доставили в номер, но она решила сначала принять душ и вымыть голову.
     На пороге ванной она остановилась, чтобы еще раз бегло осмотреть спальню. Как и все комнаты в люкс-апартаментах, она была обставлена роскошной и дорогой мебелью, но Хани сразу поняла, что обстановка не в ее вкусе. Светло-голубой ковер на полу имел чересчур холодный оттенок и, на ее взгляд, слишком резко кон-трастировал с кремово-белым покрывалом из тафты на широкой двуспальной кровати. Стоящее в углу резное кресло в стиле Людовика XIV было обито той же скользкой кремово-белой тафтой, которая поблескивала при дневном свете, словно лед. Словом, все было достаточно изысканно, все соответствовало общепринятым представлениям о том, в каких условиях должны жить президенты, миллиардеры и коронованные особы. И все же Хани казалось, что комната имеет безликий, нежилой вид. Лично она предпочитала более теплые и сочные тона и отчего-то подумала, что принц Руби тоже не слишком уютно чувствует себя в этих аппартаментах.
     Войдя наконец в бело-голубую, сияющую стерильной чистотой ванную и снимая свой брючный костюм, Хани строго-настрого запретила себе думать о принце. В последние несколько часов она и так думала о нем, почти постоянно.
     Вытащив из волос заколки, она тряхнула головой, и волосы обрушились ей на плечи шелковистой светлозолотой волной. Взглянув на себя в зеркало, Хани твердо решила, что не будет распускать волосы просто потому, что так захотел этот невозможный, неуправляемый человек. Ни за что и никогда!

3.

     Еще не говорил тебе, как прекрасно ты выглядишь? - прошептал Ланс Руби на ухо Хани, принимая у нее из рук накидку из черного бархата и помогая ей устроиться за маленьким столиком бара. - На фоне черного бархата твои волосы сияют, словно серебро. Я рад, что сегодня ты не стала укладывать их.

***

     Хани с виноватым видом поправила упавшую на лоб длинную прядь.
     - Я сделала это не из-за тебя! - заявила она. - Просто мне не хотелось лишний раз напоминать Алексу о моей роли. Кроме того, я не должна выделяться...
     - Но ведь это я сказал тебе, что Алекс не захочет считать тебя телохранителем, - немедленно заметил Ланс Руби. - Значит, ты все-таки прислушиваешься к моим словам?!
     Хани смущенно расправила на коленях подол черного бархатного платья. Опять он ее подловил!
     Принц окинул ее внимательным взглядом собственника. Платье, которое Хани надела сегодня, было скроено достаточно целомудренно: воротник "лодочкой" был совсем неглубоким, а узкие и длинные рукава с манжетами доставали почти до запястий. Беда была только в том, что платье это отнюдь не скрывало ни хорошо развитых выпуклостей, ни гармоничных плавных линий, из которых состояло тело Хани, и все встречные мужчины оглядывались на нее с откровенным вожделением.
     Принц, разумеется, не мог этого не заметить.
     - Что касается твоего намерения не привлекать к себе внимания, Медок, то ты не слишком преуспела, - небрежно проговорил он, опускаясь на соседний стул. - Впрочем, лично я не представляю, во что тебе следует одеться, чтобы на тебя тут же не устремлялись все взгляды. Для частного детектива это, наверное, не слишком удобно... - Он лениво огляделся по сторонам. - Какое своеобразное местечко. Ты часто здесь бываешь?
     Последовав его примеру, Хани тоже быстро осмотрелась.
     - Нет, это заведение не в моем вкусе. Просто мне показалось, что вам будет интересно... - Она озорно улыбнулась. - Кроме того, здесь вы уж точно не встретите ни мэра, ни губернатора штата.
     - Ты уверена? - переспросил принц, с новым интересом оглядываясь по сторонам. - Значит, эта забегаловка - гнездо порока местного значения? Выглядит она, во всяком случае, вполне безобидно.
     Обстановка и ритмичная электронная музыка популярного диско-бара "Звездный взрыв" были вполне под стать его громкому названию. Просторный зал освещался только разноцветными вспышками света под прозрачными пластиковыми панелями в основании слегка приподнятой над уровнем пола круглой танцевальной площадки. В самом центре ее под толстым армированным стеклом пульсировало багрово-красное пятно, которое то рассыпалось ослепительно-яркими искрами, то снова сжималось в раскаленный докрасна круг. Вспышки красного света, ритмичная музыка и темнота создавали в баре интимно-эротическую атмосферу.
     - Ты преувеличиваешь, - рассеянно уверила Ланса Хани. - Просто это один из филиалов хьюстонского "мясного рынка"... - Она нахмурилась и снова оглядела полутемный зал, на этот раз с откровенным беспокойством. - А где Алекс? Мне казалось, что он все время шел за нами.
     - Он задержался в вестибюле, чтобы позвонить. Не беспокойся, никто не сможет его похитить, пока у него есть такой бдительный страж. Кстати, что такое "мясной рынок"?
     Хани постаралась расслабиться и с легким вздохом откинулась на спинку стула.
     - Неужели ты никогда не слышал этого выражения? - спросила она удивленно. - А похвалялся, будто знаешь английский! "Мясным рынком" обычно называют дискотеку или бар, посетители которого особенно активно общаются с лицами противоположного пола.
     - Весьма доходчивое объяснение, - не то похвалил, не то упрекнул ее принц Руби, с искренним интересом наблюдая за дергающимися в такт музыке парочками. - И, насколько я заметил, самое активное "общение" с лицами противоположного пола происходит не на танцплощадке, а в темноте вокруг нее.
     - Конечно, - согласилась Хани, насмешливо улыбаясь ему. - Вот поэтому я и подумала, что вы двое будете чувствовать себя здесь как рыба в воде. Кстати... - она слегка наклонила голову и с любопытством поглядела на него. - Я заметила, что вы с Бен Рашидом неплохо владеете американизмами, хотя ты и не знал, что такое "мясной рынок". Да и говорите вы без акцента, как настоящие американцы. Вряд ли вас могли этому научить в Оксфорде.
     - Нас с Алексом воспитывал американец по имени Кленси Донахью. До того, как попасть в Седикан, он был десятником на нефтепромыслах в Техасе, - объяснил принц, задумчиво улыбаясь своим воспоминаниям. - Надо сказать, его американизмы зачастую были гораздо более крепкими, чем твои. Медок.
     - Довольно странный выбор воспитателя, - удивилась Хани. - Скажи, у вас в Седикане так принято, чтобы принцев и наследников шейха воспитывали американцы с таким... с таким богатым прошлым?
     - Если бы ты получше знала Карима Бен Рашида, деда Алекса, ты бы так не удивлялась, - сдержанно ответил принц Руби. - Это хитрый старый бандит, который питает слабость ко всему американскому. Кроме того, шейх Карим боится растерять свои богатства, а сохранить их совсем не так просто, как может показаться. Правда, Седикан фантастически богат нефтью, но именно в этом и кроется главная опасность. Сколько я себя помню, на границах постоянно происходили вооруженные стычки, да и политическое маневрирование... оно подчас бывает еще более опасным, чем прямое столкновение с врагом. Не знаю, почему шейх остановил свой выбор именно на Кленси, но он, очевидно, показался ему наиболее подходящей кандидатурой. Насколько мне известно, Кленси успел побывать наемником, контрабандистом и Бог знает кем еще, прежде чем лет двадцать назад он появился на нефтепромыслах Седикана. Мне было десять, а Алексу - двенадцать лет, когда Карим Бен Рашид передал нас в его "ласковые" руки со строгим наказом сделать из нас настоящих мужчин.
     Принц Руби снова улыбнулся, и в его глазах заплясали лукавые огоньки.
     - Методы, к которым прибегал Кленси для воспитания двух принцев, были достаточно... нетрадиционными, но старого шейха они вполне устраивали, - продолжил он. - Кленси научил нас всему - начиная с тактики партизанской войны и заканчивая навыками по укрощению нефтяного фонтана. Помню, в четырнадцать лет я участвовал в настоящей пограничной стычке... Да, Кленси определенно знал, что такое настоящая жизнь!
     - А твои родители? - удивилась Хани. - Как они отнеслись ко всему этому? Неужели им было все равно, что шейх Карим и этот... Кленси подвергают тебя таким опасностям?
     Губы принца скривились в циничной усмешке.
     - Тамровия, как и любая другая страна, очень нуждается в нефти. Шейх Карим хорошо знал, за какие ниточки следует потянуть, чтобы у его наследника был достойный товарищ детских игр. Кроме всего прочего, он считал, что я способен как-то воздействовать на вспыльчивый характер Алекса, который достался ему в наследство от всех предыдущих Бен Рашидов... - Ланс Руби пожал плечами. - В конечном итоге для всех, кого это касалось, подобное решение оказалось самым разумным. Видишь ли, я с детства доставлял своим родителям массу хлопот. Они привыкли вести спокойную, размеренную жизнь, а мне этого было мало. Да что там говорить - я всегда чувствовал себя в Седикане лучше, чем в Тамровии! Страна Бен Рашида стала моей второй родиной, да и Алекс мне ближе, чем мог бы быть родной брат.
     - А что сталось с Кленси Донахью? Он все еще в Седикане? - с интересом спросила Хани, внимательно разглядывая бронзовое лицо Ланса, которое то озарялось мигающим багровым светом, то снова скрывалось в трепещущей тени.
     Голос принца звучал достаточно спокойно и умиротворенно, но в его взгляде ей почудилась застарелая горечь.
     - Кленси? - задумчиво переспросил принц Руби, и - Хани готова была поклясться чем угодно - на его лице появилось выражение самой настоящей любви и суровой нежности. - Кленси теперь официально числится в свите Алекса. Обычно он сопровождает его по всему свету, но в эту поездку Алекс его не взял. Слышала бы ты, как Кленси рвал и метал!.. - Принц негромко усмехнулся. - Но Алекса можно понять: дело в том, что к старости Кленси стал слишком подозрителен. Ему повсюду мерещатся заговоры, а меры, которые он предпринимает, чтобы предотвратить возможное покушение... гм-м... они несколько не соответствуют имиджу цивилизованного джентльмена, которого Алекс старается придерживаться во время своих деловых поездок.
     - Наверное, как раз в эту поездку ему все-таки следовало взять мистера Донахью с собой, - с упреком заметила Хани и нахмурилась. - Если он не признает официальную программу и не хочет, чтобы его охраняла я, тогда... Он же может оказаться в очень неприятном положении, и ему будет просто некому помочь!
     - Мы с Алексом и так неплохо справляемся - что вдвоем, что поодиночке, - отмахнулся принц. - А к тебе он, по-моему, отнесся очень хорошо. Во всяком случае, насколько я заметил, за ужином Алекс был чрезвычайно внимателен и предупредителен. Если так пойдет и дальше, то со временем он, возможно, и разрешит тебе предпринять кое-какие меры безопасности. Из чистой любезности, разумеется.
     Хани с сомнением покачала головой.
     - Твой брат, конечно, был очень мил, но, боюсь, он способен терпеть меня только в качестве соседки по столу.
     Впрочем, она не могла не признать, что до сих пор вечер был весьма приятным. Они ужинали втроем, и Хани чувствовала себя удивительно свободно и непринужденно в обществе принца и Бен Рашида. Следить за их шутливой пикировкой и пытаться угадать истинные мысли и чувства, скрывающиеся за этим фонтаном остроумия, было на редкость увлекательно. Они понимали друг друга с полуслова, и теперь, когда принц Руби признался, что Алекс Бен Рашид стал ему ближе, чем родной брат, у нее не возникло ни малейших сомнений в его правдивости. Стоило только внимательнее вглядеться, и под маской легкой конфронтации, которую они носили на людях, можно было различить взаимное уважение, привязанность, преданность и искреннюю, неподдельную любовь.
     Их отношения были такими давними и такими тесными, что любой в их компании должен был бы почувствовать себя посторонним. Однако Хани, к своему огромному удивлению, довольно скоро обнаружила, что ее признали за свою. Очевидно, это Ланс незаметно, исподволь ввел ее в их тесный круг, а Алекс - пусть с дерзкими шуточками и насмешками - согласился с его решением. К тому времени, когда они, поужинав, покинули номер, Хани уже, не стесняясь, называла по имени не только Ланса, но и Алекса, а узы дружбы, в саму возможность существования которых она ни за что бы не поверила всего несколько часов назад, успели согреть ей сердце и душу.
     Хани не сразу заметила, что все это время принц Руби пытался сдерживать свою пылкую чувственность, чтобы дать ей время освоиться с непривычной ролью. Когда же она наконец поняла это, ею овладела искренняя признательность.
     - Ты, кажется, сказала, что Алекс был очень мил? - нарочито грозно воскликнул принц, отвлекая Хани от ее мыслей. - Я хотел, чтобы вы подружились, но ты, черт возьми, не должна была находить милым его! Это я должен был очаровать тебя своим умом и ослепить блеском мужественности! Ну что ж, придется впредь действовать другими методами...
     Он ловко придвинулся к ней вместе со стулом, так что Хани почувствовала, как его твердое, мускулистое бедро прижалось к ее ноге, и опустил ей на колено руку.
     - Ну что, теперь я завладел твоим вниманием? Хани решительно сняла его руку со своего колена и, положив ее обратно на скатерть, слегка похлопала сверху ладонью. Она просто не могла сердиться на Ланса, когда он вот так задумчиво глядел на нее своими голубыми глазами, в глубине которых все равно прятался резвый, озорной бесенок.
     - Мне кажется, что за свою жизнь ты слишком привык к женскому вниманию, Ланс, - сказала она. - Интересно, ты хоть помнишь всех своих женщин по именам?
     - Не всех, - откровенно признался он. - Только самых последних.
     На лицо Хани наползла тень, и принц это заметил. Накрыв ее руку другой ладонью, он сказал удивительно мягким тоном:
     - Почему я должен помнить их. Медок? Они ничего для меня не значили. То, что я чувствую к тебе, это совсем другое...
     Хани опустила взгляд и посмотрела на свою руку, которая оказалась зажатой между его большими ладонями, словно листик салата в сандвиче. Она надеялась, что ее опущенные ресницы скрыли от принца боль и обиду, вызванные его необдуманными словами.
     - С моей стороны было бы глупо верить всему, что ты скажешь, - холодно проговорила она. - Я уверена, что через месяц ты повторишь те же слова другой женщине и даже не вспомнишь, кто такая была Хани Уинстон.
     Теперь уже в его глазах промелькнула тень обиды.
     - Я не обманываю тебя, - сказал Ланс напряженным голосом. - Я и сам пока не знаю, почему отношусь к тебе иначе, чем к другим женщинам, но я уверен, что ничего подобного еще не испытывал. Когда я впервые увидел тебя в такой нелепой ситуации, свернувшейся клубком, точно шаловливый котенок, на нижней полке тележки, когда ты взглянула на меня своими большими иссиня-фиолетовыми глазами, я почувствовал себя так, словно... словно меня кто-то ударил молотком по голове!
     - Это все физиология, - Твердо ответила Хани, стараясь не смотреть на него. - Химия гормонов. Что еще это может быть?
     - Откуда мне знать? - мрачно ответил принц и насупился. - Но если это просто "химия", как ты выражаешься, тогда почему мне кажется, будто я знаю тебя уже тысячу лет? Почему мне кажется, что твое место - рядом со мной? И не только сегодня - всегда? Почему...
     Он неожиданно замолчал, и Хани, машинально вскинув на него взгляд, на мгновение застыла. Кажется, она перестала даже дышать, а ее сердце сбилось с ритма - таким напряженным, таким обжигающим был его ответный взгляд. Неужели не только она чувствовала, что между ними возникло некое загадочное взаимное притяжение? Вот только бы понять, к добру это или к худу...
     - Может быть, мне стоит сходить позвонить еще кому-нибудь, чтобы не мешать вам? - вежливо поинтересовался у нее за спиной Алекс Бен Рашид.
     Ни Хани, ни Ланс не видели, как он подошел, но его появление избавило их от неловкости, и оба дружно задвигались, преодолевая сковавшее их тела напряжение. Впрочем, сходной оказалась только первая их реакция, в дальнейшем они вели себя по-разному.
     - Ну что ты, конечно, нет! - ответила Хани с излишней поспешностью. - Мы уже начинали беспокоиться, куда ты девался. Тебя так долго не было!
     Все это время она пыталась выдернуть ладонь из рук Ланса, но он положил конец ее трепыханиям, властно сжав ее пальцы в своих.
     - Да, нам начинало тебя не хватать, - мрачно подтвердил принц. - Может быть, ты в самом деле пойдешь еще прогуляешься, чтобы это прекрасное чувство успело окончательно созреть и оформиться?
     - Ланс! - с негодованием воскликнула Хани, потрясенная его бестактностью. - Как ты можешь?!
     Но Бен Рашид только улыбнулся и, сверкнув глазами в сторону брата, грациозно опустился на свободный стул.
     - Возможно, чуть позже... - проговорил он нараспев. - В настоящий момент я намерен выяснить, какие именно тридцать три удовольствия мы можем получить в этом почтенном заведении. Кстати, Хани, я поражен, что ты сочла возможным пригласить нас сюда, не боясь смутить ненароком наши неокрепшие души. Между прочим, на пути из вестибюля я был атакован тремя дамочками, две из которых предложили поставить мне выпивку, а третья очень настойчиво приглашала танцевать - почему-то не здесь, а в своем номере в каком-то мифическом мотеле. Скажи, Хани, ваши хьюстонские женщины все такие агрессивные?
     - Нет, только те, кто проводит свое время на "мясных рынках", - блеснул познаниями Ланс, с неохотой переводя взгляд на Алекса. - Думаю, тебе не нужно объяснять, что это такое... Однако меня удивляет, почему ты не согласился! Неужели ни одна из них не показалась тебе достаточно привлекательной?
     - Там была одна премиленькая рыжая студенточка, но я решил сначала оглядеться, прежде чем принимать окончательное решение.
     - Ах, рыжая!.. - протянул Ланс, искоса глядя на брата. - Ну, тогда все ясно. Не понимаю только, зачем тебе понадобилось пудрить мне мозги: я же знаю, что ты все равно выберешь ее. - Специально для Хани он пояснил:
     - Алекс питает слабость к рыжеволосым девушкам едва ли не с тех пор, когда мы оба были подростками.
     - Я решил, что ей стоит немного поостыть, - небрежно откликнулся Алекс и, оглядевшись по сторонам, величественным жестом подозвал официанта. - А то она была что-то слишком возбуждена, так что я уже начал сомневаться: кто из нас рыжий, а кто - Бен Рашид... Что ты будешь пить, Хани?
     Хани наконец удалось вырвать руку из крепких пальцев Ланса. Почувствовав свободу, она немедленно отодвинулась от него, стараясь действовать незаметно, но решительно. Его горячее бедро, пребывавшее в непосредственной близости от ее ноги, слишком отвлекало ее от окружающего.
     - Имбирный эль, пожалуйста, - попросила она.
     Когда официант, записав заказ, удалился, Ланс повернулся к ней и удивленно приподнял густую каштановую бровь.
     - Ты что, никогда не пьешь ничего крепче пива?
     Хани, смущенно улыбнувшись, покачала головой.
     - Нет. Однажды я обнаружила, что после крепких напитков у меня слишком развязывается язык. С тех пор я стараюсь не пить ничего, кроме пива или сухого вина.
     - Любопытно, - промурлыкал Ланс. - Надо это запомнить - авось пригодится. Когда-нибудь попробую влить в тебя несколько порций виски - и узнаю все твои секреты!
     Неожиданно между Лансом и Хани протянулась женская рука с ярко накрашенными ногтями, похожая на птичью лапу, и с треском припечатала к столу пятидесятидолларовую банкноту.
     - Это для тебя, красавчик! - пробормотала женщина слегка заплетающимся языком и покачнулась, улыбаясь принцу пьяной улыбкой. - И это еще не все - там, откуда взялись эти пятьдесят баксов, их довольно много... Джоанна Джессап умеет не жалеть денег, когда ей чего-то хочется! Идем со мной, пусик, я покажу тебе кое-что такое...
     - Простите, - спокойным голосом отозвался Ланс. - Вы ко мне обращаетесь?
     - А то к кому же? - с пьяным достоинством ответствовала Джоанна Джессап, опуская руку ему на плечо, а другой пытаясь потрепать по щеке. - Тебе крупно повезло, рыженький! Я п... положила на тебя глаз, как только ты вошел! Впрч... Ну, в общем, такого жеребца трудно не заметить.
     - Благодарю вас, - осторожно ответил Ланс. - Это очень любезно с вашей стороны. А теперь прошу нас извинить...
     Агресси