это опять был Неистовый Ланс - холодно насмешливый, неуступчивый и жестокий.
     - Черт побери, конечно, нет! - сказал он негромко. - Просто ты нужна мне вся, без остатка. Я никуда не отпущу тебя, Хани. Постарайся привыкнуть к этой мысли и принять ее - так тебе будет гораздо легче.
     Дверь за ним захлопнулась с резким щелчком, и Хани осталась одна - растерянная и подавленная.
     Она никак не ожидала, что Ланс не сможет понять ее. Неужели он не способен прислушаться к голосу разума? Неужели он не видит, каких усилий ей стоит сохранять холодное спокойствие, когда единственное, чего она хочет, это очутиться в его объятиях? Очевидно, он просто не в силах осознать, что будет с ее жизнью, если она смирится с ролью его официальной любовницы. Зато Хани понимала это очень хорошо: скоро она просто возненавидит себя и - что гораздо хуже - в конце концов возненавидит его за то, что он с ней сделал!
     "Нет, - решила Хани, - должен быть какой-то способ убедить Ланса в том, что я права!" Правда, пока она такого способа не видела, но в том, что искать его необходимо, Хани ни капли не сомневалась. Она просто не представляла себе, как сможет существовать дальше, если в ее жизни не будет Ланса, однако и предложенный им вариант оставался для нее совершенно неприемлемым. "Должна же быть какая-то золотая середина!" - в отчаянии подумала Хани. Может быть, ей даже не стоит ничего особенного придумывать, а просто попробовать убедить его еще раз, когда оба они немного успокоятся.
     Некоторое время Хани ходила из угла в угол, не зная, на что решиться, пока ей не пришла в голову отчаянная мысль поговорить с Алексом: в конце концов, это единственный человек, имеющий на Ланса хоть какое-то влияние. За последние недели она полюбила Бен Рашида-младшего как брата и знала, что и он относится к ней с не меньшей симпатией и теплотой. Но уверенности, что Алекс выступит на ее стороне против Ланса, у Хани не было ни малейшей...
     Попытаться тем не менее стоило, и Хани решительно прошествовала в ванную комнату. Почистив зубы, она быстро приняла душ и причесалась. Утренний туалет занял у нее всего двадцать минут, и Хани, бросив взгляд на наручные часики, с удовлетворением убедилась, что еще успеет застать Алекса за столом на открытой веранде, где он имел обыкновение завтракать. Правда, время завтрака уже миновало, но Хани надеялась, что Алекс как всегда засидится за столом, попивая крепкий кофе и просматривая утреннюю корреспонденцию.
     Хани проворно втиснулась в узкие белые джинсы, натянула короткую красную майку с воротником "лодочкой", сунула ноги в сандалии и, покинув спальню, стала быстро спускаться по лестнице.
     Впрочем, можно было и не торопиться, потому что, когда она вышла на веранду, никакого Алекса там не было. Стол, правда, был накрыт с обычной элегантностью, но только на двоих, хотя в последние дни они, как правило, завтракали втроем.
     - Что, мистер Бен Рашид уже позавтракал? - спросила Хани у Хустины, которая появилась у нее из-за спины с кофейником в руках.
     - Давно позавтракал, - с готовностью отозвалась экономка. - Сеньор Алекс улетел в Хьюстон рано утром и вернется только вечером. Он велел мне кое-что передать вам... - Хустина поставила кофейник на подставку и поправила на сиденье стула небольшой бамбуковый мат. - Сеньор Алекс просил сказать, что вчера вечером он говорил по телефону с сеньором Дэвисом и что сеньор Дэвис был очень расстроен, когда узнал, что посылка отправится в Седикан вместо Хьюстона. Сеньор Алекс решил, что ему необходимо объясниться с ним, и поэтому сразу же вызвал вертолет на сегодняшнее утро.
     "Странно, что я не слышала шума двигателей..." - подумала Хани, но ее мысли тут же перескочили на другой предмет. "Посылка" - это, несомненно, Леонелла Мартелл и ее преступные сообщники, догадалась она и улыбнулась, представив себе, как был разъярен мистер Дэвис. Решив вопрос по-своему, Алекс, бесспорно, ступил на чужую территорию, но Хани не сомневалась, что он сумеет найти способ успокоить оскорбленные чувства чиновника. Тем не менее ее собственный разговор с Алексом вынужденно откладывался, и это огорчило Хани.
     - Так он вернется сегодня вечером? - уточнила она, усаживаясь на свое привычное место за столом. Хустина кивнула и налила ей кофе в чашку.
     - В крайнем случае - завтра рано утром, - подтвердила она. - Сеньор Алекс сказал, что вы с сеньором Руби вряд ли будете без него скучать.
     Хустина произнесла эту фразу совершенно спокойно, но Хани очень ясно представила себе озорной огонек, промелькнувший в глазах Алекса, когда он оставлял экономке свое сообщение.
     - Сеньор принц будет завтракать? спросила тем временем Хустина.
     - Не думаю, - пожала плечами Хани. - Мистер Руби сразу пошел в студию. Похоже, он собирается работать весь день, так что будет совсем неплохо, если вы отнесете ему кофе и бутерброды.
     Хустина кивнула и бесшумно исчезла, оставив Хани предаваться невеселым размышлениям.
     Хани выпила кофе и попробовала что-нибудь съесть, но никакого вкуса не почувствовала, так что в конце концов с отвращением отодвинула от себя тарелку. Нужно было убить, по крайней мере, несколько часов, и она решила пойти на берег искупаться. Может быть, чудесный морской пейзаж поможет ей развеяться; пока же Хани чувствовала себя настолько подавленной, что не могла даже читать.
     Она почти уже спустилась на пляж, когда издалека донесся уже знакомый рокот вертолетных винтов. Этот звук заставил Хани остановиться в удивлении. Сначала она подумала, что это возвращается из Хьюстона Алекс, но для него, пожалуй, было слишком рано. Вряд ли он успел бы справиться со всеми делами за такой короткий срок.
     Тем не менее Хани повернулась и зашагала по склону обратно. То и дело она останавливалась, оглядывая небо из-под приставленной к глазам ладони, и вскоре действительно увидела над островом вертолет. Это, однако, была не та оранжево-желтая машина, которая обычно стояла на посадочной площадке возле усадьбы. Незнакомый вертолет был больше, а его фюзеляж сверкал свежей белой и голубой краской, но в том, куда он направляется, сомневаться не приходилось. Пока Хани размышляла, кто бы это мог быть, голубая стрекоза начала разворачиваться, заходя на посадку, и она невольно ускорила шаг.
     Поднявшись на вертолетную площадку, Хани увидела высокого седого мужчину в голубой, с иголочки, форме. На спине его летного комбинезона была нашита эмблема с названием транспортной фирмы: "Вертолетная компания "Санбелт". Мужчина поддерживал под руку темноволосую женщину в элегантном брючном костюме тыквенного цвета, осторожно спускавшуюся по легкой алюминиевой лесенке. Завидев Хани, женщина подняла голову и бросила на нее пристальный и внимательный взгляд.
     - Я так и думала! - произнесла она низким приятным голосом. - В жизни вы гораздо красивее, чем на фотографии, мисс Хани Уинстон. - Она ослепительно улыбнулась Хани. - Позвольте представиться. Я - баронесса Беттина фон Вельтенштайн. Скажите, милочка, где же прячется эта неразлучная пара - Ланс и Алекс? Неужели они отправили встречать меня вас одну?
     Хани так удивилась, что у нее буквально отвисла челюсть. Та самая Беттина фон Вельтенштайн?! Тевтонский Кошмар, перед которым трепетал даже Алекс? Женщина, которую она видела перед собой, совсем не напоминала роковую обольстительницу, которую Хани не раз рисовала в своем воображении. Ее нельзя было даже назвать красивой, хотя круглое приветливое лицо баронессы не было лишено привлекательности, а в больших карих глазах, скрытых за толстыми очками в модной черепаховой оправе, светился живой, острый ум.
     Осанка ее тоже была не безупречной, а пышные формы в сочетании с невысоким ростом создавали впечатление излишней полноты.
     Чтобы заметить все это, Хани потребовались считанные доли секунды, но баронесса, очевидно, не уступала в своей чувствительности самому лучшему сейсмографу и сразу уловила ее настороженность.
     - Я тоже представляла вас несколько иначе, милочка, - сказала она, кивая с понимающим видом, и, близоруко прищурившись, впилась глазами в лицо Хани. - Интересно, что наболтали вам обо мне эти два шалопая?
     Она пожала плечами и улыбнулась с поистине детской непосредственностью.
     - Боюсь, у вас составилось обо мне не слишком лестное мнение, мисс Уинстон.
     Хани еще не совсем пришла в себя, но все же предприняла слабую попытку поддержать разговор.
     - О нет, баронесса, что вы! - воскликнула она. - Они почти ничего о вас не говорили. Так, упоминали раза два или три...
     Тут она остановилась, сообразив, что допустила бестактность, но баронесса умело вышла из положения.
     - Я всегда считала, что на телефонные разговоры полагаться нельзя - они никогда не производят должного впечатления. Вот и Ланс меня, кажется, неверно понял, - заявила она с легкой улыбкой. - Ненавижу телефоны! Линия так часто подводит, когда речь заходит о важных или неприятных вещах... Собственно говоря, именно поэтому я и сочла необходимым приехать лично.
     Хани постаралась спрятать улыбку, невольно появившуюся на ее губах, и ответила с подобающей случаю серьезностью:
     - Вы совершенно правы, баронесса. Жаль только, что вы не известили Алекса о своем приезде - как раз сегодня утром он улетел в Хьюстон. И, боюсь, раньше завтрашнего утра не вернется.
     По лицу баронессы пробежало легкое облачко.
     - Я сомневаюсь, что он изменил бы свои планы, даже если бы знал о моем визите, - сказала она довольно сухо. - Скорее наоборот - он постарался бы уехать пораньше и задержаться на материке подольше. Видите ли, милочка, мы с Алексом недолюбливаем друг друга, и это иногда выливается у него в... Но Ланс, надеюсь, еще здесь? - неожиданно перебила она сама себя.
     Хани кивнула, неожиданно для себя проникаясь к баронессе симпатией. К ней просто невозможно было относиться враждебно, несмотря на всю ее агрессивную напористость и неуемную энергию.
     - Да, он здесь, но сейчас работает в студии. Если хотите, я могу проводить вас к нему.
     - Не стоит, - покачала головой баронесса. - Собственно говоря, я ведь приехала не столько к нему, сколько к вам... - Повернувшись к пилоту вертолета, она величественно произнесла:
     - Подождите меня здесь. Мы скоро вернемся.
     Не дожидаясь почтительного кивка летчика, баронесса вскинула на плечо небольшую коричневую сумку из мягкой итальянской кожи.
     - Куда мы можем пойти, чтобы нам никто не помешал? - спросила она у Хани.
     - Можно прогуляться вдоль берега, - неуверенно предложила Хани.
     Она была совершенно сбита с толку: ни Алекс, ни Ланс не упоминали о том, что Беттина в ближайшее время должна приехать на остров. Наоборот, оба были почти уверены, что она не приедет. Значит, баронесса никого из них не предупредила. Но неужели она действительно преодолела столько миль только для того, чтобы увидеть неизвестную ей Хани Уинстон?
     - Прогуляться вдоль берега? - переспросила Беттина, искоса поглядев на свои туфли с тонкими, высокими "шпильками". - Что ж, пожалуй, это нам подойдет, хотя я, разумеется, должна была предвидеть, что остров не вымощен мрамором...
     С этими словами она наклонилась и, сняв с ног туфли, небрежно засунула их в сумку.
     - К счастью, я всегда ношу с собой запасную пару чулок; те, что сейчас на мне, превратятся в лохмотья уже через несколько шагов, - добавила она и взмахнула рукой, предлагая Хани показывать дорогу. - Ведите меня, мисс Уинстон, а я постараюсь не отстать. Должно быть, это очень приятно - иметь такие длинные стройные ноги. Впрочем, я знала, что вы не только хороши собой, но и довольно высоки ростом. Высокая, стройная, длинноногая блондинка с голубыми... или с почти голубыми глазами: казалось бы, банальное сочетание, но если бы вы знали, как оно редко встречается!
     Хани поглядела на нее с недоумением, но промолчала, потом послушно повернулась и пошла от вертолетной площадки. На этот раз она выбрала для спуска к морю не каменистую тропу, а ведущую к коттеджу пальмовую аллею. Здесь толстый слой утоптанной глины был лишь кое-где размыт недавним ураганом, и баронесса не рисковала порезать ноги случайным обломком кварца или острой раковиной. Аллея была достаточно пологой, но немка сосредоточенно молчала до тех пор, пока они не спустились к подножию холма, где начинался мягкий песок пляжа.
     - Вы даже держитесь совсем неплохо, - неожиданно мрачно сказала Беттина. - Это тоже увидишь не часто. Многие высокие женщины начинают сутулиться, а походка у них просто чудовищная, но... - Она не договорила. Последовала долгая пауза, после чего баронесса сказала уже несколько иным, более доверительным тоном:
     - Ах, если бы вы знали, милочка, сколько лет мне пришлось заниматься балетом, чтобы меня хотя бы замечали рядом с этими гигантшами! А вы занимались балетом, мисс Уинстон?
     Хани отрицательно покачала головой, вспоминая спартанскую обстановку сиротского приюта, в котором она росла и воспитывалась. Нет, конечно, дети там не голодали, но...
     - К сожалению, нет, баронесса, - ответила она негромко.
     - Я так и думала, - угрюмо произнесла Беттина. - Нет в мире справедливости!
     Она повернулась к Хани и поглядела на нее сквозь толстые линзы своих очков, которые делали ее глаза похожими на совиные.
     - А ведь вы еще моложе меня, - сказала она неожиданно.
     - Ненамного, - отозвалась Хани машинально, еще не понимая, куда клонит баронесса. Странно, но факт: она оказалась в роли, в которой уж никак себя не представляла. То ли случайно, то ли намеренно, но Беттина фон Вельтенштайн повернула разговор так, что Хани пришлось утешать свою соперницу.
     - Мне двадцать четыре года, баронесса.
     - Зато мне тридцать один, - энергично отрезала Беттина. - И я на год старше Ланса. Кстати, называйте меня Беттина - мне будет нелегко говорить с вами, если мы обе будем придерживаться формальностей. А я буду называть вас просто Хани, можно?.. Какое ужасное имя! - вдруг добавила она вне всякой связи с предыдущим. - Почему вы его не смените?
     "Как странно!.." - озадаченно подумала Хани. Насколько она успела заметить, баронесса не особенно стеснялась откровенно высказывать все, что было у нее на уме, и от этого говорить с ней было легко. Но после ее последних слов Хани овладело какое-то непонятное смущение. "Зачем ей вдруг понадобилось устанавливать со мной доверительные, неформальные отношения?" - спросила она себя и впервые в жизни почувствовала досаду на этот выпад против ее имени.
     - Не могу не согласиться, бар... Беттина, - сказала она довольно холодно, - но менять имя - это такая морока! На мой взгляд, овчинка не стоит выделки. Кстати, откуда вы знаете, как меня зовут и что я живу на острове?
     - Может, присядем? - уклончиво отозвалась Беттина, останавливаясь. - Я, должно быть, отвыкла ходить по горячему песку и чувствую себя не слишком уютно.
     Не дожидаясь, пока Хани что-нибудь ответит, Беттина плюхнулась на песок в тени раскидистой пальмы.
     - Что касается вашего вопроса, - неожиданно спохватилась она, - то все очень просто. Я увидела вашу фотографию в газете и решила разузнать о вас все, что можно. Собственно говоря, на это маленькое расследование меня подтолкнуло выражение лица Ланса на этом снимке.
     - В газете? - переспросила Хани, усаживаясь рядом с баронессой и озадаченно морща лоб. Лишь через несколько секунд она вспомнила фотографа с его ослепительной вспышкой, который подловил их с Лан-сом в вестибюле отеля. Боже, как же давно это было! - Значит, этот снимок опубликовали? - спросила она, хотя ответ был очевиден.
     Не отвечая, баронесса полезла в свою сумку, достала оттуда сложенную газету и бросила ее Хани на колени.
     - Да, они его опубликовали, - сказала она коротко. - По их мнению, это был прекрасный пример, подтверждающий неблаговидную репутацию принца Руби. И если бы вы знали, сколько грязных намеков и сплетен он породил!.. Родители Ланса были очень недовольны. Когда сразу после публикации этого снимка они позвонили мне...
     - Вы знаете его родителей? - рассеянно спросила Хани, разворачивая газету.
     Ее собственное потрясенное лицо Хани не слишком заинтересовало, а вот лицо Ланса... Баронесса была права: здесь было, на что посмотреть. В то время как сама Хани глядела прямо в объектив камеры, взгляд принца был направлен на нее, и на его лице читались и желание, и нежность, и стремление защитить - три чувства, которые даже сейчас, после слов баронессы, наполнили Хани радостью и торжеством.
     - Когда мы с Лансом были детьми, наши семьи поддерживали очень близкие отношения, - объяснила Беттина. - Пока Ланс не уехал в этот ужасный Седикан, мы с ним были практически неразлучны. Их Величества всегда одобряли это. Можно сказать, они уже заранее благословили наш брак...
     - Я поняла, - негромко сказала Хани, бережно сворачивая газету и возвращая ее баронессе. - И все же вы так и не поженились?
     - Всему свое время, - ответила Беттина с уверенностью, которая ужаснула Хани. - Я очень решительная и упрямая женщина, Хани. Этот брак не просто желателен - для Ланса он абсолютно необходим!
     - Ах, вот как? Ну, разумеется: голубая кровь, благородное происхождение и все такое... - не сдержавшись, заметила Хани и машинально сглотнула вставший в горле комок. - Вульгарная плебейка не может быть матерью маленьких принцев и принцесс?
     - Зачем вы так, Хани? - Баронесса обиженно поджала губы. - Не нужно все упрощать. Я действительно придерживаюсь, быть может, слегка устаревших взглядов на то, что такое безупречное генеалогическое древо. Однако во мне достаточно здравого смысла, чтобы не закрывать глаза на тот факт, что многие великие государственные мужи происходят от браков, которые наши консервативные предки назвали бы мезальянсом. И сомнительное происхождение не помешало им стать выдающимися деятелями нашей эпохи. Но дело вовсе не в этом - в наших спорах с Лансом я привожу подобные аргументы только потому, что не могу сказать ему всей правды...
     - Какой правды? - поспешно воскликнула Хани. Она очень хотела бы сохранять в общении с баронессой нейтральный тон, но ей вдруг стало по-настоящему страшно.
     - Я люблю его, - просто сказала Беттина. - Я любила его всю жизнь. Все, что я ни делала, - тот же балет, к примеру, - все было направлено на то, чтобы стать ему подходящей парой. Я хотела воспитать в себе качества, которые Ланс хотел бы видеть в своей будущей супруге, и, как мне кажется, кое-каких успехов я достигла.
     Хани бросила быстрый взгляд на баронессу. Ее лицо было серьезным, искренним и чуть-чуть торжественным.
     - Но зачем вы рассказываете об этом мне, Беттина? - спросила Хани и, с трудом оторвав взгляд от ее миловидного кругленького личика, стала разглядывать лениво набегающие на берег волны. Почему-то и баронесса, и вся ситуация перестали казаться ей забавными:
     Представлять себе Ланса женатым на другой женщине Хани было больно и обидно до слез. - Ваши с ним отношения меня совершенно не касаются, - добавила она, обводя горизонт невидящим взглядом.
     - Я действительно не имею привычки рассказывать о своих самых сокровенных переживаниях первому встречному, - согласилась баронесса. - Откровенно говоря, это первый случай, когда я разговариваю с одной из Лансовых petite amies*, но, когда я увидела это фото в газете, я решила, что нам просто необходимо встретиться. - Баронесса помолчала. - Честно говоря, я испугалась, Хани. Я еще ни разу не видела, чтобы Ланс так смотрел на женщину. Вот почему мне показалось, что нам нужно познакомиться поближе, пока еще не поздно.
* Здесь - приятельницы, подружки (фр.).
     - Кажется, вы видите во мне угрозу... - медленно проговорила Хани. - Должна ли я считать себя польщенной? Извините, Беттина, но я не вижу, о чем нам с вами разговаривать! Вы и я - мы играем в жизни Ланса совершенно разные роли. Нам с вами абсолютно нечего делить.
     - Ах, милочка, значит, вы понимаете?! - воскликнула баронесса, с облегчением вздыхая. - Это просто превосходно! Я боялась, что вы... гм-м... питаете определенные надежды. Но, слава Богу, вы понимает