й, Стивен.
   - Кэтрин? - Его лицо просветлело. - Майкл тоже здесь?
   - Нет, но скоро будет. - Нагнувшись, она поцеловала Стивена в щеку.
   - Ты очень плохо поступил, что заболел так сильно. Я этого не одобряю.
   - Я тоже. Чертовски неосторожно с моей стороны, - криво усмехнулся он.  -
Насколько я понимаю, вы с моей женой уже познакомились?
   Кэтрин рассмеялась:
   - О да. Я намерена распить с  Розалиндой  бутылку  на  двоих  и  сравнить
записи в наших дневниках о семейной жизни с Кеньонами.
   Он сделал вид, будто напуган.
   - Хорошо, что я не услышу, как вы будете нас обсуждать.
   - Как бы это не усугубило ваше высокомерие, - сказала Розалинда, радуясь,
что Стивен еще сохранил способность шутить.
   Он посмотрел на темное окно.
   - Вам надо пойти перекусить. Кэтрин, вероятно, проголодалась с дороги.
   - Очень хорошо. - Розалинда взяла флакон со стола. - Будешь пить пилюли?
   - Да. Две, пожалуйста.
   Она вытряхнула пилюли ему в ладонь и налила стакан  всегда  находившегося
под рукой молока. После  того  как  он  проглотил  и  запил  лекарство,  она
поцеловала его и на миг прижалась к его щеке. Кожа была прохладная, не такая
липкая, как раньше.
   Розалинда сказала Хабблу, что пришлет ему ужин, а затем  подменит.  Когда
они с Кэтрин спустились на нижний этаж, ее невестка сказала:
   - В письмах Майкла было много интересных подробностей, я просто сгораю от
любопытства. Насколько я могла понять, вы  актриса,  Стивен  какое-то  время
участвовал в спектаклях вашей семейной труппы. Если у вас нет возражений,  я
хотела бы выслушать полный рассказ.
   Розалинда вздохнула, опасаясь, что Кэтрин поведет себя так же сурово, как
сестра Стивена.
   - Я вышла за него замуж не ради денег.
   - Достаточно посмотреть на вас обоих, чтобы понять это, -  подняв  тонкие
брови, сказала Кэтрин. Розалинда успокоилась.
   - Я рада, что вы это понимаете. А вот Клаудия - нет.
   - А, Клаудия, - сухо произнесла Кэтрин. - Она никогда не  здоровается  со
мной прямо. Для нее настоящая пытка - находиться в одной комнате с  Майклом,
и она считает, что он заслуживает именно такой грубой, вульгарной жены,  как
я.
   - Она осуждает и вас?
   - Клаудия осуждает всех, а я дала ей  достаточно  поводов  выражать  свое
недовольство. - В глазах Кэтрин зажглись насмешливые искры. - Да вы  и  сами
подумайте.  Вдова,  обремененная  дочерью,  женщина,  которая  ухаживала  за
ранеными и, заметьте, голыми мужчинами, не только за  своим  мужем,  да  еще
прошла под бой барабанов через весь полуостров! Какой ужас! Ни  одна  хорошо
воспитанная леди не выдержала бы такой жизни.
   Розалинда рассмеялась:
   - Кажется, у нас с вами много общего.
   - Да, конечно. - Кэтрин взяла за руку свою новую  невестку.  -  А  теперь
пошли на кухню, и там вы мне все расскажете.
   Сидя в столовой над супом, хлебом и сыром - это  было  все,  что  женщины
попросили подать,  -  Розалинда  рассказала,  как  Стивен  спас  Брайана  от
неминуемой гибели в реке. Как "мистер Аш" вошел в  состав  труппы  и  еще  о
свадьбе на лужайке. Затем сообщила о своем  собственном  происхождении.  То,
что она с полным правом может носить  титул  французской  графини,  добавило
определенный вес ее рассказу.
   Кэтрин в свой черед рассказала о своих обожаемых детях и  об  их  доме  в
Уэльсе. Для Розалинды было облегчением узнать, что  она  также  очень  любит
своего мужа. А мужчина, любимый такой женщиной, как Кэтрин,  не  может  быть
очень злым.
   Когда они вдвоем опустошили кофейник, Розалинда сказала:
   - А теперь я пойду наверх, отпущу  Хаббла,  а  сама  останусь  на  ночное
дежурство. Я хотела бы принять вас со всем гостеприимством  доброй  хозяйки,
но, думаю, что вы чувствуете себя в этом доме куда вольготнее, чем я.
   - Возможно. Не беспокойтесь. Со  мной  все  будет  в  порядке.  -  Кэтрин
прикрыла зевающий рот. - Поездка была быстрой и  утомительной.  Я  не  прочь
отдохнуть.  Только  хотела  бы  задать  один  вопрос.  -  И,  поколебавшись,
спросила:
   - Вы не в положении?
   Розалинда открыла глаза от изумления.
   - Я вижу, у  вас  большой  опыт.  Недаром  вы  ухаживали  за  больными  и
ранеными.
   - Это можно определить по внешнему виду женщины, -  объяснила  Кэтрин.  -
Значит, моя догадка верна?
   Розалинда кивнула:
   - Насколько я могу судить, да.
   - Аллилуйя! - Кэтрин вся просияла. - Я так рада. Стивен, вероятно, просто
на седьмом небе.
   - Я еще не сказала ему. Скажу сегодня. Если он не будет спать.
   - Будем молиться, чтобы это был мальчик.
   - Стивен сказал, что Майкл не хочет быть герцогом. Но разве вы, как мать,
не хотите этого титула для вашего сына? - с любопытством спросила Розалинда.
   - Пожалуй, нет. Я не сомневаюсь,  что  мой  маленький  Николас  сможет  с
достоинством занимать любое высокое положение. Но для Майкла стать  герцогом
было бы сущим наказанием, а я не хотела бы  видеть  его  несчастным.  -  Она
улыбнулась. - Или слишком занятым, чтобы уделять мне достаточное внимание.
   Розалинда подумала,  что  никакая  занятость  не  помешает  мужу  уделять
достаточное внимание Кэтрин. Но все еще не  удовлетворив  свое  любопытство,
спросила:
   - Но почему лорд Майкл не хочет унаследовать герцогство?
   Кэтрин ответила, тщательно взвешивая слова:
   - Я никогда не встречалась со старым герцогом, но  знаю,  что  он  просто
отвратительно обращался с Майклом. Если не  считать  их  общих  со  Стивеном
проказ, у него не сохранилось никаких хороших воспоминаний  об  Ашбертонском
аббатстве. Он не прочь иногда там бывать, но ни в коей мере не претендует ни
на титул, ни на поместья.
   Розалинда кивнула, убежденная этими доводами.
   - Я сделаю все, что в моих силах, для  вас  обоих.  Кэтрин  встала  и  на
мгновение обняла ее.
   - Я так рада, что Стивен женился именно на вас. Ощущая тепло ее  объятия,
Розалинда поняла, что ей особенно нравится в Кэтрин. Материнская забота  обо
всех людях, которая напоминает ей Марию.
   - И я тоже рада, - мягко ответила она. - Несмотря ни на что, очень рада.
   Очнувшись от дремоты, Стивен увидел, что  рядом  с  ним,  с  кругами  под
глазами, спокойно сидит Розалинда.
   - Почему  ты  сидишь  в  кресле,  -  пробормотал  он,  -  когда  в  твоем
распоряжении такая удобная кровать? Она сонно моргнула.
   - Ты правда хочешь, чтобы я легла рядом с тобой? Я боюсь, чтобы  тебе  не
стало хуже.
   - Не думаю, что боль станет сильнее, если я буду  спать  рядом  с  женой.
Более того, у меня такое впечатление, что  мне  станет  лучше.  -  Он  вдруг
заколебался. - Но может быть, тебе неприятно  лежать  с  человеком  в  таком
состоянии, как я?
   Ее глаза округлились.
   - Что за бред! Как тебе могло прийти в голову, что  мне  будет  неприятно
лежать рядом с тобой? - Позевывая, она  поднялась.  -  Пойду  надену  ночную
рубашку и сейчас же вернусь.
   Он вздохнул, не очень обрадованный ее намерением надеть  ночную  рубашку.
Не слишком ли много на них будет одежды?  Но  ведь  кто-то  может  из  самых
благих побуждений зайти, чтобы узнать, как он себя чувствует. Он уже  понял,
что умирающие лишены права на полное уединение.
   Через несколько минут Розалинда вернулась в  вышитой  ночной  рубашке,  с
заплетенными в косу волосами. Задув все свечи,  кроме  той,  что  стояла  на
комоде, она подошла к кровати.
   - Не дать ли тебе еще лекарства?
   - Нет. Ложись. - Он не хотел тратить драгоценное  время  на  одурманенный
сон.
   Она скользнула под одеяло рядом с ним. Он принял ее мягкое  тело  в  свои
объятия, ощущая при этом удовольствие столь сильное,  что  оно  походило  на
боль. Странно, но ее близость приглушала его  физические  муки.  Или,  может
быть, он просто меньше их замечал?
   - Какое блаженство - чувствовать, что ты рядом! - шепнул он.
   - Ммм. И мне тоже очень хорошо с тобой. - Ее теплое дыхание  овевало  его
шею.
   Несколько минут они лежали спокойно. Затем она робко произнесла:
   - У меня есть для тебя хорошая новость. До  сих  пор  я  молчала  о  ней,
потому что не была уверена. Кажется... кажется, у меня будет ребенок.
   Он затаил дыхание, не смея поверить  услышанному.  Затем  в  его  сердце,
словно шампанское забурлила радость.
   - Какая чудесная новость!
   Прилив энергии позволил ему приподняться, опираясь на локоть. При  слабом
свете  единственной  свечи  он  увидел  на  лице  Розалинды  то   сладостное
выражение, которое  со  времен  Евы  можно  видеть  на  лицах  всех  женщин,
объявляющих, что у них будет ребенок. Он погладил ее рыжеватые волосы.
   - Какая ты у меня молодец!
   - Но и ты тоже. - Рассмеявшись, она положила его руку на свой живот. -  Я
думаю, что забеременела в самый первый раз, еще на сеновале.
   - Это чудо, Розалинда. - Он лег, продолжая держать руку на ее  животе.  -
Каждый из нас считал себя бесплодным. Но  мы  вместе  смогли  создать  новую
жизнь. - Жизнь, которую ему так и не суждено увидеть. горько  сознавать,  но
это так. Может быть, он сможет, как София и Филип, хоть раз повидать  своего
первенца. Но это не то  же  самое,  что  держать  его  на  руках,  смотреть,
насколько он похож на Розалинду...
   Он постарался отбросить эти мысли как совершенно  бесплодные.  Сейчас  он
здесь, с Розалиндой, которая сообщила ему радостную новость. А  он,  в  свою
очередь, должен передать ей послание от родителей.
   - Сегодня днем, после приступа, со мной произошло нечто очень необычное.
   И он описал свое удивительное пребывание в аббатстве. Он умолчал  о  том,
что Луиза сказала об их браке, полагая, что это дело личное, но  упомянул  о
том, что она объясняет смерть как простой переход. Рассказал он  и  о  своей
встрече с родителями Розалинды, и о том, как они заботились о своей дочери.
   Закончил он словами:
   - Родители велели передать, что очень тебя любят. В наступившем безмолвии
он раздумывал, не вызовет ли Розалинда  санитаров,  чтобы  отправить  его  в
бедлам. Услышав какой-то приглушенный звук, он понял, что она плачет на  его
плече.
   - Ты знаешь, Розалинда, что я в здравом уме. - Он поцеловал ее в висок. -
Может быть, это был вещий сон.
   - Я что-то все время  плачу.  Должно  быть,  из-за  беременности.  -  Она
вытерла глаза краем простыни. - Если это и был сон, то, конечно  же,  вещий.
Когда ты рассказал, что мои родители вместе и заботятся обо мне, все во  мне
словно запело.
   Она потерлась щекой о его лицо, к счастью, выбритое Хабблом.
   - Однажды ты спросил меня, почему я верю,  что  жизнь  не  ограничивается
видимым нами миром, и я не  могла  ответить.  Но  сейчас  ты  сам  объяснил,
почему. Родители были моими ангелами-хранителями. Я сразу же это поняла, как
только ты рассказал мне о своем сне.
   И если София и Филип вместе, они с  Розалиндой  в  один  прекрасный  день
наверняка тоже будут вместе. Он погладил ее спину, остро  ощущая  не  только
телесную, но и духовную близость. Но вот беда, ему хотелось полной близости.
Хотелось войти в  ее  тело,  хотелось  услышать  ее  томные  стоны,  ощутить
неизъяснимое чувственное блаженство...
   На его уста рвалось ругательство, но он сдержался.
   - До сих пор я не сознавал, что желание - порождение скорее  духа,  а  не
тела. Я так хочу тебя. Но я слишком слаб. - Его губы искривились. - Хочу, но
не могу.
   - Ничего страшного Стивен, - шепнула она. Ее рука скользнула вниз по  его
телу, лаская с бесконечной нежностью. -  Я...  я  не  знаю,  смогу  ли  быть
близкой с тобой, понимая, что это, возможно, в последний раз.
   Он почувствовал ком в горле. Еще одна потеря, и очень большая. Существует
ли физическое слияние в Саду Света? Где-то он читал, что  в  раю  существует
лишь духовное слияние, куда более сладостное, однако, чем телесное.  Он  еще
тогда подумал: каким образом автор мог узнать это? После того как  он  много
раз был близок с Розалиндой, ему казалось  весьма  сомнительным,  что  может
быть наслаждение более сильное.
   И тем не менее надежда оставалась.

***

   Розалинда бодрствовала еще долго после того, как Стивен уснул. То, что он
рассказал, казалось  ей  вполне  достоверным.  Родители  сопровождали  ее  и
позаботились о том, чтобы она попала в руки приемных родителей.  Она  дважды
благословенна. Но почему-то всю жизнь жила в постоянном страхе.
   Поняв это, она страшно разозлилась на себя.  В  памяти  вновь  замелькали
воспоминания о смерти родителей. Да, они умерли быстро, но их ужасная смерть
глубоко запала в ее  душу.  За  трагедией  последовали  недели  мучительного
страха, ставшего просто непереносимым, когда  умерла  ее  любимая  няня.  Ей
пришлось терпеть холод и голод, испытывать все тот же парализующий страх, но
она старалась выжить - и выжила.
   Неудивительно, что, хотя и чудом  спасенная,  она  чувствовала  себя  так
неуютно в этом мире. Она погребла ужас на дне своего сердца и приложила  все
усилия, чтобы быть примерной дочерью Томасу и Марии. Все, что угодно, только
бы они не прогнали ее.
   В течение многих лет страх  неотступно  преследовал  ее.  Она  страшилась
неведомого, страшилась лишиться своей приемной  семьи,  страшилась  полюбить
кого-нибудь слишком сильно. Она искала спокойствия и безопасности  сразу  во
многих, поэтому  любила  многих.  Вышла  замуж  за  Чарлза,  потому  что  он
составлял часть привычного мира и ей казалось, что на него можно положиться.
И еще ей поначалу казалось, что она может спокойно выйти замуж  за  Стивена.
Конечно, он тяжело болен, и это ужасно, но утешением  служило  то,  что  она
сможет вернуться к знакомой жизни.
   Однако  полюбить  его  всерьез  -  небезопасно,  думала  она  тогда,  это
многократно усугубит тяжесть утраты,  сделает  ее  сравнимой  по  тяжести  с
утратой родителей. Поэтому она не была готова к  любви.  Глубокая  симпатия.
Да. Конечно же, страсть. Но не любовь.
   И тут вдруг Розалинда подумала: "Смешно. Я всегда считала себя  спокойной
и благоразумной, зачем же  скрывать  от  самой  себя,  как  сильно  я  люблю
Стивена! Любить его - дело отнюдь не безопасное. Страшно даже подумать,  что
я могу утратить его. Это так же тяжело, как если бы мое  сердце  раскромсали
надвое".
   Но когда-нибудь они снова будут вместе. Розалинда твердо в это верила.  И
с этой надеждой, вконец измотанная, она задремала.

Глава 34

День двадцать четвертый

   Наутро Стивен проснулся, поразительно отдохнувший.  Может  быть,  потому,
что Розалинда все  еще  дремала  в  его  объятиях.  Даже  Порция  умудрилась
устроиться у них на кровати. Хотя еще и котенок, спала она крепко.
   К тому времени когда Розалинда проснулась, боль возобновилась,  но  когда
она дала ему еще  две  пилюли  опия,  поутихла.  Она  уговорила  его  выпить
горячего молока с яйцом и медом, что должно было  подкрепить  его  силы.  Он
выпил молоко осторожно, но оно не выплеснулось наружу.
   Стивен хотел пройтись по комнате, но понял, что слишком для  этого  слаб,
однако смог присесть на постели. Они пригласили к себе Кэтрин и провели утро
в приятном общении.  Стивен  откинулся  спиной  на  горку  взбитых  подушек,
которые Розалинда положила в изголовье. Разговор вели в основном женщины.  А
он просто наслаждался тем, что находится с двумя любимыми людьми.
   "Сколько еще выдержит мое тело? - подумал он отстранение. -  Может  быть,
день-два. Главное, чтобы успел приехать Майкл".
   В комнату с необычно смущенным видом вошел Хаббл.
   - Ваша светлость, - провозгласил он, - прибыли лорд  и  леди  Херрингтон.
Они хотят видеть вас.
   Розалинда глотнула воздух, а Кэтрин, сидевшая с другой  стороны  кровати,
едва не выронила чашку.
   Удивленный не менее их, Стивен сказал:
   - Пригласите их.
   Через несколько минут вошли Клаудия и ее муж Эндрю.  Увидев  его,  сестра
изменилась  в  лице.  Очевидно,  ее  предупреждали   о   его   болезни,   но
действительность потрясла ее.
   Клаудия подошла к кровати.
   - Я должна была прийти, Стивен.
   - Я рад тебя видеть. И тебя тоже, Эндрю. - Всегда спокойный зять дружески
коснулся его руки. Человек он был неплохой, добрый.
   Розалинда смотрела на посетителей, как львица, готовая ринуться на защиту
своего больного детеныша, но Кэтрин вежливо сказала:
   - Добрый день. Как твои дети? Надеюсь, у них все благополучно?
   Лицо Клаудии смягчилось, как всегда, когда речь заходила о ее детях.
   - Все хорошо, спасибо. А как твои сын и дочь?
   - Тоже все в порядке.
   Разговор шел вяло, пока Стивен не сказал:
   - Кстати, ты можешь поздравить нас с Розалиндой.
   - Да? Как замечательно! - Клаудия была явно удивлена  и  в  то  же  время
искренне обрадована. Через детей легче всего было найти  путь  к  ее  прочно
защищенному сердцу. - Вы должны очень заботиться о себе, Розалинда.
   - Постараюсь, - вновь удивленная, обещала Розалинда.
   Не желая тратить силы на праздную болтовню, Стивен сказал:
   - Розалинда, Клаудия, видимо, хочет поговорить со мной наедине.  Надеюсь,
ты не возражаешь?
   - Да, но сперва... - Его сестра умоляюще взглянула  на  мужа.  Он  слегка
тронул ее локоть. Почерпнув в этом прикосновении необходимую  решительность,
Клаудия прерывающимся голосом сказала:
   - Розалинда, Кэтрин. Я хочу  извиниться  за  свое  поведение  перед  вами
обеими.
   -  Извинение  принято,  -  сказала  ошеломленная  Розалинда.   -   Вполне
естественно, что вас беспокоил брак брата.
   Хотя глаза Кэтрин иронически поблескивали,  она  тоже  пробормотала,  что
принимает извинение.
   - Вы обе более великодушны, чем я того заслуживаю, - скривив рот, сказала
Клаудия.
   - У меня нет ни малейшего желания  враждовать  с  вами,  -  со  спокойным
достоинством сказала Розалинда. - И никогда не было.
   Она представилась лорду Херрингтону, и все втроем они покинули комнату.
   Клаудия, так и не присев, расхаживала по комнате. Наблюдать за  ней  было
утомительно для Стивена.
   - Я рад, что ты пришла, - сказал он. - Я уже думал,  что  никогда  больше
тебя не увижу.
   - Вполне мог и не увидеть. Твоя жена пришла ко мне и рассказала  о  твоей
болезни, а я просто отвратительно обошлась с ней.
   Он вздрогнул, хорошо представляя себе разыгравшуюся сцену.
   - Язык у тебя хлесткий, особенно когда ты расстроена.  Что  же  заставило
тебя переменить свое решение и приехать ко мне?
   Подойдя к окну, она выглянула наружу.  Ее  суровый,  решительный  профиль
сильно напоминал старого герцога. Разве что был чуть смягчен женственностью.
   - После того как твоя жена уехала, Эндрю, зайдя в гостиную,  застал  меня
плачущей. Н-не думаю, чтобы он когда-нибудь видел меня  в  таком  состоянии.
Естественно, он спросил, в чем причина моих слез. Я объяснила,  ожидая,  что
он поддержит меня в осуждении твоего брака. Подтвердит, что никакая  актриса
не достойна высокого титула герцогини Ашбертон.
   - А он не согласился с тобой? Она кивнула.
   - Он нахмурился и сказал, что я становлюсь просто одержимой,  когда  речь
заходит о роде Ашбертонов. Затем повторил то же самое, что сказала мне  твоя
Розалинда. А именно, что бы я ни сделала, я все равно  не  получу  одобрения
отца. - В ее глазах блеснули скупые слезы. -  К  этому  он  добавил,  что  я
должна уважать твой выбор и не порицать тебя и Майкла за то, что  вы  ведете
себя как мужчины, ведь я-то женщина и не могу понять вашей психологии.
   Стивен никогда не задумывался над тем, что Клаудия может осуждать  его  и
Майкла только за их принадлежность к противоположному полу, но в  этом  была
своя определенная логика. Кто бы мог  подумать,  что  Эндрю  окажется  таким
проницательным?
   - Жаль, что ты не родилась мальчиком, Клауди, - сказал Стивен, называя ее
так, как звал в детстве. - Ведь ты больше всех соответствовала представлению
отца о том, каким должен быть герцог Ашбертон.
   Он вздохнул, вспоминая, как часто страдал от отцовского презрения.
   - Ты же знаешь, что он был несправедлив ко всем нам. Тебе, девочке, он не
уделял того внимания, которого ты заслуживала. Меня он недолюбливал  за  то,
что я, по его мнению, был недостаточно высокомерен, а его отношение