возможность оценить твое мастерство. Я уже некоторое время не могу отвести от тебя восхищенных глаз.
     - Я предполагал, что ты можешь здесь быть, - совершенно не удивившись, ответил Энтони.
     Дани стояла в нескольких шагах от него и ясно видела его серо-зеленые глаза, хотя само лицо было скрыто призрачным сумраком.
     - Ты ошибаешься: я не всегда бываю сдержанным. Иногда любой мужчина, каким бы он ни был, хочет покрасоваться. Тогда он распускает свой хвост и вышагивает как напыщенный павлин. - Он сделал паузу, затем закончил:
     - Во время ухаживания за прекрасной павлинихой.
     Дани почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
     - Скажи, Энтони, ты ради меня распускал свой хвост?
     - Ты же видела, как я старался. Довольна, Дани?
     - О да, я довольна. - Она неуверенно рассмеялась. - Я очень, очень довольна. - Несколько мгновений Дани теребила край своей плиссированной юбочки, затем произнесла:
     - Возможно, я бы тоже не прочь немного покрасоваться перед тобой сегодня вечером. Как ты отнесешься к этому?
     Энтони медленно окинул ее нежным взглядом. Господи, как она манила к себе! Коротенькая белая юбочка, сшитая из мягчайшего шелка, мерцала и переливалась в лунном свете, белый тонкий кашемировый свитер нежно облегал ее округлые формы. Темно-рыжие волосы, не стянутые в пучок, падали на плечи огненным покровом. Энтони глубоко вздохнул.
     - Я думаю, ты прекрасно знаешь, что мне это понравится.
     - Меня научили, что, когда хочешь очаровать кого-то, нельзя экономить силы, - игриво ответила Дани. - Впрочем, я любое дело выполняю, выкладываясь полностью. Ты сам поймешь это ночью.
     - Но иногда все же лучше вести себя не очень активно, - осторожно заметил Энтони. - Я же сказал: "Покрасоваться во время ухаживания", а не после, Дани.
     - Правда? - томно спросила она и, будто не понимая, что имел в виду Энтони, с кажущейся покорностью продолжила:
     - Ну хорошо, я готова придумать новый ритуал ухаживания.
     Она присела в шутливом реверансе:
     - Потанцуешь со мной, Энтони? Он довольно хмыкнул:
     - Мы не танцевали вместе больше шести лет. Прекрасная возможность для обоих поставить по парочке синяков на пятые точки, когда мы шлепнемся на лед.
     - Доверься мне! - Дани протянула ему руки. - А я доверюсь тебе.
     Она произнесла эти слова самым серьезным голосом, и было ясно, что она вкладывает в них гораздо более глубокий смысл.
     - Вы позволите? - Энтони, не дожидаясь ответа, обнял ее, крепко прижал к себе, и они закружились в танце. Волосы разлетались позади нее как яркое знамя.
     - Я не могу отказаться от твоего предложения, - прошептал Энтони.
     Сколько долгих лет они шли к этому! Может быть, они наконец достигли того волшебного слияния, к которому оба тайно стремились? Энтони оказался не прав, предсказывая печальный исход их совместного танца. Ничего подобного! Все происходило поразительно красиво и странно. Не было эффектного зрелища: захватывающих поднятий над головой, не было сумасшедших вращений, просто Энтони обнимал ее, и они кружились в единении, и это наполняло Дани пьянящим восторгом.
     Серебряный лунный свет на сверкающих лезвиях коньков, струящийся шелк и черная грубая хлопковая ткань, парящая мелодия, переплетенные тени и свечение между ними - неповторимые, волшебные минуты.
     Дани не заметила, в какой момент непреодолимое желание принадлежать Энтони охватило ее. Возможно, это случилось во время исполнения одного из пируэтов, когда их бедра соприкасались и обжигали друг друга. Или когда он поднял ее и держал в своих руках с такой нежностью, что слезы подступили к ее горлу. Дани ничего не ощущала, кроме все возрастающего вожделения, и по тому, как постепенно руки Энтони становились все напряженнее, она понимала, что его охватывают те же чувства. Жилка на его виске отчетливо пульсировала, и Дани знала, что ее сердцебиение столь же неровно. Каждой частичкой кожи Дани чувствовала тепло его стройного гибкого тела. У нее было такое ощущение, что нервные окончания обнажились, поэтому каждое прикосновение воспринималось так болезненно. Энтони крепко обнимал ее, иногда его движения не попадали в такт музыке, он начинал немного спотыкаться, но и тогда не отрывал Дани от себя. Его грудь вздымалась при каждом вздохе, хотя он старался не выдать истинных чувств.
     - Думаю, нам лучше закончить этот ритуал ухаживания, - сдавленным голосом сказал он.
     - Согласна, - медленно ответила Дани, касаясь губами его шеи. - Потому что нам надо идти еще дальше.
     Не дожидаясь его ответа и не обращая внимания на внезапную скованность его тела, она быстро подняла голову и поцеловала Энтони долгим сладостным поцелуем, сперва лаская его губы своими жаркими губами, а затем посылая в атаку язычок, страстно овладевший его ртом.
     Энтони на мгновение растерялся, потом застонал от наслаждения и сам атаковал. Их языки встретились в поцелуе, касаясь друг друга с горячей настойчивостью, медленно исследуя каждую гладкую жемчужинку зубов, играя и соперничая друг с другом.
     Казалось, поцелуй будет длиться вечность. Наконец Энтони откинул голову назад и жадно вдохнул.
     - Надо подождать Калгари! - только и сумел сказать он.
     Дани еще ближе прижалась к нему:
     - Я возьму "золото", - пылко сказала она. - И ты тоже будешь моим. Все, что мне нужно, будет принадлежать мне.
     - Я сказал тебе...
     - Ты многое говорил. - Ее губы нежно двигались по горящей коже его напряженной шеи. - Я перестала слушаться, потому что для меня кое-что из сказанного тобой стало неприемлемым.
     Энтони едва ли слышал, что она говорит. Сейчас он только ощущал упругость ее округлой груди, отделенной от него лишь тонкой тканью, и чувствовал непреодолимый соблазн проникнуть рукой за эту преграду и превратить свое желание в реальность. Он сделал движение, и Дани поняла его намерение.
     - Нет, - лукаво произнесла она и легонько, но невообразимо возбуждающе укусила его за подбородок. - Прошло время, когда только ты управлял нашими отношениями, теперь это будет совместный проект.
     - Дани, я не буду...
     - Нет, будешь. - Она внезапно вырвалась из его объятий, проказливо смеясь, и стала откатываться назад, не отрывая от Энтони искрящихся глаз. - Я очень решительная женщина. - Ее пальцы играли краем свитера, чуть приподнимая и затем опуская его. - Раньше ты всегда давал мне все, что я хотела, и я не вижу причины отменять это правило. - И Дани одним легким движением сняла свитер. Ее грудь наполнилась лунным светом, розовые соски потемнели и напряглись. - Я помню, как ты обнимал меня, - томно произнесла Дани. - А ты помнишь? Я хочу вновь почувствовать твои руки.
     Энтони прекрасно помнил, и это воспоминание переросло в болезненную напряженность в его чреслах.
     - Ты замерзнешь, - хрипло сказал он.
     - Надеюсь, что нет. - Даня пьяняще сладко улыбнулась ему. - Думаю, ты не дашь мне замерзнуть. - Она встряхнула своими огненными волосами, и они разметались и упали мерцающим каскадом на ее плечи и спину. Свитер все еще был в ее руке. Но вдруг она бросила его Энтони и кинулась прочь к скамейке в тени катка.
     На мгновение Энтони застыл, сжимая в руках мягкую шерсть. Он находился в некотором замешательстве, не зная, что делать дальше. Ему открылась другая Дани, и он не вполне представлял, как ему справиться с ситуацией. Он понимал, что все меньше остается сил бороться с собой, со своими желаниями. В конце концов, он же не может позволить ей бродить тут полураздетой! И Энтони решительно направился к скамейке.
     Но Дани там уже не было. На лавочке небрежно лежали лить ее спортивная сумка и коньки. Как она могла снять их так быстро? Он увидел Дани, стремительно движущуюся по холодному, как лед, деревянному полу в одних колготках. Энтони сел на скамейку, быстро снял свои коньки и надел легкие кожаные туфли, в которых пришел сюда.
     - Дани! - позвал он, стараясь, чтобы его голос прогремел под высокими сводами как можно более грозно. Энтони начал перешагивать через ряды зрительских мест. - Дани, черт возьми, ответь мне!
     Сверкающая плиссированная материя небрежно лежала на одном из кресел. Энтони протянул руку: ее юбка. Он внезапно почувствовал вспышку страсти.
     - Дани!
     Белоснежные трусики небрежно лежали на подлокотнике одного из зрительских кресел. Энтони даже не подошел к нему, продолжая с неуклюжим оцепенением лунатика двигаться к двери раздевалки. Он знал, что увидит, когда откроет ее. У Энтони было такое ощущение, как будто кто-то ударил его ногой в живот. Он вошел внутрь.
     Дани сидела на полу в изголовье импровизированной кровати, которую она смастерила из широких подушек, снятых с кушетки. Руки спокойно были сложены на коленях. Темные глаза поблескивали в неярком свете лампы. Энтони не мог оторвать горящего взгляда от ее сверкающей наготы, и от этого нарастало ее возбуждение и замирало дыхание.
     - Я слышала, что погоня интригует мужчину и делает его цель более желанной, - тихо произнесла Дани. "Я не должна быть нерешительной", - горячо убеждала она себя. Как ей удастся соблазнить Энтони, если она будет вести себя не как роковая женщина, а как неуверенная в себе девчонка? - Думаю, охота доставила тебе некоторое удовольствие. Ты заинтригован?
     - Нет. - Он закрыл дверь и прислонился к ней, не отрывая глаз от дивного зрелища. Его взгляд вызвал в Дани новую волну сладостного возбуждения. - Я не заинтригован. Я рассержен. И я... - он осекся, - я сдаюсь. - Он уронил ее одежду и стал быстро расстегивать брюки.
     - Ты можешь не раздеваться, если не хочешь, - сказала Дани, всеми силами пытаясь казаться серьезной, произнося эту фразу.
     Энтони выпрямился и свирепо посмотрел на нее, но, тут же поняв, что это шутка, снял свой свитер и отбросил его в сторону.
     - Ну уж нет.
     Дани внимательно следила за тем, как он раздевался, как обычно, быстро и красиво. - Не так уж ты и сердит, Энтони! - лукаво заметила она.
     - А чего ты ожидала? - спросил он, пересекая комнату и направляясь к ней. - Мне не нравится, когда меня заставляют делать что-то против моей воли.
     - Разве я заставляю тебя? - спросила она удивленно. - Я думала, что обворожила тебя. - Дани почувствовала некоторое напряжение: даже в эти минуту он пытается полностью подчинить ее себе.
     Энтони опустился перед ней на колени.
     - Так и есть. - Прядь огненных волос ниспадала на обнаженную грудь. Энтони хотел ласково убрать их и дотронуться языком до нежной кожи, но боялся, что страсть захватит его настолько, что он превратится в дикое животное, как только прикоснется к Дани. Черт возьми, он не хотел насиловать ее! - Не уверен, что смогу быть нежным с тобой, - сказал он, запинаясь. - Я никогда никого не хотел сильнее, чем тебя.
     Дани расслабленно протянула к нему руки.
     - По-моему, я не говорила, что требую твоей нежности. Не думай обо мне, о себе я подумаю сама. Помнишь - ты все время учил меня именно этому?
     - Сейчас немного другая ситуация, - тихонько пробормотал он. Его темная голова наклонилась, он губами отодвинул немного в сторону рыжий локон, освобождая розовый бутон соска, и стал нежно ласкать его своим теплым языком. - Сейчас мы будем заботиться друг о друге. - Неожиданно он резко положил ее спиной на подушки и несколько мгновений смотрел на нее глазами, подернутыми пеленой желания.
     - Раздвинь ноги, любимая, я хочу поласкать тебя, - нежно прошептал он.
     Тело Дани налилось свинцом, когда она сделала то, о чем просил Энтони. Его лицо было напряжено и пылало страстью, глаза были насыщенного зеленого цвета, который Дани никогда не видела раньше. Он скользнул между ее ногами, раздвигая их еще шире. Энтони не оставил без ласкового прикосновения ни один участок ее разгоряченного тела, затем его губы приблизились к ее полураскрытому рту.
     - Поцелуй меня! - мягко, но требовательно попросил Энтони, уверенными движениями возбуждая ее все больше. - И я поцелую тебя. Так хорошо, Дани?
     - О, да! - След ее легкого прерывистого вздоха растаял на его губах. Она обвила руками его шею и притянула к себе его голову. Энтони легонько посасывал и покусывал ее губы, потом их языки начали шутливую борьбу, в которой были лишь победители, а наградой служила радость от близости и ожидание еще большего наслаждения.
     Дани с трудом заставила себя немного отодвинуться, чтобы прошептать:
     - Энтони, я горю...
     Страстным поцелуем он заставил ее замолчать, и Дани почувствовала, как его руки скользят между их телами, как будто хотят потушить охватившее ее пламя, но их прикосновения словно добавили топлива в огонь. Его пальцы играли ее телом, исследовали его, и Дани чувствовала, как внутри ее все сжимается от нарастающего наслаждения. Внезапно они вторглись в нее с такой стремительностью, что она вскрикнула. Энтони быстро поднял голову.
     - Тебе больно, дорогая?
     Но тут же он понял, что напрасно испугался. Удивление, слабость, томность, глубокая чувственность, но только не боль - вот что он увидел в ее полуприкрытых глазах. Энтони продолжал ласки, не отрывая от нее взгляда. Ему было очень важно видеть выражение страсти и удовольствия на ее лице, когда его пальцы двигались внутри ее.
     Ее вздохи и стоны еще больше возбуждали. Чувство гордости охватывало от сознания того, что он может доставить Дани бесконечное удовольствие. Но также он понимал, что не в силах дальше удерживаться от того, чтобы самому не вознестись на вершину наслаждения.
     - Ты готова принять меня, любимая? - нежно и страстно прошептал он, все более настойчиво продвигаясь к ее лону. - Я готов для тебя, Дани.
     Энтони пытался не торопиться, но Дани была такой теплой и податливой, что ему все труднее становилось контролировать себя. Он так стремительно бросился вперед, что у Дани перехватило дыхание. Энтони полностью заполнял ее, и его лицо выражало такую сладостную удовлетворенность, что Дани не понимала, от чего она более счастлива - от наслаждения, которое он доставлял ей, или от того, что видела, какое удовольствие получает сам.
     Темные волосы на его лбу намокли от пота, глаза были закрыты, когда он входил в нее медленно и глубоко. Дани издала полустон-полувздох. Энтони посмотрел на нее и произнес с озорным блеском в глазах:
     - Я чувствую себя так, как будто после долгого отсутствия вернулся домой. Сердце мое, ты не будешь возражать, если я полежу здесь некоторое время и отдохну? - Внезапно Энтони повернулся и оказался на спине. Дани оказалась сверху, и он, держа ее за талию, притягивал ее к себе, как будто хотел стать с ней единым целым.
     - Помнишь, я сказал, что хочу научить тебя? - спросил он.
     - Сейчас? - удивилась Дани. - Энтони, я не думаю... - она не договорила, почувствовав, что он опять шаловливо ласкает ее, и это было одновременно и безумно нежно, и слегка грубовато, но настолько приятно, что Дани показалось, что она теряет рассудок. Она прерывисто вздыхала при каждом дразнящем прикосновении. Энтони крепко держал ее за бедра и двигал ее, поднимая и вращая так, что Дани ничего не чувствовала, кроме безумного желания. Но, опустив глаза, она увидела, что дразнящее выражение исчезло с лица Энтони, и он резко переместился так, что она вновь оказалась под ним. - Я научу тебя немного позже, - прошептал он. Звук, похожий на львиный рык, вырывался из его горла, когда он сперва тихонько, а потом все сильнее сжимал руками ее ягодицы. Его возбуждение почти достигло предельной точки. Энтони перестал себя сдерживать, ритм его движений завораживал, постепенно захватывая все ее существо.
     В какое-то мгновение Дани показалась, что она очутилась в невесомости. Вместе слились миг и вечность. Так чувствовало ее тело, так чувствовало ее сердце. Горячие лучи невидимой энергии сперва нагрели, а потом растопили кристаллы льда, и эту энергию излучало сплетение двух тел.
     Энтони, тяжело дыша, откатился в сторону, увлекая ее за собой.
     - Все в порядке? Тебе не больно? - Голос его был полон заботы и участия.
     - Все в порядке, - еле слышно ответила Дани. Ее сердце билось так сильно, что было трудно дышать. - А тебе хорошо?
     Лицо Энтони приняло очень серьезное выражение.
     - Никогда еще не было так хорошо, - очень искренне ответил он, нежно коснувшись губами ее лба. Затем он немного смущенно проговорил:
     - Знаешь, хотя я и не новичок в этом деле, но все же я немного боялся причинить тебе боль. Меня это чертовски волновало.
     - Нет-нет, было совсем не больно, - поспешила успокоить его Дани. Она прильнула к нему совсем близко. - Одно только безграничное наслаждение. Я с восторгом вспоминаю каждое мгновение. Это было нечто совершенно фантастическое. - Дани игриво укусила его плечо. - Тебя следовало бы убить за то, что ты не занимался со мной любовью тогда в квартире. Мы с тобой упустили целых три дня.
     Энтони словно ожесточился.
     - Я полагал, что было благоразумнее повременить с этим. - Он отодвинул ее от себя и приподнялся. - И продолжаю так думать.
     Энтони встал с импровизированной кровати и сурово смотрел на Дани сверху вниз. Вся ранимость и нежность исчезли под его обычной маской бесстрастия.
     - Я думаю, нам многое нужно обсудить.
     - Сейчас? - беспомощно спросила Дани, глядя, как он поднимает с пола свитер. Затем Энтони вновь встал перед ней на колени.
     - Да, именно сейчас, - твердо ответил Энтони. Он посадил ее, натянул ей через голову тонкий свитер, сунул руки в рукава, как будто одевал маленькую девочку, неспособную еще сделать это самостоятельно. - Ты с большим успехом разыграла небольшое представление. Особенно тебе удалась сцена обольщения. Ты заставила меня почувствовать некоторую неловкость.
     Надев на нее свитер, Энтони начал закатывать слишком длинные рукава. Он мельком взглянул на нее, и Дани увидела, что его глаза стали холодными. - Я чувствовал себя марионеткой. Дани не стала возражать и согласно кивнула. - Это потому, что ты привык сам дергать за веревочки. Не правда ли, довольно странное состояние для тебя - подчиняться кому бы то ни было? - Она скрестила ноги и озорно спросила:
     - Ну и как тебе это нравится? Энтони поджал губы.
     - Не нравится. И между нами не должно было произойти того, что произошло. Во всяком случае, не сейчас.
     - Какая чушь! - воскликнула Дани. - Мы оба взрослые люди. - В ее глазах плясали веселые огоньки. - По крайней мере, ты был с этим согласен некоторое время назад. Нет причин не заниматься любовью, если мы хотим этого. Во всяком случае, я этого очень хочу.
     - Но почему ты этого хочешь? - Он внимательно смотрел на нее. - Вожделение, любопытство, каприз? - Энтони нахмурился. - Или в знак признательности? Ты вдруг решила отплатить мне за Брайарклифф после всего? Я же сказал...
     Дани приложила свои пальцы к его губам.
     - Ради Бога, у тебя это прямо больное место, - сказала она сердито. - Больше я не буду показывать свою признательность тебе. Но ты так много для меня сделал, что я была бы бессердечным чудовищем, если бы не испытывала к тебе чувства благодарности. Не путай, пожалуйста, плату и благодарность. Я не приносила свое нетронутое тело на жертвенный алтарь. - Она отняла руку от его губ. - Мое тело хотело тебя, и я выполнила то, что оно хотело, самым естественным и прекрасным образом, который могла придумать.
     - Обольстив меня?
     - Несомненно, - подтвердила Дани с довольной улыбкой. - И тебе не надо думать, что я плачу тебе за Брайарклифф, потому что я собираюсь вернуть его тебе, как только мне представится такая возможность.
     - Нет. - Энтони насупил брови. - Это полная ерунда. Мне наплевать на дурацкое поместье, а тебе нет. Оно твое, черт побери.
     - Будет когда-нибудь, - безмятежно произнесла Дани. - После того как я выиграю "золото" и заключу контракт на участие в "Шоу на льду", у меня будет достаточно денег, чтобы выкупить его у тебя. А до тех пор оно твое, Энтони.
     - Я не возьму его назад! - прорычал Энтони и в этот момент стал похож на обиженного маленького мальчика.
     - Возьмешь, - отчетливо произнесла Дани. - Я принимаю в подарок от моих д