже хватит этой боли.
     - Я пришлю его к тебе, - сказал Гален. Она покачала головой.
     - Я должна подготовить моего сыночка к погребению. Муж чувствует мою боль, так же как и свою. Ему не вынести сразу две боли.
     - А женщины деревни?
     - У них хватает забот о своих собственных семьях. Многие остались без очага. Сейчас плохое время.
     - Я побуду здесь. - Тесс только тогда поняла, что произносит эти слова, когда они уже сорвались с ее языка. Она прошла вперед и села на колени возле женщины. - Если вы позволите мне? - Боже милосердный, зачем она это предложила. Она ведь совсем не хочет здесь находиться.
     - Мне все равно, - тупо произнесла женщина, не отводя взгляда от ребенка. -- Как скажет маджирон.
     - Ты хочешь остаться? - тихо спросил Гален у Тесс.
     - Нет, - прошептала она дрожащим голосом. - Но я остаюсь.
     Гален внимательно посмотрел на нее, затем кивнул.
     - Я оставлю Сайда снаружи. Если что-нибудь будет нужно, пошли его за мной.
     Она не могла больше смотреть в лицо мальчика. Боже милостивый, что бы она сама чувствовала, если бы такое случилось с ее ребенком?
     Гален медлил; она ощущала на себе его пристальный взгляд.
     - Иди, - прошептала она. - Тебе здесь делать нечего.
     Она услышала, как он двинулся, затем почувствовала поток воздуха, когда откинулся полог. Полог опустился, и наступила тишина. Что ей теперь делать? Дала, казалось, ничего не слышала и не видела от горя, а Тесс не знала, как обращаться с людьми в таких случаях. И все же что-то делать надо было.
     Ну что ж, она не умеет общаться с людьми, окаменевшими от беды, зато она хорошо понимает лошадей. Дала убита горем, и ей хочется только одного - завыть. Но Тесс прекрасно знала, что, если позволить больной лошади лечь, это для нее конец. Итак, решила Тесс, надо заставить женщину двигаться.
     Она протянула руку и потрясла Далу за худенькие плечи.
     - Я не знаю, что надо делать, вы должны руководить мной.
     Дала подняла на Тесс безжизненный взгляд.
     -Что?
     - Я хочу вам помочь, но не знаю как. Что нам следует сделать сначала?
     Женщина шевельнулась, медленно выходя из состояния оцепенения, вынужденная как-то отвечать на вопросы Тесс. Она потерла виски, затем сказала, запинаясь:
     - Сначала... мы должны обмыть его. Тесс бодро кивнула.
     - Тогда мы это и сделаем. Я попрошу Сайда принести воды. - Она поднялась и откинула полог шатра. - Да, это вполне разумно.
     Но, Бог мой, разве не сошел с ума мир, в котором убивают невинных младенцев?

***

     Она пробыла с Далой до самого заката. Едва Тесс вышла из шатра, перед ней тотчас же возник Сайд.
     - Вы не ели. Мы поставили наш шатер возле ручья на краю селения Эль-Сабар и приготовили жаркое из дичи. Вы позволите принести вам, маджира?
     - Не сейчас. - Она была слишком измучена душевной болью, чтобы думать о еде. - Где мой муж?
     Сайд кивнул на большой шатер в сотне ярдов от того места, где они стояли.
     - Все еще на совете.
     - Отведи меня к нему.
     - Но это не принято, женщины не должны... Тесс яростно развернулась, сжав кулаки.
     - Черт побери, я не собираюсь врываться на этот мужской совет. Хотя Бог знает, почему женщины не имеют права ничего сказать, когда убивают их детей, словно... - Она отвернулась. При чем тут Сайд, когда жизнь несправедлива к ним. Или, возможно, это все-таки его вина, и Галена, и ее отца, и всех мужчин, которые определяют, что женщины должны вынашивать детей, а затем отдавать их на смерть ради мира, в котором они выросли. Она решительно зашагала мимо Сайда к большому шатру. - Я подожду, пока закончится совет, но после я должна поговорить с маджироном.
     К ее удивлению. Калим сидел снаружи, скрестив ноги, и ждал.
     - Почему вы не на совете? Я полагала, Галену нужна ваша поддержка.
     Калим покачал головой.
     - Я родился в этих горах и вырос среди этих людей. Он знает, что мне тяжело сохранять хладнокровие.
     Тесс оглядела страшные следы набега.
     - А он сможет?
     - Это непросто и для него, - хмуро сказал Калим. Его лицо стало совсем мрачным. - Но он сильнее многих из нас.
     - Этот бедный малыш, - в ее глазах зажегся гнев. - Негодяи. Я не уверена, что сама не бросилась бы следом за Тамиром.
     - Как вы кровожадны, - легкий намек на улыбку мелькнул на губах Калима. Затем он вновь насупился, и она почувствовала, что он снова отгородился от нее. - Зачем вы здесь? Может, я могу вам помочь?
     - Выведите мужа Далы с совета и пошлите его к ней. - Тесс устало провела рукой по своим спутавшимся волосам. - Я сделала все, что в моих силах. Теперь ей нужен он.
     - Ханал не хочет...
     - Святые небеса! - воскликнула Тесс. - Меня совершенно не интересует его желание. Дала собирается завтра хоронить сына, и ей нужен муж. Что же, мне самой войти туда и привести его?
     Калим в замешательстве посмотрел на нее, затем повернулся и направился к шатру.
     - Нет, в этом нет необходимости. Я выведу его и постараюсь убедить пойти к жене.
     - Вы?
     - Почему вас это удивляет? Разве может такой дикарь, как я, противостоять мудрости женщины с Запада?
     Она переспросила, не обращая внимания на его насмешливый тон:
     - Почему вы это делаете? Калим оглянулся.
     - Потому что вы правы, - сказал он просто. - Ханал не имеет права, предаваясь горю и теша свое чувство мести, не помогать своей любимой.
     Калим действовал весьма решительно и быстро. Не прошло и нескольких минут, как он вывел из шатра мрачного молодого человека и не то потащил, не то повел к шатру Далы.
     - Что, некстати? - Тесс обернулась на голос Галена. - Почему Калим пошел за Ханалом?
     - Потому что я сказала ему, что иначе его вытащу из шатра я. Он нужен Дале. Гален нахмурился.
     - Как она?
     - Чуть лучше, как мне кажется. Я попыталась делать с ней то же, что обычно применяю к больным лошадям, и, кажется, это сработало, но...
     - К лошадям?!
     - Ну, понимаешь, я заставила ее двигаться. На мгновение его напряженное, усталое лицо чуть просветлело, и легкая улыбка тронула его губы.
     - Очень мудро.
     - Не знаю, но это все, что я смогла придумать.
     - Интуиция обычно самый лучший советчик в подобных ситуациях.
     - Ты думаешь? - Она покачала головой. - Не знаю. Я никогда не бывала в таком положении. - И быстро добавила: - Но я постаралась все сделать хорошо, ты понимаешь? Просто я подумала, что Ханал может помочь больше, чем я. Тебе не следовало покидать совет.
     - Ты все сделала замечательно, - сказал он нежно. - А что касается совета, то я ушел, когда они ссорились. - В его голосе прозвучала усталость. - Я вернусь к ним позже. - Он взял ее под локоть и повел к лагерю Эль-Залана, разбитому на дальнем конце поселения. - Все здесь гораздо хуже, чем я полагал. Я приказал приготовить еду, а затем отошлю тебя назад, в Заландан, под охраной Калима.
     - Сайд уже приготовил еду. - Она покачала головой. - И я не собираюсь возвращаться. Я обещала Дале, что буду завтра здесь, чтобы попрощаться с ее сыном. - Ее взгляд обежал сожженные шатры. - И, видит Бог, здесь еще есть о чемпозаботиться.
     - Тебе?
     - Я же здесь. Почему бы мне не постараться сделать что-нибудь для этих людей? Мы пошлем в Заландан за припасами и всем необходимым, а я навещу каждую семью и выясню, кто в чем нуждается. - Она пожала плечами. - Кроме того, я думаю, что для Далы будет полезно отвлечься после похорон, а я не надеюсь, что муж сможет ее чем-нибудь занять. Думаю, если я дам ей понять, что нуждаюсь в ее помощи, она быстрее справится со своим горем.
     - Ты уже все спланировала. - Гален взглянул ей в лицо. - Это не твои трудности. Ты не обязана участвовать во всем этом.
     - Они нуждаются во мне. Гален кивнул.
     - Да, им необходима любая помощь, которую ты сможешь им предложить.
     - Тогда давай не будем больше говорить об этом. Я останусь с тобой, пока ты не вернешься в Заландан. Ты думаешь, что сможешь удержать их от мести Тамиру?
     - Если буду красноречив, как Люцифер, и терпелив, как Иов.
     - Многие остались на пепелище.
     - И они потеряют еще больше, если бросятся за Тамиром. Он очень опытный воин и охотник. И он не знает пощады.
     Она осторожно предложила:
     - Может, ты мог бы помочь им?
     - Да, мог бы. Но не стану этого делать. Кровопролитие должно быть остановлено. - Он отпустил ее руку, когда они подошли к лагерю. - Надо выбрать другой путь. - Он стиснул зубы. - Чертов Тамир!
     Всего один день она наблюдала эту боль и насилие, но чувствовала себя так, словно всю ее душу истерзали и покрыли шрамами. Каково же Галену, выросшему в самой гуще этой жестокости и разбоя!
     - Что ты будешь теперь делать?
     - Не знаю, - покачал он головой. - Наверное, вернусь продолжать с ними спор. - Он потянулся и провел пальцами по темным кругам, залегшим под ее глазами. - Это был трудный для тебя день.
     - Легче, чем для Эль-Сабара. - Она не жалела, что приехала сюда. Эти горестные часы таинственным образом обогатили ее душу, сделали ее глубже. Она чувствовала себя так, словно ступила на путь, с которого уже нельзя свернуть. - Легче, чем