выпустила  длинную  очередь,  и  она  понеслась  к  цели,   однако
неожиданно скоростной лонгефейр  -  теперь  Пенкрофт  точно  определил  этот
аппарат - сорвался в пике, и снаряды прошли мимо  В  следующие  мгновения  и
пара истребителей пронеслась мимо уходящего противника, а Эверхардо  тут  же
напомнил: - Помнишь, я второй?
   - Конечно, Дик, все по-честному. Добей его.
   "Скайкэты" сделали красивый разворот и стали снижаться. Заметив их, пилот
лонгсфейра снова сорвал машину в пике, и та неожиданно будто растворилась на
земной поверхности. Дик дал запоздалую очередь и громко выругался.
   -  Бывает,  парень,  -  не  без  злорадства  заметил  Пенкрофт,  и  снова
истребители пошли на разворот.
   Между тем юркий лонгсфейр несся по руслу старого каньона,  и  "скайкэтам"
было нелегко выполнить свое задание. Едва они брали цель на мушку, лонгсфейр
делал очередной поворот по изгибу каньона, и  снаряды  врезались  в  древние
камни. Пару раз казалось, что все кончено, и Эверхардо с  Пенкрофтом  готовы
были праздновать победу, однако  лонгсфейр  снова  прорывался  сквозь  клубы
разрывов.
   Упрямые истребители раз за  разом  повторяли  атаки,  но  все  с  тем  же
результатом. Азарт гнал их дальше, пока командный голос начальника смены  не
вернул их в рамки служебного  устава:  -  Лейтенант  Пенкрофт!  У  вас  что,
приборы не работают?! Вы идете к Чаше!
   - К Чаше! - повторил Пенкрофт и, прекратив  преследование,  начал  делать
спешный разворот.
   Следом за ним выполнил маневр и Эверхардо. Оба понимали,  что  фактически
они выполнили задание, однако то, что беглец ушел в Чашу на своих ногах,  не
давало им почувствовать себя победителями.
   Возвращаясь на базу, лейтенант Пенкрофт до последнего момента смотрел  на
радар дальнего обнаружения, следя за тем, как растворяется на  экране  метка
нарушителя. Еще немного, и он канул за неизвестной завесой, как будто его  и
не было вовсе.
   35
   Когда Меркано примчался к заводу, стрельба уже  прекратилась,  а  угрюмые
бандиты стояли над телами четырех товарищей. Все они погибли от  заостренных
металлических стрел, которые до сих пор торчали в трупах.
   - Что это? - тихо спросил Альваро.
   - Длинноволосый парень, сэр, - пояснил один из стрелков, с перепачканными
кирпичной пылью волосами. - Он швырялся этими штуками, как  катапультами.  Я
всадил ему в грудь три пули, но он сумел сбежать. Разве  такое  может  быть,
сэр?
   - Не знаю, - признался Меркано. - Кто еще видел этого длинноволосого?
   Несколько человек  отозвались.  Все  они  с  разных  дистанций  наблюдали
длинноволосого, и почти все по нему стреляли, но  с  близкого  расстояния  в
него попал только Гвидо - парень, перемазанный битым кирпичом. Он до сих пор
был немного не в себе.
   - Позвольте я скажу, сэр. - Из-за спин бандитов шагнул солдат -  один  из
прикомандированных майором Казански. Солдат был здорово  пьян,  и  речь  его
была сбивчива, однако на ногах он держался крепко. - Я так понимаю, сэр, что
вы здесь главный, а я... Я рядовой Йодль, и вместе с  Пако  мы  должны  были
поразить цель, сэр... Таким образом... Так вот, я видел этого  парня  ночью.
Он стоял вон на той горе мусора, а я, сэр, я ведь парень не робкого десятка.
Так вот, сэр, я взобрался по лестнице, чтобы всадить в этого мерзавца пулю -
ну, вы знаете, как это  делается,  так,  чтобы  наверняка...  Но  когда  его
осветила эта лунная планета, - Йодль поднял руку и ткнул  пальцем  в  редкие
облака,  -  так  вот,  когда  Моонзунд  осветил  этого  парня,   он   словно
растворился... Я не робкого десятка, сэр, но...
   Больше Йодль ничего не  сказал,  только  пожал  плечами  и  спрятался  за
спинами остальных.
   В кармане Меркано зазвонил  телефон.  Он  тотчас  отозвался  и,  выслушав
сообщение, кивнул. Затем убрал трубку и сказал: - Не знаю, ребята,  поднимет
ли известие вам настроение, но этих парней удалось загнать в Чашу.
   - В Чашу? - переспросил кто-то.
   - Да.
   - Вот уж ни за что бы на это не согласился. Уж лучше смерть.
   - Точно, - поддержали другие. - Лучше смерть.
   36
   Яростные  разрывы  снарядов,  дым  и  резкие  щелчки  каменных   осколков
заставляли Лу орать не переставая, однако его никто не  слышал,  а  сидевший
впереди Джим лишь  нервно  дергал  штурвал,  проводя  машину  в  рискованной
близости от каменных стен.
   Временами  казалось,  что  лонгсфейр  вот-вот  разобьется,   однако   Кэш
действовал безупречно, спасая свою  жизнь  и  заставляя  нервничать  пилотов
истребителей.
   Неожиданно все кончилось. Дорожки взрывов на дне каньона, пылевые  облака
и треск дробленого камня - все как будто утонуло  в  непроницаемой  среде  и
остался только ровный свист турбин.
   Кэш поднял машину из каньона, и Эрвиль снова  увидел  горизонт.  Горизонт
был справа, горизонт был слева, наверняка он оставался и позади, но  впереди
его не было. Только туманный фронт, как будто наступала непогода.
   Кэш решился проскочить этот фронт поверху и поднял  машину  выше,  однако
туманная стена оказалось выше облаков.
   "Видно, ничего не поделаешь", - смирился он, понимая, что другого  выхода
у них с Лу все равно не было. Понимал он и  то,  что  только  его  решимость
двигаться в Чашу заставила  отступить  истребители,  иначе  эти  стервятники
обязательно бы их добили.
   В голове проносились разрозненные отрывки информации - все, что  так  или
иначе было связано с Чашей.
   Статистика была неутешительна -  десятки  экспедиций  и  просто  дурацких
вылазок  закончились  плачевно.  Смельчаков,  которые  пересекали  запретную
черту, больше никто не видел.
   Орбитальные спутники также не  могли  помочь.  Они  предоставляли  снимки
пустынной местности, однако, как  выглядит  Чаша  изнутри,  никто  не  знал.
Некому было рассказать об этом.
   Тем не менее у Джима сохранялась малейшая надежда на то, что ему  удастся
пересечь этот кратер. Диаметр Чаши был около двух тысяч километров,  но  для
лонгсфейра это четыре-пять часов, не больше.
   К тому же им двигала не жажда наживы, не разведка недр, а только  желание
спасти свою жизнь. Свою и Лу, который болтался сзади, как мешок, и чудом еще
не вывалился во время гонки по каньону.
   При входе в туман лонгсфейр качнуло, а земля  внизу  начала  пропадать  в
молочной дымке. Джим попытался  следить  за  приборами,  но  они  вели  себя
странно. Индикаторы мигали, а стрелочки дрожали, словно  были  чем-то  очень
перепуганы.
   Неожиданно туман  расступился,  и  под  короткими  крылышками  лонгсфейра
показалась поверхность, украшенная зеленой травой и небольшими озерцами.
   Они отражали небо и с высоты казались голубыми блюдцами.
   Никаких построек или других признаков цивилизации видно не было, но Джима
это вполне устраивало, ведь в дикой местности не могло быть и врагов
   Кэш с трудом обернулся и сквозь запотевшее стекло  увидел  вопросительный
взгляд Эрвиля.
   Впрочем, оглядывался Кэш не  для  этого.  Ему  хотелось  посмотреть,  как
отсюда выглядел фронт тумана,  через  который  они  прошли.  Оказалось,  что
примерно так же. Вот только выглядел он более отчетливо и  плотно,  но  Джим
связал это с ярким солнцем и вообще отличной погодой.
   Примерно час они летели безо всяких  приключений,  и  успокоившийся  Джим
решил, что может позволить себе посадку  где-нибудь  на  местности,  которая
будет выглядеть достаточно безопасной.
   Вполне  подошло  бы  какое-нибудь  поле,   а   пока   внизу   по-прежнему
чередовались перелески, холмы и озера. Жилища не  попадались,  а  вот  диких
животных удалось приметить.
   Снизившись до ста метров, Джим стал внимательнее приглядываться к  земле,
однако скоро впереди показались поросшие клочками зелени скалы,  и  пришлось
подняться еще на сотню метров. Между тем эти исполины заполняли все  видимое
пространство и напоминали какие-то гигантские грибы,  стоящие  на  гранитных
ножках. Роль их шляпок выполняли разросшиеся на плоских вершинах рощи.
   Джиму захотелось получше рассмотреть это природное чудо,  и  он,  сбросив
скорость,  направил  лонгсфейр  поближе  к  одному  из  столбов.  Когда   до
раскидистых  крон  деревьев  осталось  не  более  трех  сотен  метров,   они
всколыхнулись, словно от удара, и  из  густых  зарослей  поднялись  какие-то
странные крылатые существа. Они махали гигантскими перепончатыми крыльями  и
быстро приближались, разворачиваясь, словно брошенная ловчая сеть.
   Кэш добавил лонгсфейру тяги и  попытался  увернуться  от  тупых  животин,
однако их злобные глаза и усеянные крючьями крылья были совсем рядом.
   - Пошли вон! - не своим голосом закричал Джим, но это был крик отчаяния.
   Последовал страшный удар, и из-под днища  лонгсфейра  потянулась  струйка
дыма, что означало только одно - пробитый бак.
   Поняв,  что  нанесли  чужому  зверю  повреждение,  летучие  твари   снова
бросились в атаку. Кэш старался маневром уйти от монстров, но теряющий  тягу
лонгсфейр тяжелел все больше, а  затем  вытекающее  топливо  воспламенилось.
Джим напрягся, ожидая взрыва, но набегающий поток воздуха  отбрасывал  пламя
назад, не давая ему разойтись в полную силу.
   Огонь и шлейф черного дыма, тянувшийся  за  подбитой  машиной,  отпугнули
крылатых монстров, и они  с  пронзительными  криками  носились  возле  своей
скалы, наблюдая, что произойдет дальше.
   А между тем падение лонгсфейра становилось все более вертикальным, и  это
уже совсем не напоминало  полет.  Кэш  изо  всех  сил  пытался  дотянуть  до
небольшого озерца, однако машина катастрофически теряла высоту. В  последний
момент каким-то чудом двигатель подхватил оставшееся в баке топливо и сделал
финальный тяговый рывок. Лонгсфейр  пролетел  на  несколько  метров  дальше,
затем,  коснувшись  прибрежной  тины,  с  лихим   свистом   прошелестел   по
поверхности водоема и воткнулся в противоположный берег.
   От такого резкого торможения Джим снес головой  расшатавшийся  отражатель
воздуха и вылетел на песчаный берег, а  следом  за  ним,  по  более  высокой
траектории, пронесся  Лу.  Ему  удалось  пролететь  дальше,  и  он  с  шумом
приземлился  в  зарослях  кустарника,  вспугнув  целое  облако  разноцветных
бабочек.
   37
   Еще не веря, что жив, Кэш осторожно сел на песке и дотронулся до головы.
   "Ну так и есть - ничего не чувствую, - мысленно констатировал он. - Отбил
башку напрочь. И со зрением что-то". Однако мгновение спустя до него  дошло,
что ощупывал он не голову, а шлем. И прилипший  к  стеклу  песок  принял  за
проблемы со зрением.
   Расстегнув крепления, Джим стащил с себя шлем и  с  отвращением  отбросил
его в сторону, а потом вдохнул полной грудью свежий, но какой-то сладковатый
воздух.
   Опершись руками о влажный песок, он  поднялся  на  ноги  и  огляделся.  В
нескольких шагах к лесу, в зарослях кустов была проломана  брешь,  и  оттуда
торчали конечности напарника.
   - Это Лу, - хрипло произнес Джим. Он приблизился к товарищу и  ткнул  его
носком ботинка.
   Эрвиль шевельнулся и что-то  сказал,  однако  фильтр  шлема  не  позволил
расслышать, что именно
   Кэш ухватился за ногу Лу и, потянув ее на себя, выволок всего  Эрвиля  на
песок. Затем помог ему снять шлем.
   - Ах! Уф! Джим, мы разве еще живы? Лу сделал несколько глубоких вздохов и
потряс головой.
   - А ведь как все хорошо было, я думал, мы так до самого Кинто доберемся.
   - Я тоже, Лу, - признался Кэш.
   - А что же теперь делать? - Эрвиль огляделся. - Сказать по правде,  я  не
узнаю этих мест.
   - Приятно, что ты шутишь, Лу. Но нам нужно что-то  предпринять  и  первым
делом забрать наши вещи, поскольку в этих костюмах ходить нельзя.
   - Да, - согласился Лу. - Хотелось бы переодеться, раз уж мы больше никуда
не полетим. А?
   Внезапно Эрвиль расхохотался, однако  приступ  смеха  быстро  прошел.  Лу
ощупал свой живот, а затем недоуменно посмотрел на Кэша.
   - Эй, Джим, кажется, я схожу с ума. Мне вдруг от чего-то  становится  так
весело. О! Вот и сейчас.
   Новый приступ смеха едва не заставил Лу лечь на песок, однако он  усилием
воли прекратил его и поднялся на ноги.
   Они посмотрели друга на друга, сначала с тревогой, а  затем  одновременно
рассмеялись и хохотали  до  такого  состояния,  что  после  приступа  Эрвиль
признался: - Джим, я напустил в штаны.
   - Плевать, давай скорее переодеваться и уходить от этого озера. По-моему,
эти припадки у нас от сырости.
   Джим быстро вскрыл багажное отделение почерневшего от копоти лонгсфейра и
достал почти не пострадавшие сумки.
   - Держи! -  крикнул  он,  бросив  Лу  его  сумку.  И  они  начали  быстро
избавляться от летных комбинезонов, словно это были какие-то опасные улики.
   - Ну, теперь я человек, - сказал Эрвиль, когда сменил испорченное белье и
заново зашнуровал ботинки.
   В ту же секунду на середине озера  плеснула  крупная  рыба.  Она  ударила
хвостом, и брызги взметнулись вверх, как от подводного взрыва.
   - Ого, - произнес Джим. - Надо валить отсюда, пока эта дрянь на берег  не
выскочила.
   - Брось, Джим, не пугай  меня.  -  Лу  остановился,  неотрывно  следя  за
поверхностью озера. - А и правда, чего-то там прет прямо на нас. Бежим!
   Пробуксовывая в песке, они стартовали так, как не бегали никогда в жизни.
И не зря. Прозрачная вода озера разверзлась, и  черная,  бесконечно  длинная
шея метнулась вперед. Исчерпав свою длину,  шея  с  грохотом  шлепнулась  на
песок, а венчающая ее голова, украшенная острыми клыками, зашипела и, исходя
розовой пеной, потащилась вместе с  шеей  обратно  в  озеро,  оставляя  след
размером с хорошую траншею.
   - Что это было, Джим? - еле шевеля побелевшими губами, спросил Лу. Больше
ему не хотелось смеяться.
   - Местная фауна, приятель, - Но она же нас чуть не угробила.
   - Жрать хочет, - пожав плечами, ответил Джим.
   Они еще немного постояли за стволом высокого дерева,  а  затем  осторожно
двинулись в глубь леса.
   Чтобы чувствовать себя увереннее, Кэш  держал  в  руке  компас,  хотя  он
сомневался, что эта штука работает здесь правильно.
   - С другой стороны, Джим, мы пролетели почти половину пути и  если  будем
идти в сторону Кинто, то в крайнем случае через три месяца придем на  место.
То-то все удивятся! Мы прославимся, напишем книгу и заработаем кучу денег.
   - Стоп, - оборвал Эрвиля Кэш.
   - Что такое?
   - Ты замечаешь, что в лесу птички не щебечут и вообще тишина?
   - Ага, - кивнул Лу и поднес к уху ладонь,  чтобы  уловить  хоть  какой-то
звук.
   Однако лес молчал. Даже легкий ветерок шевелил макушки деревьев абсолютно
беззвучно.
   - Ничего не слышу, - признался Лу. - Ну ладно, пошли дальше.
   И они снова двинулись в путь. Эрвиль тут же вернулся к своим фантазиям, а
Джим думал о том, что прожить в таких условиях даже пару дней будет  большой
удачей, а уж дойти пешком до Кинто...
   Додумать этой мысли он не успел. Тонкая петля, быстрая,  как  жало  змеи,
затянулась на его шее, а затем и его  руки  были  мгновенно  опутаны  чем-то
вроде паутины. Кэш попытался сделать шаг, но тут же рухнул в траву.
   Потом послышались пронзительные вопли и хрип  Лу,  который  бился  где-то
совсем рядом. А из  зарослей  стали  выскакивать  полуобнаженные  люди.  Они
бросились к связанной добыче, однако вдруг остановились,  не  добежав  всего
несколько метров.
   - Батата бана! - закричал самый крупный из них, указав пальцем в траву.
   С другой стороны зарослей вышел еще один дикарь. Он был старше первого  и
походил на человека, облеченного властью. Внимательно посмотрев в траву,  он
посопел, почмокал губами и, повернувшись к своим соплеменникам,  авторитетно
заявил: - Батата бана - бакуняма!
   - Бакуняма! Бакуняма! - словно эхо, разнеслось вокруг.
   Даже со своего неудобного места Джим заметил, что дикарей здесь собралось
несколько десятков. Ему было  трудно  представить,  что  эти  люди  неслышно
крались где-то рядом, а они с Лу их не замечали.
   Между тем главный дикарь произнес  еще  несколько  весомых  слов,  и  ему
поднесли пятнистую шкуру.  Предводитель  аккуратно  ее  расправил,  а  затем
замер, изготовившись к прыжку. Потом  он  резко  набросил  ее  на  невидимую
добычу и закричал от возбуждения: - Батата бана  ункагоза!  Ункагоза  батата
бана!
   Теперь даже Кэшу стало интересно, что  там  происходит,  и  он  попытался
приподнять голову, однако совсем рядом Джим услышал шипение и, скосив глаза,
похолодел от  ужаса:  в  полуметре  от  него  шевелил  ядовитыми  хелицерами
огромный паук.
   Это  была  здоровенная  тварь  величиной  с  рослую   собаку.   Маленькие
неподвижные глаза, отвратительные короткие волоски возле ротового  отверстия
- первобытный страх сковал Джима, и он едва не потерял сознание.
   "Ну, скорее заканчивайте свои дела  и  волоките  нас  в  лагерь,  бушмены
долбаные!" - мысленно ругался Джим. Больше всего он боялся, что его  отдадут
этому пауку, как пойманную дичь собаке, в качестве поощрения.
   Дикари  между  тем  завершили  поимку  своей  важной  добычи   и   решили
продемонстрировать ее Кэшу.
   Сам  предводитель  приблизился  к  нему  вплотную  и  показал   маленькую
клеточку, словно для птички,  в  которой  лежал  несчастный  компас.  Да-да,
именно компас, который Джим нес в руке и на который все время посматривал.
   Предводитель  указал  заскорузлым  пальцем  на  узника  клетки  и  строго
спросил: - Батата бана кутум? Батата бана кутум сяся?
   - Я не понимаю вас, - сказал Джим. - Я не понимаю.
   По глазам вождя он видел, что тот не поверил.
   - Это компас! - добавил Джим, опасаясь, что  его  отдадут  пауку.  -  Это
обычный компас! Если хотите, я научу вас, как с ним обращаться.
   Однако его уже не слушали. Предводитель отошел в  сторону  и,  указав  на
лежащего, коротко произнес.
   - Бамагду!
   - Бамагду! Бамагду! - закричали вокруг, и Джим решил, что его убьют.
   "Ну и ладно, лишь  бы  пауку  живым  не  отдали",  -  подумал  он,  устав
бороться, и смиренно прикрыл глаза.
   Он ждал удара копьем или острым ножом, которые висели на поясах  дикарей,
однако совершенно неожиданно  ощутил  на  себе  что-то  горячее.  Неприятная
догадка промелькнула в его мозгу, и, открыв глаза,
   Джим тотчас их зажмурил, потому что в лицо ему полилась горячая моча.
   От такой наглости дикарей Кэша начало трясти,  но  он  не  мог  даже  рта
открыть, чтобы высказать этим мерзавцам все, что он о них думает.
   Поливали его долго и основательно. Всем племенем. Наконец запасы иссякли,
и к Джиму снова подошел самый главный. Он наклонился над пленником, дыша ему
в лицо, и заглянул в глаза. Затем распрямился.
   - Батата бана - унамону! - объявил  он,  и,  как  показалось  Джиму,  все
вокруг вздохнули с облегчением.
   После этого Кэша и Эрвиля привязали к толстым  шестам  и  потащили  через
лес, словно питательную добычу.
   Заметив, что одежда на  Лу  сухая,  Джим  даже  испытал  некую  обиду  за
несправедливое отношение: почему одному все,  а  другому  ничего?  С  другой
стороны, произведенные над ним действия, возможно, гарантировали ему большую
безопасность.
   "Уж если залили мочой, - справедливо рассуждал он, - то жрать не будут".
   Мучительное путешествие через лес длилось довольно долго. Джим отключался
несколько раз, а когда приходил в себя, отмечал,  что  его  то  тащат  через
быструю речку, то волокут сквозь колючие кусты.
   В очередной раз придя в себя, он почувствовал, что веревки разболтались и
он висит вниз головой, а рядом с ним семенит по земле огромный паук  и,  как
показалось Джиму, не отрываясь смотрит на жертву своими маленькими  неживыми
глазами.
   - Не дождешься... гад... -  прохрипел  Кэш,  стараясь  взглядом  передать
пауку всю свою ненависть. - Чтоб ты сдох, скотина... - добавил он, и паук по
неизвестной причине отстал.
   Он еще пробежал несколько метров по инерции, а  затем  вдруг  дернулся  и
завалился набок. Однако Джим этого не видел. Он  снова  потерял  сознание  и
пребывал в счастливом беспамятстве до самого прибытия в лагерь.
   38
   Первое, что увидел Джим, когда о