арижа, в деревне Клермон. Дорога через Пиренеи тяжелая...
     Стало быть, "дело" хоть и важное, но не срочное.
     - После своих тяжелых трудов в последний месяц ты нуждаешься в отдыхе, - бесстрастно произнес Дантон, берясь за шляпу и перчатки. - Пора отправляться в Конвент.

***

     Волосы Марии-Антуанетты поседели.
     - Не поднимайте головы, - прошептал фонарщик, - как только мы войдем во двор.
     Жюльетта поспешно опустила взгляд и потуже завязала под подбородком шерстяной платок. Ее руки дрожали, а в горле комом стояли слезы. Волосы королевы поседели. Они не были напудрены и надушены. Королева шла без парика, который Жюльетта столько раз видела на ней, впервые приехав в Версаль. Марии-Антуанетте было всего тридцать шесть лет, а выглядела она вдвое старше.
     - Хватит на нее глазеть. - Фонарщик зажег лампу слева от ворот. - Вы что, хотите, чтобы вас бросили вместе с ней в башню?
     - Она так изменилась.
     - Встаньте вон туда, в тень. Я пришлю ее переговорить с вами. Но всего пять минут, вы поняли? Как только я зажгу все лампы, мы уйдем.
     Жюльетта послушно отошла в тень зловеще нависающей башни. Сумерки уже полностью поглотили двор Тампля, и девушка знала, что в своем грязно-коричневом плаще и платке она будет незаметна для окружающих, разве что кто-то подойдет совсем близко.
     Одета королева была прилично. Хорошего покроя черный плащ, муфта из меха куницы, но платье скорее подошло бы жене процветающего трактирщика, чем королеве Франции. Бедная, горемычная Мария-Антуанетта, она лишилась свободы, у нее отняли все, даже некоторых из членов ее семьи. Братья короля - граф Прованский и граф д'Артуа бежали в Австрию, а старые девы, его сестры, - в Италию. Первенец Марии-Антуанетты, дофин Людовик-Иосиф, трагически погиб в 1789 году в то же самое время, когда вокруг королевы рушился весь ее мир.
     Теперь у Марии-Антуанетты остались только ее Людовик, хотя судьба его в будущем неизвестна, золовка мадам Элизабет, дочь Мария-Тереза и маленький Людовик-Карл - дофин и наследник престола.
     - Жюльетта? - Мария-Антуанетта всмотрелась в тень. - Это действительно ты? Вся эта грязь у тебя на лице...
     Жюльетта собралась было сделать реверанс, но спохватилась. Дочь фонарщика-республиканца вряд ли оказала бы уважение королевским особам.
     - Это я. Фонарщик решил, что я выгляжу слишком чистой, и немного смазал мне щеки сажей.
     - Более чем немного. У тебя вид уличной бродяжки. - Королева подошла ближе и ласково коснулась пальцами щеки Жюльетты. - Но я узнаю эти дерзкие глаза. Я думала, ты погибла. Мне рассказали о резне в аббатстве. - Она вздрогнула. - Ты слышала, что эти звери сделали с принцессой де Ламбель?
     - Да.
     - Они насадили ее голову на пику и кричали мне, что стреляли ее руками и ногами из пушки. - Глаза королевы затуманились слезами. - В Англии она была в безопасности, но вернулась, чтобы быть рядом со мной, и они убили ее за это. Они убивают всех. Скоро никого не останется. - Мария-Антуанетта крепко зажмурила глаза, а когда открыла их, слезы исчезли. - А как моя нежная Селеста? Твоя мать здорова, Жюльетта?
     - Да.
     - И в безопасности?
     - Да, она бежала из Франции в Андорру во время побоищ.
     - Прекрасно. Я часто думаю о ней и молюсь, чтобы она осталась цела.
     - Вам здесь удобно?
     - О да, здесь не так уж плохо. Они следят, чтобы у нас была приличная еда, и охранники не очень противные. Они даже привезли мне из Лувра клавикорды. - Королева зажмурилась. - Они все время глазеют на меня. А я не люблю этого.
     Она всегда избегала излишнего внимания к себе, подумала Жюльетта. Вот почему из большого дворца она убегала в уютный Малый Трианон, в деревню Ле-Амо, чтобы среди цветов развлекаться со своими роскошными игрушками.
     - Возможно, они прежде никогда не видели королевы. Мария-Антуанетта подняла голову.
     - Я покажу им, как держит себя королева. - Минутное королевское былое величие. И вновь перед Жюльеттой убитая горем женщина с печальным постаревшим лицом. - Ты должна идти, детка. Было очень любезно с твоей стороны навестить меня, но тебе опасно здесь оставаться. Наш тюремщик, этот гротескный Эбер, - настоящий негодяй. И для него будет самым большим удовольствием причинить мне боль, обидев тебя.
     Жюльетта глубоко вобрала воздух в легкие.
     - У меня есть причина для прихода. - И поспешно продолжала:
     - Мне нужен Танцующий ветер.
     Королева не удивилась.
     - Ты всегда его хотела. Даже ребенком ты любила мою статуэтку. - Выражение ее лица стало холодным. - Танцующий ветер - мой. Я его не отдам.
     - Жан-Марк Андреас по-прежнему хочет обладать им. Вы помните его?
     - Как я могла забыть этого самоуверенного человека! - сухо сказала Мария-Антуанетта.
     - Он готов заплатить мне два миллиона ливров за статуэтку. Хватит ли этих денег, чтобы купить вам выход на свободу и помочь бежать в Австрию?
     Королева помолчала.
     - Возможно. Охранники с удовольствием берут небольшие взятки, что обеспечивает нам больший комфорт.
     - Скажите мне, где находится статуэтка, и я заберу ее, продам Жан-Марку, а потом отдам вам деньги.
     - Не мне. - Королева задумалась. - Здесь я ничего не смогу с ними сделать. Однако в городе есть группа верных мне людей, возможно, они и смогут помочь. Иди в кафе "Дю Ша", что на Новом мосту, и спроси Уильяма Даррела.
     Фонарщик закончил обход и медленно направлялся к ним через двор.
     - Наше время истекает. Где мне найти Танцующий ветер?
     Мария-Антуанетта пристально посмотрела в глаза Жюльетты.
     - Могу я доверять тебе, Жюльетта? Я собиралась сохранить Танцующий ветер для маленького Людовика-Карла. Он может даже не быть королем Франции, но статуэтка обеспечит его.
     - Лучше спасти вас и остальную королевскую семью, чем какую-то статуэтку.
     - Да, я полагаю.
     - Он уже идет. Скорее.
     - Она в Бельведере. Я велела месье Минку сделать ящик под сфинксом и спрятать там статуэтку, когда мне сказали, что вся эта ужасная толпа хлынула на Версаль.
     Жюльетта лихорадочно вспоминала. Бельведер был павильоном, расположенным за Малым Трианоном, и ступеньки к нему украшало несколько сфинксов.
     - Какой же из них?
     - Тот, что слева от двери, выходящей прямо на озеро.
     Королева спрятала руки в муфту.
     - Не предавай меня, Жюльетта. У меня почти не осталось людей, кому я могу довериться.
     Она повернулась и поспешила прочь, а через минуту уже исчезла в дверях большой башни.
     Жюльетта смотрела ей вслед в полном смятении. Она не ожидала, что ее до слез потрясет их встреча. Годами она старалась вытравить из сердца любовь к королеве. Она говорила себе, что смешно любить человека, привязанного к ней не больше, чем к ягнятам в Ле-Амо. Она уверяла себя, что для нее нет ничего важнее живописи, а Мария-Антуанетта не имеет в ее жизни никакого значения. И все же сердце Жюльетты сжималось от любви и жалости к той, что много лет назад, когда она маленькой девочкой была так несчастна, обняла, приласкала ее и попросила стать ее другом. К той, что велела своей подруге-художнице учить ее рисовать. Бедная бабочка. Все прекрасные цветы в ее саду завяли, и она теперь тоже потеряла пыльцу.
     - Ну все. Идемте, - позвал ее хриплым голосом фонарщик.
     Жюльетта с трудом оторвала взгляд от двери, за которой исчезла Мария-Антуанетта. И покорно пошла следом за фонарщиком через двор к воротам.
     По пути из Тампля Франсуа Эчеле хранил то же мрачное молчание, каким встретил Жюльетту ранее. Он явно был недоволен ею. Вначале его сдержанность вполне устраивала Жюльетту: ей было трудно выйти из подавленного состояния после встречи с королевой. Они уже подъезжали к Королевской площади, когда Жюльетта нашла в себе силы заговорить:
     - Не понимаю, за что вы на меня сердитесь. Вы же сами сказали, что я не должна оставаться с Катрин.
     - Я не советовал вам не ехать в Вазаро. - Франсуа смотрел прямо перед собой. - И, уж конечно, не говорил, чтобы вы оставались в Париже и вовлекали нас всех в изменническую деятельность.
     - Я никого не вовлекаю в измену. - Жюльетта вскинула голову. - И если вы так страстно выступали против моей встречи с королевой, то почему договорились о взятке?
     - Это было решение Жоржа Жака. Он счел безопасным пойти навстречу вашей глупости. - Молодой человек посмотрел ей в лицо. - И стоил ваш разговор с гражданкой Капет того, чтобы рисковать всеми нами?
     - С ее величеством, - поправила Жюльетта. - И не говорите мне, что ваша драгоценная республика посмела и ее называть гражданкой! Ей совсем не подобает быть ею. Она рождена королевой.
     - Я буду звать ее так... - Франсуа пожал плечами. - Возможно, в этом ее трагедия. Вы хорошо ее знаете?
     - С раннего детства. Она была добра ко мне.
     - Вы ведь не сможете помочь ей.
     Жюльетта молчала.
     - Охрана во дворе и комиссары из коммуны днем и ночью дежурят в их комнатах.
     - Точно так же, как в Версале, - негромко произнесла Жюльетта. - Она всегда не терпела всех этих глазевших на нее людей, когда она вставала утром и ложилась в постель вечером. А некоторые дуры при дворе ссорились из-за чести подавать королеве утром ее рубашку.
     - Могу вас заверить, что у комиссаров другая роль. - Франсуа сурово посмотрел на Жюльетту, и сарказм сменила уверенность. - Это конец, Жюльетта. Вы больше не получите помощи ни от Жоржа Жака, ни от меня. Это слишком опасно. С тех пор, как королевская семья пыталась в прошлом году бежать из Тюильри, коммуна за каждым кустом видит заговор.
     - А я разве просила о помощи?
     - Пока нет. Я буду очень рад, когда Жан-Марк отправит вас в Вазаро. Я получил от него утром записку с просьбой зайти к нему завтра.
     - Он, вероятно, хочет, чтобы вы достали мне документы на проезд.
     - Вот эту услугу я буду счастлив ему оказать. Теперь для вас будет вполне безопасно проехать через посты. Дюпре утром уехал из Парижа.
     - Это Дантон устроил?
     Франсуа покачал головой.
     - Его отправил с какой-то миссией Марат. Если бы Андреас подождал несколько дней, он мог бы сэкономить приличное приданое.
     - Но мы же не знали! - Жюльетта нахмурилась. - Вы не расскажете Жан-Марку, что я ходила в Тампль? Этим вы ничего не добьетесь, а для меня поход обернется неприятностями.
     - Я буду молчать. - Франсуа помедлил. - Если вы дадите мне слово не делать попытки снова увидеться с королевой до своего отъезда из Парижа.
     Жюльетта кивнула.
     - Даю вам слово. Мне незачем туда возвращаться. - Она вздрогнула. - И мне от нашей встречи больно. Она не такая, какой была в Версале.
     - Все теперь уже не так. Никто и ничто не может повернуть вспять, а те, кто попытается вернуть прошлое, отправятся на гильотину...
     Жюльетта сморщила носик.
     - И вы опустите нож.
     - Если будет нужно. - И Франсуа серьезно прибавил:
     - Но не по своей воле. Многое меня в вас восхищает.
     Жюльетта посмотрела на него с удивлением.
     - Ваше мужество. - Франсуа слегка улыбнулся. - Но не ваш здравый смысл.
     Жюльетта слабо улыбнулась.
     - А я восхищаюсь вашей честностью, хотя и не могу одобрить вашу так называемую тактичность. Мне доставляет удовольствие думать, что вы будете сожалеть, если я расстанусь со своей головой.
     Его улыбка исчезла.
     - К гильотине вы были ближе, чем думаете. Жорж Жак сказал, что Дюпре мельком видел вас вчера. - Он заметил, как вздрогнула Жюльетта, и покачал головой. - Он не узнал вас, но был очень близок к тому.
     Жюльетта пожала плечами.
     - Я не могу больше прятаться. Это не в моем характере. Если бы в последние несколько недель мне не надо было ухаживать за Катрин, я бы сошла с ума в этом доме.
     Экипаж остановился у дома Жан-Марка, и Жюльетта завернулась в плащ.
     - Надо было сказать, чтобы он остановился дальше по улице. Ну, ладно, может, Жан-Марк еще не вернулся от месье Бардо. До свидания, Франсуа.
     Лоран открыл дверцу экипажа и помог девушке сойти на тротуар.
     - Не "до свидания". - Жюльетта, не слушая его, уже взбегала по ступенькам в дом.
     Франсуа продолжал думать вслух:
     - Я самым серьезным образом надеюсь, что мы попрощаемся с вами, Жюльетта.
     Девушка остановилась. Фонари по обе стороны двери выхватывали из темноты прискорбно грязное личико Жюльетты и озорной взгляд, брошенный ею на молодого человека.
     - Только вот как часто в реальной жизни сбываются надежды, Франсуа?
     Девушка вошла в дом и, стараясь не шуметь, осторожно закрыла за собой парадную дверь.

12.

     Жюльетта ринулась через вестибюль вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.
     - Какое любопытное одеяние! Только не говорите мне, что это платье от Жюли Ламартин.
     Жюльетта остановилась на восьмой ступеньке. Проклятие! Надо было ей знать - все шло что-то слишком гладко. Она вздохнула и повернулась - сейчас ей предстояло встретиться лицом к лицу с Жан-Марком: он стоял, опираясь на косяк сводчатой двери салона и скрестив руки на груди.
     - Если ваше платье действительно из заведения Жюли, стало быть, меня бессовестно надули.
     - Это одно из старых платьев Мари.
     - Лохмотья? Меня всегда зачаровывали причуды дамского туалета. Спуститесь и дайте мне хорошенько на вас посмотреть.
     Голос Жан-Марка был бархатным, но губы недовольно сжаты. Жюльетта медленно сошла по ступенькам, прошла через вестибюль и встала перед ним.
     - Не глупите. Я выходила. А это моя маскировка.
     - Вот как? - Он протянул руку, дотронулся до ее щеки и посмотрел на следы сажи на пальцах. - И кого вы должны были изображать? Трубочиста?
     Жюльетта молча смотрела на него.
     Жан-Марк вынул из кармана полотняный платок и тщательно вытер пальцы.
     - Полагаю, я убедительно выразился относительно ваших вылазок из дома и о нежелательности таких прогулок. И где же вы были? Гуляли по площади?
     Девушка не отвечала.
     - Пожалуйста, не трудитесь лгать. Я обнаружил ваше исчезновение более часа назад и видел в окно, как к дому подъехал экипаж. - Жан-Марк помедлил. - По-моему, Дантона. Я узнал возницу. В экипаже был Дантон?
     - Нет, Франсуа.
     - И где же вы обретались с нашим другом Франсуа?
     Избежать ответа было невозможно. Жан-Марк явно не собирался сдаваться.
     - Вы сами своими запретами заставили меня уйти из дома. Если бы вы вели себя разумно, я бы обошлась без...
     - Куда вы ездили?
     - В Тампль.
     Жан-Марк замер.
     - В Тампль?
     - Ну мне же надо было повидаться с королевой. А как, позвольте вам заметить, могла бы я узнать, где она спрятала Танцующий ветер? Вы сказали: она единственная, кто знает, где он находится.
     - Значит, вы поехали в Тампль спросить ее? - Жан-Марк тщательно взвешивал слова. - А вам не приходило в голову, что, схвати они вас, вы бы почти наверняка предстали перед коммуной и Дюпре узнал бы вас?
     - Что вы так расстраиваетесь? Если бы меня поймали, я бы никогда не сказала им, что вы дали мне убежище.
     - Мне ничего не грозило? А как насчет... - Жан-Марк осекся, и, когда снова заговорил, его голос звучал бесстрастно:
     - Это, конечно, для меня большое облегчение.
     Жюльетта удовлетворенно кивнула.
     - Я так и думала. А теперь я пойду приму ванну и переоденусь. Вы не попросите Мари задержаться с ужином? - И она было направилась к лестнице.
     - Нет, я ничего не буду говорить Мари. - Жан-Марк, взяв за плечи Жюльетту, круто развернул ее лицом к себе.
     - Вы упросили Франсуа помочь вам в этом безумстве?
     - Это было совершенно разумно. - Жюльетта пыталась вывернуться из его рук. - Я пошла к Дантону, а он уговорил Франсуа помочь. Впрочем, я думаю, Жорж-Жак и так это сделал бы. Он очень странный человек. У меня такое впечатление, что он не возражал бы...
     - Вы рассказали ему о статуэтке?
     - Конечно, нет. Я же не дура. Вы ведь просветили меня, что республике статуэтка нужна как символ. Поскольку он министр юстиции, то мог решить, что она нужна ему самому. Я просто сказала, что для его собственной безопасности было бы лучше, если бы меня не схватили, когда я приду в Тампль, и он со мной согласился. - Жюльетта нахмурилась. - Но я не могу больше рассчитывать на их помощь. Я надеялась найти способ уговорить Франсуа отвезти меня в Версаль, но он был совершенно непреклонен...
     - В Версаль? Жюльетта кивнула.
     - Королева спрятала Танцующий ветер в Версале, как все и думали.
     - И она сказала вам где? - недоверчиво спросил Жан-Марк.
     - Разумеется, сказала.
     - Вовсе не "разумеется". Она отказывалась говорить о статуэтке в течение двух лет. Господи, никогда бы не подумал, что вы способны это сделать! И с какой стати ей вам об этом рассказывать?
     - Она знает, что я не предам ее, - просто ответила Жюльетта.
     - Вы же хотели продать ее статуэтку мне?
     Жюльетта удивленно посмотрела на него.
     - Но я думала, вы поймете, что деньги пойдут ей.
     - Об этом пункте нашего соглашения вы не упоминали.
     - Красть у нее я бы не стала.
     - Приношу свои извинения. - Руки, сжимавшие плечи Жюльетты, слегка разжались. - Моя вера в человеческую натуру не слишком сильна, а два миллиона ливров - весьма соблазнительная сумма.
     Жюльетта вопросительно посмотрела на Жан-Марка.
     - Вы ведь думали и обо мне так, правда?
     - Может быть, и да, - слегка улыбнулся Жан-Марк. - Мои намерения в отношении вас вызывали у меня изредка угрызения совести. И для меня было бы очень утешительно сознавать, что вы, как и большинство людей, нечестны.
     - У нее был ужасный вид, - прошептала Жюльетта. - Я жалею, что пошла туда. Гораздо легче помнить ее такой, какой она была в Версале. Я не могу больше делать вид, что забыла ее.
     - А вы бы хотели забыть ее?
     - Я так думала. Она не обращала на меня внимания все эти годы, пока я была в аббатстве, и это... было больно. Возможно, если я дам ей деньги на побег из этого жуткого места, то смогу вычеркнуть ее из своей жизни. - Жюльетта помолчала. - Она мешает моей живописи.
     - А ей мешать ничто не должно.
     - А вы бы позволили, чтобы что-то отвлекало вас от деловых забот?
     - Туше. - Жан-Марк слегка улыбнулся. - Мы очень похожи, не так ли?
     Жюльетта беспокойно повела плечами. Жан-Марк держал ее не сильно, но под его руками кожу девушки странно покалывало, волнующее тепло разливалось по телу. Она отступила, и Жан-Марк убрал руки.
     - В Версале есть солдаты?
     - Только отряд Национальной гвардии, чтобы дети революции все не разграбили.
     - Хорошо. Тогда, возможно, я смогу обойтись без помощи.
     - Вы собираетесь забрать Танцующий ветер одна?
     - Я же сказала, что Франсуа поможет только достать мне бумаги, чтобы я смогла проехать через посты. Теперь это будет гораздо безопаснее. Франсуа сказал, что Дюпре уехал из Парижа с заданием от Марата. Возможно, вы могли бы попросить Франсуа...
     - Если я смогу достать бумаги, чтобы провезти вас через посты в Версаль, то вы поедете дальше в Вазаро.
     Жюльетте следовало знать, что Жан-Марк не откажется так легко от своего решения вывезти ее из Парижа.
     - Как я могу ехать в Вазаро, когда мне надо привезти Танцующий ветер в Париж и отдать его вам?
     - Я поеду с вами.
     - Вы мне поможете? - Жюльетта насторожилась. - Почему? Это не входит в нашу договоренность.
     - Я могу изменить ее пункты, если пожелаю. В конце концов, кто дает деньги за Танцующий ветер?
     - Но вы все равно заплатите мне два миллиона, невзирая на вашу помощь?
     Жан-Марк с минуту молчал.
     - Не думаете ли вы, что я обману вас? Я полагал, вы рассматриваете мою жадность как честную.
     Ей показалось, что лицо его исказила гримаса боли. Нет. Наверное, она ошиблась.
     - Полагаю, и моя вера в человеческую натуру тоже не слишком сильна, и потом я ведь никогда не понимала вас.
     - Единственное, что вам надо знать, - это то, что мне необходим Танцующий ветер, - сказал Жан-Марк. - Если вас схватят в момент, когда вы будете держать его в руках, мне будет дьявольски трудно выцарапать его у Национального ко