- Я и напугал.
     - Что вы с ней сделали?
     - О, себя я ей не навязывал, если это вас пугает. - Франсуа встретил взгляд Жюльетты спокойно. - Но я рассердил ее и заставил посмотреть в лицо неприятным вещам. - Он помедлил. - Точно так, как вы, покинув аббатство, встречали все беды лицом к лицу.
     - Я в состоянии это делать. А Катрин еще недостаточно окрепла для этого.
     - Она сильнее, чем вы думаете. Прошлой ночью она ожила. Если Катрин так хрупка, как вы полагаете, она должна была зарыдать или хлопнуться в обморок, а с ней ничего этого не случилось. Я понял, почему ей становится хуже. - Франсуа помолчал. - Из-за вас.
     - Из-за меня?
     - Вы ее душите.
     - Это не правда. Вы о ней ничего не знаете. Она нуждается во мне! - Жюльетта в панике искала наиболее убедительные возражения.
     - Неужели? - насмешливо спросил Франсуа. - Или это вы нуждаетесь в ней?
     Руки Жюльетты сжались в кулаки.
     - Вы ошибаетесь. Она не может обойтись без моей помощи. Она ждет ребенка.
     - Обошлась же она без вас прошлой ночью. - Франсуа изучал лицо Жюльетты с холодной беспристрастностью. - Не сомневаюсь, вы любите Катрин, но сейчас для нее нет никого хуже вас. Ей надо встать на собственные ноги, и я сомневаюсь, что вы позволите ей это сделать.
     - Вы лжете! Я готова на все, чтобы помочь ей!
     Франсуа медленно покачал головой.
     - Вы же просто душите ее своим вниманием, и скоро она будет не в состоянии жить без вас. Вы губите ее. Вы слишком ее любите, чтобы заставить встать на ноги.
     - А вас не волнует, что она может рухнуть, осознав свое бессилие?
     Франсуа равнодушно пожал плечами.
     - С какой стати это должно меня волновать? Мы оба знаем, что я женился на Катрин ради ее приданого. Как только вы вечером уедете, моя миссия будет окончена. Я предлагаю вам преимущества своего опыта как беспристрастный наблюдатель.
     - И как шпион. - Голос Жюльетты дрожал. - Филипп сказал, вы шпион Дантона.
     - Это правда.
     - И убийца.
     - Я убивал мужчин.
     - И тем не менее смеете говорить мне, что я...
     - А вы бы лучше спросили себя, почему вас так расстроили мои слова, что вы потеряли самообладание, стараетесь унизить меня и швыряетесь оскорблениями. - Франсуа направился к двери. - Если вас действительно заботит благополучие Катрин, то вы найдете возможность оставить ее в покое, чтобы она защищала себя сама, как только вы приедете в Вазаро.
     Он вышел из салона.
     Это не правда. Катрин нуждается в ней.
     И все же она выглядела поразительно хорошо, вернувшись сегодня утром. И только когда Жюльетта снова стала отдавать распоряжения, летаргия Катрин вернулась.
     Жюльетта ощутила, что слезы жгут ей глаза, и сердито заморгала. Совершенно необязательно, чтобы Франсуа оказался прав. И ей незачем оставлять Катрин, даже если в его словах есть крупица правды.
     "Вы душите ее.
     Вы губите ее.
     Никого нет хуже для Катрин, чем вы.
     Или это вы нуждаетесь в ней?"
     Она-то считала, что делает все для блага Катрин. Теперь она уже ни в чем не была уверена. Слова Франсуа задели самые потаенные струны ее души.
     Жюльетта медленно вышла из салона и поднялась по лестнице.
     Катрин лежала на кровати, уставившись в потолок пустым, затуманенным взглядом. Она была в том же состоянии, что и в последние несколько недель. И теперь, после того как Жюльетта уловила проблеск живости на лице подруги всего несколько минут назад, это стало новым потрясением.
     Выдавив из себя улыбку, Жюльетта села на постель рядом с подругой.
     - Франсуа сказал, ты испугалась вчера вечером.
     - Да, там были люди в гостинице, напомнившие мне о... - Катрин замолчала. - Я хотела убежать и вернуться сюда, но Франсуа мне не разрешил. Я знала, что ты не позволишь никому причинить мне боль.
     - И благодаря мне ты чувствуешь себя в безопасности?
     - О да! Ты от всего меня ограждаешь, мне не надо ни о чем беспокоиться.
     "Вы не позволите ей встать на ноги".
     Беря за руку подругу, Жюльетта почувствовала, как ее надежда, что Франсуа ошибается, разлетается.
     - Расскажи мне, что случилось вчера ночью.
     Катрин не взглянула на нее.
     - Мне не хочется разговаривать. Могу я теперь пойти в сад?
     Катрин будет там сидеть в мечтательной тишине. А потом уедет в Вазаро, и тишина отправится с ней. Почему? Да потому, что рядом будет Жюльетта, ограждающая Катрин от всего, что может потревожить эту тишину.
     - Да, ты можешь пойти в сад, - тупо сказала Жюльетта. Матерь Божья, как же она не хотела, чтобы Франсуа оказался прав!
     Жан-Марк подсадил Катрин в экипаж и посмотрел мимо нее на Филиппа, устроившегося на сиденье напротив.
     - Пошли курьера, как только приедете в Вазаро. Я хочу знать, как вы доехали и вообще обо всем.
     Филипп кивнул.
     - Я позабочусь о них, Жан-Марк.
     - Это уж точно, черт бы тебя побрал! Где Жюльетта?
     - Она вернулась в дом за шалью, которую Катрин оставила в саду.
     - Эчеле встретит вас еще до того, как вы доберетесь до поста, чтобы убедиться, что вы без труда минуете его. А у тебя бумаги есть?
     - Я же не дурак, Жан-Марк.
     Жан-Марк повернулся и направился к дому. Жюльетту он встретил у парадной двери. Темно-зеленое дорожное платье и шляпка в тон очень шли ей. Через левую руку она перекинула голубую шелковую шаль.
     - Взяли? Отлично, садитесь в экипаж.
     - Почему вы не едете с ней, Жан-Марк? - Голос Жюльетты звучал тихо, ее лицо скрывали поля шляпы. - Это вы должны ехать с ней. Она же ваша подопечная.
     - По-моему, вы не раз указывали на это! - сухо произнес Жан-Марк. - Я не могу сейчас уехать из Парижа. В Национальном конвенте в разгаре дебаты, следует ли конфисковывать еще корабли для флота. Если я их не остановлю, они утащат с моих верфей даже те корабли, что еще строятся.
     - Снова дела?
     - Если возникнут трудности, Филипп пошлет за мной. Как только минуете пост, будете в безопасности. В Вазаро - свой мир.
     - Меня не это волнует. - Жюльетта устремила взгляд на экипаж. - Просто я считаю, что вы должны...
     - Посмотрите на меня. - Жан-Марк схватил девушку за руку. - Я хочу видеть ваше лицо. Вы что-то слишком подавлены.
     Жюльетта подняла голову, и Жан-Марк увидел, что в ее глазах стоят слезы.
     - Вы нужны ей, Жан-Марк.
     Он покачал головой:
     - У нее есть вы, а я приеду в Вазаро через несколько месяцев. Так будет лучше, малышка. Долго я так продержаться не смогу. Вы все еще ранены, а я не привык к стезе добродетели.
     - Не понимаю, о чем это вы.
     Жан-Марк криво усмехнулся.
     - Знаю, не понимаете. Но если бы я поехал с вами в Вазаро, вы бы узнали это за несколько дней. Я мог бы даже позаимствовать у Филиппа его домик цветов.
     - Я не ранена. - Жюльетта отвела глаза от его лица.
     - Это что, приглашение?
     Кровь прилила к щекам Жюльетты.
     - Все это не имеет никакого отношения к Катрин. Вы говорите загадками.
     - Загадками, которые вы бы легко разгадали, дай себе труд. Вы всегда знали ответ, но предпочитали его игнорировать. - Жан-Марк последовал за Жюльеттой. Он подсадил ее в экипаж рядом с Катрин. - Не сомневаюсь, что вы прекрасно обойдетесь без меня в Вазаро. - Жан-Марк слабо улыбнулся. - До свидания, Жюльетта.
     - До свидания. - Взгляд девушки отчаянно цеплялся за Жан-Марка. - Я не имела в виду, что не могу без вас обойтись. Я только хотела сказать, что это ваша ответственность, а не моя - заботиться о Катрин. По-моему, вы должны...
     - До свидания, Жюльетта, - повторил Жан-Марк, захлопывая дверцу экипажа и давая знак кучеру.
     Жюльетта высунула голову из окна, и Жан-Марк с изумлением увидел, что слезы катятся по ее щекам. Это было совершенно не похоже на Жюльетту - так демонстрировать свои слабости.
     - Вы меня никогда не слушаете. Я пытаюсь сказать вам...
     Экипаж рывком рванулся с места, а Жан-Марк остался на тротуаре, глядя им вслед.
     Все будет хорошо. Эчеле даст знать, как только они проедут пост. И все же Жан-Марку стало не по себе - ноющее чувство беспокойства и тревоги охватило его душу, когда он вспомнил лицо Жюльетты. Он неожиданно пожалел, что не поехал с ними.
     Что за глупости! Его место не в Вазаро с Жюльеттой, а здесь, в Париже.

***

     Спустились сумерки, когда Робер вошел в кабинет Жан-Марка и стал зажигать свечи.
     - Только что прибыл курьер от месье Эчеле.
     - Да?
     - Экипаж миновал пост.
     - Слава богу!
     Робер согласно кивнул:
     - Сказать Мари, что вы сейчас будете ужинать?
     Жан-Марк снова взялся за перо.
     - Я спущусь. Мне надо закончить кое-какую работу.
     Робер остановился у двери.
     - Я хотел спросить, что мне делать с картиной, месье?
     Жан-Марк поднял голову.
     - С картиной?
     - Мадемуазель Жюльетта рисовала с меня портрет и оставила ее на мольберте в саду. Наверное, забыла.
     - Да. - Жюльетта слишком дорожила своей работой, и для нее бросить незаконченную картину было совершенно необычно. Значит, что-то ее чрезвычайно расстроило, больше, чем предполагал Жан-Марк. - Поставьте в ее комнату.
     - Да, месье. - Робер закрыл дверь.
     В ее комнату? Жюльетта находилась в доме совсем немного времени. И тем не менее все, к чему она прикасалась, как бы вбирало ее индивидуальность, несло на себе неизгладимый отпечаток ее личности. Упрямая, непредсказуемая и своевольная, она каким-то образом умудрилась зацепить за сердце Жан-Марка больше, чем любая другая женщина. И теперь она катит в экипаже и уже далеко от него, от Парижа. А он сидит здесь, в опустевшем враз доме. Тишина. Вдруг он услышал, как открылась дверь.
     - Я голодна. Скажите, пожалуйста, Мари, чтобы приготовила ужин.
     Жан-Марк медленно поднял глаза от лежавшего перед ним документа.
     В дверях его кабинета стояла Жюльетта, с вызовом глядя на него. Она сняла темно-зеленую шляпку и раскачивала ее на лентах. Жан-Марк молча смотрел на нее.
     - Нечего сверкать на меня глазами. Я же сказала, что это вы должны были с ней поехать, но вы не послушались меня. А теперь у нее только Филипп, и вы знаете, как она к нему относится...
     - Какого черта вы здесь делаете?
     - Я собираюсь здесь жить.
     Противоречивые чувства обуяли Жан-Марка: радость, что он снова видит ее; тревога, что здесь она ежеминутно подвергает себя опасности; беспокойство за Катрин - каково ей придется без подруги. Жан-Марк взял себя в руки.
     - Вам надо вернуться в Вазаро.
     - Я не могу поехать туда. Франсуа сказал, что я душу волю Катрин, я не согласилась с ним, но я... - Девушка замолчала. - Он прав.
     - Вздор!
     Пальцы Жюльетты сжимали и разжимали ленты шляпы.
     - Я не была уверена, что смогу оставить ее, даже зная, что так надо. Думаете, мне было легко вернуться сюда? У меня никогда никого не было, кроме Катрин, и я не хотела ему верить.
     - Я вижу, мне придется кое-что обсудить с Эчеле, - мрачно заявил Жан-Марк, кладя перо на подставку. - Полагаю, он привез вас назад от поста?
     Жюльетта покачала головой.
     - Франсуа не знает, что я не поехала с ними. Я велела экипажу остановиться на улице до поста. Я вышла и следила, пока они не пропустили Катрин, а потом пошла назад. Франсуа разговаривал с охранниками, а в экипаж он так и не заглянул.
     - И как же вам удалось сюда добраться?
     - Пешком. Я знала, вы рассердитесь, и хотела, чтобы экипаж был уже достаточно далеко. Вы ведь разозлились?
     - Еще как.
     - Стало быть, я была права, что...
     - Вы не правы, - ледяным тоном перебил Жан-Марк. - Вы поступили неосмотрительно, глупо и легкомысленно. Какого дьявола тогда мы так старались не выпускать вас на парижские улицы! Что, если бы вас узнали...
     - Я была осторожна. На мне была шляпка, и я шла, опустив голову. Я даже не спрашивала дорогу, когда заблудилась.
     - Проклятие, да это чудо, что вас не схватили и не бросили в тюрьму! Вы хотя бы представляете себе, как теперь мы сможем вас вывезти из Парижа?
     - Я не собираюсь пока уезжать. По крайней мере сию минуту. Вы думаете, я расстроила Катрин и прошла пешком через полгорода для того, чтобы смиренно последовать за ними в Вазаро?
     - И каковы же ваши намерения? Жюльетта настороженно посмотрела на него.
     - По-моему, нам лучше обсудить это после ужина.
     - Нет, сейчас.
     - Я голодна, - сказала девушка. - Я устала, и у меня болят ноги. Я собираюсь вымыться и поесть, а потом мы поговорим. - Она круто развернулась на каблуках. - Скажите Мари, чтобы приготовила ужин.
     - Жюльетта, я подожду, пока вы соизволите поговорить со мной, но в этом доме вы приказываете мне в последний раз.
     Щеки Жюльетты порозовели. Жан-Марк был поражен выражением отчаяния на ее лице.

11.

     - Теперь, надеюсь, мы можем поговорить? - спросил Жан-Марк безупречно вежливо, положив салфетку рядом с тарелкой и откинувшись на спинку стула.
     Жюльетта неохотно отложила ложку.
     - Вы плохо ели. Вы уверены, что не хотите еще лимонного десерта?
     - Я хочу знать, почему вы не в экипаже? Три дня назад вы волновались за Катрин до беспамятства, а сегодня бросаете ее.
     - Я ее не бросала. - Слова Жан-Марка задели Жюльетту. - Я уже ответила вам, почему ей какое-то время будет лучше обойтись без меня. Через несколько месяцев я приеду к ней в Вазаро и останусь до рождения ребенка.
     - А что, если она поймет свое положение прежде, чем вы решите осчастливить Вазаро своим присутствием?
     Жюльетту охватила паника, и с минуту она не могла вымолвить ни слова.
     - Может, я ошибаюсь, и у нее не будет ребенка. У меня не было полной уверенности.
     Жан-Марк молчал.
     - Если и так, то ей придется справиться с этим. У нее есть Вазаро и Филипп. Сразу по приезде он пошлет за своей матерью. Нельзя же думать, что я останусь с ней вечно. Ей ведь придется посмотреть в глаза тому, что произошло, не так ли? Она сильнее, чем мы думаем. Видели бы вы, какая она сегодня утром была оживленная, когда Франсуа привез ее...
     - Жюльетта! - прервал ее торопливый монолог голос Жан-Марка.
     Лицо его расплывалось, и Жюльетта делала невероятное усилие, пытаясь справиться со слезами, застилавшими ей глаза.
     Она прошептала:
     - Я так боюсь, Жан-Марк. Что, если я ошиблась? Когда я сказала ей, что не еду, у Катрин был такой озадаченный вид. Я попыталась объяснить, но знаю, она не поняла.
     - Мне и самому очень затруднительно все уяснить.
     - Понимаете, я ведь считала, что она во мне нуждается.
     - Так и есть.
     - Разве? - Жюльетта покачала головой. - Поначалу да, но теперь я не могу остановиться и ограждаю ее от всего. Я слишком эгоистична.
     - Эгоистичны?
     - Мне ведь нравилось, что я для Катрин все. Мне было так приятно, что она нуждается во мне. - Жюльетта глубоко и судорожно вздохнула. - Я сегодня долго об этом думала и поняла, что Франсуа был прав: мое присутствие для нее вредно. Однако я не так легко расстаюсь с тем, что мне нужно. Я должна была разом обрубить все концы и отпустить Катрин одну. - Девушка сделала попытку улыбнуться. - Если я окажусь не права, Филипп тут же сообщит мне, и я найду способ сразу же к ней приехать.
     - Могу ли я напомнить, что в буквальном смысле слова вы были здесь узницей почти шесть недель, прежде чем нам удалось что-то предпринять. Как же теперь вывезти вас из Парижа?
     - Со мной не нужна и малая доля тех предосторожностей, какие понадобились для Катрин.
     - Вот как? Как мог я забыть, что о вашем благополучии заботиться не приходится!
     Жюльетта согласно кивнула.
     - Так что, видите, мое присутствие здесь не так уж безрассудно, как вы думали. Я могу побыть здесь несколько месяцев, а когда Дюпре уедет из Парижа, Франсуа добудет мне бумаги...
     - Нет.
     - Но почему? Я же объяснила, почему для Катрин будет лучше, если я останусь здесь.
     - Но не потрудились подумать обо мне. С какой стати мне укрывать врага революции? Каждую минуту, что вы проводите в моем доме, все, что я имею, находится в опасности. - Жан-Марк цинично усмехнулся. - И я сомневаюсь, что гильотина - это самый гуманный способ остаться без головы. По-моему, ей недостает некоего достоинства.
     Жюльетте как-то не пришла на ум мысль о возможной опасности для Жан-Марка. А ее присутствие может стоить ему жизни. Это показалось ей невероятным.
     - У вас много друзей в правительстве, не думаю, что это был бы для вас большой риск.
     - Когда дом рушится, все разбегаются, чтобы не попасть под обломки. Однако никто не пытается подпереть его.
     - Вы могли бы найти способ...
     - Вам повезло, что вас еще не раскрыли. - Губы Жан-Марка сжались. - В особенности когда вы разгуливали по улицам Парижа средь бела дня.
     - Я же сказала вам, почему пошла на этот риск.
     - Я не считаю ваши доводы ни ясными, ни разумными. - Жан-Марк говорил жестко. - Проклятие, вы и слов-то таких не знаете!
     - Я попытаюсь найти другое место, где жить. Может, Робера попросить...
     - Нет! - Рука Жан-Марка стиснула ножку бокала. - Вы отправитесь в Вазаро, и как можно скорее.
     Жюльетта встретилась через стол взглядом с Жан-Марком.
     - Хорошо, признаю, что могу оказаться для вас опасной. Что можно сделать, чтобы риск того стоил? Жан-Марк смотрел на вино в своем бокале.
     - Ничего.
     - Должно же быть что-то, что вам нужно. Вы очень жадный.
     - Благодарю вас.
     - О, я одобряю этот грех. Все лучшие художники были жадными. Они брали от жизни и людей то, что хотели, и вкладывали в свою работу. И если учесть, сколько они дали взамен, то это самая возвышенная форма алчности.
     Жан-Марк, казалось, был поражен.
     - И моя жадность такая?
     - Ну, может быть, не совсем возвышенная, но я никогда не слышала, чтобы вы кого-нибудь обманули, так что у вас хорошая, честная алчность.
     Жан-Марк слабо улыбнулся:
     - Что ж, поскольку у вас нет ничего для меня, вам просто придется уехать...
     - Танцующий ветер. - Глаза Жюльетты загорелись от волнения, и она наклонилась вперед. - Ну, конечно. Вам нужен Танцующий ветер.
     На лице Жан-Марка промелькнуло удивление.
     - Но у вас его нет.
     - Возможно, я могла бы придумать способ, как достать его для вас.
     - Насколько мне помнится, вы говорили, что у Марии-Антуанетты есть право сохранить свое сокровище?
     - Но в Тампле оно для нее бесполезно, так ведь? - Жюльетта быстро соображала. - Сколько вы готовы заплатить, чтобы вернуть Танцующий ветер? Я не помню, сколько вы предлагали королеве?
     - Два миллиона ливров. Плюс заем, который дал королю.
     - И вы не получили назад ничего из этого займа?
     Жан-Марк пожал плечами.
     - Я знал, что рискую.
     - Два миллиона ливров. - Жюльетта кусала нижнюю губку. - Это большие деньги. А мне заплатите два миллиона ливров за Танцующий ветер?
     Жан-Марк с минуту помолчал.
     - Да.
     Глаза Жюльетты устремились к его лицу.
     - Вам он действительно нужен. Не только ваш отец хотел вернуть его семье. Вы тоже этого добиваетесь?
     Жан-Марк пригубил вино.
     - Не люблю, когда не получается по-моему.
     - Нет, я думаю, здесь нечто большее.
     - Если это и так, то какое у вас право настаивать и пытаться вытянуть из меня секрет? Могу я иметь право на тайну?
     При свечах в его глазах плясали чертики, глаза зажглись циничным весельем, а его прекрасно очерченный рот кривила мефистофельская улыбка. И все же за всем этим Жюльетта чувствовала нечто...
     Жан-Марк нетерпеливо повел плечами.
     - Этот разговор бесполезен. Вы пытаетесь предложить мне то, чем не располагаете.
     - Я потребую за него два миллиона ливров, - медленно произнесла Жюльетта. - И я хочу остаться в этом доме под вашей защитой так долго, как захочу. Это моя цена за Танцующий ветер. Вы заплатите?
     Жан-Марк нахмурился.
     - Вы ведете себя нелепо. Вы же не имеете ни малейшего представления, у кого статуэтка.
     - Вы заплатите?
     - Революционное правительство разыскивает Танцующий ветер с тех самых пор, как он исчез.
     - Так вы заплатите?
     - Да