Они весело смеялись, не обращая внимания на окружающих, когда Бренна почувствовала, как на ее плечо опустилась тяжелая рука. Незаметно подошедший Донован решительно высвободил ее из дружеских объятий Джейка.
     - Поздно. Она уже моя, - холодно бросил он Доминику и перевел пронзительный взгляд на Бренну. - Я рад, что ты не скучаешь в мое отсутствие, дорогая. Никогда еще не видел тебя такой счастливой, даже когда мы обменивались кольцами.
     - Майкл, не надо ворчать, - успокаивающе заметил Джейк. - Я сказал ей, что мне очень понравилась ее игра, вот она и обрадовалась, как ребенок.
     Донован немного успокоился, но все же его тон вряд ли можно было назвать сердечным, когда он обратился к Бренне:
     - Все, я сыт по горло этой чертовой суетой. Давай сматываться отсюда.
     При этих словах Доминик обменялся с Бренной многозначительным взглядом, как будто напоминая - "а что я тебе говорил!".
     - На вашем месте я бы уехал незаметно, - вздохнув, сказал Джейк. - Не думаю, что вам нужны все эти дурацкие прощальные напутствия и забрасывание конфетти. - Он протянул Майклу ключи. - Моя машина припаркована у главного входа. Поезжай на ней и оставь свой "Мерседес". Я случайно подслушал, что наши неугомонные каскадеры собираются устроить на него показательный налет в духе картин с Джеймсом Бондом.
     - О Боже! - воскликнул Донован, качая головой. - Только налетов нам не хватало. Спасибо, что предупредил.
     Доминик отвлек внимание гостей какой-то речью по поводу окончания съемок картины, а Майкл и Бренна незаметно выскользнули из зала через кухню, вышли из дома и быстро зашагали по тропинке к стоянке у главного входа.
     - Рэнди вместе с Дорис Чарльз перевезут завтра в мой дом, - сказал Донован, поддерживая Бренну под локоть. - Давай не будем заниматься всей бессмысленной ерундой с заграничными путешествиями, которую обычно устраивают в медовый месяц, и сейчас же поедем ко мне.
     Бренна знала, что недалеко от студии в Твин Пайнс у Майкла есть собственный дом, поэтому не удивилась его предложению. Она прекрасно понимала, что в ближайшие несколько месяцев у Донована совсем не будет свободного времени - ему придется выложиться до последнего, чтобы окончательно доработать "Забытый миг" перед его выходом в прокат и приступить к съемкам "Дикого наследия". Она даже немного удивилась, услышав в тоне Майкла извиняющиеся нотки. Неужели он действительно думал, что она будет ожидать всяких романтических условностей, несмотря на то, что она фактически выходит замуж с ребенком на руках?
     - Конечно, - с готовностью кивнула она. - Какие там путешествия, когда у тебя дел невпроворот.
     Доновану почему-то не понравилось, что она так быстро согласилась с ним, и он нахмурился.
     - Огромное тебе спасибо, - ядовито бросил он. - Ты очень благоразумна. Мне безумно повезло с такой практичной женой.
     Практичной? Вряд ли это слово подходило для описания ее настроения. Она вышла замуж за человека-динамита, который властно вошел в ее жизнь и полностью изменил в ней все. Впереди - брачная ночь. Совсем скоро он покорит ее не только морально, но и физически, ей придется отдаться ему до конца и уступить всем его желаниям. Однако ей отчего-то не было страшно, чему она даже удивилась. Она чувствовала возбуждение, волнение, даже стыд, но не страх.
     Донован молчал с угрюмым видом и не проронил ни единого слова. Дорога заняла немного времени. Вскоре они съехали с трассы на частную подъездную дорогу и остановились у большого двухэтажного особняка, сложенного из кирпича необычного розового цвета.
     - Какая красота, - восхищенно вымолвила Бренна, окидывая взглядом дом.
     Особняк действительно был очень красив. От него веяло покоем и комфортом, которые хранили широкие арочные окна и вьющийся по стенам густой плющ. Дом будто излучал гостеприимное тепло, в нем чувствовалось постоянство и основательность, которая резко отличалось от модернистской архитектуры зданий на студии в Твин Пайнс.
     - Удивлена? - насмешливо спросил Майкл. - Еще бы, я другой реакции и не ожидал. Когда строили этот дом, я сказал архитектору, что хочу, чтобы он выглядел так, будто стоит здесь уже сто лет и простоит еще сто. Я живу в бешеном темпе, в безумном мире ежеминутно меняющихся декораций, поэтому и хотел, чтобы хоть дом напоминал мне о самом важном, что есть в моей жизни, и, когда я буду возвращаться к семье после работы, то должен знать, что он - вечен, как истинные ценности... В доме нет постоянной прислуги. Из города каждый день приезжает женщина, миссис Хаскинс, и два раза в неделю приходят две девушки. Есть еще садовник, он же мастер на все руки, Джо Питерс. Да, чуть не забыл - я недавно специально для тебя нанял водителя. Его зовут Боб Филипс.
     - Водителя? - недоуменно спросила Бренна. - Зачем мне личный водитель? Вряд ли он понадобится.
     - Понадобится, - с усмешкой заверил ее Донован. - Не забывай, что ты теперь состоятельная леди из высшего общества. Привыкнешь...
     Через несколько минут Бренна вошла в обширный холл особняка и с любопытством огляделась. Изнутри дом был оформлен без особых претензий. После слов Майкла она ожидала оказаться чуть ли не в античной обстановке, но не увидела ничего подобного. Интерьер не был выполнен в каком-то едином стиле, вещи здесь объединяла лишь одна общая черта - удобство. Каждый стол, стул, кресло, вся мебель в целом словно несла на себе печать старинной ручной работы высшего мастерства, выполненной с большой любовью.
     - Неплохо было бы выпить кофе после всего этого шампанского, - сказал Донован. - Потом я хочу с тобой поговорить. - Он показал на двустворчатую дверь резного красного дерева. - Пройди в библиотеку, там есть где устроиться, я приготовлю кофе и принесу его туда.
     - Можно мне пойти с тобой? - порывисто спросила Бренна.
     - Пойдем, если хочешь, - кивнул он и зашагал через большой холл.
     Она последовала за ним и оказалась в просторной светлой кухне, полностью отделанной темным деревом.
     - Садись, - бросил он ей, показывая на несколько высоких кожаных стульев у барной стойки. - Я сварю кофе - это не займет много времени - и приду к тебе.
     Бренна взобралась на стул и стала смотреть, как он отсыпает кофе в хромированную кофеварку. Ей пришло в голову, насколько нелепо они сейчас выглядят среди современного кухонного оборудования - она, разодетая в изысканное романтическое свадебное платье, словно позаимствованное из прошлого века, и он, облаченный в строгий вечерний костюм. Правда, она заметила, что Майкл не умеет носить его с таким непринужденным видом, как Доминик, который настолько естественно смотрелся в смокинге, словно родился в нем. Несмотря на безупречный крой, со стороны казалось, что дорогая тонкая ткань костюма стесняет его мощный торс. Бренна в который раз удивилась тому, какая неукротимая сила скрывается под этой внешне цивилизованной оболочкой. Она вдруг по-особому ощутила собственную слабость и хрупкость, осознав, что мужественность и силу Майкла невозможно не заметить даже тогда, когда он занимается таким обыденным делом, как приготовление кофе.
     Он поднял голову и застыл под пристальным взглядом Бренны, в котором легко угадывались ее мысли.
     - Если ты не прекратишь так смотреть на меня, - хрипло произнес он, - я за себя не отвечаю. Я ведь еще хотел с тобой поговорить...
     Она покраснела и опустила голову.
     - Не понимаю только - о чем, - чуть слышно вымолвила она.
     - Все ты прекрасно понимаешь, - резко возразил он. - Но я не собираюсь спорить с тобой. Я принял решение, которое должно устроить тебя. Но если ты будешь и дальше стрелять глазами, мне придется отказаться от него. Я уже больше не в силах терпеть...
     Она недоуменно взглянула на него. В ее расширившихся глазах, обрамленных густыми ресницами, застыл немой вопрос.
     - Я решил дать тебе еще немного времени до того, как ты станешь выполнять свои супружеские обязанности. Помнишь наш маленький договор? Один Бог знает, сколько я еще продержусь, но надеюсь, что на неделю меня хватит.
     - Теперь понятно, - тихо произнесла она, задрожав от пробежавших по спине холодных мурашек. - Можно поинтересоваться, чему я обязана таким великодушием? - Ее раздражало то, что она почувствовала скорее разочарование, чем облегчение от услышанного предложения.
     - Наверное, я вошел во вкус в том, что касается жертвенности и воздержания. Или, может быть, твои огромные карие глаза заставляют меня ощущать себя охотником во время запрета на стрельбу.
     - Какой ты добрый, - упавшим голосом прошептала Бренна. - Я ценю твою заботу.
     - Еще бы тебе ее не ценить, - нахмурился Майкл. - Наверное, дело в том, что мне еще никогда не приходилось шантажировать женщину, чтобы лечь с ней в постель. Я ни разу не опускался до такого унижения.
     Он вдруг напомнил Бренне забавного маленького мальчика, которому сказали, что Рождество в этом году отменяется.
     - Я решил дать тебе шанс узнать меня поближе, - продолжил он чуть грубовато. - Надеюсь, что наши отношения наладятся. Ведь там, на острове, у нас все было просто отлично до того, как ты не влезла в эту чертову ванну.
     Бренна улыбнулась, услышав обиженные нотки в его голосе. Неужели он благополучно позабыл, что сам приказал ей отправиться туда?
     - Ты думаешь, это улучшит наше взаимопонимание? - спросила она, и на сердце у нее вдруг стало легко и радостно.
     - Откуда я знаю, черт побери? - проворчал Донован в ответ. - Могу сделать и по-другому - брошу этот кофе, будь он неладен, затащу тебя в спальню и неделю не буду выпускать из нее.
     - Нет, давай подождем с этим, - поспешно ответила Бренна, - и попробуем лучше первый вариант. - Она весело улыбнулась, и в ее карих глазах мелькнули хитрые искорки. - Я ведь не хочу отрывать тебя от работы на целую неделю.
     Майкл нахмурился, не находя, по-видимому, в ее последнем замечании ничего смешного.
     - Только не надо дерзить, - произнес он самым серьезным тоном. - Это всего лишь временная отсрочка, а не полный отказ.
     - Кто знает, что может случиться через неделю. Вдруг я тебе не подойду как... женщина. Я ведь не похожа на тех сексуальных богинь, к которым ты привык.
     - Да, не похожа, - как-то напряженно проговорил Донован и медленно подошел к ней.
     Бренна замерла, затаив дыхание. Ей показалось, что воздух вокруг них стал потрескивать от электрических разрядов. Он протянул руку и осторожно провел пальцами по ее щеке.
     - Ты очень исхудала за последнее время. У тебя хорошенькое лицо, но я видел и более красивые. Можно сказать, что за исключением глаз в нем нет ничего запоминающегося. - Он с нежностью взял ее лицо в обе ладони. - Но когда ты улыбаешься, мне хочется схватить тебя и унести куда-то далеко-далеко, подальше от людей, чтобы ты улыбалась только мне и никому другому. - Он поцеловал ее в губы. - Ты намного опаснее любой сексуальной богини, дорогая.
     Бренна почувствовала, как у нее на глаза наворачиваются слезы и спазмом сжимается горло. "Неужели он снова принялся за свое?" - в отчаянии подумала она. Она могла противостоять его откровенной сексуальной притягательности, но какую защиту можно придумать против щемящего чувства благодарности, которое он вызывал в ней своими нежными прикосновениями и легкими поцелуями, чувства, о существовании которого в себе она раньше и не догадывалась.
     - Думаю, нам лучше забыть о кофе на сегодня, - хрипло бросил он, резко отступая в сторону. - Твои вещи уже сложены во второй спальне направо по коридору, рядом с лестницей. Извини, но я не буду провожать тебя туда.
     Он повернулся, подошел к кофеварке и выключил тумблер. Бренна заметила, как вздулись и напряглись мышцы его плеч и спины под тонким материалом пиджака.
     Не услышав никакого движения у стойки бара, Майкл выпрямился и увидел, что Бренна по-прежнему сидит без движения и смотрит на него, широко раскрыв глаза.
     - Бренна! - воскликнул он. - Не мучай меня. Я ведь не железный...
     Она тряхнула головой, будто пробуждаясь после глубокого сна.
     - Спокойной ночи, Майкл.
     Бренна с легкостью спрыгнула со стула, проворно выскользнула из кухни и заторопилась вверх по лестнице. И в это время, прислушиваясь к стуку возбужденного сердца и переполнявшему ее ощущению счастья, она поняла, что за эфемерное чувство подарило ее сердцу такое безграничное наслаждение. Это была любовь к Майклу Доновану.

***

     Бренна лениво потянулась, аккуратно расправила под собой большое махровое полотенце и снова легла, устроившись на нем поудобнее. Она хотела довести до совершенства золотистый загар, который покрыл ее тело за последние две недели. Она поспешно стащила с носа солнцезащитные очки, вспомнив, что как-то забыла их снять и загорала в них целый день, отчего вокруг глаз у нее появились большие светлые круги, делавшие ее похожей на сову. Это не преминул заметить Майкл и немилосердно дразнил ее целых два дня, пока новый загар не скрыл белые пятна.
     Она счастливо улыбнулась, и ее лицо засветилось радостью от воспоминаний о том, что вместили в себя две прошедшие недели. Это было чудесное время. Каждый проведенный под золотым солнцем день становился еще одним звеном волшебной цепочки, которой, как она надеялась, не будет конца. Она льстила себя надеждой, что сумела разобраться в характере Майкла Донована, о чем и не мечтала в прошлом, и теперь смотрела на него глазами, полными любви. Он оказался намного сложнее и одновременно понятнее, чем она представляла себе раньше.
     Он сдержал свое обещание и не домогался физической близости, но вместе с тем Бренна ощущала, насколько тяжело дается ему это воздержание. Он постоянно ласкал ее, держал ее руки в своих ладонях, когда они разговаривали о чем-нибудь, гладил ее шелковистые волосы вечерами, когда они сидели на диване в гостиной и слушали музыку, дарил ей легкие поцелуи и нежные объятия. Но все эти жесты внимательно контролировались и не нарушали того зыбкого равновесия, которое сложилось в их отношениях. По вечерам к ним приходили гости. Обычно это были артисты или члены съемочной группы из Твин Пайнс. Донован с отсутствующим видом гладил плечи Бренны, сидящей рядом с ним или удобно расположившейся на полу рядом с его креслом в библиотеке. В это время обычно велись деловые беседы о событиях, происходящих в мире кино. Бренна вскоре поняла, что эти беседы были неотъемлемой частью стиля жизни ее мужа.
     Она очень быстро привыкла к такому отношению к себе. В детстве ей так не хватало теплых объятий и любящих поцелуев, что мимолетные ласки Донована казались ей Божьей благодатью.
     Как ни странно, большую часть своей работы Майкл выполнял дома. Здесь у него была и монтажная комната, и небольшой зрительный зал, так что и днем, и вечером роилось полно гостей - коллег из студии. Донован лишь иногда проводил утром несколько часов в своем кабинете в Твин Пайнс, а остальное время работал дома. Его рабочий день, казалось, не имел границ. Он занимал весь день и большую часть вечера. Майкл действительно был влюбленным в кино трудоголиком, как когда-то сказал Бренне Уолтерс.
     Она с радостью обнаружила, что, несмотря на свою постоянную занятость, он находил время и для нее. Донован в первые же дни заметил, как она томится в одиночестве, и тоном, не допускающим возражений, приказал ей прийти в монтажную, куда она и явилась, к большому удивлению работавшей там группы специалистов. Те, однако, тут же перестали обращать на нее внимание и вернулись к своим занятиям, продолжая спорить и ругаться по каким-то только им известным поводам. Бренна тихонько забралась в стоявшее в углу кресло и с удивлением наблюдала за происходящим вокруг нее, листая сценарий. Иногда она замечала, как Донован смотрит на нее с отсутствующей улыбкой, но сама она старалась его не отвлекать.
     Послеобеденное время она обычно проводила с Рэнди или загорала у бассейна. Там к ней иногда присоединялся и Майкл для того, чтобы немного поплавать, а после снова вернуться к работе. Это время она любила больше всего в своей новой жизни. Они сидели под ласковым солнцем и беседовали, обмениваясь мнениями о разных событиях их совместной жизни, забрасывали друг друга многочисленными вопросами или просто молчали, наслаждаясь теплыми лучами.
     Бренна понимала, что за полную безмятежность этих дней она должна благодарить Донована, который демонстрировал огромную выдержку и полный самоконтроль. Хотя Майкл не привык сдерживать свои сексуальные желания, и время от времени она ощущала, что его терпению вот-вот придет конец, он ни разу не дал ей понять, как тяжело дается ему воздержание и какие страсти бурлят под маской внешней сдержанности.
     Единственным облаком, которое отбрасывало косую тень на это праздное времяпрепровождение, было то, что Донован упорно не признавал Рэнди. Нельзя сказать, что он плохо к нему относился, но один вид ребенка приводил его в дурное настроение. Бренне ничего не оставалось, как попросить Дорис, чтобы она побыстрее забирала малыша, пока атмосфера не накалилась до предела. Она как-то попыталась поговорить с Майклом о его отношении к ребенку, но ее попытка была встречена в штыки.
     - Не хочу даже слышать об этом! - резко заявил он. - Я и так знаю все доводы, которыми ты хочешь урезонить меня. Все понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Если бы это был совершенно чужой ребенок, я бы быстрее сумел наладить с ним отношения. Ведь я люблю детей...
     - Тогда почему ты относишься к нему так несправедливо? Он же еще совсем маленький! - со слезами на глазах умоляла Бренна.
     Донован выругался сквозь зубы, однако нашел силы взять себя в руки. Он наклонился к Бренне, нежно поцеловал ее и провел рукой по волосам.
     - Потому что все благоразумие и логика покидают меня, когда дело касается тебя, - признался он. - Я схожу с ума, когда вижу его, и понимаю, что это не мой сын, а ребенок другого мужчины. Я стараюсь привыкнуть к нему, черт побери, только не торопи меня, на это нужно какое-то время.
     В этот миг она была очень близка к тому, чтобы открыть ему правду о Джанин. Теперь, когда она понимала, что любит Донована, ей было нестерпимо больно ощущать барьер, который можно было смести буквально несколькими словами. Бренна узнала Майкла достаточно близко и не сомневалась в его порядочности. Она помедлила секунду, сама не зная почему, а затем Майкла позвали к телефону, и возможность открыться была потеряна.
     Когда Бренна впервые осознала, что любит Донована, ее сначала охватила паника, которая сменилась неподдельной печалью. Она не могла понять, как это случилось. Почему то недоверчивое и настороженное отношение, которое она испытывала ко всем мужчинам, не смогло защитить ее от этого чувства? И если ей уж суждено было влюбиться, почему судьба выбрала именно Майкла Донована, известного своим эгоизмом и имеющего репутацию "кота, который гуляет сам по себе"?
     Но задавать вопросы было уже поздно. Приходилось признать, что она действительно полюбила Майкла, и в течение последних двух недель убедилась, что он, вне всякого сомнения, заслуживает любви. Он не только обладал острым умом и мужественным обаянием, но демонстрировал непреклонную честность и прямоту в отношениях со своими подчиненными. И если Донован был безжалостен по отношению к тем, кто стоял на его пути, то своим друзьям он великодушно прощал их невольные ошибки.
     Ее чувство становилась сильнее день ото дня. В отчаянии, страстно желая ответной любви и подсознательно надеясь на нее, она тем не менее была готова навсегда смириться с любым чувством, которым мог ответить ей Майкл, если уж не суждено рассчитывать на взаимность. Тогда любовь обогатит ее саму как личность, и она станет сильнее духом по сравнению с тем временем, когда впервые встретила его. Бренна с радостью легла бы с ним в постель, и то, что она сама до сих пор не предложила этого сделать, объяснялось тем, что с каждым совместно проведенным днем они все глубже узнавали друг друга, и она чувствовала, что сначала должна завоевать его дружбу, прежде чем надеяться на ответное чувство, более глубокое, чем простое желание физической близ