скамью у стены.
     Джед посмотрел в ту же сторону, что и она:
     - Конечно, тут особенно не развернешься, но нас это не остановит. Раздевайся.
     Этот короткий приказ, сказанный хрипловатым от напряжения голосом, выдавал и неутолимое желание, и возбуждение одновременно.
     Пальцы Исабель начали расстегивать блузку.
     - Послушна, как и прежде, - с легким оттенком горечи улыбнулся Джед. - А мне казалось, что теперь ты изменилась.
     - А почему я должна сопротивляться? Ведь я тебе обещала. И к тому же мне нравится заниматься с тобой любовью.
     Его пальцы сжались в кулаки:
     - Нельзя найти столь же неуместное слово, как "любовь", для описания того, что происходит между нами, - хрипло сказал он.
     Исабель почувствовала себя так, словно ее проткнули шпагой, но все же сумела выдавить из себя улыбку:
     - Но я не знаю другого более подходящего слова, - сбросив блузку, она швырнула ее на скамью. - Почему ты все время...
     - Апчхи! - услышали они.
     Исабель вопросительно посмотрела на Джеда, но тот уже неслышными шагами скользнул к двери каюты, что располагалась напротив. Приложив палец к губам, показывая Исабель, чтобы она не произносила ни звука, Джед собирался пинком открыть дверь.
     - Черт побери, это я чихнула!
     Голос Ронни, поняла Исабель, и почувствовала, как сразу спадает напряжение в теле.
     Но Джед переживал иные чувства. Выругавшись, он рывком открыл дверь:
     - Выметайся отсюда!
     Ронни, с опаской поглядывая на Джеда, выскользнула из каюты:
     - Ты мне можешь сказать, почему человек чихает в самое неподходящее время? Наверное, у психологов есть объяснение этому загадочному явлению...
     - Почему ты здесь? - требовательно перебил ее Джед.
     - Сам понимаешь, как мне хотелось поехать. И тут в голову пришла хорошая мысль, - ответила Ронни и быстро добавила:
     - Вот увидишь, я вам пригожусь. Кто останется на яхте, когда вы сойдете на берег? Не оставите же вы ее в открытом море без присмотра?
     - И ты решила спрятаться?
     - Ну да. Конечно, я не собиралась и носа высовывать, пока вы не отплывете подальше от Сан-Хуана. Откуда мне было знать, что вы отправитесь в постель сразу же? - Она сокрушенно посмотрела на Исабель. - Прошу прощения за то, что помешала. Но я решила, что поездка и в самом деле исключительно деловая. Ты не похожа на тех женщин, что у него были прежде. У тебя совсем другой тип. И к тому же он покрикивал на тебя почти так же, как на меня.
     - Ни на нее, ни на тебя я не покрикивал вообще, - холодно возразил Джед.
     - Ну, хорошо, тогда - ворчал, - Ронни подняла рубашку со скамьи и подала ее Исабель. - Надень, а то, похоже, начинает холодать.
     - Спасибо, - Исабель начала надевать блузку, с трудом подавляя нервный смешок, который рвался у нее из груди. - Только, я думаю, дело тут не в температуре воздуха.
     - Тогда, наверное, все дело в сквозняке. У яхты не очень толстая обшивка. Я, можно сказать, слышала даже ваше дыхание, и поэтому мне не оставалось ничего другого, как ... чихнуть. Сначала я решила, что надо что-то бросить на пол. А потом поняла, что не стоит. Джед влетел бы сюда и одним ударом пригвоздил меня к стене, не разбираясь. Я не раз была свидетелем того, что он не особенно чикается со всякими подонками, которые попадаются на пути. А уже тем более сейчас, когда он не в духе...
     - Да, ты была на волосок от гибели, - с мрачной иронией оборвал ее Джед.
     Ронни, не обращая на него внимания, повернулась к Исабель и искренним тоном продолжила:
     - Я бы могла и дальше сидеть тихо как мышь, - она пожала плечами, - если бы вы просто занимались своим делом.
     - Своим делом? - не поняла Исабель.
     - Ронни у нас прямая, как железнодорожные шпалы. Тут она и мне может дать фору, - вмешался Джед.
     Ронни кивнула:
     - Но вы начали разговаривать. А мне не хотелось подслушивать.
     - Спасибо, - серьезно кивнула Исабель. - Мне тоже кажется, что лучше, когда игра идет в открытую.
     - Кстати, нам надо обсудить этот вопрос, - Ронни задумчиво свела брови. - Знаете что? Как только вы надумаете заняться своим делом, говорите мне прямо. Я буду подниматься и прогуливаться по палубе, идет?
     - У меня есть предложение получше, - подхватил Джед. - А что если мне просто вышвырнуть тебя за борт?
     Ронни усмехнулась в ответ:
     - Только после тебя, а лучше - вместе с тобой.
     Какое-то время он в упор смотрел на свою помощницу, потом круто развернулся и вышел из каюты.
     Дверь хлопнула с такой силой, что Ронни моргнула:
     - Может, мне надеть спасательный пояс? - Она посмотрела на Исабель. - Ты тоже взбесилась, как и он?
     - Скорее удивилась. Это более подходящее слово.
     - Как я уже сказала, он обращается с тобой совсем не так, как с другими женщинами. Он все время следит, чтобы с тобой ничего не стряслось, очень внимателен, и я подумала... - она замолчала. - Обещаю, я не буду вам больше мешать.
     У девушки было такое огорченное лицо, что Исабель даже посочувствовала ей:
     - Что ж, поскольку ты нашла выход из положения, думаю, мы оба будем рады, что ты оказалась здесь.
     - Правда? - воодушевилась Ронни. - Это ты говоришь не из вежливости? Не для того, чтобы утешить?
     - Мне кажется, что мы в таком положении, когда нам всем не до банальной вежливости.
     Ронни задумчиво посмотрела на дверь, за которой исчез Джед:
     - На этот раз он и в самом деле разозлился на меня. А если подняться и сказать ему, что он может спуститься вниз?
     - Лучше я поднимусь. - Исабель пошла к двери. - Мне кажется, что тебе какое-то время не надо попадаться ему на глаза.
     - А, вот что! - через секунду воскликнула Ронни. - Придумала! Пойду и приготовлю ужин.
     - Ты хорошо умеешь готовить?
     - Хуже не бывает, - честно призналась девушка. - Но в конце концов омлет я сумею сделать вполне съедобный. А Джед хорошо знает меня. Он поймет, что это - жест примирения.
     Но поднявшись на палубу и взглянув на Джеда, Исабель поняла, что одного ужина, чтобы поднять его настроение, явно недостаточно, и не стала его окликать.
     Он стоял у перил, глядя в открытое море. Судя по напряженной спине, его терзали недобрые предчувствия.
     - Похоже, она и в самом деле расстроилась, что огорчила тебя, - проговорила Исабель, встав рядом с ним у перил.
     - Это, однако, не остановит ее и в следующий раз, когда она опять захочет добиться своего, - зло бросил Джед. - Тем более, что теперь не исправить того, что сделано.
     - Она готова по первой нашей просьбе...
     - Какая щедрость с ее стороны! Я во всеуслышание должен заявить, что собираюсь делать, а ты должна терпеть безмолвного свидетеля, который находится за тонкой обшивкой каюты? Так?
     - Ну и что?
     - Как что? - Он повернулся к ней лицом. - Я знаю, что ты согласишься на все, чего бы я ни захотел, но... это уже такая гадость, что дальше некуда.... Я не хочу ставить тебя в такое положение, когда... Какого черта ты разулыбалась?
     - Потому что все это выглядит таким забавным! - ответила Исабель. От его слов ее окатила волна счастья, и это ароматное чувство, как золотистый мед, разлилось в ее душе. - Делаешь вид, что тебе на все наплевать, а оказывается, заботишься о моей репутации, как средневековый рыцарь.
     - Чушь, - проворчал Джед.
     - Тогда почему ты так боишься задеть мою гордость, оскорбить чувство собственного достоинства?
     Он сердито посмотрел на нее:
     - Откуда я знаю! Но это вовсе не боязнь... уж как-нибудь я справлюсь с собой.
     Исабель покачала головой:
     - Вряд ли. Думаю, что ты и сам это понимаешь. Вот почему и сердишься.
     Джед потер рукой затылок:
     - Я не перестаю сердиться на себя с той самой минуты, как мы встретились.
     - С той минуты, как ты увидел "Невесту", - поправила она. - Но я другая женщина. Как бы мне хотелось, чтобы ты понял это.
     - Похоже, впереди у нас масса времени, чтобы все обсудить, - сухо ответил Джед. - Боюсь, что это будут самые долгие и томительные дни в моей жизни. Четыре дня! С ума сойти.
     - Может, и к лучшему, что так получилось, - живо ответила Исабель. - За это время мы привыкнем друг к другу. И ты узнаешь, что я совсем не та, за которую ты меня принимал.
     - Господи Боже мой! Неужели ты все еще не поняла? Я не хочу ничего узнавать о тебе. - Непроизвольно вырвавшаяся фраза прозвучала почти грубо. - До тех пор, пока мы просто делим одну постель, я еще способен...
     - Извини, - торопливо перебила Исабель, пытаясь заглушить вспыхнувшую в груди боль. - Если тебе хватает этого, тогда прими предложение Ронни и...
     - Хватит извиняться, - его пальцы еще крепче вцепились в перила. - Тебе не из-за чего извиняться. Тут нет твоей вины.
     На ее губах появилась слабая улыбка:
     - Привычка. От нее трудно сразу отделаться. Я привыкла, что если что-то шло не так - первым делом начинали винить меня.
     - Черт возьми, ты плачешь?
     - Нет, конечно.
     - Ну да. Я же вижу: у тебя глаза на мокром месте, - Джед повернул ее лицом к себе и посмотрел в предательски заблестевшие глаза. - Да, я вел себя как истинный рыцарь. - Он осторожно провел пальцем по ее щеке. Целая буря чувств одолевала его, это было видно по быстро менявшемуся выражению глаз, пока он, наконец, не выговорил:
     - Я согласен.
     И снова в его словах чувствовалась та же нежность, которая прорвалась в его голосе и тогда, в! домике. Исабель знала, что он изо всех сил старается избавиться от этого чувства. Неважно, как оно закралось в его сердце, преодолев все защитные реакции. Самое главное, что он проявил нежность именно сейчас, когда она так в ней нуждалась. Исабель стояла, боясь пошевелиться, мечтая лишь о том, чтобы это мгновение длилось вечность:
     - Согласен с чем?
     - С чем угодно, лишь бы ты не плакала. - Голос у него был по-прежнему грубоватым. - Я согласен, что за эти четыре дня я смогу получше узнать новую Исабель. Жаль, что тебе придется иметь дело с человеком, который мало чем напоминает средневекового рыцаря. - Он усмехнулся. - Но только до тех пор, пока мы не доберемся до Сан-Мигуэля и не уберемся подальше от Ронни. Идет?
     Лицо ее озарила сияющая улыбка:
     - Замечательно! Договорились? - Она было повернулась, но потом вспомнила о чем-то. - А где... я буду спать?
     - Со мной. Я не собираюсь менять свои привычки. И не хочу, чтобы ты привыкала к тому, что можешь уснуть в какой-то другой постели, а не рядом со мной. У тебя есть возражения?
     - Нет, просто я подумала, что могла бы спать на палубе.
     - Нет, так не пойдет. - Он повернулся к ней спиной и снова уставился невидящим взглядом в безбрежный морской простор. - Мы будем спать вместе.
     Джед пришел в каюту далеко за полночь. Но Исабель все еще не спала. Она лежала, напряженно вытянувшись на постели. Джед не проронил ни слова. А секунду спустя она услышала шорох снимаемой одежды. Ей хотелось отвернуться, но Исабель поняла, что не может отвести глаз от темного силуэта. Ей мало что удалось рассмотреть, но это не имело большого значения. Мысль о том, что он, совершенно раздетый, рядом с ней, словно молния пронзила ее. Сильные бедра, ягодицы, возбужденная плоть... - жар вспыхнул во всем теле, как сухой мох в лесу.
     В полумраке - когда он подошел ближе - кожа казалась немного бледной. Но насколько помнила Исабель, он был смуглым. И темные завитки на груди покрылись легким серебром. Он стоял совсем рядом, и она слышала, как он дышит:
     - Я надеялся, что ты уже будешь спать.
     - А как ты догадался, что я не сплю? - прошептала она.
     - Чувствовал твой взгляд на себе. И он меня смущал.
     - Извини. Я не могла заснуть.
     - Подвинься.
     Она быстро отодвинулась к дальнему от него краю.
     - Уже поздно. Я решила, что ты передумал.
     - И лег на палубе? - Он устроился в постели рядом с ней. - Зачем? Я тебе сказал, что думаю по этому поводу. И потом... я предпочитаю спать с удобствами. - Он хмыкнул. - Хотя, быть может, к концу путешествия эта постель будет для меня пострашнее досок, утыканных гвоздями.
     Какое-то время он лежал неподвижно, и чувствовалось, как напряжены его мускулы.
     - Ради Бога, постарайся заснуть. Это невыносимо - ощущать тебя рядом и знать, что ты тоже не спишь.
     - Нелегко привыкнуть к мысли, что я буду спать в одной постели с мужчиной.
     Он снова усмехнулся:
     - Мне не составило труда добиться близости с тобой, а вот просто спать в одной постели, оказывается, представляет сложность. В чем тут разница?
     - Это совсем другое. Чтобы спать вместе - не должно быть никакого напряжения, никакой натянутости.
     - И надо забыть о том, что необходимо все время быть начеку, - горько добавил Джед. - А ты не решишься на такое с...
     Хлопнула дверь в соседней каюте, и Ронни начала весело и нарочито громко насвистывать какую-то мелодию.
     Джед выругался сквозь зубы:
     - Похоже, нам напоминают, что мы не одни.
     - А мне кажется... - Исабель напряженно вглядывалась в его лицо. - Ты опять рассердился?
     - Да она издевается надо мной, черт бы ее побрал.
     Судя по его словам, Джед собирался воздерживаться и дальше, поняла Исабель, и ей с трудом удалось отогнать от себя сильнейшее разочарование:
     - А разве мы не можем проделать это очень тихо?
     Джед напрягся сначала, а потом приподнялся на локте:
     - Что, что?
     - Я сделаю все, что ты будешь говорить. Только ты мне должен объяснить, как.
     - Конечно, - хрипло проговорил он.
     - Раньше мне не удавалось сдержать стона, но если ты закроешь мне рот ладонью...
     - Да замолчишь ты или нет!
     Его грубость поразила Исабель:
     - Просто мне хотелось помочь тебе.
     - Помочь? Лучше бы ты пытала меня раскаленным железом, - Джед неожиданно привлек ее к себе, и она непроизвольно сжалась, ощутив тепло его крепкого, мускулистого тела. - Да не напрягайся ты так. Я не собираюсь следовать твоим советам. Мне хочется прикоснуться к тебе. - И он провел ладонью по ее спине. - Что это на тебе?
     - Майка. Самая обычная пляжная майка.
     Он сжал руками ее грудь, словно хотел взвесить на ладони. Жар опять вспыхнул в лоне, и огонь начал распространяться выше. Грудь набухла и сразу отяжелела. А внизу возникла тонкая, тянущая боль.
     - Тебе она не нравится на ощупь? - шепотом спросила Исабель. - Ничего другого, более подходящего мне не попалось. Я могу ее снять.
     - Нет, не надо. Оставайся в ней. Так будет лучше.
     За перегородкой зашумела вода - это Ронни включила душ и принялась распевать все ту же мелодию во весь голос.
     - Теперь она уже не сможет нас услышать, - негромко заметила Исабель.
     - Знаю, - раздраженно ответил Джед. - Как ты стараешься угодить мне.
     - Обещание есть обещание.
     Какое-то время он лежал неподвижно, а потом, уловив какую-то скрытую нотку в ее голосе, заметил:
     - Но ты огорчена.
     Исабель и сама пока что не успела различить в том вихре чувств, что охватил ее, все оттенки, в том числе и огорчение:
     - У меня нет права огорчаться или обижаться. Тебе не по себе, а мы договорились, что я должна буду откликаться сразу же, как ты захочешь.
     - И, конечно, поскольку мне "не по себе", твоя обязанность - позаботиться о том, чтобы я не мучился и мои желания были удовлетворены, - он глубоко вздохнул и убрал руку с ее груди. - Боюсь, что ты слишком натренировалась угождать.
     До чего же ей хотелось, чтобы он снова положил руку ей на грудь.
     Но вместо того Джед прижал ее голову к своему плечу:
     - Да, обещание есть обещание. И я чуть было не забыл, что я тоже его давал.
     - Вот и хорошо. Мы можем...
     - Тсс. Лежи спокойно, - напряженно проговорил он. - Очень, очень тихо.
     Минуты шли, а она лежала, мучительно ощущая запахи, которые исходили от него - одеколона после бритья, мыла, - и чувствовала упругую Шелковистость завитков на его груди. И вдруг неожиданно для себя поняла, что расслабилась и близость мужского тела уже не тревожила ее:
     - А это не так уж и плохо, правда?
     Джед ничего не ответил.
     Прошло еще немного времени, и ей захотелось ; придвинуться к нему чуть ближе.
     - Нет.
     Но как только она попыталась отодвинуться к; краю, Джед схватил ее за руку:
     - Извини, - ворчливо пробормотал он. - Но неужели нельзя полежать, не шевелясь, хотя бы немного? - И начал гладить волосы Исабель, успокаивая ее. - Постарайся заснуть.
     - Как можно заснуть, лежа рядом с гранатой, готовой взорваться в любую секунду?
     - Попробуй, Исабель...
     Как ей нравилось, когда он произносил ее имя, смягчая в конце "л", словно пел песню. И когда онтладил ее волосы, перебирая прядки, задавая какой-то свой, особенный ритм.
     И снова обнаружила, что ей удалось избавиться от напряжения:
     - Если передумаешь, скажи.
     - Мне бы хотелось одного: чтобы ты наконец замолчала. Я ничего не передумаю, - а потом добавил еще тише, почти беззвучно:
     - Скорее всего.
     - Хорошо, но если... - она зевнула и вдруг с удивлением поняла, что ее начинает одолевать дремота. Странно, еще несколько минут назад ей казалось, что она никогда не сможет заснуть, настолько напряжены были все ее нервы. Наверное, это ей только кажется, попыталась убедить она себя. Пройдет еще Бог знает сколько часов, прежде чем она сумеет окончательно забыться и заснуть...

Глава седьмая

     - И что ты пишешь? - спросила Исабель. Усмехнувшись, Джед посмотрел на нее, оторвав взгляд от компьютера, который он пристроил на коленях.
     - Дожидался, когда же на твоем "экране" проявится хотя бы отдаленное любопытство. Ты сидишь здесь три дня подряд и ни разу ни о чем не спросила меня.
     - Почему, мы ведь разговаривали, - запротестовала она. И, взглянув на него, на мгновение потеряла нить разговора. Солнце сияло в его волосах, а глаза были синее, чем морской простор, раскинувшийся за его спиной. Отведя взгляд от лица Джеда, она наткнулась на его руки. Сильные, загорелые, они ловко бегали по клавиатуре компьютера. Но более проворными и искусными они были в другом... Перебивая саму себя, Исабель быстро проговорила:
     - Я подумала, что если ты захочешь, то сам все скажешь.
     Снова эта вежливость.
     - Что же делать, если я так воспитана. Мой приемный отец считал, что такое обращение угодно Богу.
     - Твой приемный отец?
     И как она могла совершить такую оплошность! Зачем она обмолвилась про Джона? Конечно же, Джед сразу встрепенулся и сейчас начнет выпытывать подробности.
     Когда она ничего не ответила, он добавил:
     - Ронни говорила, что твой отец был миссионером? Речь шла об этом отце?
     - Да.
     - Разговорчивая, как всегда, - с некоторой досадой заметил Джед, но, к ее большому облегчению, не стал продолжать свои расспросы. - Такая вежливость в наши дни выглядит анахронизмом, впрочем, как и ты сама, - он насмешливо вскинул бровь. - И что же подтолкнуло тебя к такому преступлению - спросить, что я пишу?
     Исабель неуверенно улыбнулась:
     - Какой ты смешной.
     - Да неужели?
     Она отбросила прядку волос, которой только что играл ветер:
     - И вряд ли тебя это по-настоящему сердит, - Исабель задумчиво разглядывала бескрайний простор. - Похоже, что ты просто поддразниваешь меня.
     - Разве что самую малость. Это очень легко. Ты все время такая серьезная, - но он не забыл, с чего начал. - Так почему же ты вдруг решилась задать вопрос?
     - Не знаю. Мне показалось, что мы стали как-то... ближе друг к другу. Со дня отъезда из Сан-Хуана ты все время был таким добрым и внимательным.
     - Ты хочешь сказать - вежливым? Едва уловимая улыбка озарила ее лицо:
     - Нет, этого я не говорила.
     - А тебе и незачем говорить, - продолжал Джед, прищурившись и внимательно вглядываясь в ее лицо. Сначала ей показалось, что он не собирается продолжать. Но он все же закончил:
     - Я пишу книгу. Разве ты не знаешь, все ведущие теленовостей в глубине души мечтают написать бестселлер?
     - Описание того, что ты пережил во время съемок боев?
     - Нет. Это художественное произвед