ермерами, как  взрывчатое  вещество. Правда,
для  этого ее требовалось перетереть в тонкую пыль. Сам Джек не раз корчевал
пни с помощью касторовой пыли.
     Вот  и  роща.  Знакомый  резкий  запах  ударил  Джеку  в  нос  и  он  с
удовольствием вдохнул его, как будто это был аромат прекрасных цветов.
     В условиях Габона, этот запах означал для  Джека Саймона - запах жизни.
Он  обходил деревья и удивлялся, как аккуратно висят  на  них жестянки,  как
будто не было  долгого мертвого сезона. Сняв одну из них, Саймон  удивился -
вместо  стаканчика наполненного,  керосином, вперемешку с  крыльями саранчи,
фермер  держал  в  руках  совершенно  пустую жестянку. Джек  понял,  что  ее
опорожнили  совсем  недавно  -  сборная  канавка  на дереве  была  аккуратно
прочищена  скребком. Кто-то украл сбор Джека Саймона и приготовился воровать
дальше.
     Саймон  поставил  на землю  канистру, снял  с  плеча ружье и решительно
двинулся к зарослям  объеденного  саранчой  перелесника. Разводя  в  стороны
голые  прутья  кустов,  Джек, вышел  на небольшую  поляну -  на место своего
последнего боя с дикарями.
     Как  реванш  за тот, проигранный  дикарями, бой,  посреди  поляны стоял
черный столб.
     Вот и все...  "Канино" застолбили территорию,  а значит Джеку следовало
убираться  выше  к  плоскогорью. Туда,  где еще  суше почва, где еще  больше
камней, на которых ломается старый  плуг и где  совсем  не растут касторовые
деревья.
     Хотелось  кричать и  ругаться...  Но  фермер только  тяжело  вздохнул и
развернувшись, последний раз прошел по роще.
     Он  подобрал  пустую  канистру  и направился  к своему  дому.  "Ничего,
Саймон, не  так все  плохо,  -  успокаивал  себя Джек, - в тракторе  полбака
керосина.  Вполне  хватит,  чтобы добраться  до других касторовых  деревьев.
Разобрать  домик и  сарай  - тоже  пара пустяков. По крайней  мере,  я успел
собрать свой урожай, а это уже что-то..."
     Саймон  бросил  взгляд  вперед  и  замер  -  со  стороны  его  построек
поднимался  дым.  Отбросив в  сторону канистру,  Джек  помчался  в  гору так
быстро, как только мог.
     Когда он увидел свой дом, тот полыхал таким ярким пламенем, как будто в
него  подливали  керосин.  Горел и стоящий неподалеку трактор, бак  которого
должен был, вот-вот, взорваться. Среди  дыма мелькали  дикари, вытаскивающие
из вскрытого амбара мешки с фитисом.
     Ярость придала Джеку сил и он, стремительно преодолев последние десятки
метров,  как  ураган  обрушился  на  своих врагов.  Первыми повалились  двое
грабителей тащивших мешки  с  фитисом,  которых Джек  сбил стволом  тяжелого
"бангоу".  Тотчас, из-за  сарая,  выскочил  здоровенный  детина,  размахивая
огромной заточенной с обеих сторон рессорой.
     Как на учении, Джек отбил удар стволом, и достал нападавшего прикладом.
Дикарь отлетел на два метра и упал на раскаленные листы железа, уже начавшие
отваливаться о амбара.  Дикий вой, который он  издал,  как  сирена  тревоги,
привлек  целый отряд "канино",  одетых,  как успел  заметить Джек,  в  некое
подобие штанов.
     Они  выскочили из-за горящего дома и Саймон  выстрелил в них не целясь.
Двое покатились по земле, а Джек отметил, что теперь у  него осталось только
четыре  патрона. Понимая,  что  тратить их нужно с толком, Саймон выбрал еще
одного  дикаря  и  выстрелил.  Рослый  "канино"  упал  на  землю и  выронил,
отточенный, как бритва, мачете. Джек хотел его подобрать, но вовремя заметил
лучника,  который  уже   натягивал  тетиву.  Саймон  отпрянул  в  сторону  и
заточенная  стальная  пика пробила  стену  сарая над  его головой.  "Бангоу"
ответил и лучник упал, выронив огромный лук, согнутый из дюймовой трубы.
     Джек  спрятался за стеной  горящего сарая, а густой дым  ел  ему глаза.
Приходилось  напрягаться  изо всех  сил, чтобы  вовремя  заметить  появление
противника.
     Саймон  слышал,  как  перекликались солдаты "канино",  выискивая  его в
густом дыму. Он понимал, что нужно бежать, но не видел шансов уйти от целого
отряда, отлично  вооруженных  и  крепких  дикарей. В  сравнении  с  прошлыми
стычками, дикари действовали более  организовано да  и  их арсенал  выглядел
более убедительно. Взять хотя бы эти луки...
     Раздался  долгожданный взрыв  тракторного бака  и  последовавшие за ним
истошные вопли обожженных дикарей.
     Понимая, что лучшего  момента не будет,  Джек  выскочил из-за  горящего
амбара и, выбрав двух, самых опасных "канино", сбил их последними пулями.
     В ответ, стену  жестяного сарая, прошили три стальные  стрелы, но из-за
дыма, лучники промахнулись. Джек, упал на четвереньки и подобрал мачете.
     Теперь, раздобыв  себе оружие, он  мог  бежать к лесу. Но в этот момент
его атаковали зашедшие сзади, дикари.
     Джек  почувствовал  опасность, но  слишком  поздно и  болезненный  удар
дубинкой обрушился  на его голову. Удар был скользящим, но он содрал  кожу и
на лицо Джека полилась кровь.
     Превозмогая боль и звон  в голове, он перекатился по земле и вскочил на
ноги, выставив перед собой мачете. Дикарь с дубинкой сделал еще один  выпад,
но мачете оказалось быстрее и дикарь повалился обливаясь кровью.
     Второй "канино" атаковал прикрученным  к  палке охотничьим ножом.  Этот
парень был очень резок, и успел задеть Джеку ребро, прежде чем Джек раскроил
ему голову.
     Не задерживаясь больше не  секунды,  Саймон помчался  под гору  во весь
дух. Он видел, как наперерез ему бежали "канино",  но чувствовал, что сумеет
от них оторваться.
     Спустя короткое время,  подгоняемый страхом за собственную жизнь,  Джек
мчался  по лесу,  легко,  как олень перемахивая  через голые кусты и  огибая
колючие  ветки. Казалось, пропавшее имущество, за которое  он так держался и
которое теперь потерял, упало с него  тяжким оковами и освободило  для новой
рискованной жизни.
     Джек  мчался, размахивая  мачете, как  мечем, срубая верхушки отросшего
чертополоха. Неожиданно, как был, с занесенным мачете и окровавленным лицом,
он выскочил на большую поляну.
     Женщины   и  дети  "канино"  заверещали  дикими  голосами  и  бросились
врассыпную.  Убегая,  они  бросали  бутылки  и  канистры с керосином.  Через
полминуты их крики затихали где-то далеко в лесу.
     Только  теперь Джек пришел в себя  и, с удивлением, оглядел поляну. Вся
она  оказалась  заставлена  какими-то  навесами  и  шалашами. Их  было более
десятка.  Некоторые из  них, имели стены  из  старого тряпья, но большинство
обходились только крышей из веток.
     Это была деревня дикарей - их военный лагерь.
     Саймон прошелся вдоль навесов и везде  видел десятки и сотни стеклянных
бутылок - пустых и заполненных керосином.
     Ему  стало ясно, кто воровал керосин в его роще. Это были "канино". Они
собирали  керосин  со  всех  мест и сносили его  сюда.  Дикари  готовились к
настоящей войне...  С кем?..  Ведь  не  против же Джека, готовился весь этот
арсенал?..
     Под одним  из навесов,  Саймон  нашел  бочонок с водой  и только, тогда
понял, как ему хотелось пить.
     Утолив жажду,  Джек вымыл лицо  и  рану на  левом  боку.  Она  была  не
глубокой, но порядком саднила.  К  счастью, повсюду росла молодая лигенция -
лечебная   трава,  останавливающая   кровь   и  обладающая  дезинфицирующими
свойствами. Джек набрал целый пучок и подсунул его под рубашку. Трава начала
действовать почти мгновенно, и по раненому боку разлилось приятное тепло.
     Отдохнув еще немного, Джек принялся за  работу.  Он побросал  бутылки и
канистры  с керосином  под навесы и поджег  все жилища дикарей  от одинокого
костра, дымящегося посредине деревни. Глядя,  как огонь  набирает силу, Джек
думал - смог бы он убить женщин и детей  "канино",  если бы они не убежали в
лес?.. Эта мысль была ему неприятно и прогнав ее, Саймон пошел своей дорогой
- на восток.
     Быть может, там, еще держался Хейс Тернер или кто-то еще...



4.

     Новорожденная  зелень  деревьев отражалась  в зеркале  лесного  озера и
радовала  глаз.  Время  от  времени слышались  всплески  и  на  водной глади
расходилась круги от разыгравшихся тритонов, откормившихся за сезон Саранчи.
     Утки испуганно взлетали, но покружившись над озером снова  возвращались
на воду, чтобы продолжить прерванную кормежку.
     Хейс опустил бинокль и поправил  на плече старый "АК-формат". Диких коз
нигде видно не было, а это означало, что их придется искать. Что ж, это даже
лучше.  Нет ничего  приятнее,  чем прогуляться  по  расцветающему  лесу. Тем
более, что после ухода саранчи, это была первая охота.
     Хейс шел по заросшим тропам и вдыхал пряные ароматы, струящиеся со всех
сторон. Он  размышлял о  том, что  сегодня  на  обед  у  него будет  жареная
козлятина,  а  завтра он  поставит  сетку  на  тритонов.  И,  пожалуй,  пора
побриться - холодные времена уже прошли.
     Охотник  шел легкой пружинистой походкой,  отличающей  людей, привыкших
долго ходить по  лесу. Ему было пятьдесят четыре года, но он не жаловался на
здоровье, а седина только-только намечалась на его висках.
     Хейс Тернер  получал  от прогулки  истинное наслаждение, однако это  не
мешало  ему  видеть  и  слышать  все,  что  происходило  вокруг.  Хейс  умел
чувствовать  лес,  настраиваться на  его  нервные  струны  и  понимать,  что
происходило за десятки километров.
     Вот  пронеслась стайка  синиц,  возможно  напуганных  коршуном,  а вот,
тяжело  перелетая с  ветки  на  ветку, проследовал  тяжелый  желудевник. Это
птица-богатырь и ему не страшен коршун.
     Тернер остановился  и прислушался.  Какой-то,  пока, неясный  источник,
беспокойства, быстро двигался с запада.
     Сейчас он  был еще далеко, но... Хейс снял с плеча автомат и побежал на
свой запасной наблюдательный пункт, устроенный на ближайшем холме.
     Долгое  сидение дома, во время сезона Саранчи, давало о себе знать и на
вершину холма, Хейс  прибежал изрядно промокшим от пота. Он сделал несколько
дыхательных упражнений и повалился на, установленную под навесом, лавку.
     - Слишком много жирной  солонины, Хейс...  -  Определил свое  состояние
Тернер и неодобрительно покачал головой. Потом поднял бинокль и навел его на
опушку леса. Тот, кого  обгонял  Тернер  должен  был появиться  с минуты  на
минуту.
     Наконец,  он выбежал. Это оказался  худой,  заросший  человек, в сильно
изорванной  одежде.  Буквально,  наступая  ему на пятки,  мчались  несколько
дикарей.
     -  На открытом  месте, они тебя  сделают,  парень... - Прокомментировал
Хейс, не отрываясь от бинокля.
     Словно  услышав  его  слова,  беглец прыгнул за  дерево и обежав кусты,
первым напал на авангард "канино".
     -  Толково...  -  Улыбнулся  Хейс.  Он  видел,  как  пользуясь  густыми
зарослями перелесника,  незнакомец вел равный бой с пятью дикарями. Конечно,
долго ему  не протянуть,  но его действия Тернер одобрял. Можно было, помочь
бедняге,  однако патроны для  автомата были на вес золота, к тому же Хейс не
любил компанию. Охотник должен жить один.
     Будто совсем  потеряв  интерес  к,  происходящему на  опушке леса, бою,
Тернер направил бинокль в другую сторону.
     Там где начинались болота, уже отрос камыш, а это означало, что водяные
курочки  начнут  вить  свои  гнезда. Их яйца были  очень  вкусными. Хейс мог
съедать их  целыми  десятками.  От  воспоминаний о  еде,  в  животе  Тернера
заурчало.
     Он снова перевел  бинокль на опушку  леса,  ожидая увидеть растерзанный
труп беглеца, однако, среди убитых его не было. А где же он?..
     Хейс повел биноклем и обнаружил бродягу в ста метрах от опушки. Тот еле
брел наискосок от леса, с трудом переставляя ноги. Правая рука бойца, висела
плетью вдоль тела,  а левой он сжимал окровавленное мачете. До него  было не
более трехсот метров.
     - Молодец, - похвалил его охотник, - пусть себе идет, куда хочет...
     Неясный  звук  со стороны  леса  привлек  его внимание  и снова  наведя
бинокль на опушку, Тернер заметил "канино".  Их было больше тридцати человек
и, вырвавшись  из леса, они стремительно помчались за раненым бродягой. Хейс
видел,  как тот  повернулся  к мчавшимся на него дикарям, и  шире  расставив
ноги, приготовился подороже продать свою жизнь.
     Тернер  кивнул головой.  Он был  уверен, что парень успеет прихватить с
собой еще пару "канино".
     - Эй, ребята,  это же нечестно... -  Возмутился  Хейс.  Он  видел,  что
подбежавшие дикари остановились неподалеку  от  неподвижно стоящей жертвы  и
начали растягивать луки.
     - Но  ведь патроны  же,  на  вес золота...  -  Простонал  Хейс  Тернер,
поднимая автомат. - Надеюсь, остальные разбегутся сами...
     Один за другим раздались три выстрела и лучники упали на землю, выронив
свои  луки.  Однако  массового  бегства,  на которое  рассчитывал Тернер, не
произошло.  Беглец, поняв, что на холме его  ждет спасение, помчался к нему,
что было  сил. А  вслед  за ним, завывая и подпрыгивая, понеслась  вся масса
"канино".
     - Невероятно,  - покачал головой  Хейс,  -  всякий стыд потеряли...  Не
иначе, как нового колдуна выбрали...
     И сплюнув под ноги,  Тернер снова поднял  автомат.  В рожке  оставалось
семнадцать  патрон  и Хейс  старательно  выбирал цели,  отдавая предпочтение
лучникам и, просто, здоровым парням.
     Когда магазин был  пуст,  вдвое сокращенный  отряд  "канино"  продолжал
гнать раненного беглеца на вершину холма. Хейс грустно посмотрел на бегущих,
уже в  какой  нибудь  сотне метров,  дикарей,  и выдернув  из  навеса  кусок
титановой трубы, пошел навстречу "канино".


5.

     Тернер дрался зло и жестоко, он был недоволен тем, что  за какие-то два
три месяца  холодного сезона, "канино"  забыли его уроки. Он  бил  налево  и
направо, словно мельница, перемалывая  тела врагов.  А уставший беглец, видя
как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.
     - Омара!!! - Неожиданно завопил один из дикарей указывая на Хейса.
     -  Омара!!! -  Повторили  остальные дикари и, побросав оружие  побежали
прочь.
     - То-то же, сукины дети, признали... - Криво улыбнулся  Тернер, даже не
пытаясь преследовать отступающих "канино".
     - Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер... - Хрипло  произнес
спасенный. - Спасибо, тебе - я твой должник...
     -  Оставь благодарности  при  себе, парень.  Я  вовсе не собирался тебя
спасать. - Тернер вытер трубу у длинные волосы одного из поверженных дикарей
и посмотрел на солнце.
     - Ладно, если хочешь чего нибудь пожрать - пошли  со мной... - И больше
не  обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под  навес.  Там он вернул на
место трубу и, подобрав автомат, дивнулся в сторону дома.
     Еле поспевая за Тернером, шел его незваный гость.
     - Откуда  тебе известно мое  имя, парень?  - Не останавливаясь,  бросил
через плечо Хейс.
     -  Как же  мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет...  - Придерживая
раненую руку и морщась от быстрой ходьбы, ответил гость.
     - Двадцать лет, говоришь?.. -  Хейс  бросил на гостя короткий взгляд. -
Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?..
     - Джек, - поправил его гость.
     - Да, Джек. - Согласно  кивнул  Хейс. - Ты потерпи, Джек, но нам  нужно
дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где то поблизости...
Хотелось бы добрать до дома раньше их.
     - Нет, проблем, пойдем быстрее. - Согласился Джек.



     Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул
в его сторону рукой и гордо произнес:
     - Мой неприступный замок. Три года на одном месте...
     - Три года?.. - Удивился Джек. - А как же "канино"?..
     - Тактика упреждающего удара, парень...
     - Ты нападаешь первым?..
     - Если  нападать первым,  это ничего  не даст... Заходи давай, - и Хейс
отворил перед Джеком тяжелую калитку.
     - О, да у тебя здесь уютно. - Оценил Джек, осматривая внутренний двор.
     - Садись вот  сюда,  на лавку.  Сначала мы  займемся  твоей  раной. Эй,
"Бэстри"! - Позвал Хейс.
     Из,  стоящего  на  сваях,  домика  появилась   женщина  неопределенного
возраста и со страхом воззрилась на Тернера.
     - Неси горячей воды и мои лечебные порошки.
     - Это твоя жена? - Удивился Джек.
     - Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.
     - Она похожа...
     - Да, она "канино".
     Вскоре  женщина вышла  из  дома  с  большим  тазом  горячей  воды.  Она
поставила его перед Хейсом и протянула ему кусок мыла.
     - Помоешь его и  обработаешь раны... - Указал Тернер на своего гостя. -
Чего  стоишь, Джек? Скидавай  свои лохмотья. Я принесу тебе, что нибудь,  из
своей одежды.
     Усталость и боль в теле Саймона окончательно  подавили стеснение и сняв
с себя изорванную одежду он встал в горячую воду.
     Безразличные руки Бэстри, проворно намылили его  тело, осторожно обходя
кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги и ему не верилось, что он
отощал до такой степени.
     Бэстри  смывала  мыло  и  множество  ссадин на  теле начали  невыносимо
гореть.
     -  Ты что,  Джек,  лечился в лесу голодом?.. -  Хейс  стоял  со  старым
комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе Саймона.
     - Да нет, кое что перепадало, только вот бегать приходилось много...
     - Понимаю... Вот тебе одежда. Даже  пара белья нашлась... И бритва. Нам
с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой... Кость цела?..
     - Да  вроде, цела. - Ответил Джек смотря на  посиневшее, в месте удара,
предплечье.
     - Ничего, жить будешь. Остальное - чепуха. Потерпи...
     Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью и они едва не задымились.
     - Что печет?.. -  Засмеялся Тернер. - Ничего, это не смертельно. Сейчас
сделаю на руку компресс и завтра будешь, как новенький.
     Через пять минут  компресс был  готов и  Хейс разрешил Джеку одеваться.
Сам он в, это время, брился, а Бэстри отправил в дом, приготовить еду.
     Вторым брился Саймон, а когда  он  закончил, его  уже  ожидал  накрытый
стол.
     - Да-а,  мы  с тобой просто рекруты,  - засмеялся  Хейс  погладив  свой
гладкий подбородок. - Садись, подкрепись. И вообще, с днем рождения.
     -  Это точно, - согласился  Джек, - родился заново. Особенно когда меня
помыли... - Саймон благодарно кивнул женщине.
     - Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в
дом, Бэстри...
     - Почему она не убегает в лес? - Спросил Джек, когда женщина уже ушла в
дом. - Ведь ты подолгу отсутствуешь?..
     - Она боится, что я ее все равно найду и  убью. Она думает, что я Омари
- главный злой дух.
     - Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать... - Вспомнил
Джек.
     - Да, они кричали именно это... Ты чего не ешь?.. Вот  копченый тритон,
смотри какой  жирный.  А  это  солонина  из  кабана. Все  со  специями,  как
положено...
     Тернер положил в рот пучок маринованной травки и продолжил.
     - Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить  этих "канино"
меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте...
     - Так значит, ты нападаешь первым?..
     - Не только первым, Джек,  но  и  веду войну на  территории противника.
Просто воевать с  ними  нельзя. Это, - Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой
солонины и положил его в рот, -  это бесперспективно...  Возьми масла, полей
фитис пока он горячий... Я  навожу  на них животный  ужас, Джек,  потому что
страха  они не  испытывают. Но ужас  навести мало,  его нужно  поддерживать.
Поэтому  я  регулярно  совершаю  рейды  в  лес,  жгу деревни и  убиваю самих
"канино".
     - И женщин с детьми тоже?..
     Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона.
     - Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек...
     - Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос...
     - Всего лишь вопрос... Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых
сук,  иначе мне  не выжить.  Ты знаешь,  сколько  детенышей  за  один  помет
приносит самка "канино"?..
     Джек отрицательно покачал головой.
     - Шесть, Джек!.. Шесть волчат!.. Бывает, ч