вучал чей-то строгий
голос.
   - А с чего это, мать твою,  ты  решил,  что  мы  тебя  понимаем?!  -  зло
огрызнулась Саломея.
   - Выходите, у вас нет другого выхода!
   - Зато у нас есть лаунчеры! Пара  выстрелов  -  и  у  вас  будет  десяток
трупов!
   Ответа не последовало. Видимо, там, в кустах, совещались, однако  Саломея
чувствовала спиной, что кольцо окружения замкнулось и им уже не вырваться.
   - Хорошо, - послышалось из-за мощных лучей света. - Мы  не  берем  вас  в
плен. Выходите на переговоры - согласны?
   - Вы первые! - крикнула Саломея.
   - А вы не будете стрелять?
   - Слово офицера!
   - Полагаюсь на ваше слово, мэм, - сказал голос уже  более  миролюбиво,  а
затем на фоне ярких прожекторов появился человек.
   Человек как человек, ничего особенного. Военная форма, бронежилет,  шлем.
Подробностей из-за яркого света рассмотреть было невозможно.
   Парламентер сделал несколько шагов на середину полянки, и  Салли  поняла,
что теперь дело за ней. Оставив винтовку в траве, она медленно поднялась  на
ноги и, стараясь ступать уверенно, пошла навстречу.
   Неизвестный снял перчатку и первым подал руку.
   Салли ответила на рукопожатие.
   - Капитан Ольсен, Двадцать шестой ударный полк  корнуэльских  вооруженных
сил.
   - Лейтенант Хафин, экспедиционный корпус имперских войск самообороны.
   - Это удивительно, лейтенант Хафин, - тепло произнес капитан, не выпуская
руку Салли.
   - Что удивительно?
   - То, что мы здесь встретились после конфликта на Конфине.
   - Это было давно.
   - Ну, я бы так не сказал. Как вы сюда попали?
   - Думаю, так же, как и вы, капитан... - ответила Саломея и добавила: -  И
отпустите мою руку.
   - Извините, я даже не заметил, -  усмехнулся  парламентер,  -  Поднимайте
ваших людей и пойдемте к нам в гости. Мы не враги, тем более здесь - в  этой
дыре.
   Понимая, что прятаться действительно не имеет смысла, Салли обернулась  и
крикнула: - Отбой тревоги! Выходите...
   Ломмер и Позниц настороженно поднялись из травы.  У  каждого  под  мышкой
было по лаунчеру, а на поясе перемигивались красные лампочки выставленных на
боевой взвод гранат.
   - Серьезные ребята, - сказал капитан. - Их всего двое?
   - Да, - вздохнула Саломея.
   Подошедший Позниц протянул ей винтовку. Салли  закинула  ее  на  плечо  и
сказала: - Ну, пойдемте к вам, - и с нажимом добавила: - В гости.
   - Только в гости, - подтвердил капитан Ольсен. - Слово офицера.
   99
   Лагерь корнуэльцев поразил Салли своими масштабами. Она уже привыкла, что
в подчинении у Вильямса оставалась всего горстка бойцов, собранный по частям
танк да два потрепанных робота. Поэтому шеренга  боевых  машин,  ощерившихся
стволами орудий, снующие по  территории  десятки  солдат  произвели  на  нее
приятное впечатление. У Салли было  такое  ощущение,  что  она  возвратилась
домой.
   Даже вечно настороженные Ломмер и Позниц выглядели более  успокоенными  и
уже не выискивали глазами цель, в  которую  требовалось  всадить  ракету  из
лаунчера.
   Гостей проводили к  большой  палатке,  в  которой,  как  поняла  Саломея,
находился штаб.
   Капитан Ольсен зашел внутрь вместе с Салли и доложил угрюмому человеку  с
полковничьими погонами: - К нам гости, сэр!  Лейтенант  Хафин  из  имперской
армии.
   - Ты бредишь, Тэдди?! - строго спросил полковник, но, подойдя  к  Саломее
ближе и присмотревшись к ней при  свете  походного  светильника,  сказал:  -
Настоящая девчонка в военном наряде?! Здесь?!  Я,  наверное,  сплю...  -  И,
спохватившись, добавил: - Не  обращайте  внимания,  лейтенант.  Я  полковник
Бертольд. Присаживайтесь и расскажите, как вы здесь очутились. Поверьте - вы
среди друзей, а о войне на Конфине не говорим ни слова
   "Да что они заладили - конфликт на Конфине, война на Конфине? - удивилась
Саломея. - Тому уж минул не один десяток лет".
   А вслух сказала: - Там, перед палаткой, остались двое моих солдат...
   - Вы хотите, чтобы мы их накормили? - попытался угадать полковник. -  Нет
проблем, обоз у нас пока еще полный! Воскас!
   - Я здесь, сэр, - из второго отделения палатки вышел гладкий интендант  с
нашивками капрала.
   - Там на входе стоят два гостя - солдаты имперской армии.  Накорми  их  и
угости как следует - Вы шутите, сэр? - капрал не знал -  улыбаться  ему  или
нет.
   - Я не шучу, Воскас! Иди накорми гостей. Капрал хотел сказать что-то еще,
но тут его взгляд упал на Саломею и нашивку на ее рукаве.
   - Вот уж никогда  не  думал,  что  буду  так  рад  видеть  этих  псов,  -
дрогнувшим голосом произнес капрал и пулей выскочил из палатки.
   - И я тоже, - признался полковник и, подвинув раскладной стул, сказал:  -
Да вы садитесь, лейтенант, садитесь. Снимайте шлем Расскажите  нам,  как  вы
сюда попали, сколько вас.
   - Когда оказались здесь, нас было двести, а теперь меньше двадцати, -  со
вздохом произнесла Салли и  сняла  тяжелый  шлем.  -  Вы  извините,  сэр,  -
добавила она, - но я должна связаться со своим командиром. Мы  были  посланы
на разведку узнать, сколько войск у Популара Второго.
   - У кого? - переспросил полковник.
   - Это местный турган. Самый могущественный из всех...
   - Хорошо, лейтенант. Связывайтесь, с кем считаете нужным.
   Салли достала из кармана рацию и невольно покосилась на капитана Ольсена,
который не сводил с нее глаз.
   Капитан отвернулся, и Хафин нажала кнопку вызова:
   - Сэр?
   - Салли? Ну что там, много их? - отчетливо прозвучал голос Вильямса.
   - Это не войска Популара, сэр.  Это  полк  вооруженных  сил  Корнуэльской
республики.
   На  другом  конце  связи  воцарилась  тишина.  Затем  полковник   Вильямс
попросил: - Повтори еще раз, Салли. Я не очень хорошо понял.
   - Я говорю из лагеря корнуэльцев, сэр. Их здесь много, у них танки, люди,
полевая кухня... Словом, все. Хотите поговорить с их командиром?
   - Конечно!
   Саломея протянула рацию Бертольду. Тот взял ее, с интересом  осмотрел,  а
затем представился: - Полковник Бертольд, командир Двадцать шестого ударного
полка.
   - Полковник Вильямс, командир экспедиционного корпуса.
   Взаимно поудивлявшись, оба офицера стали обсуждать сложившуюся ситуацию и
в конце концов решили,  что  силы  нужно  объединять  и  лучше  всего,  если
небольшой отряд Вильямса переместится в расположение корнуэльцев.
   Все остальные подробности решили оставить на потом.
   100
   Обратно в пригород Люктинга  Саломею,  Позница  и  Ломмера  доставили  на
штабном бронетранспортере.
   Это была старая и неповоротливая модель, однако она работала на  восковых
картриджах, и это позволяло машине заправляться раз в полгода.
   Вел машину  солдат,  а  провожатым  поехал  капитан  Ольсен.  Когда  фары
броневика выхватили  из  темноты  двух  огромных  роботов,  капитан  не  мог
сдержать возгласа восхищения.
   - С такой техникой можно покорить всю эту планету! - сказал он.
   -  Увы,  капитан,  -  ответила  Саломея.  -  Этим  гигантам  уже  здорово
досталось, и приходится только удивляться, что они еще на ходу.
   - Нам тоже досталось,  -  признался  капитан.  -  Людей  осталась  только
половина. И техники тоже. Мы ведь проваливались в эту бездну два раза...
   - Два раза?!
   - Эта планета уже  второй  пункт  для  нас.  К  счастью,  пока  не  такой
кровавый, как Орунелл...
   - Орунелл? - переспросила Саломея. - Где это?
   - Если б я знал.
   В этот момент один из роботов развернулся и  загородил  бронетранспортеру
проезд. С высоты "скаута" ударил яркий луч прожектора.
   - Все в порядке, Бонн, -  это  мы...  -  произнесла  в  эфир  Саломея  и,
понимая, что этого мало, открыла люк и, высунувшись по пояс, помахала рукой.
   Узнав Саломею, в освещенное пятно света шагнул Вильямс и с ним Торрик.
   Лейтенант Хафин спрыгнула на землю, и следом за  ней  спустились  Ломмер,
Позниц и капитан Ольсен.
   Вильямс крепко пожал ему руку и сказал: - Вы не  поверите,  капитан,  как
приятно подать руку земляку.
   - Могу сказать то же самое, сэр. Когда вы сможете уйти отсюда?
   - На всякий случай мы уже собрались. Бонн на  месте,  Салли  тоже  займет
кабину, и можно сразу двигаться. Хафин, ты в порядке? Работать можешь?
   - О чем речь, сэр, конечно.
   Вильямс обернулся, посмотрел в темноту и махнул рукой.  Тотчас  зарокотал
танковый  двигатель,  и  бронированная  машина,  повалив  деревянный  забор,
выбралась на луг.
   - Это все ваши люди? - спросил капитан, указывая  на  сидевших  на  танке
солдат.
   - Да, это все, что у меня осталось, - с грустной улыбкой признал Вильямс.
- Но нужно  поторапливаться.  По  улицам  рыскают  шпионы  тургана  Мадраху.
Наверное, они уже доложили о наших перемещениях.
   - Приглашаю вас в наш бронетранспортер, полковник, - предложил Ольсен.
   - Спасибо, капитан, но я лучше со своими.
   - Конечно, сэр. Мы поедем впереди, чтобы показывать дорогу, а вы за нами.
   - Поезжайте, капитан.
   Вильямс забрался на броню, Ольсен спрятался внутрь броневика, а  Саломея,
взбежав по узкой лесенке, заняла место в кабине "скаута".
   Она бросила прощальный взгляд на  светившийся  тусклыми  огнями  город  и
доложила: - Сэр, я готова.
   - Ну тогда поехали...
   101
   Появление в лагере корнуэльцев двух "скаутов" и танка с солдатами вызвало
настоящую бурю восторгов.
   Даже те, кто спал  в  палатках,  вывалили  наружу,  чтобы  посмотреть  на
шагающие машины и пожать руки землякам, с  которыми  удалось  встретиться  в
другом мире и в совершенно другой, непонятной реальности.
   Общая беда  сблизила  всех,  и  ошалевшие  от  радости  солдаты  Вильямса
пожимали руки налево и направо и с готовностью  принимали  сигареты,  плитки
шоколада и прочие пустяки, в которых они нуждались.
   Особое внимание  было  уделено  Бони  Клейст  и  Саломее  Хафин.  Уже  то
обстоятельство, что столь грозными  махинами  управляли  женщины,  приводило
корнуэльских солдат в неописуемый восторг, а то, что эти женщины были молоды
и красивы, превращало их в предмет всеобщего обожания.
   Тотчас же, посреди ночи, несколько солдат во главе с капралом-интендантом
Восгасом бросились ставить отдельную палатку в самой  середине  лагеря.  Она
предназначалась для Бони и Саломеи.
   Между тем вдали от ликования  своих  подчиненных  полковники  Бертольд  и
Вильямс сидели в штабной палатке за небольшим раскладным столиком.
   Они уже выпили на брудершафт и теперь были на "ты".
   - Понимаешь, Сэм, поначалу я  думал,  что  мы  заплутали,  -  рассказывал
Бертольд. - Колонны движутся вперед согласно маршруту,  а  ориентиров  я  не
наблюдаю. Чешем вдоль пирамид  дальше,  а  тут  вдруг  еще  и  радиообмен  с
командным пунктом прекратился.
   - У нас было так же, - кивнул Вильямс.
   - А потом - раз! Разведка докладывает: впереди до двух батальонов  пехоты
и полсотни боевых машин. Я ведь тогда не понял... Слушай, Сэм, давай еще  по
одной.
   - Давай, Джон, - согласился Вильямс. Они выпили еще, и Бертольд продолжил
свой рассказ: - Ну так вот. Сцепились мы с ними - хорошо местность открытая.
Я танки развернул, все сто пятьдесят единиц, да как ударили.  Короче,  смели
их, и они побежали. Мы движемся дальше, и что ты думаешь, Сэм?  Их  трупы  -
это не трупы людей, это какие-то хвостатые гады, я тебе скажу.
   Полковник Бертольд даже сморщился, вспоминая наружность своих неожиданных
врагов.
   - И оказалось, Сэм, что мы уже не на Пайторсе, где несли охранную службу,
а на Орунелле. Ты знаешь такую планету?
   - Никогда не слышал, - признался Вильямс.
   - Вот и я тоже. И я даже не знаю, как называется эта планета.
   - Ловус, - подсказал Вильямс.
   - Точно?
   - Точно. До нас здесь побывал целый полк. Пятьдесят второй егерский.  Они
полегли все, кроме одного сержанта. Он уцелел и, представь  себе,  дожил  до
глубокой старости и умер, успев научить местных жителей нашему языку.
   - Да ты что? - удивился Бертольд, разливая еще по одной.
   - Представь себе. У нас  даже  проводник  есть.  По-нашему  очень  хорошо
говорит. Не знаю, что бы мы без него делали.
   - Ну давай, что ли.
   - Давай, - согласился Вильямс, и они снова выпили.
   Закусив консервированным мясом и  солеными  овощами,  полковники  немного
помолчали, а потом Вильямс поинтересовался: - А как с охранением?
   - С этим все нормально, Сэм.  Из  полутора  тысяч  солдат  я  потерял  на
Орунелле половину. Ну что ты хочешь,  целая  неделя  непрекращающихся  боев.
Правда, разведчиков удалось сохранить. Теперь они у меня в охранении.
   - А как попали сюда?
   - Сам не знаю, Сэм, - признался Бертольд. - Топали к морю. Море у них там
теплое очень. Я, честно говоря, даже не имел, точного плана действий.
   - Понимаю.
   - Ну и раз - опять перенеслись  куда-то,  но  тут  я  уже  заметил  -  по
природе. Совсем другая растительность, запахи и все такое.
   - Бой был?
   - Не бой - пустяк. Восемь воздушных целей и до сотни пехоты. У  нас  двое
убитых...
   - Ты говорил, вы здесь только трое суток? - уточнил Вильямс.
   - Да, еще даже неполных трое.
   - Понятно. Ремонтная база есть?
   - Есть. А что, технику нужно подлатать?
   - Да, в "скаутах" масло неродное - с танков залитое, да и  боекомплект  у
них на исходе.
   - Сделаем, перезарядим, заправим. Обоз у нас  в  полном  порядке.  Сумели
сберечь и теперь только за счет него и держимся.
   В этот момент загудел сигнал вызова у рации Вильямса.
   - Слушаю, - отозвался он.
   - Сэр, мы уже разместились, - сообщила Саломея.
   - Хорошо, девочки, отдыхайте. Завтра механики посмотрят ваши "скауты" - в
полку есть мастерские.
   - Отлично, сэр!
   - Что-нибудь еще?
   - Нет, сэр, спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, Салли.
   - Честно говоря, я и не знал, что в  имперской  армии  женщины  служат  в
ударных частях, - сказал Бертольд.
   - А у вас - нет?
   - Нет. Только с бумажками, на интендантских службах и все такое... Небось
проблем с этими бабами?
   - Представь себе - нет. Они ветераны, по четвертому разу в кампании.
   - Ты серьезно, Сэм? - удивился Бертольд.
   - Вполне, Джонни. Ты бы видел, как они дерутся - до  последнего  патрона,
сжав зубы и... В общем, давай выпьем за них.
   - Давай, Сэм.
   Они выпили еще и немного помолчали, прислушиваясь, как за тонкими стенами
палатки все еще возбужденно переговариваются солдаты.
   - Слушай, Сэмми, ты, говоришь,  был  на  Конфине,  -  полковник  Бертольд
разлил остатки, а пустую флягу бросил на походную кровать.
   - Был на Конфине, будь он неладен.
   - А где стояла твоя часть во время войны?
   - Какой войны, Джон?
   - Ну как же, мы воевали - были врагами.  Ликонский  конфликт  -  помнишь?
Полгода самой настоящей войны.
   - Так это когда было, Джон.
   - Да не так уж и давно. У меня там друга убило, поэтому для меня все  как
сейчас. Где ты тогда воевал, на западе или на южном фронте?
   - Да ты чего, Джон, запьянел? Когда был Ликонский конфликт, мне было семь
лет... - возразил Вильямс. Сказал и сразу протрезвел. Его  сознание  опалила
странная догадка, и стало вдруг жарко, а перед  глазами  поплыли  фиолетовые
круги.
   - Постой, Сэм. Что-то  я  совсем  запутался,  -  сказал  в  свою  очередь
Бертольд. - Тебе сколько лет?
   - Почти пятьдесят.
   - И ты говоришь, что во время Ликонского конфликта ты был ребенком?
   - Да, Джон.
   - Но мне пятьдесят два, Сэмми! Мне пятьдесят два, и я воевал на западе  в
чине майора! Это было только три года назад!!! Три, а не сорок лет, Сэм!
   - Не кричи, Джон... - сиплым голосом произнес Вильямс. - У тебя есть  еще
выпить?
   - Есть, - еле слышно ответил Бертольд и отер с лица неуместные слезы.
   Полковник Бертольд не боялся ничего, он смело шел в  бой,  он  решительно
командовал своими людьми, но то, что с ним случилось, то,  что  случилось  с
его солдатами, было страшнее всякого поражения, хуже всякой обиды. Это  было
просто несправедливо.
   Достав из  походной  тумбочки  еще  одну  фляжку  и  два  стакана,  более
подходящие для подобной ситуации, Бертольд разлил  армейский  ром,  а  затем
задал вопрос, который потребовал от него больших усилий: - Так  что,  Сэмми,
какой сегодня год по твоей версии?
   - Пятьсот пятьдесят девятый от переселения Грегора...
   - А по-моему - пятьсот девятнадцатый от переселения Грегора.  И  все  мои
ребята - почти семь сотен человек, подтвердят тебе это.
   - Пока мы здесь, Джон, нет никакой разницы,  какой  сейчас  год.  В  этих
краях мы вне времени.
   - А я все еще надеюсь, Сэм, я надеюсь, что нас перебросит еще и  еще  раз
и, быть может, в конце концов мы окажемся дома. Только что  мне  теперь  там
делать?
   Они подняли стаканы и выпили. Солдатский ром  незаметно  скользнул  в  их
желудки, как будто это была обыкновенная вода.
   - Что я теперь скажу своим людям, Сэм?
   - Не знаю, Джонни. Меня радует уже то, что мы объединились.  Вместе  даже
помирать не так противно.
   - Тебе хорошо говорить, ты находишься в своем времени. А я как будто  уже
мертвец. - Бертольд вздохнул и, покрутив в руках пустой стакан,  добавил:  -
Но я с тобой согласен, вместе лучше.
   - И потом... - продолжил  Вильямс.  -  Есть  еще  маленький  шанс,  и  он
находится на искусственном острове - в море. Что это, я не знаю; может быть,
секретная инструкция, может, какая-то дыра, в которую можно прыгнуть - и  ты
сразу дома...
   - Ты предлагаешь двинуть к морю?
   - Да. У меня даже карта есть. Правда, она зашифрована, но кое-что  я  там
уже понимаю. В любом случае, Джонни, лучше, если есть цель.
   - Лучше, - согласился полковник Бертольд. А затем вдруг добавил:  -  А  у
меня дома дочка осталась. Лизой зовут... И теперь она моя ровесница.
   Бертольд смотрел перед собой замутненными глазами, и  было  непонятно,  в
сознании он или нет.
   - Главное для нас - вернуться. А что будет потом, это мы решим позже. Еще
неизвестно, в какое время мы попадем - может, в прошлое.
   - А сержант, говоришь, прожил здесь всю жизнь?
   - Да.
   - А его полк когда пропал?
   - В пятьсот двадцатом.
   - Понятно, значит, уже после нас, - угрюмо кивнул Бертольд. - Поэтому я о
нем и не слышал.
   - О Пятьдесят втором егерском много говорили, а вот о вас ничего не  было
слышно, - заметил Вильямс.
   - Так решили начальники - тут я не сомневаюсь, - пояснил Бертольд.  -  На
Конфине-то, считай, победили вы. Мы ушли оттуда, получив лишь незначительную
компенсацию, а потом, значит,  пропал  мой  полк.  Ну  и  понятно,  что  все
притихли. Вслед за  поражением  потеря  полутора  тысяч  человек.  Какой  же
политик захочет такого позора?
   - А ты думал, отчего мы проваливались во все эти дыры,  Джон?  -  спросил
Вильямс.
   - Отчего же не думал?  Думал.  Так  долго  думал,  что,  наверное,  готов
согласиться с чем угодно. Все дело в пирамидах. Не  нужно  нам  было  ломать
чужие могилы - мерзко это.
   - Мерзко... - со вздохом согласился Вильямс.
   102
   На следующее утро весь личный состав полка был извещен о том,  что,  пока
они плутали в неизвестных мирах, у них дома минуло целых сорок лет.
   Сообщивший эту новость полковник Бертольд опасался волнений или массового
психоза, но ничего такого не случилось. Уцелевшие в  жестоких  боях  солдаты
потеряли всякую ориентацию во времени, и им трудно было  осознать  в  полной
мере, что же случилось на самом деле.
   - Это чего же, моя  жена  теперь  старуха?  -  спрашивал  один  пехотинец
другого.
   - Да она, может, померла уже.
   - А сколько же моему Хуберту? Сынишка у меня был годовалый.
   - Так он теперь, Холли, на пяток лет постарше тебя будет...
   - Да ты чего говоришь?
   - А вот то и говорю.
   К Саломее подошел капитан Ольсен. Он посмотрел на девушку долгим взглядом
и сказал: - Теперь я понимаю, почему вы  ничего  не  знали  о  конфликте  на
Конфине... И вообще, вы еще не родились.
   - Увы, капитан, - грустно улыбнулась Саломея. - Вы заранее годитесь мне в
дедушки.
   - Дедушка Тэдди, - невесело усмехнулся тот.
   - Что? - не поняла Саломея.
   - Меня зовут Теодор Ольсен. Вот и получается - дедушка Тэдди.
   - В колонну! - прокричал