ет именно так.
   "Пришло время послужить", - сказал он. Так что все было честно.
   Мэнсон еще раз припомнил, как Лала будто впилась в него своими глазами  и
только командовала: "Смотри на меня, Жефа. Смотри только на меня..."
   В результате он и  не  заметил,  как  все  закончилось.  Зато  Лала  была
довольна.
   "Ты молодец, Жефа. Все произошло как надо..." - сказала она. И ушла. Даже
не чмокнула на прощание в щеку.
   "Немудрено, что местные мужчины  предпочитают  прыгать  к  звездам..."  -
подумал Джеф и слез со стола.
   Он вышел из хижины, чтобы подышать ночным воздухом,  и  в  это  время  со
стороны навеса сверкнула яркая вспышка.
   "Летают..." - подумал Джеф и решил подойти ближе.
   Аборигены действительно летали. Пока Джеф шел к навесу, там сверкало  еще
несколько раз, и в местах вспышек появлялись темные  силуэты.  Некоторые  из
них поднимались сами, другим помогали.
   Джеф подошел уже метров на тридцать,  когда  последовала  новая  вспышка.
Мэнсон помнил, как, увидев то же самое в первый раз, он потерял сознание.
   Теперь же он чувствовал только небольшое головокружение.
   Очередной прибывший охотник сам поднялся на ноги, и Джеф увидел, что руки
аборигена заняты какой-то ношей.
   "Это экран..." - догадался он. Охотник отдал добычу молодому человеку,  и
тот почти бегом понес ее в хижину духа Котти. А сам охотник присоединился  к
другим вернувшимся раньше него коллегам. Однако разговоров не  было  -  люди
стояли молча. Очевидным было то, что они чего-то ждали.
   - Жефа? - заметил Мэнсона новоприбывший. Это был Тамил.
   - Я пришел посмотреть, - оправдываясь, сказал Мэнсон. Он все еще не знал,
имел ли право прийти к навесу.
   - Это хорошо, что ты пришел. Нам всем приятно тебя видеть.
   При свете угасающих костров Джеф заметил, как все охотники повернулись  в
его сторону и их лица озарились белозубыми улыбками. Они действительно  были
рады.
   - Когда ты ходил к звездам - тебя долго не было, Жефа, - сказал Тамил.  -
Тебя долго не было, и мы боялись, что ты не вернешься.
   - Да, - кивнул Джеф.
   - А теперь мы боимся, что не вернется Мурана. Он пошел к  звездам  первый
раз, и он был не уверен...
   В этот момент перед Джефом снова  засияло  пятно  света.  Однако  оно  не
погасло,  и  все  увидели  неясный  силуэт,  который,   не   материализуясь,
разгорелся с новой силой и ярким столбом унесся обратно к звездам.
   - Муране тяжело... - изрек Тамил.
   Неожиданно из темноты выступил Аюпа. Не гаворя ни  слова,  он  направился
под навес, и вслед задним под навесом стали собираться все охотники.
   Вокруг старика образовали плотный круг, и  спустя  некоторое  время  Джеф
увидел, что тело Аюпы как будто перешло  в  жидкое  состояние.  Его  контуры
начали играть маслянистыми отблесками, а мелкие детали сгладились и потеряли
четкость линий.
   Аюпа поднял руку над головой, и она вся засветилась. Так  продолжалось  с
полминуты, пока рука не заискрилась голубоватым пламенем. Затем она взвилась
к небу синим столбом, однако тело Аюпы все еще оставалось  на  земле.  Столб
синего света уперся в бесконечное черное небо, и Мэнсону показалось, что  он
чувствовал тяжкое напряжение умчавшейся к звездам руки Аюпы.
   Видимо, что-то пошло не так, и старик  испытывал  трудности,  потому  что
вскоре череп Джефа завибрировал от мощного посыла:
   "...  Помоги  нам,  Котти!  Помоги  нам,  славный  покровитель  звездного
народа!"
   Джеф был уверен, что его голова вот-вот расползется по швам. Он  сжал  ее
руками, уже искренне сожалея, что поддался любопытству и пришел к навесу.
   "... Помоги нам, Котти! Помоги нам, детям космического ветра!"
   Совсем рядом с  Мэнсоном  взмахнула  крылом  птица.  Она  промчалась  над
затухавшими кострами и растворилась в  темноте.  Колебания  в  голове  Джефа
достигли мучительной для него частоты, и он закричал, не выдержав боли.
   Пространство под навесом снова озарилось светом, и боль оставила Мэнсона.
Все еще не отнимая рук от головы, он осторожно открыл глаза  и  увидел,  как
охотники обматывали веревками курящуюся белым туманом фигуру.
   Они работали  быстро  и,  как  только  закончили  пеленать  тело,  тотчас
засунули его в большой мешок и потащили по деревне. Поначалу Джеф решил, что
несчастного бросят в реку, но потом он заметил, что охотники внесли мешок  в
одну из хижин.
   Аюпа вышел  из-под  навеса  и  направился  к  Джефу.  Подойдя  ближе,  он
улыбнулся: - У меня хорошая весть, Жефа. Лала беременна.
   - Но как вы узнали так быстро?
   - Что значит быстро? Любая женщина чувствует это сразу. Пойдем, я провожу
тебя к твоей хижине...
   И, взяв Джефа под руку, Аюпа повел его, поддерживая  словно  драгоценного
принца крови.
   - Наконец-то спустя восемь лет, Жефа, у нашего народа  родятся  дети.  До
этого, к сожалению, у нас не было ни одного отца.
   - А кто же был отцом восемь лет назад?
   - Я... - ответил Аюпа.
   - Вы, сэр? - удивился Мэнсон.
   - Почему ты удивился, Жефа?
   - Просто это так неожиданно... А почему вы перестали быть отцом?
   - Я состарился. Я уже не могу отвечать за то, каких детей я  зачинаю.  Во
мне нет прежней силы.
   - Но вы хорошо выглядите, да и то, что вы сейчас делали...  Я  не  понял,
что именно, но уверен - силы потребовались немалые.
   - О, Жефа... - улыбнулся Аюпа. - Есть одна "сила" и есть  другая  "сила".
Понимаешь? Сила бывает разная. Если человек может убить речного тигра  одним
ударом кулака или выхватить  из  "ловушки"  слабого  охотника,  это  еще  не
означает, что он может отвечать за  поколение  целого  народа...  Для  этого
нужна особая сила. И у тебя она есть.
   - Понятно, - кивнул Джеф. - А что произошло с Мураной?
   - Мурана был ослаблен внутренней болтовней. Он  все  время  задавал  себе
множество вопросов и сам же на них отвечал. Эта постоянная болтовня с  самим
собой делает человека мягким. Она лишает его прочного стержня...
   - Но что же с ним произошло?
   - В момент ухода к звездам Мурана стал  сомневаться,  сумеет  ли  он  это
сделать. Его  обуревали  страхи,  и  в  результате  его  тело  распалось  на
множество лепестков...
   - И что будет теперь?
   - Он будет лежать в мешке. Если ему удастся вернуться полностью,  значит,
Мурана будет жить на земле.
   - А если не удастся?
   - Тогда мы вернем его звездам. Аюпа подвел  Мэнсона  к  хижине  и  поднял
циновку, приглашая его войти.
   - А что будет со мной, мистер Аюпа, когда я сделаю свое дело?
   - Когда ты станешь нашим отцом?
   - Да.
   - Ты будешь волен поступать, как тебе заблагорассудится, Жефа.
   - И даже смогу уйти?
   - Конечно. Хотя мне бы этого не хотелось. Но ты сможешь уйти - это я тебе
обещаю.
   83
   Бросив последний взгляд на  дом  из  старого  железа,  Фрэнк  вздохнул  и
перевел свои мысли на текущие дела.
   Итак,  процесс  пошел.  Колесики  завертелись,  и  все  персонажи  начали
становиться по своим местам. Пока все шло по его плану,  и  Фрэнк  был  этим
доволен. Расходы по предстоящему предприятию компаньоны  взяли  на  себя,  и
оставшиеся в банке деньги оказались невостребованы.
   Теперь предстояло добраться до  порта  Чипиеры  и  благополучно  миновать
таможню. Чтобы фигура Фрэнка не  бросалась  в  глаза,  Бино  Маршак  любезно
собрал для него чемодан. И хотя  половина  вещей  не  подходила  Горовцу  по
размеру, всякий любопытный таможенник посчитал бы их вполне обычным  набором
для любого пассажира.
   Еще в кармане у Фрэнка лежали новые документы. Янг Бристоль  клялся,  что
они были настоящие. Роджер Форсайт - так звучало новое имя  Фрэнка  Горовца.
Оно ему нравилось,  но  казалось  каким-то  излишне  литературным.  Впрочем,
родителей и документы не выбирают, поэтому следовало  носить  и  предъявлять
то, что было.
   Тяжелый автомобиль с совершенно  новым,  плохо  отрегулированным  движком
мчался по одному из шоссе Чипиеры. За рулем сидел старый знакомый  Фрэнка  -
Динго  Арчибальд.  За  время  службы  у  Янга  он  стал  выглядеть   гораздо
представительнее и уже больше не страдал от отсутствия денег.
   Фрэнк считал Арчибальда  порядочным  парнем,  ведь  как-то  раз  он  даже
попросил у Горовца прощения за то, что заложил его  Янгу.  Фрэнк  его  сразу
простил - он знал, как сильно Динго боялся Бристоля.
   Шоссе вышло за городскую черту, и все мусорные  заводы  остались  позади.
Вместе с ними исчезли и неповоротливые мусоровозы, и без них шоссе оказалось
достаточно широким и свободным.
   - Сколько нам ехать, Дингс? - спросил Фрэнк.
   - Двадцать минут, сэр, - ответил  Арчибальд.  Фрэнк  отметил,  что  Динго
зачислил его в разряд начальников. Он  сказал  "сэр",  а  это  подразумевало
выполнение некоторых просьб и даже приказов.
   Отходившие  влево  и  вправо  второстепенные  дороги   быстро   разрядили
движение, и вскоре автомобиль Фрэнка оказался в полном одиночестве.
   - Прибавь газу, Динго, - предложил Горовиц.
   - Не могу, сэр, все, на что способна эта  "таратайка",  я  уже  выжал,  -
пояснил Арчибальд.
   "Понятно - в автомобилях он полный нуль..." - отметил Фрэнк.
   - Тогда поставь регулятор охлаждения топлива на пять градусов  выше...  -
сказал Горовиц.
   - Но, сэр, на перегретом топливе мы поедем еще медленнее.
   - Ты слушай, что я говорю, Динго,  -  с  нажимом  и  легким  раздражением
добавил Горовиц. - На этом движке поганые датчики. Они все время врут...
   - Хорошо, сэр, - пожал плечами  Динго  и  сделал,  как  советовал  Фрэнк.
Спустя полминуты двигатель стал набирать обороты.  -  А  ведь  и  правда!  -
обрадовался Динго.
   - А ты думал, я тебе вру? - довольно усмехнулся Фрэнк. Теперь в  сознании
Динго отложился тот факт, что Рэй Кертис всегда говорит дело и  его  следует
слушать.
   Последние километры шоссе были не так разбиты машинами,  и  Горовиц  даже
позволил себе задремать. Когда Динго стал сбрасывать скорость, Фрэнк  открыл
глаза.
   Уродливые постройки порта высились до самых облаков, и  по  усвоенной  на
Хингане  традиции  Фрэнк  предположил,  что  раньше  это  был  телевизионный
комплекс со всякими там башнями и  антеннами.  Однако  предположения  Фрэнка
опроверг  Динго  Арчибальд:  -  Вам  нравится,  сэр?  Раньше  здесь  строили
развлекательный комплекс с сумасшедшими горками и мачтами  для  планеров,  а
потом переделали все в космопорт.
   - Здорово... - кивнул Фрэнк.
   Взлетные  площадки  не  были  огорожены,  и  он   уже   издалека   увидел
единственный челнок, сиротливо сидевший на бетонных плитах. Из  щелей  между
плитами пробивались бодрые сорняки, и  создавалось  впечатление,  что  судно
находится посреди поля.
   Динго подрулил к главному входу, возле которого было припарковано  уже  с
десяток автомашин. Фрэнк подождал, пока Арчибальд  откроет  ему  дверку,  и,
выбравшись из салона, тихо обронил: - Если что, Динго, я надеюсь на  тебя  и
твоих людей...
   - Что, сэр?
   - Тебе я верю, а Янгу и Адольфусу Ремеру нет. Понял?
   - Да, сэр, - кивнул Динго, и его большая спина ссутулилась.
   - Никого не бойся, парень. Если мы вместе, то нам никто не страшен.
   - Да, сэр, - повторил Арчибальд. Он вытащил чемодан  Фрэнка  и  захлопнул
дверку.
   - Сколько на "Ульрихе" твоих людей? - не отставал Фрэнк.
   - Они все подчиняются Янгу.
   - Это я знаю. Формально они  подчиняются  Янгу,  однако  среди  них  есть
верные тебе люди,  которые  в  случае  необходимости  будут  выполнять  твои
приказы, а не Янга Бристоля. Я прав?..
   Динго не ответил и начал проверять замки на дверях.
   - Послушай, Динго, ведь это ты сдал меня Янгу, а не я тебя. Так  чего  же
ты боишься?
   Динго осторожно покосился на здание порта и  тихо  ответил:  -  Да,  сэр,
такие люди найдутся.
   - Сколько?
   - Пять человек...
   - Вот и отлично. Давай мой чемодан и пойдем,  а  то  нас,  наверное,  уже
заждались. Если Янг спросит, о чем мы разговаривали,  скажи,  что  я  просил
достать мне пистолет...
   Когда Фрэнк в сопровождении Динго вошел в здание порта, он  сразу  увидел
небольшую очередь из пассажиров возле бюро  таможенной  службы.  Людей  было
немного - человек двадцать, однако очередь двигалась очень медленно.
   Каждого пассажира усаживали в специальное  кресло  и  снимали  показания,
точно так же, как  когда-то  снимали  показания  с  Фрэнка.  Процедура  была
простой,  однако  некоторые  клиенты  были   еще   бестолковее,   чем   сами
таможенники, и оттого идентификация растягивалась на очень долгий срок.
   - Фарон Баргхауз?.. - спросил таможенник, заглядывая в документы.
   - Да, это я.
   - Займите, пожалуйста, кресло, - указал таможенник.
   - Простите, а это не опасно?
   - Нет, - начат раздражаться чиновник, - я,  например,  получаю  от  этого
удовольствие...
   - Правда? Ну тогда я сяду... - согласился пассажир.
   - Теперь прижимайте лицо к бициклеру... - приказали пассажиру.
   - К чему? - не понял тот.
   - Свое лицо вот к этой штуке, - пояснил  другой  таможенник,  потому  что
первый уже не мог нормально разговаривать.
   - Вот к этой?
   - Да, к этой.
   - А это не опасно?..
   Таким образом, свободного времени было предостаточно, и  Фрэнк  от  скуки
посматривал по сторонам. В одном месте он приметил попивавшего "колу" Эскота
Леви. В другом конце зала,  причем  уже  за  таможенным  барьером,  в  глаза
бросилась шляпа Адольфуса Ремера.
   По-видимому, вся компания была уже в сборе и с нетерпением ожидала, когда
наступит очередь Фрэнка. Вероятно, они считали, что он  блефует  и  никакого
иммунитета от таможенной идентификации у него нет.
   Тем временем очередь понемногу двигалась.
   - Нет, мадам, руки нужно положить  вот  на  эти  экраны.  Они  называются
"линки".
   - А, знаю, по имени Линки Балтимора Я его просто обожаю!
   - Окей, мадам, только не двигайте руками.
   - А еще мне нравится Уоллес Гауптман, а вам?
   - Все, мадам, вы можете подниматься.
   - Значит, у меня все в порядке?
   - Конечно, мадам... - По лбу таможенника стекали крупные капли  пота.  Он
отошел в сторону, и его место занял отдохнувший напарник.
   - Позвольте, - не успокаивалась дама, - как же все в  порядке,  если  мой
гинеколог сказал, что...
   -  Мадам,  это  не  медицинское  обследование.   Это   идентификация   по
криминальной базе данных...
   - Ах так!.. Я что же, по-вашему, похожа на воровку?
   Из дежурки появился человек в украшенном золотыми эполетами  кителе  и  в
фуражке  с  высоченной  тульей.  Тяжелая   кокарда   заставляла   начальника
напряженно держать спину. На нем были одеты тренировочные штаны  и  шлепанцы
на босу ногу.
   - В чем ваша проблема, мадам? - спросил начальник, беря даму под  руку  и
отводя ее в сторону.
   А очередь продолжала двигаться.
   Стоявший позади Фрэнка Динго Арчибальд заметно нервничал, хотя и  пытался
беззаботно насвистывать.
   - Ты знаешь, Динго, - повернулся к нему Горовиц, -  я  вот  что  подумал.
Все-таки Янг ведет честную игру. Наверное, я был не прав... Но  пистолет  ты
мне все-таки достань.
   - Хорошо, сэр.
   Фрэнк  почти  физически  ощутил,  как  расслабился  Динго.  Он   перестал
дергаться и нормально задышал. "Просто парень панически боится Бристоля.  Не
будет Бристоля - Динго станет моим союзником..."  -  подумал  Фрэнк,  и  его
волнение тоже в значительной мере улеглось.
   Со стороны взлетной площадки послышался  свист  разогреваемых  двигателей
челнока. Пассажиры заволновались.
   - Господа, не беспокойтесь, пока вы  не  займете  свои  места,  транспорт
никуда не полетит, - объявил человек в тесном синем  костюме  и  в  кепке  с
надписью "Администрация".
   Однако объяснение мало подействовало, и пассажиры продолжали  нервничать.
Из дежурной комнаты появилась скандалившая десять минут назад дама. Она была
в сопровождении все того же начальника таможни.
   - Так, значит, вы считаете, что ничего страшного? - спрашивала дама.
   - Конечно нет, мадам. У вас еще могут быть дети.
   - Большое вам спасибо, генерал, не знаю,  как  вас  благодарить.  -  Дама
затрясла руку главного таможенника, потом вложила в нее  билет  в  пятьдесят
кредитов - Ну что вы, я не могу взять этих денег... - смутился таможенник.
   - Возьмите, генерал, возьмите, - настаивала дама.
   - Я всего лишь полковник.
   - Все равно возьмите. Продолжения Фрэнк не увидел.
   - Имя!.. - неожиданно громко произнес человек в форме.
   - Форсайт!.. Роджер Форсайт!.. - Документы!.. - Пожалуйста!..
   - А чего вы так орете? - удивился таможенный чиновник.
   - Я думал, вы плохо слышите. - Я отлично слышу, мистер Форсайт.  Садитесь
в кресло...
   - А это не опасно? - решил изобразить типичного пассажира Фрэнк.
   Таможенник посмотрел на него ненавидящим взглядом и выдавил: - Руки - вот
на эти экраны, лицо прижать к бициклеру...  Вот  к  этой  хреновине,  мистер
Форсайт. Да не нос, а лицо, мистер Форсайт!..
   Фрэнк  выполнял  все  команды  таможенников,  представляя,  как   сейчас,
наблюдая за ним, вытянули шеи его компаньоны - Янг Бристоль, Адольфус  Ремер
и все их помощники.
   - Все в порядке, мистер Форсайт, проходите,  пожалуйста,  -  сквозь  зубы
произнес вежливые слова таможенник. - Следующий!..
   Следующим шагнул  Динго  Арчибальд,  а  Фрэнк,  подхватив  свой  чемодан,
неспеша проследовал к посадочному выходу.
   - Отличная операция, Рэй... -  вполголоса  поприветствовал  его  Адольфус
Ремер. - В тайной полиции  на  тебя  существует  карта,  но  почему  она  не
сработала - ума не приложу. Может быть, расскажешь, как ты это проделал?
   - Может быть, расскажу, - кивнул Фрэнк, - но попозже.
   - Ну пошли к челноку, а то Нуфи нас заждался.
   - Кто такой Нуфи? - не понял Фрэнк.
   - Ну, ты - Форсайт, а он - Нуфи...
   - А-а, теперь понял.
   Как и следовало ожидать, никаких пассажирских каров в  порту  Чипиеры  не
было, и навьюченные вещами люди пешком  шли  до  самого  судна.  Их  длинная
цепочка протянулась от главного здания до прогревавшего двигатели челнока.
   - Гостеприимная планета - даже не хочется ее покидать.
   - Так в чем же дело? Вот  получим  товар,  потом  денежки  и  возвращайся
назад. Мы будем только рады...
   - Спасибо за приглашение, но долго жить среди болот я не могу. К тому  же
все эти личинки, кофейные жучки и прочее...  -  Фрэнк  поморщился.  -  Я  не
привык...
   Неожиданно у одной пассажирки открылся чемодан, и на  выщербленный  бетон
вывалились пачки увязанных скотчем  денег.  Дико  оглядываясь  по  сторонам,
пассажирка начала быстро засовывать их обратно. Когда Фрэнк и  Ремер  с  ней
поравнялись, все деньги были уже надежно спрятаны.
   Проходя мимо, Ремер не преминул поиздеваться: - Мадам, не  нужна  ли  вам
наша помощь?
   - Нет!.. -  вскричала  мадам,  закрывая  чемоданы,  словно  курица  своих
цыплят.
   - Ну нет так нет... - пожал плечами Ремер, обходя поклажу.  Когда  они  с
Фрэнком отошли на некоторое расстояние, Адольфус сказал: -  Два  чемодана  и
баул - примерно два с половиной миллиона кредитов.
   - Судя по всему, у тебя богатая практика перевозки денег чемоданами...  -
делал вывод Фрэнк.
   - Было дело, - загадочно улыбнулся Ремер. До  челнока  оставалось  пройти
каких-нибудь пятьдесят метров. Фрэнк оглянулся -  дама  с  двумя  чемоданами
наличности все еще сидела бетоне, позади по полю быстро шел Динго.
   Ну вот наконец и трап.
   - Добрый день, господа... - улыбнулась стюардесса. Форменная шапочка едва
держалась на ее растрепанной прическе. - Проходите, пожалуйста. Уверена, что
вам у нас понравится. - Улыбка стюардессы стала еще шире, и  Фрэнк  заметил,
что  ее  форменный  пиджак  надет  на  голое   тело.   Рубашка   и   галстук
отсутствовали.  Все  объяснила  приколотая  к  кармашку  карточка  с  именем
девушки, напротив которого стояла едва заметная такса - 50.
   Фрэнк поднялся по шаткому трапу и, войдя в салон челнока, поначалу ничего
не мог разглядеть -  внутреннее  освещение  отсутствовало.  Ориентируясь  по
белым наголовникам кресел, Горовиц прошел  вдоль  салона  и  наконец  выбрал
понравившееся ему место.
   Забросив чемодан на багаж