елить со мной мое жесткое ложе.
     Сэбин посерьезнел:
     - После пяти дней без тебя?
     Встретившись с ним взглядом, Мэлори резко выдохнула. Она внезапно представила себе руки Сэбина на своих бедрах, и то, как он со стоном входит в нее.
     - Я... привыкла к тому, что в меня что-то впивается. Я прилежная ученица.
     Сэбин порывисто шагнул к ней, но затем остановился.
     - Нет, я не хочу, чтобы ты была прилежной. - Он коснулся кончиком указательного пальца ее щеки. - Мне хочется, чтобы ты оставалась задиристой и непокорной. - Палец Сэбина опустился ниже и ощутил, как бьется жилка в ложбинке на ее шее. - Кроме того, ты сейчас чересчур поглощена войной с Хенделом, чтобы уделить мне достаточно внимания. Разберись сначала со своими проблемами. - Он легонько поцеловал ее в нос. - А я буду поблизости.
     Удивленно наморщив лоб, Мэлори наблюдала за тем, как мужчина повернулся и пошел прочь. Ее озадачивало поведение Сэбина с того самого момента, как она дала ему отпор в кафе. Она знала, что он умеет быть добрым, но поскольку долготерпение не входило в число его сильных сторон, полагала, что сейчас он примет ее приглашение.
     Скорчив рожицу, она открыла дверь вагончика. Кери сказал, что у нее усталый вид, а Хендел назвал ее вялой. Женщина, к которой применимы подобные определения, вряд ли способна пробудить желание в мужчине. Так что, вполне возможно, Сэбин просто не хотел ее и пытался найти предлог, чтобы провести ночь одному.
     Оставалось надеяться на то, что он сдержит свое обещание и, когда она будет в лучшей форме, окажется где-то поблизости. Самоотверженность в работе это, конечно, хорошо, но сейчас, поднимаясь по ступенькам крыльца и закрывая за собой дверь вагончика, Мэлори чувствовала себя невыносимо одинокой.

***

     Следующий съемочный день подтвердил, что худшее и впрямь осталось позади. Хендел заставлял Мэлори работать до седьмого пота, и манеры его были далеко не аристократическими, но теперь в его голосе лишь изредка проскальзывал тот едкий сарказм, от которого раньше ей не было житья.
     Через два дня в вагончике Мэлори чудесным образом появилась электрическая плитка.
     А еще через день, вернувшись со съемочной площадки, она обнаружила, что в окно трейлера врезан кондиционер.
     К концу недели продавленный топчан уступил место новому дивану, который, раскладываясь, превращался в удобную кровать.
     Хендел не подавал вида, что все эти волшебные явления происходят по его воле, а Мэлори тактично старалась об этом не упоминать.
     - Глоток роскоши, - сказал Кери, устроившись на диване, вытянув ноги и откинув голову на спинку. - А я уже почти было привык к твоей жесткой лежанке с торчащими в разные стороны пружинами.
     - А я - нет, - проговорила Мэлори, выходя из душевой, где она переодевалась к ужину. - Тебе не пришлось на них спать.
     - Верно. Тебе бы, кстати, тоже. - Он взглянул ей в глаза. - Если бы Сэбин узнал об этом с самого начала, он бы...
     - Кстати, я не видела его в последнее время, - перебила собеседника Мэлори. - Он случайно не уехал из Седихана?
     - Нет, - покачал головой Кери. - Он проводит встречи с правящими шейхами страны. Я вижу его почти ежедневно. Сказать ему, что ты о нем спрашивала? - с улыбкой поинтересовался он.
     - Не надо, - быстро ответила женщина. - Я просто не могу понять, почему... Просто он сказал, что все время будет поблизости.
     Лицо Кери стало серьезным.
     - Я уже говорил тебе, что Сэбин не может сидеть сложа руки, когда что-то идет не по его сценарию. Он очень заботится о тебе, но понимает, что может позволить тебе сражаться самостоятельно, только держась в отдалении.
     Мэлори захлестнула волна благодарности и облегчения.
     - Ты вправду так думаешь?
     Кери кивнул и с восточной витиеватостью заявил:
     - Теперь, когда ты победила своего дракона, Сэбин постучится в твою дверь.
     Неожиданно в дверь вагончика постучали. Кери хихикнул:
     - Помяни черта, и он тут как тут. Клянусь тебе, - он прижал руки к груди, - я ничего не подстроил.
     Сердце Мэлори судорожно забилось в груди. Неужели и впрямь Сэбин?
     Вскочив с дивана, она в три прыжка добежала до двери и распахнула ее.
     На траве возле крыльца стоял Джеймс Делаж. Несмотря на костюм от "Братьев Брукс" и галстук, здесь, под жарким азиатским солнцем, он выглядел таким же свежим и лощеным, как во время их последней встречи в Нью-Йорке.
     Не веря своим глазам, Мэлори изумленно заморгала, уставившись на нежданного гостя.
     - Джеймс?
     - Все тот же самый, - улыбнулся он. - Неужели, преодолев столь долгий путь, я не заслужил дружеского поцелуя?
     Мэлори слетела с крыльца и бросилась в объятия друга.
     - Господи, Джеймс, но как ты здесь оказался?
     Крепко прижимая к себе женщину, Делаж поцеловал ее в щеку.
     - Ты знаешь, мы с Гердой не очень одобряли твое решение отправиться в эту Богом забытую дыру. Мы очень волновались за тебя.
     - И ты отправился за тридевять земель только для того, чтобы проверить, все ли со мной в порядке?
     - Шутишь? Ты сама знаешь, что я не могу позволить себе такое путешествие, если за ним не стоят большие деньги. Просто компания "Седихан ойл" предложила мне кое-какую работу, вот я и уцепился за эту возможность. - Он снова легонько поцеловал ее, но теперь уже в губы. - Я решил убить сразу двух зайцев: во-первых, успокоить Герду, а во-вторых, выйти наконец-то на стезю международного права.
     - Ну и правильно сделал. Я страшно рада. - Мэлори еще раз обняла адвоката. - Герда с тобой? Он покачал головой:
     - "Седихан ойл" не оплатила путешествие моей дражайшей половины, проявив изрядную скупость.
     - Неужели? - послышался голос Кери, который приблизился к двери и теперь стоял на пороге. - Мы не раз имели с ними дело и убедились в том, что они чрезвычайно щедры по отношению к тем, кого нанимают. Особенно если речь идет о длительном и дальнем путешествии.
     Мэлори почувствовала, как напряглось тело Джеймса. Он посмотрел на Кери поверх ее головы.
     - Кто вы такой, черт побери?
     - Кери Литцке, - ответил тот, с любопытством наблюдая замешательство адвоката.
     - Кери выступает в качестве связующего звена между "Глобал синема" и "Уайт энтерпрайзез", - пояснила Мэлори. - А это Джеймс Делаж, - представила она Кери адвоката.
     - Очень приятно, - равнодушным тоном проговорил Кери. - Насколько я понимаю, вы с Мэлори хорошие друзья?
     - Да, - серьезно ответил Джеймс. - Очень хорошие.
     Мэлори освободилась от его объятий.
     - Мы как раз собирались на ужин. Поедешь с нами?
     Холодный взгляд Джеймса был по-прежнему прикован к лицу Кери.
     - С удовольствием, - ответил он.
     - Прекрасно. - Кери спустился с крыльца и закрыл дверь. - "Уайт энтерпрайзез" активно сотрудничает с "Седихан ойл". Может быть, я смогу переговорить с ними и договориться о приезде вашей жены.
     - Не надо, - быстро ответил Делаж и, поймав на себе удивленный взгляд Мэлори, улыбнулся:
     - Я пробуду здесь недолго и не хочу начинать работу с новым клиентом, отягощая его просьбами личного характера.
     - Как вам будет угодно, - пожал плечами Кери.
     Мэлори взяла мужчин под руки и затараторила:
     - Рассказывай, что происходит в Нью-Йорке, Джеймс. Мне кажется, что я не была там уже лет десять.
     - С чего начинать?
     - С Герды, конечно.
     - Она покрасила волосы в красный цвет. - Делаж скорчил выразительную гримасу. - Носит зеленые контактные линзы и напоминает нечто среднее между панком и рокером.
     Мэлори рассмеялась.
     - Кроме того, она учится бренчать на гитаре, - добавил Джеймс. - Слышала бы ты эту "музыку"!
     Джеймс не умолкал всю дорогу до Марасефа, во время ужина и на обратном пути. Он, казалось, полностью преодолел свое первоначальное замешательство, был очарователен с Мэлори и вежлив с Кери.
     Возле вагончика адвокат пылко простился с Мэлори, обещав позвонить в течение ближайших дней. Затем почтительно кивнул Кери и направился к стоявшей поодаль синей машине, которую взял напрокат.
     Кери, слегка наморщив лоб, смотрел ему вслед.
     - По описаниям Сэбина я представлял его другим.
     - Каким именно?
     - Даже не знаю. Наверное, постарше и... основательнее, что ли. Может быть, похожим на Грегори Пека в "Убить пересмешника". - Он скривился. - Ему явно не понравилось, что я находился в твоем вагончике.
     - Они с Гердой защищают меня, как наседки. - Мэлори отперла дверь трейлера. - Жаль, что она не смогла приехать с ним.
     - Да, обидно, что "Седихан ойл" не сделала ему такого подарка. - Он по-отечески прикоснулся губами ко лбу женщины. - Спокойной ночи, Мэлори. Выспись хорошенько.
     - Непременно, - улыбнулась она, полуобернувшись. - Особенно теперь, на новом диване.

***

     Мэлори почувствовала присутствие Сэбина сразу же, как только он появился на съемочной площадке. Он устроился на стуле в дальнем углу кафе и с неподдельным интересом наблюдал за процессом съемок. Закончив свою сцену, Мэлори подошла к нему. Сэбин встал, - Ты окончательно освободилась? - спросил он. Женщина кивнула:
     - Мы закончили снимать в кафе, но боюсь, что придется переснимать отдельные эпизоды. Я освобожусь окончательно через несколько дней. Почти все сцены с моим участием уже отсняты.
     Сэбин внимательно вглядывался в ее лицо.
     - Ты в порядке? Кери говорит, что Хендел тебя вконец загонял.
     - Работая с Хенделом, нельзя рассчитывать на спокойную жизнь, но адской гонкой я бы это тоже не назвала. - Она помолчала, глядя на него. - А как ты?
     Непроницаемое лицо Сэбина осветилось одной из его нечастых улыбок.
     - Сгораю от нетерпения. - Его взгляд пробежал по фигуре Мэлори. - Я говорил тебе, что мне нравится это платье? Оно откровенно сексуальное и в то же время романтичное. Как ты сама. - Он оглядел съемочную площадку, которая быстро пустела. - Побудь здесь, пока я схожу за корзинкой для пикника.
     - Но мне нужно переодеться.
     - Не переодевайся. Сделай мне приятное, ладно? - Он прикоснулся к ее щеке кончиками пальцев, и Мэлори ощутила в своем теле знакомый ответный трепет. - Я все обдумал, и мне хочется, чтобы все было замечательно.
     Мэлори подняла глаза на лицо Сэбина, и у нее перехватило дыхание. Господи, как же ей его не хватало! Только сейчас она ощутила, насколько пусты и безжизненны были дни, проведенные без него.
     - Хорошо, - ответила она.
     На лице Сэбина заиграла улыбка.
     - Вот и прекрасно. Садись за стол и отдыхай. Я сейчас вернусь.
     Одарив мужчину нежным взглядом, она повернулась и направилась обратно, а затем устроилась за столиком, накрытым вышитой скатертью с восточным орнаментом. Мэлори убеждала себя в том, что должна подавить внутри себя постоянно растущее эмоциональное возбуждение, иначе, когда она останется одна, ей будет слишком тяжело. Она попыталась сконцентрировать внимание на том, что ее окружало: развешанных по стенам кафе фотографиях военных летчиков времен Второй мировой войны, лениво вращающихся под потолком лопастях вентилятора, огромных прожекторах, заливавших кафе ослепительным светом.
     Но это не помогало. Кровь по-прежнему бурлила в ее жилах, возбуждение билось в груди подобно птице, стремящейся вырваться из клетки.
     К тому времени, когда Сэбин вернулся, неся в руках большущую корзину для пикника, съемочная площадка опустела окончательно. Задержавшись у двери, он запер ее на защелку и спросил Мэлори:
     - Есть хочешь?
     - Нет.
     - И я тоже. - Он приблизился к женщине. - В таком случае оставим еду на потом. - Поставив корзину на стол, он порылся внутри нее и извлек оттуда портативный магнитофон. - Немного музыки... - Сэбин нажал на кнопку, и из динамика полились звуки песни "Давай потанцуем". - Давай потанцуем, Мэлори?
     Женщина заливисто рассмеялась:
     - Король и я. Извините, ваше величество, но я не станцую польку на таких каблуках.
     - Знаю. - Он включил быструю перемотку. - Я просто хотел повеселить тебя. А вот это на самом деле для нас. - Он снова нажал кнопку воспроизведения, и над съемочной площадкой полился голос Мэлори, поющий "Я увижу тебя". - Я велел Кери прийти на съемки с магнитофоном и записать, как ты поешь. Иди ко мне, Мэлори, - сказал он, протягивая ей руку.
     Мэлори встала и скользнула в его объятия, двигаясь в такт музыке. Она чувствовала себя на седьмом небе, уютно прижавшись к его большому сильному телу. И все же спокойствия она не испытывала. Слишком горячим был взаимный зов двух тел, слишком много времени прошло с ее последней ночи в Кандрахане. Ей хотелось быть еще ближе к нему. Она крепче прижалась к Сэбину и почувствовала ответное движение его тела.
     - Еще рано, - низким голосом проговорил он. - Я, черт побери, пытаюсь быть романтичным.
     Мэлори подняла глаза. Его лицо покраснело, губы набухли от чувственности.
     - Зачем?
     - Потому что ты этого заслуживаешь. Потому что мне хочется, чтобы ты смотрела на меня так же, как на того артиста, что был твоим партнером в последней сцене.
     - То была игра.
     - А мне нужно по-настоящему, - категоричным тоном заявил он. - Мне нужно все без остатка. Мэлори не удержалась от смеха:
     - И ты полагаешь, что сможешь получить это с помощью подобных романтичных декораций?
     - А разве нет? - нахмурился Сэбин.
     - Нет, - покачала она головой. - Скажи мне, ради Бога, какая женщина выберет жалкого лорда Фаунтлероя, если может заполучить шейха!
     - А я полагал, что большинство женщин в наши дни предпочитают рафинированный подход. - Он замер на середине танцевальной площадки. - Ты хочешь сказать, что я больше нравлюсь тебе таким, какой я есть?
     Губ Мэлори коснулась улыбка.
     - Острые углы, - проговорила она, - тоже могут... возбуждать.
     Он тоже улыбнулся и привлек Мэлори ближе к себе.
     - Слава Всевышнему! В таком случае могу тебе сказать, что твой голос, когда ты поешь, напоминает мне тот день, когда я увидел первую запись с тех видеокассет.
     Вспомнив эротические видеозаписи с ее участием, Мэлори помрачнела:
     - Правда? Сэбин кивнул.
     - Твой голос словно окутывает меня, влечет к себе. - Его руки легли на ягодицы Мэлори, и он снова стал двигаться в танце. - Он ласкает меня.
     Мэлори ощутила покалывание между бедрами. Его руки были тяжелыми и горячими, а каждое танцевальное движение ощущалось, как эротическая ласка.
     - А Хенделу не очень понравилось, как я пою.
     - Любой мужчина скажет ему, что он не прав. - Руки Сэбина гладили ее по спине, одновременно расстегивая пуговицы на платье. - Я вообще могу похоронить этот фильм, как поступил Говард Хьюз со "Вне закона".
     - Ты этого не сделаешь, - прошептала она. Ее груди напряглись под тонкой тканью платья, и она чувствовала, как в ответ на ласки его рук начинают твердеть ее соски. - Не сделаешь, правда ведь?
     - Конечно, не сделаю. - Он потянул платье вниз, и плечи женщины обнажились. - Хотя бы из-за того, что, сделав это, я потеряю тебя. Ты попросту поправишь шляпку, повернешься и уйдешь. Так же, как со временем сделаешь ты, грустно подумала Мэлори. Но не сейчас. Не сегодня. Эта мысль заставила ее испытать лихорадочное возбуждение. Она отступила от Сэбина, стянула платье на талию, а затем и вовсе избавилась от него, оставив лежать скомканной грудой на полу.
     - На мне нет шляпки.
     Взгляд Сэбина блуждал по ее обнаженной груди.
     - На тебе вообще мало что есть. Мне с трудом верится, что такой была мода в сороковые годы. Впрочем, я не в претензии.
     Он наклонил голову и приблизился к груди Мэлори. Женщина вскрикнула и выгнулась дугой, когда его зубы нежно сомкнулись на ее соске. По всему ее телу пробежал огонь, мышцы живота напряглись.
     - Сэбин...
     Он поднял голову и улыбнулся.
     - Острые углы, говоришь? Я покажу тебе, что значит "острые углы". - Сэбин поднял Мэлори и посадил ее на стол. - Я - настоящая скала, состоящая из одних острых углов. - Отступив на шаг и не сводя глаз с Мэлори, он снял свой серый пиджак, галстук и рубашку. - Снимай все, что на тебе осталось. - Она растерянно смотрела на мужчину. - Ну же! Здесь нет ни камеры, ни Бена. Только я. Сделай это для меня.
     Мэлори продолжала внимательно смотреть на Сэбина и тут поняла, что ему это действительно необходимо. Ведь он рассказывал ей, какую ревность, какие муки испытывал, просматривая те проклятые пленки.
     - Только для тебя, - сказала она и, нагнувшись, расстегнула застежку, державшую чулок на левом бедре.
     Теперь все было иначе.
     Когда ее снимал Бен, она изображала соблазнительницу, сейчас она не играла. Каждая клеточка ее тела была заряжена непреодолимым желанием и возбуждением - таким сильным, что оно рвалось наружу из всех пор. Медленными движениями она избавилась от остававшегося на ней шелкового белья. Тяжелый, жаркий взгляд Сэбина сопровождал каждое ее движение, его тело напрягалось все сильнее. Мэлори чувствовала, что под действием этого взгляда тяжелеют ее груди, становится прерывистым дыхание. Закончив раздеваться, с пылающими щеками, она села на стол и посмотрела на Сэбина.
     - Ложись, - велел он. Голос его шел из самых недр тела, дрожащие руки расстегивали пояс. Глаза Мэлори удивленно расширились.
     - На столе? Но здесь же нет места!
     Он сделал три шага по направлению к столу и одним движением сбросил на пол стоявшие на нем вазу и свечу.
     - Теперь есть. - Сэбин расстегнул ее заколку, и волосы рассыпались по спине Мэлори. - Ложись, любовь моя.
     Не отрывая взгляда от ее лица, он осторожно опустил Мэлори спиной на маленький круглый столик, отчего ее роскошные волосы шелковым пологом свесились почти до самого пола. Ее ягодицы оказались на самом краю стола.
     - Здесь слишком тесно, - прошептала она. Сэбин покачал головой и положил ее руку себе на грудь.
     - Все будет хорошо, вот увидишь. Затем он широко раздвинул ее ноги.
     - А теперь лежи, не двигаясь, - хрипло проговорил он. - Я хочу смотреть на тебя, пока буду раздеваться.
     Сэбин отошел в сторону, так, чтобы она его не видела, и до слуха Мэлори донеслось шуршание его одежды. Сердце отчаянно забилось в ее груди, мышцы сжались так, что их напряжение стало невыносимым. Сейчас она видела только лопасти вентилятора, вращающиеся под потолком, и ощущала жаркий свет юпитеров, направленных на ее тело. В этом было что-то невероятно эротичное - лежать на столе обнаженной, знать, что на тебя устремлен горячий взгляд Сэбина, и не видеть его самого. Волосы, спадавшие до пола, были как путы, привязавшие ее к его наслаждению. И к ее собственному. Мэлори начала бить дрожь.
     - Сэбин, - беспомощно позвала она.
     - Сейчас. - Где-то в стороне от себя она услышала глухой стук отброшенных им ботинок и его глухой волнующий голос, который произнес:
     - Думай об этом. Представляй, как это будет. Как ты почувствуешь меня, как хорошо нам будет вместе.
     Челюсти Мэлори непроизвольно сжались, в недрах ее тела зародился низкий стон. Она дернулась на столе и тут же услышала его судорожный вдох.
     - О Боже! Если бы ты только знала, как ты сейчас выглядишь!
     - Сэбин! - позвала она.
     - Ш-ш-ш, я здесь.
     Обнаженный, он уже возвышался прямо над ней. Его грудная клетка вздымалась и опадала от судорожного дыхания. Мышцы на животе и бедрах были напряжены, возвещая о непреодолимом желании. Ей хотелось протянуть руку и пробежать пальцами по треугольнику курчавых волос на его груди. Ей хотелось хотя бы прикоснуться к нему.
     Сэбин приподнял ягодицы Мэлори и подвинул ее поближе к краю стола.
     - Обними меня ногами, - пробормотал он, стискивая ее ягодицы. - Боже, ты вся горишь! Ты знаешь, что я испытываю?
     Мэлори знала только то, что чувствовала сама. Она обвила его ногами, и он вошел в нее. Дыхание толчками вырывалось из ее груди, голова двигалась взад и вперед по вышитой скатерти.
     - Сэбин, я хочу тебя. Я больше не могу...
     Он вдвинулся в нее еще глубже - огромный, упругий, великолепный.
     Мэлори содрогнулась от пробежавшей по ее телу судороги и облизнула губы.
     - Да, - прош