, Катрин, передайте Жюльетте, что я... - Он умолк. - Впрочем, вам скорее всего не представится такой возможности. Узнав, что я уехал без нее, она станет весьма многословной. Вряд ли вам удастся прервать ее монолог.
     Жан-Марк вышел из салона, и спустя минуту Катрин услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

17.

     "Удача" отчалила из каннской гавани поздно вечером.
     - Не вижу причин для такой спешки. Вам известно, что мы оставили половину груза на складе? - Симон де До, капитан принадлежавшего Жан-Марку судна "Удача", мрачно оглядывался на берег. - Имейте в виду, этот рейс не окупится.
     - Окупится. Этот рейс может оказаться самым прибыльным за все время нашего долгого сотрудничества.
     - Не вижу, каким образом.
     - Просто высадите меня на берег в Ла-Эскала как можно скорее, и, обещаю вам, я буду более чем удовлетворен.
     - Если таково ваше желание... - Симон стал взбираться на мостик. - Кстати, я отослал женщину в вашу каюту.
     Жан-Марк замер.
     - Женщину?
     - Мадемуазель де Клеман. Она явилась на борт сразу после полудня. - Капитан поморщился. - Весь день сидела на палубе, рисуя моих людей, пока они грузили товар. Если уж вам так приспичило брать на борт даму, то могли бы оградить нас от ее прихоти. Матросы по ее приказу были вынуждены позировать ей. Я смог бы взять весь груз, если бы... - Он замолчал, увидев выражение лица Жан-Марка. - Вы ее здесь не ждали?
     Жюльетта. Руки Жан-Марка крепче стиснули поручень - он ощутил неожиданный прилив чувственного возбуждения. Жаркая волна охватившего его желания была такой яростной, что с минуту он не мог говорить.
     В глубине души Жан-Марк знал, что Жюльетта не сдастся. И сознание того, что она на борту, вызвало у него такую бурю чувств, что он боялся их. Он мог примириться с желанием и вожделением при мысли о предстоящем вызове, но он испытал и радость, а это чувство не входило в правила его игры.
     - Да, полагаю, я ждал ее.
     - Меня это удивило. - Кустистые брови Симона сомкнулись над переносицей. - Она женщина не вашего типа, Жан-Марк.
     - Да. Она вообще необычная во всех отношениях. - Жан-Марк направился вдоль палубы к своей каюте.
     Жюльетта делала наброски, удобно расположившись на скамье. Но чувство уюта исчезло и каждый ее мускул напрягся, когда Жан-Марк вошел в каюту. На его лице было обычное замкнутое выражение, однако Жюльетта почувствовала под его насмешливой улыбкой жесткость. Она поспешно опустила глаза на этюд с матросом, грузившим на палубу ящик с вином.
     - Добрый вечер, Жан-Марк, я ожидала вас гораздо позже. Вам удалось избавиться от Франсуа?
     - Да, это оказалось довольно просто. Капля лауданума в бокал. - Жан-Марк закрыл дверь и оперся на нее. - Однако отделаться от вас не так-то просто.
     - Вы удивились, увидев меня здесь?
     - Нет.
     - Мне понравился ваш капитан де Ло. Он очень сварливый, но знает, чего хочет. Он заявил мне, что если я не перестану командовать, то он велит отнести меня в каюту и запереть на замок. Очень умно с его стороны, как, по-вашему?
     - Вы совершили ошибку. У меня нет намерения отпускать вас еще раз.
     Жюльетта заставила себя посмотреть на Жан-Марка и тут же пожалела об этом. Трудно было притворяться непонимающей, зная, что он смотрит на нее с таким вожделением. Взгляд его был острым как бритва и откровенно чувственным.
     - Я знаю это. Почему, по-вашему, я попросила капитана поселить меня в вашей каюте? - Жюльетта помедлила и прошептала:
     - Я должна продолжить это путешествие, Жан-Марк.
     - Ценой своей добродетели? Как я понимаю, вы все еще девственница, раз де Грамону не удалось соблазнить вас? Жюльетта сделала попытку беззаботно усмехнуться.
     - Не такая уж это высокая цена. Ни одна из женщин, которыми я восхищаюсь, не была девственницей. У мадам Виже-Лебрен и мадам де Сталь незаурядные способности и острый ум, а у них обеих были любовники. У меня будет свой салон, и я напишу портреты многих знаменитостей. - Жюльетта положила набросок рядом с собой на матрац. - Может, начнем? Я немного нервничаю и хотела бы поскорее покончить с этим досадным препятствием.
     - О нет! - Жан-Марк отошел от двери. - Спешить я не намерен. Конец игры - всегда в конце. У нас впереди несколько дней пути по морю и достаточно времени, чтобы получить от вас все виды удовольствия, к которому я стремлюсь.
     - Вы сейчас не хотите вступить со мной в связь?
     - Моя дорогая Жюльетта, я просто болен страстным желанием. - Жан-Марк направился к девушке. - Мужчина в таких сражениях всегда более уязвим, чем женщина, но с годами я научился контролировать желания своего тела. Я могу и подождать.
     Жюльетта растерялась.
     - Подождать чего?
     Жан-Марк улыбнулся.
     - Пока вы скажете: "Прошу вас, Жан-Марк".
     - Вы хотите причинить мне боль?
     - Я хочу лишь победить в игре.
     - Это одно и то же. - Девушка покачала головой. - Я не разрешу вам так поступить со мной.
     - Вы хотите этого так же, как и я. Это началось между нами еще с тех дней в гостинице. И вы позволите делать мне все, что я пожелаю.
     - Нет, я никогда и не думала о... Я хотела только написать вас.
     - Вы хотели проникнуть в зеркало, - негромко произнес Жан-Марк. - Вам никогда не приходило в голову, что, если мы не сойдемся, именно это и произойдет?
     Руки Жюльетты сжались в кулаки. Неужели он прав? Действительно, Жан-Марк занимал основное место в ее мыслях с тех пор, как они впервые встретились. В одной комнате с ним она ощущала возбуждение и предвкушение чего-то еще.
     Но она не могла примириться с этим.
     - Я всего лишь хотела написать вас, - повторила Жюльетта.
     Жан-Марк откупорил бутылку вина, поставил ее и бокал на стол и сел.
     - Сейчас это уже не имеет значения. Разденьтесь, пожалуйста.
     Сердце Жюльетты подпрыгнуло к горлу.
     - Мне кажется, вы говорили...
     - О, конечно, но есть ведь и другие формы удовлетворения, помимо последнего завершения. Пока вы будете раздеваться, я расскажу вам, чего жду от вас в этом путешествии. - Он налил в бокал вина и откинулся на высокую спинку стула. - В качестве моей любовницы вы будете послушны моим желаниям во всем, что касается плоти. Вы согласны, что это разумно?
     - Да, - настороженно отозвалась Жюльетта.
     - Так вот, сначала я хочу увидеть вас совершенно раздетой. - Жан-Марк поднял бокал, и его смуглое лицо осветилось ослепительной улыбкой. - Сделайте мне одолжение, прошу вас. Вежливые просьбы естественны между любовниками.
     - Мы не любовники. - Жюльетта принялась расстегивать платье. - Это просто еще одна сделка.
     - Да, и вы в таком положении, где условия ставлю я. Рассказать вам какие?
     Темно-красное платье Жюльетты соскользнуло с ее покатых плеч и цветным пятном легло у ее ног.
     - Зачем вы меня спрашиваете? Вы же все равно сделаете по-своему.
     - У вас совершенно великолепная кожа. - Жан-Марк ласкал взглядом обнаженные руки девушки. - Вам известно, сколько раз мне хотелось погладить вас? Прижать руку к вашей щечке и провести кончиками пальцев по вашей шейке?
     Жюльетта под его взглядом торопливо отвернулась.
     - Вы и раньше до меня дотрагивались.
     - О да, но недостаточно. Я хочу иметь возможность прикасаться к вам вволю. В этой каюте я буду трогать вас, где пожелаю и когда мне это заблагорассудится.
     - Я хочу проводить время на палубе за этюдами.
     - Правда? Не возражаю, если вы будете являться в каюту, как только за вами пошлют.
     - Это должно рассердить меня? - Жюльетта уселась на койку и принялась стягивать чулки. - Я совсем не красивая и не имею ни малейшего представления, как доставить удовольствие мужчине. Скорее всего я вам скоро надоем и вы позволите мне поступать, как я хочу.
     Жан-Марк коротко рассмеялся.
     - Вряд ли такое случится. С тех пор как я вас впервые увидел, я не в состоянии думать ни о чем другом. - Рука Жан-Марка крепче сжала ножку бокала. - На вас осталось всего несколько предметов туалета, а я ведь очень нетерпелив. Вам помочь?
     - Нет. - Девушка встала, дрожащими руками сняла последние юбки и осталась совершенно нагой. - Мне не нужна помощь.
     - А мне нужна. - Голос Жан-Марка звучал глухо. - Подойдите сюда.
     Жюльетта вскинула на него глаза. Он смотрел... А от ее ладоней и голых ступней по всем нервам и мышцам тела пошло щекочущее покалывание. На ватных ногах Жюльетта медленно пересекла каюту и остановилась перед сидящим Жан-Марком.
     - Ближе.
     - Я и так уже почти лежу на вас.
     - Какая восхитительная мысль! - Взгляд Жан-Марка скользнул от ее грудей и ниже, глаза его превратились в щелочки - он смотрел на тугие колечки, окружавшие ее женское естество. - Темные, как и на голове. Я часто думал...
     Жюльетта боялась дышать. Низ ее живота ожгла волна желания, лоно стало горячим. Именно туда был устремлен его взгляд.
     Щеки Жан-Марка порозовели, ноздри слегка раздулись, дыхание участилось.
     - Раздвиньте ноги.
     Жюльетта замешкалась.
     - Шире. - Жан-Марк не сводил глаз с ее бедер. - Вам известно, какое вы совершенство? Ваши груди прелестны, а руки и ноги напоминают мне нимф на картинах...
     - Вам незачем мне лгать. Я знаю, что совсем не... - Жюльетта задохнулась - его твердая теплая ладонь неожиданно накрыла тугие завитки. Жан-Марк стал ласкать ее, медленно, продвигаясь к полураскрытому лону, его пальцы вплетались в короткие завитки и слегка потягивали их.
     - Да, я чувствую, вам это нравится. Вы очень быстро отзываетесь, Жюльетта. - Жан-Марк наклонился и стал ласкать кончиком языка острый сосок ее левой груди. - Иногда я просыпаюсь ночью и вспоминаю, как вы выглядели, лежа на лестнице, а эти прелестные вишенки были такими спелыми и так блестели... - Его зубы легонько сомкнулись на набухшем розовом соске. Жан-Марк втянул его губами и тут же вобрал в рот почти всю грудь. Теплый язык продолжал свои изыскания, теребя рубиновый кончик, и Жан-Марк принялся упоенно сосать ее грудь, прильнув к ней губами.
     Жюльетту охватила дрожь, а жар между бедрами все усиливался, пока не стал желанно-болезненным, но ей хотелось быть к нему еще ближе, и на какое-то безумное мгновение ей показалось, что он вбирает ее, становится частью ее самой.
     Лицо Жан-Марка пылало румянцем чувственной услады.
     - Сладкая Жюльетта. - Грудь выскользнула из его рта. Он откинулся на стуле, в глазах его светилось такое наслаждение, что Жюльетту пронизала новая волна жара. - Кто бы мог подумать, что ты окажешься такой сладкой!
     Его рука обхватила ее тонкую талию и притянула ближе. Жан-Марк потерся щекой о ее груди, его темные волосы скользнули по ее соскам, нежно потирая их, и легкое прикосновение его твердой щеки опалило огнем ее нежную кожу. Руки Жан-Марка легонько сжали ее ягодицы.
     - Тебе приятно?
     Жюльетта сглотнула слюну.
     - Вы знаете, что да. Иначе я бы не стояла тут как дурочка.
     - Я мог бы сделать тебе еще более приятно.
     Да, подумала Жюльетта, если она попросит его доставить ей удовольствие, дав ему этим возможность возобладать над ней.
     - Нет. - Жюльетта покачала головой. - Нет, этого я не скажу.
     - Я и не думал, что вы скажете. - Жан-Марк с сожалением поцеловал ее в грудь. - Но я и впрямь надеялся, что этого небольшого наглядного урока будет достаточно, чтобы убедить вас. - Он мягко оттолкнул от себя девушку. - Ложитесь спать. - И поднялся. - Я собираюсь пройтись по палубе. Приятных снов.
     Он знал, что она не сможет заснуть. Он позволил ей бросить лишь мимолетный взгляд на чувственное наслаждение и позаботился о том, чтобы тело ее ломало от желания и она жаждала его ласк.
     - Хорошо. - Жюльетта повернулась и попыталась небрежно отойти от него. Она казалась себе неуклюжей, ощущая его взгляд. - Хотя сначала я немного порисую.
     - Непременно.
     Жюльетта обернулась. Жан-Марк смотрел на нее весело и восхищенно.
     - Это может показаться таким же действенным снотворным, как и моя прогулка по палубе. - Он направился к двери. - Впрочем, я уверен, что это все равно не даст никакого эффекта.
     Дверь за Жан-Марком затворилась.

***

     Несколько часов спустя Жан-Марк вернулся в каюту, но Жюльетта все еще не спала. Она быстро закрыла глаза и постаралась дышать ровно, как только услышала, что Жан-Марк раздевается.
     - О нет, малышка, я знаю, ты не спишь. Открой глаза. Я хочу, чтобы ты увидела, как сильно я тебя хочу.
     Жюльетта подчинилась.
     Жан-Марк был великолепен в своем откровенном мужском величии. Его тело, исполненное стройного мускулистого изящества, было таким же золотисто-оливковым, что и лицо. Он стоял высокий, с хорошо развитым торсом, мощными бедрами и крепкими лодыжками. Его грудь покрывал треугольник темных волос, подрагивающий темный ствол восставшей мужской плоти тоже окружала курчавая поросль. Жюльетта смотрела на Жан-Марка, он напоминал ей скульптуру Аполлона Бельведерского.
     - У герцога не было и в помине...
     - У меня нет желания выслушивать твои рассуждения о физическом несовершенстве герцога. - Жан-Марк нырнул под одеяло и ласково притянул Жюльетту к себе. Она заставила себя расслабиться, когда к ней прижалось теплое мужское тело. Его пальцы зарылись в ее волосы, и он нежно поцеловал ее в висок. - Знаешь, мы оба были бы гораздо счастливее, если бы ты сейчас сдалась. - В ее живот настойчиво и нежно тыкался твердый и желанный фаллос. - Видишь, как сильно я хочу тебя? - Он ласково гладил ее волосы. - Ты ведь тоже чувствуешь жар? - Жан-Марк принялся покрывать легкими быстрыми поцелуями лицо и шею Жюльетты. Каждое его прикосновение было таким легким, он обращался с ней с такой величайшей осторожностью, что Жюльетту охватила истома, она откинула голову, выгибая шею навстречу его поцелуям.
     Жан-Марк, отстранившись, спросил:
     - Тебе нравится, когда тебя целуют?
     - Да. Не помню, чтобы кто-нибудь целовал меня прежде. Это очень... приятно.
     Жан-Марк замер.
     - Ты хочешь напомнить мне, каким одиноким и заброшенным ребенком росла в Версале?
     - О нет! - быстро возразила Жюльетта. - У меня были мои краски.
     Жан-Марк, пробормотав какое-то проклятие, упал навзничь на постель в бессильном приступе смеха.
     - Я начинаю думать, Жюльетта, что вы в конце концов выйдете победителем из этой игры. Боже милостивый, да у вас просто безошибочное чутье! - Он откатился на другой край кровати. - Спите, пока я вас не задушил.

***

     На следующее утро Жюльетта проснулась рано, но Жан-Марка в каюте не было. Она уже успела одеться, когда он вошел и бросил на кровать белый кружевной капот.
     - В каюте вы будете надевать его.
     - Прелестно. Когда я была маленькой, у моей матери был такой же. - Она поднесла прозрачное кружево к свету. - Где вы его достали?
     - Порылся в одном из сундуков в трюме. Скорее всего он предназначался для любовницы какого-нибудь испанского гранда, но, по-моему, на вас он будет смотреться гораздо лучше. Вы не возражаете?
     - Нет. Я, конечно, понимаю, вы хотите обезоружить меня, предложив этот капот. - Жюльетта отбросила его в сторону. - Но, по-моему, вы тоже не устоите. Вы, похоже, очень страстный, даже со мной.
     - Особенно с вами.
     - Правда? - Жюльетта удивленно подняла глаза. - Почему?
     - Великая ирония судьбы.
     - Ну ладно, не могу же я торчать целый день в каюте и играть в ваши дурацкие игры. - Жюльетта встала, стараясь не встречаться с ним взглядом. - И вы тоже. Нам надо выйти на палубу.
     - Да неужели?
     - Да. - Девушка взялась за этюдник и перья. - Идемте. Я хочу поймать утренний свет. Думаю поставить вас к этому огромному штурвалу на мостике.
     Жан-Марк помедлил.
     - Вы собираетесь писать меня?
     Жюльетта старалась не смотреть на него.
     - Вы обещали мне позировать, когда у вас будет время. Сейчас оно у вас есть.
     Бровь Жан-Марка круто изогнулась.
     - Во время этого путешествия я планировал другие занятия.
     - Но тогда вы нарушите свое обещание. - Жюльетта направилась к двери. - А я считаю вас человеком, который держит слово, даже если это оказывается неудобным.
     - Неудобным? Да я просто болен, моя дорогая.
     Жюльетта вспыхнула:
     - Что ж, сами виноваты. Я ведь не возражала против нашей первоначальной договоренности. Если бы для вас было достаточно просто вступить со мной в связь, не пытаясь меня унизить, то сейчас вы бы чувствовали себя гораздо лучше. - Девушка открыла дверь. - Увидимся на мостике.
     Дверь за ней затворилась, а Жан-Марк еще постоял, глядя на паутину кружевного капота. Жюльетта снова пыталась превратить поражение в победу, и ее мужество трогало его, хотя и приносило разочарование.
     Жан-Марк повернулся и медленно вышел вслед за Жюльеттой из каюты.
     Ничего у нее с портретом Жан-Марка не получается, огорченно подумала Жюльетта. Ей удалось схватить лихую небрежность ветра, игравшего его темными волосами и белой рубашкой, льнущей к стройному телу. Ей удалось передать изящество его красивых пальцев на полированном дубовом штурвале, но вот его лицо... Оно оставалось замкнутым и бесстрастным - то же блестящее зеркало, насмехавшееся над ней. А ей Необходимо было увидеть его истинную натуру.
     - А вы и впрямь умеете вести этот чудовищный корабль. - Жюльетта набросала угольно-черную прядь волос у виска Жан-Марка. - Я-то думала, что вы просто банкир.
     - Быть банкиром вовсе не просто. Это дело требует гораздо большего мастерства, чтобы избегать жизненных мелей, чем управление "Удачей". Я ведь и вырос на кораблях. Мой отец не испытывал особых чувств к морю, но меня тянула эта бескрайняя стихия. Как только мне сравнялось семь лет, я получил от отца разрешение совершать короткие рейсы вдоль побережья от Марселя до Тулона через Ниццу. - Жан-Марк посмотрел на море поверх плеча Жюльетты. - Но мне этого было мало. Я пытался уговорить его отпустить меня в долгое путешествие, но он отказался.
     - Почему?
     - Обычные доводы. Отец всегда стремится сберечь своего сына. Он любил меня.
     - А вы его любили?
     Лицо Жан-Марка озарилось улыбкой.
     - О да! Я любил его.
     Перо Жюльетты замерло на бумаге. Она никогда не видела Жан-Марка таким открытым. Перо заметалось по листу в отчаянной попытке запечатлеть это выражение.
     - Можно предположить, что он позволял вам делать то, что вы хотите, раз он любил вас.
     - Он был мягким человеком и знал, что жизнь на море тяжела, но не понимал, почему я хотел заниматься таким варварским делом, как мореплавание. Когда мне исполнилось четырнадцать, я поступил юнгой на "Альбатрос".
     - Вы сказали, что ваш отец не разрешал вам "долгого путешествия".
     - Так и было. Но любовница отца Шарлотта д'Абуа договорилась с Полем Басто, капитаном "Альбатроса". Просто в один прекрасный день я взошел на корабль и отплыл из гавани.
     - Неужели отец не рассердился, что вы его ослушались?
     Жан-Марк не сразу ответил.
     - Им управляла Шарлотта. У нее была сильная воля, и она этим пользовалась. - Он обвиняюще посмотрел на девушку. - Как и вы, Жюльетта.
     Выражение открытости исчезло, но ей показалось, что она почувствовала его натуру, его подлинное "я". Перо Жюльетты запорхало по бумаге.
     - И все же она дала вам то, чего вы хотели.
     - Она дала мне восемнадцать месяцев на работорговом судне. - Лицо Жан-Марка стало жестким. - Я уже начинал бороться с ней, и ей надо было убрать меня со своего пути. А Басто оказался единственным капитаном, кого она смогла уговорить принять меня.
     - Работорговое судно? Ваша фирма занималась работорговлей?
     - Все судовладельцы грешили этим. Торговля рабами была прибыльным делом, и я об этом не думал, пока не оказался юнгой на "Альбатросе". Я слышал про работорговые суда всю свою юность, и даже мой отец принимал их как должное. - Глаза Жан-Марка холодно блеснули. - Однако на "Альбатросе" мне пришлось с этим столкнуться. В Африке мы приняли на борт пятьсот шестьдесят два раба, а высадили на Ямайке триста три человека. Надсмотрщики сковали их цепями бок о бок, некоторые даже лежали друг на