ашая Джима двинуть ему по физиономии. Кэш уже занес руку,  но
что-то в позе Левиса заставило его остановиться.
   - Ты чего? - глухо спросил его недавний враг. - Это... - растерялся Джим.
- Хотел врезать тебе... - Ну так врежь, - покорно согласился  Левис  и  даже
недоуменно пожал плечами - дескать, о чел тут говорить, бей на здоровье.
   - Тебя тоже уволили? - наконец дошло до Кэша.
   - Ну да.
   - И что теперь?
   - Еще не знаю, - ответил Левис и горько усмехнулся.  Джиму  стало  не  по
себе от усмешки Левиса, у которого было двое детей и больная мать.  Все  они
жили на зарплату своего единственного кормильца.
   - Можно попробовать рвануть в Кинто. Там, говорят, дела получше.
   - Везде одинаково, - обреченно  пробормотал  Левис  и  еще  ниже  опустил
отяжелевшую от невеселых дум голову.
   Кэш молча развернулся и пошел обратно, стараясь изгнать мысли о Левисе. В
конце концов тот был настоящим сукиным сыном, и  Джим  наверняка  врезал  бы
ему, не получи он увольнительного листа. А ехать в Кинто - это, конечно,  не
каждому по карману. Билет стоил  не  меньше  тысячи,  а  Левису  приходилось
расходовать все до последнего кредита.
   "И я не в лучшем положении, - подумал Джим, - вбухал все свои  денежки  в
недоделанный лонгсфейр.  Ну  кто  же  знал,  что  этот  кризис  налетит  так
неожиданно?"
   У выхода из производственной зоны Кэша поджидал Эрвиль. Он передал  Джиму
сумку и, внимательно осмотрев его лицо, сказал: - Что-то непохоже, чтобы  ты
нашел Левиса. Или он быстро сдался?
   - Бедняга  тоже  попал  под  сокращение,  -  хмуро  обронил  Кэш,  и  они
направились к зданию заводоуправления.
   У самого подъезда,  на  небольшой  стоянке  было  припарковано  несколько
дорогих автомобилей, принадлежащих заводским боссам.  Рядом  с  ними,  зорко
приглядываясь ко всем проходящим  мимо,  стоял  высокий  сержант-охранник  с
длинным стеком в руке. Опасное оружие подрагивало стальным  наконечником,  и
сержант то и дело перекладывал его из руки в руку.
   Джим поежился. Как-то раз, примерно год назад, полицейский  приложил  его
такой штуковиной. Всего один раз, за то  пришлось  отлеживаться  три  долгих
дня.
   На входе  в  корпус  управления  другой  охранник  потребовал  предъявить
пропуска, и Кэш с Эрвилем подали ему свои синенькие  карточки.  Охранник  на
них едва взглянул и тут же бросил в ящик стола.
   - Эй, а как же мы получим расчет? - спросил Джим. У него мелькнула  мысль
подраться хотя бы с этим охранником.  Однако  тот  был  настроен  более  чем
миролюбиво.
   - Идите так, ребята, расчет уже оформлен, и  ваши  "гробовые"  никуда  не
денутся.
   Кэш с Эрвилем переглянулись, но не нашли что ответить и стали подниматься
по лестнице на второй этаж.
   Экономический департамент  предприятия  поражал  чистотой  и  безупречной
отделкой стен. Джим невольно бросил взгляд  на  свои  запыленные  ботинки  и
оглянулся, чтобы посмотреть - не оставляют ли  они  следов.  Коридоры  здесь
казались такими длинными, что, наверное, тянулись до горизонта, а одинаковые
двери хранили покой своих обитателей  и  отличались  друг  от  друга  только
номерами.
   Не успел Лу сказать Джиму, что не знает, куда  идти,  как  прямо  над  их
головами, из  динамика  послышался  голос  охранника:  -  Вам  нужен  двести
восемнадцатый  номер...  -  Спасибо,  друг,  -  ответил  Джим,  обращаясь  к
голубоватому глазу телекамеры, и, подойдя к нужной  двери,  тихонько  в  нее
стукнул.
   - Входите!  -  отозвался  совершенно  нейтральный  голос,  не  отражавший
никаких эмоций и даже половой принадлежности.
   Кэш толкнул дверь и вошел  в  небольшую  светлую  комнату,  разгороженную
тремя письменными столами.
   - Ваши имена, господа? - спросило существо  неопределенного  возраста,  с
коротко стриженными, крашеными волосами и длинным носом, на  котором  удобно
сидели очки.
   - Джим Кэш и Лу Эрвиль, - за обоих представился Джим.
   - Очень хорошо, - ответило конторское существо и, заглянув в компьютерный
терминал, несколько раз долбануло скрюченным пальцем по клавиатуре.
   Двое других сотрудников - мужчина и молодая женщина, не  поднимая  голов,
продолжали изучение бумаг,  цифры  которых  они  сличали  с  показаниями  на
экранах.
   - Ага, - снова повторило существо. - Кэш и Эрвиль...
   - Так точно, - не  удержавшись,  подтвердил  Джим.  Его  почему-то  очень
занимало, кто передним - мужчина или женщина.
   - Расчет за месяц плюс тысяча кредитов от дирекции... Штрафы и удержания?
Тэкс-тэкс, штрафов и удержаний нет...  Рудольф,  будьте  добры,  рассчитайте
этих  господ,  -   сказал   бесполый   субъект,   и   Рудольф,   сохранявший
торжественность агента похоронного бюро, поднялся  со  стула  и,  подойдя  к
шкафу, распахнул его створки.
   Джим и Лу переглянулись. Снизу и до самого верха внутренности шкафа  были
заполнены "гробовыми" - так называли рабочие прозрачные пакеты с  последними
деньгами уволенных и с краткими выписками об их трудовой деятельности
   Найдя пакеты, Рудольф прижал их одной рукой к груди, а  другой  аккуратно
прикрыл шкаф. Затем повернулся и вопросительно уставился на руководящее лицо
- Отдайте, - разрешили ему, и Рудольф протянул пакеты их владельцам.
   3
   Проходная предприятия "Холистер плант" осталась позади, и только  высокие
конструкции возгонных колонн, опутанные обслуживающими площадками,  высились
над  корпусами  управления,  словно  неумытые  гиганты  над  чистенькими   и
ухоженными карликами - Чего оборачиваешься? - спросил Эрвиль.
   - Да так, смотрю на нашу колонну. Кто-то теперь будет на ней  работать  в
первую смену?..
   - А может, ее совсем остановят. - Может, и остановят, - согласился Джим и
стал прислушиваться к голосам птиц, доносившимся  из  окружавшего  "Холистер
плант" парка.
   В городах любое предприятие изолировали от жилых  кварталов  километровым
лесным массивом. Однако впереди,  сквозь  дымку  смога,  уже  просматривался
частокол  компакт-хаусов  и   чувствовалось   смрадное   дыхание   огромного
мегаполиса.
   Парк кончился,  и  показалась  станция  монорельса.  Не  дожидаясь  новых
пассажиров, очередной состав со скрежетом унесся в сторону города,  и  ждать
следующего предстояло не менее четверти часа.
   - Нужно взять жетоны, - напомнил Лу. - Теперь у нас нет карточек, и нужно
платить за проезд, как все.
   - Да, - кивнул Джим. - И  это  тоже.  Купив  жетоны,  они  бросили  их  в
накопитель и прошли на пустую платформу.
   - Что будешь делать со своим лонгсфейром? - неожиданно спросил Эрвиль.
   - А что с ним делать? - Джим вздохнул. - Если бы не это увольнение, я  бы
его месяца за три доделал и мог бы продать, а так - разве что за бесценок.
   - Но ведь ты говорил, что он у тебя уже летает.
   - Поднимается в воздух, но на маршевых скоростях его использовать нельзя.
Поток воздуха сорвет с сиденья.
   - Жаль, - покачал головой Лу и проводил взглядом высокую девушку. -  Если
бы доделал, мы прямо на нем рванули бы в Кинто.
   - Шутишь? Прямо через Чашу? - А что, горючего бы не хватило? -  На  одном
баке можно пролететь полторы тысячи километров,  если  не  будет  встречного
ветра. А если подвесить дополнительный, то  как  раз  можно  перепрыгнуть  и
Чашу.
   - Можно перепрыгнуть, - почти не слушая, кивнул Эрвиль,  заглядевшись  на
девушку.
   Она нагнулась, чтобы поправить туфлю, и Лу поцокал языком.
   - Ты чего? - спросил его Джим, который мысленно был в  своем  боксе,  где
хранился лонгсфейр.
   - А вон, девушка - просто мечта, а денег нету.
   - У тебя в кармане почти две тысячи.
   - Да ты что? Это ж вырванные у эксплуататоров. Нам могли и этого не дать.
Нет, я не сумасшедший, чтобы с этой длинноногой просадить их в один вечер.
   - Просади в два, - усмехнулся  Джим,  глядя,  как  на  изгибе  монорельса
появляется приближающийся состав.
   - Слушай, а тебе не кажется, что она похожа на Нену?
   - Давай без намеков. Мы с тобой из-за этой Нены и пострадали...
   - Вот и делай после этого добрые дела.
   - Именно так, - согласился Джим.
   Состав  плавно  притормозил  и  остановился.  Створки   дверей   неслышно
скользнули внутрь стен, и на платформу вышло несколько человек. Вместо них в
вагоны забрались другие люди, и монорельс начал набирать скорость.
   Джим занял пустующее место у окна, Лу сел рядом с ним, и  оба  уставились
на неприветливые пейзажи городской окраины.
   Пустые  стройплощадки   и   незавершенные   здания   как   нельзя   лучше
иллюстрировали состояние экономики. И хотя все считали, что в  Кинто  работа
есть, могло выйти так, что и там лишние люди никому не требовались.
   Кэш вспомнил о том случае, когда он так некстати  познакомился  с  Некой,
дочерью мистера Твилкинса. Это произошло полгода назад.
   Джим  прогуливался  по  Цветочной  площади,  поджидая  человека,  который
собирал один из сложных узлов для его лонгсфейра.  Человек  не  появился,  и
Джим с испорченным настроением отправился  домой,  а  в  подземном  переходе
наткнулся на компанию молодых подонков,  которые  рвали  одежду  с  какой-то
хрупкой девчонки.
   Их было семеро, и, будь Джим  в  норме,  он  бы  хлопнул  по  полицейской
кнопке, которая располагалась на стене  всего  в  двадцати  шагах  от  места
происшествия. Но настроение было  испорчено  опозданием  компаньона,  и  Кэш
вступил в неравный бой.
   Поначалу,  ошеломив  врага  внезапным  наступлением  с  тыла,   он   стал
одерживать победу, но потом хулиганы вытащили ножи и  бросились  на  Кэша  с
вполне определенной целью.
   Его спас костыль, который он позаимствовал у нищего. Это  было  настоящее
оружие  профессиональных  попрошаек,  и  у  Кэша  был  опыт  владения  таким
костылем.
   Одним словом, когда прибыл полицейский  патруль,  поле  боя  осталось  за
Джимом, а сам он отделался несколькими синяками и парой неглубоких порезов.
   Затем, в полицейском участке, им с Йеной оказывал помощь врач, и девушка,
едва оправившись от шока, смотрела на своего  избавителя  широко  раскрытыми
восторженными глазами. Кэшу уже тогда показалось, что такое  обожание  в  ее
глазах не принесет ему  ничего  хорошего.  И,  как  выяснилось  позднее,  он
оказался прав.
   Поначалу мистер Твилкинс хорошо отнесся к героическому поступку  рабочего
его собственного предприятия, но после того, как Нена расторгла  помолвку  с
одним из видных представителей своего класса и заявила родителям, что  видит
своим мужем только настоящего героя - Джимми Кэша, папаша Твилкинс  в  корне
изменил отношение к этому герою.
   Кроме того, Нена начала появляться  на  проходной,  встречая  Кэша  после
смены, и это, понятно, его не слишком радовало.
   Мало того что над ним смеялись его товарищи, но еще и сама  Нена  слишком
увлекалась диетами, а Кэшу нравились девушки с формами.
   Одним словом, холодность избавителя  заставляла  девушку  биться  дома  в
истерике, и  накатившийся  кризис  окончательно  свел  к  нулю  шансы  Джима
удержаться на своем месте.
   "Вот и делай после этого добрые дела", - вспомнил он слова Лу и  невесело
усмехнулся.
   Зашипели пневматические тормоза, и монорельс  стал  сбрасывать  скорость,
преодолевая последние метры, наполненные дневным светом. Секунду  спустя  он
уже нырнул в тень первого компакт-хауса.
   4
   У проходной общежития для рабочих Джим и  Лу  расстались  -  они  жили  в
разных стволах здания.
   - Я загляну к тебе вечерком,  помозгуем,  что  делать  дальше,  -  сказал
Эрвиль.
   - Хорошо, - махнул в ответ Джим и вошел в трубу мини-лифта, такую  узкую,
что у полных людей  при  входе  в  него  возникали  трудности.  Но  простому
работяге была по карману только жизнь в  компакт-хаусах,  особенно  если  он
намеревался отложить пару сотен на черный день.
   Пропахшая перегретым уплотнителем кабина взлетела на двести сорок восьмой
этаж и остановилась так резко, что Кэш едва не вышиб головой низкий потолок.
Впрочем,  это  было  обычное  функционирование  лифта,  в  котором   напрочь
отсутствовали дорогостоящие демпферы.
   Оказавшись на своем этаже, Джим  едва  разошелся  в  тесном  коридоре  со
знакомым парнем, который потерял работу неделей раньше и теперь пил все  дни
напролет.
   - Как дела, Кэш-работяга? - беспричинно веселым голосом спросил знакомый,
коснувшись Джима потным животом.
   - Хреново, - честно признался тот.
   - Ну и ладненько. - Знакомый шагнул в  лифтовую  кабину  и  унесся  вниз,
словно перегруженная пневмопочта.
   - Ну и ладненько, - автоматически повторил Джим, дотрагиваясь до дверного
приемника магнитной бляшкой.
   Дверь  убралась  вверх,  и  Кэш  оказался  на  пороге   своего   дома   -
минимизированного обитаемого пространства в шесть  квадратных  метров.  Одна
кровать, при желании раздвигавшаяся в полуторную. Столик-тумбочка, он  же  и
бельевой шкаф, туалет тентового типа с  откидывающимся  унитазом,  такая  же
плоская пристенная раковина умывальника и водоструйное  устройство,  похожее
на элемент писающего мальчика.
   Не снимая обуви, Джим хлопнул рукой по небольшой кнопке,  располагавшейся
возле двери. На индикаторе загорелась цифра восемь - стало  быть,  в  запасе
было около получаса. Кэш сбросил тяжелые ботинки и потрогал крышку  пищевого
блока - небольшой  умной  штукенции,  похожей  на  сливной  бачок  авторской
конструкции. Блок был оснащен современной биодиффузной пушкой и  приготовлял
почти триста видов растительной и животной ткани с коэффициентом приближения
девяносто два процента.
   Кэш  слышал,  что  небольшое  изменение   построительных   кодов   давало
возможность  получать  разных  диковинных  живых  существ  вроде   мышек   и
вашингтонских тараканов, которые также годились в пищу, но были  значительно
питательнее. Однако он боялся  ноблей,  которые  выскакивали  из  таких  вот
улучшенных пищеблоков  в  каждом  из  десяти  миллионов  случаев.  Что  было
причиной  их  появления,  никто  не  знал,  а  эксперты  указывали  на  сбой
высокочастотных генераторов и ошибки в программах построительных кодов.
   Хотя самих ноблей видели  только  единицы,  кадры  "работы"  этих  тварей
частенько показывали в вечерних новостях. Обезображенные трупы с  выеденными
внутренними  органами  демонстрировали  чудовищные  возможности   непонятных
существ, возникавших из стандартных пьезобелковых таблеток.
   Приподняв  крышку,  Джим  проверил,  как  набухает   биомасса   тунца   и
разрастается желеобразная культура зеландского салата.  Ничего  похожего  на
нобля не было, и  Кэш  спокойно  опустил  крышку.  Затем  бросил  взгляд  на
индикатор ожидания возле двери. Очередь шла быстро, и  оставалось  ждать  не
более десяти минут.
   Джим разделся и включил новости. Что происходило в мире, его интересовало
мало, но плоский экран с движущимися фигурками  создавал  впечатление  окна.
Настоящих окон в компакт-хаусах не было, поскольку это  увеличивало  расходы
на поддержку оптимальной температуры.
   Наконец пришла его очередь мыться, и душевая кабина звякнула за створками
стенного  шкафа.  Затем  они  разошлись,  и  Кэш  шагнул  внутрь   пахнущего
дезинфекцией отсека.
   Разразилась мыльная вьюга, и тело Джима забросало белоснежной  пеной.  Не
теряя времени, он стал работать банной щеткой и уложился  в  три  отведенные
ему минуты. Полилась вода, а еще через минуту Кэш, привычно стряхнув  щетку,
вернулся в свое жилище. Вот теперь он чувствовал себя чистым, а полоскание в
заводской душевой было не в счет.
   За спиной хлопнули створки, и кабина поехала дальше, на ходу  ополаскивая
свои внутренности дезинфекцией.
   Не успел Джим одеться, как в дверь постучали, - Кто там? - спросил он.
   - Это я, - ответил женский голос, и Кэш узнал Абигайль.
   Она, случалось, оказывала ему  небескорыстные  услуги,  но  сейчас  Джиму
ничего не хотелось.
   - Ты чего пришла? - спросил он через дверь.
   - К тебе, - послышалось в ответ.
   Кэш призадумался. С  одной  стороны,  открывать  дверь  Абигайль  ему  не
хотелось, а с другой, она оставалась ему должна пятьдесят кредитов - как раз
за один сеанс. И если они с Эрвилем все же  решат  сорваться  в  Кинто,  эти
пятьдесят кредитов так и пропадут, поскольку найти Абигайль по необходимости
было невозможно.
   - Ладно, - сказал Джим больше для себя, чем для своей  гостьи,  и  открыл
дверь.
   5
   Абигайль  вошла  в  крохотную  комнатушку,  как  хозяйка.  Впрочем,  Джим
подозревал,  что  в  жилище  любого  мужчины  она  чувствовала  себя  вполне
комфортно.
   - Ой, какой ты чистенький! - пропела  Абигайль,  ткнув  пальцем  в  плечо
Кэша. - Обож-жаю чистеньких.
   - Я спешу, Бигги, - сказал Джим.
   - А вот это плохо. Женщине таких вещей  не  говорят.  Даже  той,  которая
берет у тебя немножко денег...
   Абигайль позволила себе лукавую улыбку и, тут же переходя на деловой тон,
осведомилась: - В койке?
   - Ну... - пожал плечами Кэш. Поскольку  он  собирался  всего  лишь  взять
долг, фантазия его не работала.
   - Слушай, если тебе все равно, лучше как-то возле стеночки.  Я,  если  ты
заметил, новую прическу сделала. - Бигги подцепила длинный локон и,  оттянув
его в сторону, отпустила. Он тут же собрался в первоначальную пружинку. - Мы
с мужем на шоу собрались, поэтому прическа мне дорога...
   - Нет проблем, я согласен.
   - Отлично, - кивнула Абигайль и стала привычно сбрасывать с себя  одежду,
живописно  раскладывая  ее  предметы  на   кровати.   Бигги   была   натурой
художественной, и это выражалось в каждом ее движении и действии.
   - Ты помнишь Манон, Джимми? - спросила она, вставая так, чтобы Кэшу  было
удобнее.
   - Да.
   - Тут как-то встречаю ее в центре. Она  вся  такая  упакованная...  Ой...
Говорю ей: "Привет! Откуда ты такая?" Ой... "Какая она все  же  странная,  -
размышлял  Джим,  возвращая  свои  пятьдесят  кредитов,  -  Абигайль   очень
странная. Очень..."
   Между тем забытый TV-бокс из-за неисправности  сам  увеличил  звук,  и  к
прерывистой скороговорке Бигги, повествующей о разговоре  с  Манон,  которую
Джим ни разу не видел, добавился взволнованный голос диктора:
   - ...рубежные посты трижды  открывали  огонь,  однако,  как  сообщил  нам
командир заградительного отряда капитан Кларенс, не исключено, что одному из
нарушителей удалось прорваться через границу и зону отчуждения...
   "О чем это они?" - отвлекся Джимми и, взглянув на экран,  увидел  крупную
фотографию страшноватого на  вид  субъекта.  Маленькие,  глубоко  посаженные
глаза и высокие скулы отличали его внешне от обычных  людей.  Еще,  пожалуй,
слишком бледное лицо.
   "Интересно, что будет, если полететь на лонгсфейре через Чашу и совершить
вынужденную посадку? - между тем размышлял  Кэш.  -  Эти  твари  сожрут  нас
живьем?"
   Голос Абигайль вернул его к реальности.
   - Такая вот история, Джимми, а ведь мы были почти что лучшие  подруги.  А
теперь вот - разругались... Ой, Джимми! Полегче, пожалуйста.
   - Извини.
   Наконец все закончилось, и вслед за новостями начался фильм, который Джим
уже видел.
   Бигги стала одеваться, ни на минуту не  прекращая  говорить,  будто  дала
клятву посвятить Кэша во все секреты.
   - Как твой муж? - спросил он, чтобы хоть как-то остановить этот словесный
поток.
   - Гектор? А что ему, он в полном порядке, жена  пашет,  как  какой-нибудь
трелевочный трактор, а его, видите ли, уволили.
   - И меня тоже уволили...
   - Тебя-то за что? - удивленно спросила  Абигайль.  -  Ну  прямо  поветрие
какое-то, честное слово! Всех мужиков увольняют, что же  тогда  делать  нам,
слабым женщинам?..
   - Говорят, в Кинто есть работа.
   - В Кинто? - переспросила Абигайль, глядя в зеркальце и  подправляя  свой
макияж. - В Кинто мой  Гектор  не  поедет.  Ему  при  мне  удобнее.  Никаких
проблем. Да, кстати,  Джимми,  когда  занимаешься  сексом,  нельзя  смотреть
TV-бокс. Да. И дело тут не в уважении к партнерше, какое нынче  уважение,  я
же понимаю. Дело в том, что это может привести к холодной икоте.
   - У кого?
   - Что у кого? - не поняла Бигги, убирая в сумочку зеркальце.
   - Ико