десант, но  в  это  время шестеро  из  группы
прикрытия, открыли шквальные огонь из MS-70, запараллеленых на оба ствола.
     О точности огня в такой спешки не могло быть и речи,  но  плотность его
была  такова, что полетевшие градом осколки бетонных конструкций,  заставили
лойчианцев  пригнуть  головы  и  прозевать  момент форсирования  противником
открытого пространства.
     Маленький отряд Евы влетел в узкий промежуток  между  ангарами,  откуда
десантники намеревались атаковать во  фланг лойчианцев, прижавших  отделение
Грюн.
     Однако  не удалось даже перевести  дыхание. Впереди в  узком промежутке
между ангарами появились три "Синдиката", которые направлялись разобраться с
отделение Грюн, но увидев новые цели поменяли свои намерения.
     За несколько секунд, Ева  успела  оценить опасность, которая исходит от
тяжелых  пушек  и наплечных  пусковых  установок  роботов. Она сразу приняла
решение   и   очередью   из   подствольного   гранатомета   вспорола   стену
металлического  ангара.  Выбив  ногой  болтающийся  фрагмент перегородки она
проскользнула внутрь, скомандовав своему отделению следовать за ней.
     Каково же было удивление Евы, когда она оказалась среди десятков солдат
противника,  которые  накапливались   в   ангаре   для  решающего  удара  по
высадившемуся десанту.
     Но  время  на раздумье  не  оставалось  и  Ева открыла огонь  из  МS-70
выпуская пули веером во все стороны по опешившим солдатам противника.
     Увлекая за собой отделение, капрал Харбин рванулась вперед, понимая что
только внося панику, она сумеет одержать победу.
     Десять  десантников  как обсидиановый  нож,  вошли  в рыхлую  массу  не
ожидавших  нападения  лойчианцев.  Ева  мчалась  вдоль  рядов   вскакивающих
боевиков,  отчаянно работая  локтями, и острые "кифты"  ранили  противника и
срывали элементы брони.
     Следовавшие за своим капралом десантники, довершали разгром и  вскоре у
выхода  из   ангара   образовалась  жуткая  давка  из  лойчианцев,  отчаянно
пытавшихся выбраться наружу.
     Им даже и в голову не приходило сопротивляться и выбегая  из ангара они
тут же попадали под огонь отделения Аманды Грюн.
     - Аманда, здесь  я,  Ева!.. Мы в ангаре прямо за стеной!.. Сейчас будем
выходить, смотрите не подстрелите нас сгоряча!..
     -  Не  беспокойся,  мы   уже  поняли,  что  это  свои!..  -  Отозвалась
повеселевшая Аманда.
     -  Но за нами ломятся какие-то  танки на ногах. -  Крикнула Ева,  когда
оказалось снаружи. - Судя по всему они уже забрались в ангар. У вас остались
зажигательные гранаты?..
     - С десяток найдется!
     - Тогда давайте к выходу...
     Едва последний солдат из отделения Евы покинул ангар, как туда полетели
зажигательные гранаты и все имущество дружно занялось чадным пламенем.
     Отделение  Евы  совместно с  отделением Аманды  Грюн,  взяли  на прицел
выход, на случай появления роботов, но пламя уже было настолько сильным, что
навигационные датчики "Синдикатов" отказали.
     Послышалось несколько мощных ударов  изнутри ангара, когда  ослепленные
машины  пытались найти выход. Потом выпущенная наугад ракета проделала брешь
в  торцевой стене ангара,  на высоте нескольких  метров от земли. Вскоре все
прекратилось и был слышен только треск пожираемого огнем оборудования.
     Следующий ангар оказался  полупустым и отлично подходил для  временного
убежища нескольких серьезно раненых,  оказавшихся в  отделении капрала Грюн.
Охранять  их оставили двоих легкораненых,  а  остальные двинулись на  поиски
входа в подземелье.



     Шесть оставшихся "Синдикатов",  став полукругом возле входа в подземный
этаж, создавали основную и самую непреодолимую линию обороны.
     Бой переместился уже на посадочную полосу,  и лойчианские  боевики, еще
несколько   минут   назад  обстреливающие   противника  издалека,   отчаянно
сопротивлялись   и   гибли   на   своих   позициях,   под   натиском  восьми
"грейтимплантов" и двух неполных отделений десантников.
     Четыре ангара первой линии, ближайшей к месту высадки, были подожжены и
два из них уже успели разрушиться.
     По  всей  площади  базы  валялись  тела  убитых  и  раненых,  оружие  и
потерянные элементы брони. Все это было припорошено белой пылью, поднимаемой
разрывами гранат и черными хлопьями  сажи, от  поднимающегося  над  ангарами
пламени.
     Смешанное отделения под командованием капрала Харбин, лежало вжимаясь в
землю,  под  плотным  огнем двух совершенно не  тронутых  пулеметных  гнезд,
оборудованных мощными газовыми штуцерами.
     Они выпрыгнули совершенно неожиданно, прямо из земли, на  своих длинных
телескопических  штангах  и благодаря свой  скорострельности успели  нанести
десантникам существенный урон. Трое из отделения были убиты наповал...
     Сейчас   девушки  пытались  вести  ответный  огонь,  но  все  это  было
несерьезно, так как операторы штуцеров прятались на дне гнезда.
     До входа  в  подземелье оставалось  не более  шестидесяти метров и было
обидно положить всех людей, не дойдя до цели всей операции совсем немного.
     -  Отделение!.. Слушай  меня!..  Кто у нас  бегает быстрее всех и может
увернуться от пули?.. Есть  сумасшедшие  или нет?.. - Передала Ева по своему
УПС. После некоторой паузы послышался ответ:
     - Есть такие... Сандра Буллок...
     - Сандра, солнце мое!.. Нужно резко  рвануть вправо. Метров двадцать...
Сумеешь?..
     - Попробовать можно...
     - Тебе нужно только на пару секунд отвлечь операторов, понятно?..
     - Понятно...- Отозвалась Сандра.
     - А все остальные, должны обязательно сбить штуцеры!..  Чтобы Сандра не
рисковала зря!.. Приготовься, Сандра. На счет три беги так, чтобы оторваться
от собственной тени... Раз... Два... Три...
     Два  высоких  фонтана  взрываемой  земли   наперегонки  устремились  за
несущейся как ветер девушкой бросившей вызов случаю и смерти...
     А  остальные  десантники  поднялись  в  полный  рост и открыли огонь из
автоматических подствольных гранатометов по трясущимся от злобы смертоносным
машинам.
     В  одно  мгновение  разлетелись в стороны  пружины,  клапаны  и затворы
штуцеров,  а сорванные шланги  забились в конвульсиях бесполезно растрачивая
сжатый газ.
     Двое посланных к Сандре девушек подняли ее  обессилевшую, но совершенно
невредимую и потащили в укрытие, к стене одного из ангаров.
     Выглянув из-за угла предпоследнего уцелевшего строения, Ева увидела как
прорвавшиеся, сквозь  оборонительные ряды боевиков "грейты", начали атаку на
роботов удерживающих вход в подземелье...
     Едва  заметив противника, шестерка "синдикатов" сомкнула ряды и открыла
губительный огонь  с наплечных ракетных установок.  Суперсолдаты отвечали на
бегу только из  пушек, так  как ракеты  были  ими  уже истрачены при  штурме
позиций боевиков.
     "Грейтимпланты" широкими шагами мчались сквозь сплошную стену разрывов,
чудом  избегая  прямых  попаданий  ракет.  Когда  до  атакующего  противника
оставалось  тридцать  метров  роботы  прекратили  стрельбу   и  изготовились
действовать формитерами.
     Первый  "грейтимплант"   был   буквально  разорван   на  куски   шестью
одновременно  вылетевшими  плазменными  струнами,  но второй  солдат  майора
Айзека, хотя и получивший удар  струны,  пригнулся  и на  регбистский  манер
врезался в ряды "синдикатов", опрокинув двоих из них.
     Следом  подоспели еще четыре супервоина и,  уворачиваясь от запевших  в
воздухе  струн,  сшиблись  броней  с роботами.  Завертелась  такая  страшная
карусель  из  катающихся  в  пыли  и  сцепившихся  стоя закованных в  металл
чудовищ,  что  даже  подоспевшие  двое травмированных  "грейтимплантов",  не
решились ввязаться в сражение, не в состоянии определить своих и чужих.
     Ева отрядила  шестерых  человек  поджечь  два  последних  ангара,  а  с
оставшимися людьми поспешила к месту битвы гигантов.
     В отличии от накаченных химическими стимуляторами "грейтов", десантники
во главе  с  капралом Харбин, быстро  разобрались  где свои,  а где чужие  и
окружив борющихся на земле, открыли стрельбу одиночными выстрелами, медленно
но верно склоняя чашу  весов в свою  пользу. Видя, что  здесь обходятся  без
них, поврежденные "грейтимпланты"  заковыляли назад  к позициям  лойчианских
боевиков,  где  еще  слышались  отдельные  выстрелы и  редкие разрывы ручных
гранат.


49.

     Сержант  Паркер, держа  наготове трофейный  "FAF90",  медленно  кралась
между семиметровой, огораживающей базу стеной и рядами бетонных блоков.
     Где-то  здесь,  совсем рядом,  затаился меткий стрелок, не  позволяющий
десантникам почувствовать свою победу. Зачистка захваченных позиций являлась
едва ли не половиной дела и требовала напряжения всех нервных и  психических
сил.
     Эвелин  осторожно   двигалась   среди  обожженных  обломков   бетона  и
изуродованных тел, минуту назад бывших живыми людьми.
     Время  от  времени она  замирала и  прислушивалась к  своим  ощущениям,
надеясь на помощь интуиции. Ведь под видом погибшего, вполне  мог скрываться
тот  коварный снайпер, а стрелять в  голову каждому трупу Эвелин  не  могла,
рискуя себя обнаружить.
     Снайпер  знал,  что его ищут, и затаился, желая напоследок прихватить с
собой   и  охотника.  А  сержант  Паркер,  шаг   за  шагом  на  дрожащих  от
перенапряжения  ногах,  кралась от  одного бетонного  блока  к  другому.  За
очередной преградой  обнаружилось  что-то вроде блиндажа. На полу  в  разных
позах  лежали тела лойчианских боевиков,  было видно что всех  накрыла серия
ракет удачно выпущенная одним из "грейтимплантов".
     Эвелин хотела идти дальше, но что-то заставляло ее оставаться на месте.
Инстинкт самосохранения, желание выжить, удерживали ее от следующего шага.
     Эвелин стояла у стены и, стараясь спокойно дышать, осматривала все щели
и выбоины внутренних  стен блиндажа. Она сделала это во второй, в  пятый раз
и, наконец, заметила в щели на противоположной стороне, какое-то движение.
     Это был  он -  снайпер. Место  он  выбрал  идеальное. Пройдя мимо  даже
десять раз,  можно  было  не обнаружить  его вовсе.  Но помог счастливый для
Эвелин случай, ставший для снайпера трагическим стечением обстоятельств.
     Его убежищем и идеальной позицией  была  глубокая ниша, имевшая вход из
блиндажа,   который   теперь   был  надежно   замаскирован  телами  погибших
лойчианцев.
     Привыкнув к  полумраку и присмотревшись,  Эвелин  совершенно  отчетливо
рассмотрела даже черты лица снайпера.
     Это  был  совсем молодой человек. С красивыми и правильными  чертами на
смуглом лице.
     Орлиный  нос,  брови  с изломом.  Его волосы, как  и у всех лойчианских
боевиков, были собраны  на затылке в "конский хвост".  Кожаная жилетка  была
надета прямо на голый мускулистый торс.
     Плавно, стараясь не делать резких движений, Эвелин  подняла пистолет  и
прицелилась снайперу в голову. В мозгу промелькнула услышанная где то фраза:
"Кто не стреляет в снайпера, не может чувствовать себя в безопасности."
     Участвуя в сегодняшнем бою и несколько раз вступая в рукопашную, Эвелин
не  всматривалась в  черты  лица  своих  врагов,  но сейчас  она  испытывала
некоторую неуверенность и сожаление.
     Появилась мысль взять  лойчианца в плен,  но сержант Паркер поняла, что
на это у  нее просто не  осталось сил.  И подавив  в руке  последнюю нервную
дрожь, Эвелин спустила курок...



     Б-30А не глуша  двигателей,  стоял на расчищенной посадочной  полосе, а
уцелевшие солдаты "Веги -  IV"  используя носилки, заносили в грузовой трюм,
тела  своих  товарищей. Туда  же загрузили и  располосованные  тела  четырех
бронированных  солдат  майора Айзека. Не  стыдясь плакал  Либенс, над  телом
своего друга. Джумо подвела  таки золотая собака, на  блеск которой выпустил
два снаряда один из "синдикатов".
     Вслед  за  телами,  в   грузовой  трюм,  при  помощи  "грейтимплантов",
загрузили двух, наименее поврежденных роботов.
     Пока  происходила  погрузка, восемь человек десанта  и два суперсолдата
майора Айзека, стерегли туннель  ведущий  в подземные  этажи, в которых  как
удалось выяснить находилось еще достаточное количество вооруженных боевиков.
     И хотя без уничтожения подземелья, задание считалось выполненным только
наполовину, сержант Паркер и майор Айзек понимали, что  не имеют сил для еще
одного штурма.
     Оставалось  убраться  довольствуясь тем, что достигнуто. А  это  восемь
сожженных ангаров заполненных до  отказа вооружением и первоклассным военным
имуществом, достаточным для снаряжения небольшой армии.
     Когда  весь десант -  и  живые  и мертвые,  заняли свои  места, створки
корабля захлопнулись.
     Двигатели натужено  воя сумели оторвать Б-30А от земли и тяжело понесли
его прочь от догорающей базы лойчианцев.
     Возле  большого  иллюминатора  глядя  вниз   стояла  Синди   Попадакис,
единственная из своего отделения, оставшаяся в живых.
     Сумасшедшими глазами  она смотрела сквозь толстое стекло иллюминатора и
повторяла:
     - Выходите... Выходите... Ну выходите... - Почти умоляла она.
     Эвелин Паркер и  Ева Харбин стояли рядом и переглядывались, с  тревогой
наблюдая за Синди, опасаясь за ее рассудок.
     -  Синди,  может  ты  присядешь?  -  Дотронулась  до  ее  измочаленного
наплечника Ева.
     -  Нет!.. Не трогай меня!.. Они  сейчас выйдут!.. Ну, выходите  же!!! -
Закричала она полным отчаяния голосом.
     И  словно  услышав  ее,  из туннеля  подземного этажа выбежало  полтора
десятка человек, уже достаточно трудно различимых с такой большой высоты.
     С криком  первобытного ликования Синди  взметнула  над  головой  руку с
зажатым в кулаке маленьким дистанционным устройством и замкнула контакты.
     Восьмикилограммовая кислотная мина "гоблин", которую Синди спрятала под
труп  лойчианца  в  нескольких метрах  от  туннеля, рванула  как  сверхновая
звезда, распространяя на десятки метров вокруг, волну испепеляющего жара.
     Маленькие фигурки людей вспыхнули  как  факелы  и полегли на обугленную
дымящуюся  землю, а  Синди  с пеной  на  губах каталась по  полу  десантного
отсека,  и  не  переставая   кричать  все  дергала  и  дергала,  кнопку   на
дистанционном пульте...


50.

     Труайер, второй по величине город планеты Акинарес, по праву считался в
секторах местом,  где  без  труда можно  было  потратить  практически  любые
деньги.
     Сюда  на  отдых  не  брезговали  приезжать  все  наркобароны   с  Чада,
воры-чиновники  со всего  сектора А  и  даже  депутаты  Верховного  собрания
Федерации, естественно - инкогнито.
     Город  насчитывал  девять  миллионов  постоянных жителей  и  столько же
приходилось на приезжих отдыхающих.
     Деньги  рекой  лились  в  карманы  местных  воротил  игорного  бизнеса,
держателей самых дорогих борделей и владельцев золотистых пляжей.
     А ручейки  поменьше,  вытекающие из их  карманов, сливались в приличный
поток, который  ориентировался  в сторону премьер-министра сектора А, Боноде
Сумы.
     В отличии  от  многих других мест  отдыха,  даже  на  самом  Акинаресе,
Труайер являлся зоной свободной от враждебности и шпионажа.
     Этим в городе и его пригородах  занималась специальная служба,  имевшая
экзотическое название "Акомба".
     Агенты этой службы трудились над вычислением, различного рода охотников
за информацией, чужими кошельками и головами.
     В  случае определения  такого  субъекта с  ним особо  не  церемонились.
Человек просто исчезал  и  это лучше  всяких  предупреждений действовало  на
организации занимающиеся рискованным бизнесом.
     Надо сказать, что  это  правило честно распространялось и на спецслужбы
"родного" правительства сектора В.
     Боноде  Сума,  после своего удачного избрания на пост премьер-министра,
пытался  было подмять  под себя  курортный город, через который  каждый  год
проходило  до 10  миллиардов  кредитов. Но  он  был  немало  удивлен,  когда
ознакомился со сведениями, открывающими истинный источник средств, приведший
его к политическому благополучию.
     Тогда он решил действовать  тайно, но и этот вариант не удался. Шеф его
разведки  представил  премьер-министру   список   лучших  агентов  бесследно
исчезнувших в  городе  "радости и счастья" и Боноде Сума сдался, что и  было
отмечено хозяевами Труайера.
     В  виде компенсации, он получил постоянный процент от доходов города  и
золотую   карточку   почетного   гражданина   Труайера,   дающую  право   на
неограниченный кредит во все заведениях курорта.
     С тех пор город разрастался, расцветал  и прославлялся в дальних краях,
как  курорт  с  неповторимыми красотами  и  очень  честными  и  приветливыми
местными жителями.
     Чтобы не  нарушать сказочную идиллию этого заповедного места, космопорт
перенесли далеко в океан, на сто километров от берега, откуда в полной красе
и блеске к берегу прибывали белоснежные экранопланы.



     Вид  золотых  пляжей  и  многоярусных  дворцов  Труайера  действительно
впечатлял.  Пассажиры, большинство  из которых летело на курорт впервые,  по
мере приближения к берегу возбуждались все сильнее.
     Берег надвигался стремительно и  становилось немного страшно  от мысли,
что гигантский экраноплан, несший две тысячи пассажиров не сумеет остановить
свое скольжение.
     Но  эта уловка пилотов была только одним  из трюков, с помощью  которых
пассажиров,  даже  приезжавших  в  Труайер повторно, доводили  до  экстаза в
момент их схода на "берег мечты".
     Экраноплан, как  показалось,  в  последний момент развернулся и лег  на
курс  вдоль береговой  линии. Выпустив закрылки  он  стал  терять скорость и
снижаться.  Лайнер   коснулся  воды  и  словно  рев  водопада  перекрыл  шум
двигателей,  когда бешенные потоки отводимые отсекателями, встали  отвесными
стенами вокруг, все еще мчащегося экраноплана.
     Послышались испуганные  вскрики  женщин,  восторженный  гогот  мужчин и
легкая  водяная пыль  осыпала  пассажиров  стоящих  на  открытой прогулочной
палубе.
     - О, это  просто великолепно, дружище Кессель!.. Я в восторге от такого
шоу!.. У нас  на Араксе Желтом ничего такого  нет и в помине!.. - Господин в
белоснежном костюме "сафари"  и  соломенной панаме, щурясь от яркого солнца,
платочком вытирал черные очки, которые запорошило водяной пылью.
     -  Может у вас  на Араксе  Желтом и  нет,  а у  нас на Бестоматисе,  на
праздник "Йофе,  йофе ливенлау!.."  устраивают  такие номерочки, что  только
держись!.. Куда этим самодеятельным актеришкам!.. - Господин Кессель нарочно
делал  кислую  физиономию,  но   видно  было,   что   и  он  захвачен   этим
представлением.
     На  берегу  творилось  что-то невообразимое, гремели барабаны,  звучали
какие-то  дудки и сотни  людей,  разодетых  в  искрящиеся на солнце костюмы,
отплясывали захватывающие местные танцы в бешенном ритме.
     Вокруг, идущего  тихим ходом  экраноплана,  вертелись катера и лодки, с
которых на  борт лайнера  очаровательные девушки в  бикини и юноши, с  не по
годам  развитой мускулатурой, бросали букеты цветов и выстреливали хлопушки,
разбрасывающие разноцветные конфетти.
     Лайнер   остановился  возле   причала   и  магнитные  фиксаторы  прочно
прихватили  его  корпус.  Вниз поползли сразу  несколько  широких  трапов  и
команды встречающих ринулись по ним, едва только они коснулись берега.
     За  кажущейся толкотней  и неразберихой,  скрывался строгий  порядок  и
долгие  изнурительные   тренировки.  Каждые  несколько  человек  встречающих
бросались к  своему, заранее определенному пассажиру. Если  это был одинокий
мужчина, к нему подбегали очаровательные девушки и осыпая поцелуями тащили в
зарезервированный  транспорт.  Если мужчина  был не один, то  его  атаковали
одновременно  с  его  дамой  и  увозили  в  разные стороны.  Супруги  обычно
встречались на другой день, но никогда  не спешили упрекать друг друга,  так
как ехали в Труайер пары, уже изрядно уставшие от денег и друг друга.
     Случалось и  та