м что кому заблагорассудится.
   Какой-то субъект, не стесняясь, мочился на  клумбу,  а  другой  выметывал
завтрак, держась за колючие ветки живой изгороди.
   - Не обращайте внимания, Хельмут. Это  их  вполне  нормальное  состояние,
поначалу это и мне казалось уродством, но потом я немного привык. Оказалось,
что они премилые ребята.
   Билл снял шляпу, и Барнаби заметил, что Харченко  за  эти  три  дня  даже
немного загорел.
   - Конечно, придется восстанавливать газон, чистить  бассейн  и  делать  в
комнатах косметический ремонт, но,  видимо,  это  уже  входило  в  стоимость
изначально, - философски, произнес Билл. - Кстати, что в этом фургоне?
   - Группа поддержки.
   - Чего поддержки? - не понял Харченко.
   - Двенадцать человек из ведомства генерала Линкольна.
   - Но зачем? Это ведь совершенно безобидные  люди.  Они  не  причинят  нам
никакого вреда. Вся их агрессия выливается в  безобидные  вспышки.  Ну  там,
стакан о стену хлопнут или разобьют физиономию  проститутке.  Сущие  котята,
честное слово.
   - И тем не менее, - Барнаби  огляделся  и  оттянул  слишком  тугой  ворот
рубашки. Солнце пригревало, а одет он был тепло не по погоде.
   - Идемте в комнату, которую я для вас приготовил. Там и переоденетесь.
   - Да, пожалуй. Вот только нужно сказать водителю, чтобы он  захватил  мой
чемодан.
   - Отлично, пойдемте вместе. Кстати, а ваши люди из группы - они где будут
жить?
   - В фургоне отличные условия. Биотуалет, кондиционер,  кухонная  банкета,
так что на неделю они обеспечены всем. Их легенда - инструкторы по  верховой
езде.
   - Почему именно так?
   - Фургон похож на те, в  которых  перевозят  лошадей,  вот  мы  и  решили
нарядить их в бриджи и жокейские шапочки.
   - Понятно.
   Харченко остановился в воротах, а полковник  подошел  к  микроавтобусу  и
стал отдавать водителю распоряжения.
   "Эх и вляпался я, - подумал Харченко. - За три  дня  подписал  счетов  на
пятьдесят пять тысяч. Не надо было мне их подписывать. Но тогда кто  бы  это
сделал? Ох и вляпался я"...
   Позади тихонько свистнули, и Билл обернулся. Ханна помахала ему  рукой  и
направилась к бассейну. Харченко помахал ей в ответ и сразу забыл про счета.
   - Кто это? - спросил полковник Барнаби,  неожиданно  оказавшись  рядом  с
Харченко.
   - Ханна, - просто ответил Билл.
   47
   Подъем на гору происходил на удивление легко, и опасения  Жака  оказались
совершенно  напрасными.  Вытесанные  из  камня,  а   не   случайные   уступы
выветренной породы, кое-где ступени были  выщерблены,  где-то  отсутствовали
вовсе, тем не менее подниматься по ним было достаточно просто,  несмотря  на
то что дождь время от времени возобновлялся и вода текла по лестнице быстрым
горным ручьем.
   Поднявшись метров на сто, группа вошла  под  своды  извилистого  туннеля.
Ветра здесь  было  меньше,  воды  тоже,  зато  временами  туннель  оглашался
странными трубными звуками, от которых вибрировали даже стены.
   Подгоняя путников, снизу вверх стремился холодный сквозняк,  а  когда  он
ослабевал, от обмундирования Монро и его спутников начинал подниматься пар.
   Вскоре наклон лестницы стал более пологим, и туннель пошел в глубь  горы.
Чтобы перевести дух, Монро решил сделать привал. Он тронул Шапиро за  плечо,
и тот обернулся.
   Под маскировочной сеткой Ральфа едва заметно мигал огонек  датчика.  Если
на пути попадется мина, он должен был подать сигнал. И с  помощью  этого  же
прибора можно было снять взрыватель с боевого взвода.
   - Привал... - негромко произнес Жак, однако этого хватило, чтобы в  сыром
колодце возникло эхо.
   Оно видоизменило звук голоса,  разложив  его  на  странное  трио,  больше
похожее на дребезжание листа железа.
   "Как на старой крыше, - подумал  Монро,  представляя  себе  хлопающие  на
ветру ржавые листы, - Дурацкое сравнение".
   Жак сделал шаг и присел на мокрую ступеньку. Лутц  сел  рядом,  а  Шапиро
расположился чуть выше.
   Все трое сидели в полнейшей темноте и прислушивались к незнакомым звукам,
прилетавшим то сверху, то снизу.
   Думали об одном и том же. Как дела в лагере? Остался ли там кто в  живых,
или с отрядом полковника  Вильямса  уже  покончено?  Несмотря  ни  на  какие
ухищрения, рация Жака отказывалась  искать  волну  передатчика  Вильямса,  и
оставалось только гадать и надеяться, что это всего лишь проблемы связи.
   По туннелю снова разнеслись трубные звуки. Капли воды сорвались с потолка
и обрушились на ступени настоящим дождем. Потом стихло,  однако  все  вокруг
продолжало сотрясаться какой-то мелкой дрожью, и Жаку даже  показалось,  что
эта дрожь отдается в его коленках.
   - По-моему, ступени немного дрожат, - наклонившись к Лутцу, сказал Монро.
   - Да, я тоже чувствую.
   Шапиро не сказал ничего. Возможно, он просто не расслышал  слов  Жака.  В
позе Ральфа  чувствовалась  напряженность,  и  он  караулил,  сидя  лицом  к
уходящему в гору туннелю.
   - Пошли, - скомандовал наконец Монро, и на этот раз Шапиро  его  услышал.
Он быстро поднялся и двинулся вперед, однако не прошли они и  десяти  шагов,
как минный датчик Ральфа подал сигнал.
   Монро и Лутц остановились, а Шапиро сделал несколько осторожных шагов. Он
повозился в темноте с минуту и вернулся с двумя  осколочными  зарядами.  Это
означало, что до них здесь никто не проходил, поскольку мины были серьезными
и срабатывали на критическое приближение.
   Взвесив на руке трофеи, Ральф подцепил их к поясу и снова  пошел  вперед.
Он по-прежнему был немногословен.
   Спустя еще несколько минут группа вышла на практически  ровную  площадку,
над которой было открытое небо. Далекие всполохи неизвестного  происхождения
позволяли осмотреть пологие стены,  до  самого  верха  поднимающиеся  узкими
уступами. Это были идеальные позиции для стрельбы  по  проносящимся  в  небе
дольтшпирам.
   "Они были здесь", - подумал Жак.
   - Они были здесь, - произнес он вслух.
   - Но других выходов отсюда нет, - добавил Шапиро. -  Площадка  небольшая,
со всех сторон камень, а мины не тронуты.
   - Ну и куда они тогда делись? - задал вопрос Лутц.
   - Давайте воспользуемся фонарями, все равно другого варианта у нас нет, -
предложил Монро.
   Три световых пучка возникли на неровной  стене  и  разбежались  в  разные
стороны, ощупывая все выступы и ниши.
   - Оружие, - произнес  Ральф.  Луч  его  фонарика  уперся  на  оставленный
лаунчер и винтовку.
   - А я нашел ручку, - сообщил Лутц, поднимая с пола свою находку.
   - Это ручка Смайли, - убежденно заявил Шапиро. - Она  у  него  с  прошлой
кампании.
   - Куда они подевались? Не могли же их унести птицы.
   Все трое одновременно осветили фонариками верхние уступы.
   - Маловероятно, - произнес Шапиро. Он поднял брошенную винтовку и понюхал
ее ствол. - Маловероятно, чтобы трех человек застали врасплох  да  так,  что
они не успели принять бой. Ни гильз, ни выбоин от пуль на стенах - ничего.
   - Но их нет, значит, нападение было неожиданным, - сказал Жак, -  давайте
обследуем стены, не может быть, чтобы не осталось никаких следов или  тайных
проходов. Ведь делали же для чего-то эту лестницу.
   И  они  снова  стали  осматривать  каждый   сантиметр   мокрой   каменной
поверхности. Однако это ничего не дало. Стены были испещрены  разбегавшимися
трещинами,  и  где  находился  спрятанный  дверной  проем,  если  он  вообще
существовал, понять было трудно.
   Пришлось устроить перерыв.
   Жак еще раз попытался связаться с Вильямсом. Он сделал  это  безо  всякой
надежды, на всякий случай, но неожиданно услышал голос полковника.
   - Жак, это ты?
   - Сэр! Вы живы, сэр?!
   - Да, Жак! - Голос полковника дрожал и срывался от волнения. -  Я  жив  и
Саломея жива, и Бони! А вот Фэйт больше нет. И Фарнбро нет, и все его  танки
сгорели... Зато мы набили их целую кучу, Жак! Спасибо тебе, что вовремя  нас
предупредил... Ну ладно, будь на связи.
   Несколько секунд все трое сидели молча. Никто уже и  не  мечтал  услышать
голос Вильямса и тем более узнать, что бой с армадой дольтшпиров  завершился
практически победой.
   - Значит, они их хорошо встретили, - сказал Лутц.
   - Ага, - поддержал его Шапиро. - Должно быть, Вильямс ждал их в штольнях,
а они по дурости полезли... - Понятное дело, в штольнях, - вмешался Монро. -
Иначе бы им не справиться.
   Его распирала радость оттого, что живы полковник и Саломея. И еще потому,
что даже такому количеству смертельно опасных машин  не  удалось  уничтожить
остатки отряда.
   - А вот что я придумал, -  сказал  Монро.  -  Нам  нужно  простучать  все
стенки. Если есть дверь, то за ней - пустота.
   - Это ж так просто! - воскликнул  Лутц.  Тут  же  вытащили  штыки,  чтобы
воспользоваться их тяжелыми рукоятями, но  Шапиро  сказал:  -  Стойте,  если
начнем стучать все вместе,  можем  ничего  не  услышать.  Кто  знает,  какой
толщины может быть эта дверь. Давайте так - я стучу, а вы слушаете...
   - Правильно, - согласился Жак. - Начинай.
   Ральф еще раз осветил фонарем стены  по  периметру  площадки  и,  глубоко
вздохнув, шагнул к участку, находившемуся напротив туннеля.
   Он стукнул раз пять или шесть, и все трое услышали глухой отзвук пустоты.
   - Есть! - сказал Жак.
   - Попались, суки, - прокомментировал Лутц и передернул затвор винтовки.
   - Стой, не спеши, - удержал его Монро. - Что ты собираешься делать?
   - Что делать? Рванем стенку - и вперед!
   - Погоди... Ральф, ты что думаешь?
   - Что стенку рвануть придется, это факт, но сделать это нужно  аккуратно,
чтобы поменьше грохота... Может, мы еще сумеем преподнести им сюрприз.
   - Кому им?
   - Им, - тихо, но убежденно повторил Шапиро.
   Не успели они договориться, что необходимо сделать, как за спиной  Ральфа
что-то тихо стукнуло. Так тихо, что этот звук был едва слышен  из-за  шороха
мелких капель дождя.
   Не сговариваясь, Монро, Лутц и Шапиро выключили фонари и  растворились  в
темноте, опустив края своих маскировочных сеток.
   Легкий стук повторился. Этот звук был достаточно отчетливым, и Жак понял,
что ему не показалось.
   Тихо клацнул замок. Это Лутц пристегнул  штык  к  винтовке.  Монро  хотел
сделать то же самое, но решил, что уже не  успеет.  Да  и  вряд  ли  у  него
получится сделать все так же тихо.
   Послышался скрежет, как будто два камня терли друг о  друга,  и  в  стене
появился треугольный проем. Видно было очень плохо, но на фоне стены  черный
провал зиял совершенно отчетливо.
   Прошла минута, но на площадке никто не появлялся.
   "Слушают", - догадался Монро.
   Вокруг шуршал только дождь, а солдаты, как и в тот раз, когда встретились
с дольтшпирами, стояли не шелохнувшись.
   Наконец в проеме кто-то показался. Серая тень на черном фоне.
   Тень беззвучно выплыла на площадку, а следом за ней появилась другая.
   Остановившись буквально в полутора метрах от Монро, расплывчатые  силуэты
замерли, продолжая изучать обстановку. Никак слов слышно не было, однако  по
непонятному знаку из проема вышли еще три тени.
   "Разведчики, - догадался  Жак.  -  Выбрались  посмотреть,  что  здесь  за
посторонний шум".
   Когда начинать действовать и как  подать  команду,  Монро  не  знал.  Все
произошло  настолько  неожиданно.  Впрочем,  Жак  был  уверен,   что   может
положиться на своих спутников.
   Подтверждая его уверенность, послышался глухой удар, затем  еще  один,  и
два поверженных противника осели на пол
   Ральф и Тони напали с обеих сторон  и  сделали  это  максимально  быстро.
Затем Шапиро сделал еще один удачный выпад,  а  соперник  Тони  Лутца  успел
отбить удар. Они сцепились  в  рукопашной.  На  долю  Жака  достался  пятый,
который уже замахивался невидимым оружием.
   Думать было некогда, Монро что было сил ткнул врага  стволом  винтовки  и
нажат на курок. Приглушенный выстрел отбросил противника  к  противоположной
стене, и схватка была закончена.
   Ральф Шапиро успел помочь Лутцу и теперь Тони  отдыхал,  тяжело  переводя
дух. Его соперник оказался очень силен.
   Неожиданно снова заскрипел камень, закрывающий проход. Ральф Шапиро,  тут
же подхватив ближайшее тело, швырнул его в  проем.  Под  действием  каменной
плиты кости мертвеца затрещали, но дверь все же остановилась.
   - Пошли, - шепнул Ральф и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту.
   Монро последовал за ним.
   Он перебрался через раздавленный труп и оказался в сухом коридоре.  Здесь
пахло пылью и было душновато,  чуть  дальше  на  стене  плясали  сполохи  от
костра. Теперь, на фоне этого слабого  света,  Жак  отчетливо  видел  Ральфа
Шапиро. Накрытый маскировочной сеткой, он  выглядел  как  привидение.  Ральф
словно скользил по  полу,  совершенно  не  раскачиваясь,  и  Монро  невольно
пытался копировать его движения.
   Они дошли до угла.
   Ральф осторожно выглянул и сразу шагнул на свет. Монро тут же  последовал
за ним, но успел увидеть  только  блеск  штыка  и  падение  тела,  заботливо
подхваченного Ральфом.
   Распрямившись, Шапиро,  постоял  в  ожидании,  но  из  темного  коридора,
уходившего в неведомое пространство, никто не появлялся.
   Из-за спины Жака появился Лутц  и  быстро  обошел  вокруг  костра.  Среди
вещей, лежавших на каменных  лежанках,  было  оружие  и  обмундирование  его
товарищей, посланных на гору.
   - Наверное, это караульное помещение, - тихо сказал Шапиро, и Жак перевел
дух. Если Ральф заговорил, значит, можно немного расслабиться.
   Лутц поднял несколько сучьев и заботливо положил в костер. Затем  подошел
к убитому и повернул его лицом к огню.
   - Узнаете, сэр?
   - Узнаю, - без энтузиазма ответил Жак. Часовой, лежавший  у  костра,  был
точной копией тех пехотинцев, что атаковали отряд Вильямса в первый раз.
   - Дым уходит туда, - заметил Шапиро, указывая на высокий потолок, который
за много лет покрылся толстым слоем бархатистой копоти.
   - Мы должны найти тела наших ребят, сэр, - сказал Лутц. - Если  их  здесь
нет, значит, они там - дальше.
   - А может, они даже живы? - предположил Жак.
   - Едва ли, сэр, - заметил Шапиро и, кивнув на труп часового,  добавил:  -
Эти парни не похожи на тех, кто берет пленных, - у них волчьи зубы.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я не знаю, сэр, но я чувствую это... Наших парней больше нет  в  живых,
но найти их или узнать об их судьбе мы обязаны.
   48
   Кворум, достаточный для заседания профсоюзного актива, был собран  только
на пятый день. Об этом,  появившись  в  комнате  Билла  без  стука,  объявил
Джулиан Эйр.
   - Не хочу, чтобы вы посчитали меня динамщиком, мистер  Харченко,  поэтому
сообщаю вам, что прибыл мастер подложных фактов - Джеймс Макагон,  и  теперь
мы можем приступить к полноценному обсуждению вашей проблемы.
   - Нашей общей проблемы, - поднимаясь с кровати,  уточнил  Билл.  Этим  он
намекал на полученные Эйром пять тысяч кредитов на представительские расходы
и причитающиеся еще пятьдесят тысяч, если все увенчается успехом.
   - Само собой разумеется, что сегодня мы займемся подготовкой, а уж завтра
часиков... в двенадцать начнем собираться в холле.
   - Конечно, мистер Эйр, я согласен, - ответил Билл  и  пошлепал  в  ванную
комнату, чтобы привести себя в порядок.
   - Ну и пузо! - обругал  себя  Харченко,  глядя  на  отражение  в  большом
зеркале.
   Жена советовала ему пройти курс лечения в специализированной клинике,  но
Харченко отказывался. Во-первых, он боялся уколов, а  во-вторых,  к  толстым
людям конкуренты относились с пренебрежением и часто на этом попадались.
   "Где моя Лиза? Как там она, и что поделывает наш карапуз Вилли?" -  думал
Билл, забираясь под теплые струи воды.
   Он прибавил напор и стал наслаждаться горячим душем.
   Вчера Харченко опять разговаривал с женой.  И  снова  обещал,  что  скоро
вернется, однако делать этого ему вовсе не хотелось. Отношения с Ханной  все
ближе подвигались к постели, и Билл с трепетом ожидал  того  момента,  когда
между ними не останется никаких препятствий.
   А еще Харченко звонил своим заместителям. Всем троим. Дела  в  финансовой
сфере имперского агентства продолжали бурно развиваться, и Биллу не хотелось
оказаться за бортом последних событий. Это  грозило  ему  потерей  власти  и
должности.
   - Убью мерзавцев, - произнес Харченко и, выключив воду,  снял  с  вешалки
полотенце.
   С другой стороны,  его  союзником  был  полковник  Барнаби.  Несмотря  на
невысокий чин,  он  имел  хорошие  связи.  Чего  стоила  только  эта  группа
поддержки, что жила в лошадином фургоне. Харченко уже удалось их увидеть.  И
хотя он не был специалистом в конских развлечениях, вид широкоплечих  парней
со сломанными носами никак не ассоциировался со скачками. Жокеи должны  быть
легкими, как голуби, а эти шагающие  агрегаты  весят  под  сто  килограммов.
Интересно было бы увидеть лошадь, которая смогла бы донести до финиша такого
наездника.
   Завернувшись в полотенце, Харченко вернулся  в  комнату,  куда  в  ту  же
секунду ворвался Барнаби. Разбежавшись, полковник оттолкнулся ногами от пола
и, перевернувшись в воздухе, упал на  спину,  прямо  на  неубранную  постель
Харченко.
   Билл встал как вкопанный, пораженный полетом Барнаби.
   - Что случилось? - наконец спросил он, но полковник поначалу его даже  не
замечал. Он смотрел в потолок и что-то бормотал.
   - Билл, вам нравится ваша работа? - спросил вдруг Барнаби, не  отводя  от
потолка мечтательного взгляда.
   - Моя работа? - Харченко пожал плечами и прошел к креслу.  -  Работа  как
работа. Хорошее место, жалованье по двенадцатому  разряду.  В  общем,  я  не
жалуюсь.
   - Я не об этом, Билл.
   - Барнаби резко поднялся и опустил ноги на пол.  Харченко  только  сейчас
обратил внимание, что его ранний гость одет в спортивные шорты  и  футболку.
Такого полковник себе еще не позволял. Обычно он разговаривал и вел  себя  с
достоинством высокопоставленного офицера имперских вооруженных сил.
   - Я не об этом, - повторил он снова. - Приходила ли  вам  мысль,  что  вы
живете не так, как могли бы?
   - Ну, если допустить больший доход, то...
   - Да нет же, Билл. Я говорю совсем о другом. Барнаби поднялся  с  кровати
и, подойдя к балкону, добавил: - Вот я всю свою жизнь думал,  что  живу  как
положено. Учеба, женитьба, служба и продвижение на вышестоящие  должности...
А правильно ли я жил и не мот  ли  я  стать,  скажем,  художником  или  даже
писателем - ведь у меня хороший почерк. Так ли мы живем,  Билл?!  -  спросил
Барнаби и резко повернулся к Харченко.
   - Могу я поинтересоваться у вас, полковник, как вы провели ночь? Кажется,
я догадываюсь, что могло подвигнуть  вас  на  пересмотр  своих  принципов...
Барнаби опустил глаза и, улыбнувшись, признался: - Со мной были две девушки,
Билл.
   - Теперь я понимаю, почему вам захотелось стать художником. Должно  быть,
вы видели такое, что следовало бы запечатлеть для потомков.
   - О да, Билл! Мне и в  голову  не  приходило,  что  можно  целовать  одну
девушку, а другую в это же время...  В  общем,  это  непередаваемо.  За  все
семнадцать лет службы в вооруженных силах я не испытывал ничего подобного.
   - Завтра будет заседание, - сообщил Харченко, промокая волосы полотенцем.
   - Разумеется, Билл, я помню, зачем мы здесь. Я вовсе не собираюсь бросить
все и завербоваться в добытчики серы... Просто все здесь так необычно.
   В  этот  момент  с  лужайки  донеслись   громкие   вопли.   Представители
прогрессивной прессы дрались с апологетами желтых изданий. Битва была не  на
жизнь, а на смерть, поэтому Харченко вышел на балкон, чтобы рассмотреть  все
получше.
   Представителей желтых изданий было больше, но выглядели они  разобщенными
и более пьяными. В то же время нештатные сотрудники политических курьеров  и
экономических обозрений крепче держались на ногах и изо всех  сил  сражались
за чистую прессу.
   Чуть в  стороне,  возле  бассейна,  сидели  сторонники  жесткой  линии  и
журналисты-революционеры. И те и другие жили на  деньги  спецслужб,  поэтому
легко находили общий язык и в общем-то дружили.
   Вскоре драка закончилась. Бойцы