ную воду.
   Еще  один  работник  принялся  с  помощью  собак  отделять  от  отары
небольшие группы по две-три овцы в каждой. Элис и старый, опытный пастух
осматривали головы, рты и  уши  животных,  определяя,  не  требуется  ли
помощь  ветеринара.  Прошедших  осмотр  трое  молодых,  сильных   парней
затаскивали в ручей. Овцы отчаянно блеяли и брыкались, но, оказавшись  в
воде, легко, без усилия  удерживались  на  поверхности.  Ухватив  первое
оказавшееся в ручье животное за шерсть, Реджи подтянул его  к  себе.  Он
любил овец, несмотря на их глупость и пугливость, хотя в детстве испытал
немалое разочарование, когда потрогал одну из них и убедился, что  такая
мягкая на вид шерсть на самом деле грубая, жесткая и грязная.
   Премудрость состояла  в  том,  чтобы  перевернуть  овцу  на  спину  и
оттереть грязь с ее живота, не попав при этом под удар копыт. Прежде чем
предпринять  попытку  проделать  этот  трюк,   Реджи   понаблюдал,   как
управляется Габриэль. Судорожно брыкавшееся животное умудрилось  лягнуть
пастуха в ребра. Реджи знал,  что  после  такого  удара  на  теле  Гейба
надолго останется огромный кровоподтек. Тем не менее пастух сумел отмыть
грязную шерсть на  животе  овцы,  не  утопив  при  этом  животное  и  не
захлебнувшись сам. Затем  он  снова  перевернул  овцу  и,  захватывая  в
пригоршню шерсть на ее спине, принялся изо  всех  сил  отжимать,  удаляя
грязь и жир. Покончив с этим, он  отпустил  свою  возмущенную  жертву  и
толчком направил ее к противоположному берегу  ручья.  Овца  подплыла  к
берегу, отряхнулась и получила  в  награду  клок  сена.  После  чего  ее
отогнали в другое стадо, чтобы она могла обсохнуть под лучами  весеннего
солнца. К концу дня большая часть ягнят должна  была  быть  отлучена  от
вымени.
   Хороший работник мог искупать до сотни овец в час, и  было  очевидно,
что Габриэль и Симмз в этом деле прекрасные мастера.  У  Реджи  какое-то
время ушло на то, чтобы приобрести необходимый навык, но  постепенно  он
стал работать с вполне приемлемой скоростью.
   Через несколько минут после начала  работы  Дэвенпорт  был  таким  же
мокрым, как выходившие из-под его рук овцы. Он довольно ухмыльнулся  при
мысли о том, что лондонские знакомые, увидев  его  сейчас,  вряд  ли  бы
узнали в этом вымокшем, растрепанном  работяге  Реджинальда  Дэвенпорта.
Впрочем, это его нисколько не смущало - он получал  от  работы  огромное
удовольствие. Реджи давно соскучился по физическому  труду,  и  то,  что
результат - чисто вымытых овец - можно было сразу же увидеть и  оценить,
тоже ему нравилось.
   Работники вошли в ритм и почти не разговаривали. Каждые полчаса  тем,
кто купал овец, передавали большую оловянную  кружку  с  горячей  водой,
щедро сдобренной виски, чтобы не окоченели в ледяном ручье.
   Когда кружку пустили по кругу  во  второй  раз,  Реджи,  обхватив  ее
обеими руками, чтобы согреть онемевшие от холода пальцы, сделал  большой
глоток и, передавая кружку Габриэлю, спросил:
   - Каково твое мнение о мисс Уэстон как об управляющей?
   - Она неплохо справляется. -  Запрокинув  голову,  коренастый  пастух
вылил остатки жидкости в рот и швырнул кружку на берег.  -  И  овец  она
любит.
   Это была высшая похвала, какую только  можно  было  услышать  из  уст
Габриэля Митфорда. Реджи его ответ нисколько не удивил: если бы овцеводы
не считали Элис компетентным человеком, они ни за что не доверили бы  ей
свои стада.
   Реджи взглянул на берег. Элис, внимательно осмотрев довольно  крупную
молодую овцу, отпустила  ее  и,  когда  та  бросилась  прочь,  уверенным
движением ухватила за шерсть  и  подтащила  к  себе  другую.  Оставалось
только удивляться, как  она  умудряется  справляться  с  сугубо  мужской
работой и при  этом  оставаться  удивительно  женственной.  Обтягивающие
панталоны так соблазнительно обрисовывали ее бедра,  что  Реджи,  хватая
очередную овцу, ухмыльнулся и порадовался, что стоит  почти  по  пояс  в
ледяной воде.

***

   Хотя день был очень  трудным,  Элис  все  же  урывками  наблюдала  за
Дэвенпортом и не могла не поразиться тому, насколько легко и  быстро  он
вошел в работу, освоив новое для себя дело.  Даже  когда  одна  из  овец
брыкнула его задними ногами в грудь и опрокинула в воду, он встал как ни
в чем не бывало, беззаботной улыбкой ответив на громкий  хохот,  которым
встретили это небольшое происшествие остальные работники.
   Непосредственное участие в тяжелой работе  сразу  же  обеспечило  ему
всеобщее уважение. Никто не мог бы сказать, входило  ли  это  в  расчеты
Дэвенпорта или же ему в  самом  деле  хотелось  исполнить  мечту  своего
детства, но, так или иначе, этот его поступок принес свои плоды.
   Ближе к вечеру Симмз, ростом и весом уступавший Дэвенпорту и Митфорду
и потому быстрее опьяневший, стал с  умиротворенной  улыбкой  оседать  в
воду. Подхватив пастуха под руки, Реджи  и  Габриэль  выволокли  его  из
ручья и уложили на берегу рядом с костром. Симмз тут же  захрапел.  Один
из молодых парней, затаскивавших овец в воду, сменил  его  -  надо  было
поскорее закончить купание.
   По традиции процедура купания овец  завершилась  совместной  трапезой
принимавших в ней участие работников. Элис заранее распорядилась,  чтобы
на берег ручья доставили еду. Люди с жадностью набросились  на  ветчину,
вареную картошку и теплый хлеб, обильно запивая все  это  элем.  К  тому
моменту, когда с едой было покончено, все мужчины были слегка  навеселе.
Даже Элис выпила довольно много и теперь ощущала во всем  теле  приятное
тепло, к которому добавлялось не менее приятное  чувство  удовлетворения
от хорошо сделанного дела.
   Элис  и  Дэвенпорт  приехали  на  берег  ручья  верхом.  Когда  стало
смеркаться, они направились к лошадям, чтобы вернуться в усадьбу вместе.
По идее, он должен был уже просто заледенеть в мокрой одежде, но по  его
виду это было совершенно незаметно. Вероятно, это  объяснялось  огромным
количеством потребленного им  виски,  и  Элис  невольно  подивилась  его
умению пить не пьянея.
   Некоторое время они ехали в  молчании,  что,  впрочем,  нисколько  не
тяготило ни одного, ни другого. Оглянувшись, Элис увидела  уже  знакомую
игривую, но совершенно непригодную для дела овчарку - собака трусила  за
ними, радостно помахивая хвостом.
   - Только не оглядывайтесь, мистер Дэвенпорт, - сказала она, смеясь. -
Мне кажется, вы завоевали сердце одной особы.
   Реджи все же обернулся.
   - Скорее всего Гейб просто отправил  эту  негодную  псину  следом  за
нами, чтобы избавиться от нее, - возразил он.
   Забавная морда собаки сморщилась в  улыбке.  Тряхнув  головой,  колли
решительно пристроилась в хвост коню Реджи. Элис едва  не  сказала,  что
Дэвенпорт совершенно неотразим для всех особей женского пола, даже  если
это собака, но вовремя прикусила язык. Подобное замечание прозвучало  бы
сейчас совершенно некстати, хотя - Элис вынуждена была  признать  это  -
вполне соответствовало истине.
   Чувствуя, что выпитый эль бросился ей в  голову,  и  боясь  сболтнуть
что-нибудь такое, что поставило бы их обоих в неловкое  положение,  Элис
спросила:
   - Насколько я понимаю, вы знакомы с Митфордом еще с детства?
   - Да, - ответил Дэвенпорт. - Мы с ним бродили по  холмам,  плавали  и
боролись. Он никогда не отличался красноречием, но  знал  местные  леса,
холмы и долины как свои пять пальцев. На должность главного  пастуха  он
подходит как нельзя лучше. Это хорошая работа для  человека  спокойного,
созерцателя по своей природе - а Гейб таков и есть.
   До самой усадьбы Элис и Реджи  больше  не  произнесли  ни  слова,  но
по-прежнему не ощущали никакой неловкости. Когда, добравшись  до  места,
они спешились и повели лошадей к  конюшне,  овчарка  словно  привязанная
последовала за Дэвенпортом, стараясь держаться к нему как можно ближе  -
судя по всему, ей хотелось продемонстрировать, как хорошо она умеет себя
вести.
   Конюхи давно закончили работу и ушли, и  на  конюшне  царила  тишина,
лишь изредка нарушаемая стуком копыт лошадей, переступающих  с  ноги  на
ногу в стойлах, да тихим ржанием. Приятно пахло сеном, кожей и здоровыми
животными. Элис расседлала свою кобылу,  в  очередной  раз  отметив  про
себя, насколько сильно меняется отношение к ней Дэвенпорта в зависимости
от того, во что  она  одета.  Когда  на  ней  было  женское  платье,  он
обращался с ней, как с леди. Теперь же,  когда  на  ней  были  бриджи  и
сапоги, он предоставил ей самой отвести в  стойло  и  привязать  лошадь.
Впрочем, Элис льстило его признание того факта, что ей под силу  мужская
работа.
   Вычистив свою кобылу скребком, Элис вышла из стойла в проход.  Колли,
встав на задние лапы перед Дэвенпортом, положила передние ему на  плечи.
От неожиданности он попятился и едва  не  опрокинулся  назад,  на  ворох
сена,  приготовленного  конюхами,  чтобы  назавтра  разложить   его   по
кормушкам.
   - А ну-ка сидеть! -  скомандовал  Реджи.  Собака  мгновенно  уселась,
усердно обмахивая хвостом чисто выметенный дощатый пол.
   - Мне почему-то кажется, что эта псина намерена отправиться вместе со
мной в дом, - сказал Дэвенпорт, задумчиво глядя на овчарку.
   - И вы совершенно правы, - со смехом  ответила  Элис.  -  Неужели  вы
настолько черствый человек,  что  сможете  устоять  перед  этими  карими
глазами?
   Наклонившись, она почесала у колли за ухом. Овчарка радостно заерзала
под ее рукой, и Элис подумала, не забрать ли ее к себе, но тут  же  была
вынуждена отказаться от этой идеи - Аттиле вряд ли пришлось бы по  вкусу
появление в доме собаки.
   Выпрямившись, она вдруг заметила, что  Дэвенпорт  находится  всего  в
каком-нибудь  ярде  от  нее,  и  еще  раз   подивилась   его   росту   и
мужественности. В то же время она не могла не заметить, что  он  гораздо
пьянее, чем ей  казалось.  И  взгляд,  и  движения  его  стали  чересчур
вольными. Должно быть, он в самом деле выпил лишнего, раз смотрит на нее
таким странным, полным какой-то непонятной  теплоты  взглядом,  подумала
Элис. Ей страстно захотелось шагнуть к нему, чтобы убедиться, что она  в
самом деле увидела в его глазах желание,  но  вместо  этого  она  слегка
попятилась. То, что произошло  дальше,  было  полнейшей  неожиданностью.
Колли, которая с  любопытством  обнюхивала  сено,  неожиданно  отпрянула
назад - прямо перед ней, словно покрытая густым  мехом  шаровая  молния,
возник Аттила с грозно выгнутой спиной и выпущенными когтями.
   Взвизгнув от страха, собака  что  было  духу  пустилась  наутек.  Кот
бросился за ней. Элис оказалась на пути овчарки, собака врезалась в нее,
словно пушечное ядро, и отбросила ее прямо  на  Дэвенпорта.  Будь  Реджи
трезв, он скорее всего без труда смог бы устоять на ногах. Однако сейчас
он потерял равновесие и, увлекая Элис  за  собой,  опрокинулся  в  сено.
Собака и преследующий ее по пятам яростно шипящий  кот  промчались  мимо
них и выскочили за дверь.
   Элис рухнула на Реджи с такой  силой,  что  у  нее  на  какой-то  миг
пресеклось дыхание. Когда к ней вернулась способность соображать, Элис с
ужасом осознала, что крепко прижимается к Дэвенпорту, всем телом  ощущая
его крепкое, мускулистое тело, а лицо Реджи находится всего в нескольких
дюймах от ее лица.
   Как только Реджи пришел в себя от неожиданности, его губы сложились в
чарующую улыбку, никогда в жизни она не видела ничего  более  чудесного.
Элис пыталась перевести дыхание, понимая, что ей следует поскорее встать
на ноги и извиниться, но от близости Дэвенпорта она оцепенела.
   Прежде  чем  Элис  успела  отстраниться,  Дэвенпорт  хриплым  голосом
сказал:
   - Как замечательно все получилось.
   И привлек ее к себе для поцелуя.
   Все мысли  разом  улетучились  у  нее  из  головы.  Элис  приходилось
целоваться в те времена, когда она еще была помолвлена, но ее жених, как
и подобает джентльмену, проявлял сдержанность,  не  желая  оскорбить  ее
скромность. Слишком застенчивая для  того,  чтобы  сказать,  что  он  не
обидит ее, если даст волю страсти, Элис всякий  раз  была  разочарована,
инстинктивно чувствуя, что поцелуй таит в себе гораздо больше, нежели ей
довелось изведать.
   Теперь Реджи весьма решительно заполнял эту брешь в ее "образовании",
не делая при этом никаких скидок на то, что Элис, возможно, была  старой
девой. Когда его губы прильнули к ее губам, а руки  уверенно  обняли  ее
спину и бедра,  тело  Элис  затрепетало,  и  она  окончательно  потеряла
голову. Недостаток опыта она  компенсировала  природной  чувственностью,
страстно отвечая на поцелуи Реджи, чего  никогда  не  позволяла  себе  с
Рэндольфом. Желание захлестнуло ее, как волна жидкого пламени.
   На какой-то момент она  словно  протрезвела  и  испытала  шок  -  это
произошло, когда Реджи, крепко обхватив ее сильными руками, перевернулся
и оказался сверху. Но, почувствовав, как его большое,  мускулистое  тело
вдавливает ее в мягкое, источающее сладковатый аромат сено,  Элис  снова
забыла обо всем на свете.
   Теплые  губы  Реджи  прикоснулись  к  ее  уху,  и  она  застонала  от
удовольствия. Не теряя времени, Дэвенпорт принялся  покрывать  поцелуями
ее шею, в то время как Элис лихорадочно гладила его спину.
   Реджи положил ладонь на ее грудь и  сквозь  ткань  рубашки  осторожно
прикоснулся большим пальцем к соску, который тут же увеличился в размере
и затвердел.
   - Ты настоящий талант в любви, Элли, - прошептал Дэвенпорт.
   Какая-то  часть  рассудка  подсказывала  Элис,   что   ее   репутации
безукоризненно порядочной женщины сейчас будет положен конец, но это  ее
ничуть не волновало. Сейчас не было ничего важнее той  страсти,  которая
охватила все ее существо и сулила осуществление тех грез, что так  долго
не давали ей покоя по ночам. Она осторожно прикоснулась языком  к  горлу
Реджи, ощутив солоноватый вкус его кожи.
   Реджи уже расстегивал пуговицы  рубашки  Элис,  когда  где-то  совсем
рядом с ними раздалось покашливание,  подействовавшее  на  Дэвенпорга  и
мисс  Уэстон,  будто  ушат  холодной  воды.  Элис  замерла,  раздираемая
противоречивыми чувствами - ужасом от того,  что  кто-то  застал  ее  на
конюшне с мужчиной, как дешевую потаскушку, и  яростью,  вызванной  тем,
что им с Реджи помешали.
   Реджи  тоже  на  какое-то  время  окаменел,  но  затем  разочарованно
вздохнул  и  откатился  в  сторону,  вызвав  у  Элис  еще   один   взрыв
разочарования. Прикосновение к его теплой руке, протянутой, чтобы помочь
ей подняться, показалось Элис слишком малой компенсацией за все то, чего
ее только что лишили.
   Встав, она покачнулась, не в состоянии  сразу  прийти  в  себя  после
случившегося. Подняв глаза, она увидела худощавого,  жилистого  мужчину,
одетого по-столичному. Лицо незнакомца абсолютно ничего не выражало,  но
она почувствовала исходящие от него флюиды неодобрения.  Элис  вспыхнула
от стыда.
   Реджи, нисколько не смущаясь, тоже вскочил и поддержал ее за локоть.
   - Леди Элис, - как ни в чем не бывало заговорил он, - это Мак  Купер.
Он приехал из Лондона вчера. Мак, это мисс Уэстон, которую  здесь  знают
как леди Элис. - Реджи внимательно взглянул Элис в глаза и добавил:
   - Не беспокойтесь, Мак никогда не  замечает  того,  чего  не  следует
замечать.
   Отпустив ее руку, Дэвенпорт быстро  отряхнул  сено,  прилипшее  к  ее
спине и ногам, причем на этот раз прикосновение рук, только  что  горячо
ласкавших ее, было совершенно бесстрастным.
   Через силу заставив себя кивнуть Куперу, она повернулась и  вышла  из
конюшни в ночную тьму. Почти пробежав половину пути до Роуз-Холла,  Элис
замедлила шаг - она была еще не готова к встрече со своими домашними. Ей
почему-то казалось, что там, где к ней прикасались руки  и  губы  Реджи,
остались багровые следы, хотя умом она  понимала,  что  этого  не  может
быть.
   Чувствуя, как свежий ночной воздух холодит ее горящие от стыда  щеки,
она присела под деревом и обхватила руками плечи, дрожа  всем  телом  от
перенесенного унижения.  Да,  думала  Элис,  она  вызвала  у  Дэвенпорта
желание, но немалую роль здесь наверняка сыграло выпитое им спиртное. На
ее месте мог бы оказаться кто угодно  -  Дэвенпорту  просто  была  нужна
женщина. По всей вероятности,  в  этот  самый  момент  он  и  его  слуга
хохотали, рассуждая о том, как, должно быть, она соскучилась по мужскому
вниманию и ласке, если с такой легкостью оказалась в объятиях Реджи.
   Разумеется, Реджинальд  Дэвенпорт  был  незаурядным  мужчиной.  Более
того, он был настолько привлекателен и, пожалуй,  даже  красив  какой-то
дьявольской, зловещей красотой, что женщины наверняка сами вешались  ему
на шею. Элис, застонав, закрыла лицо ладонями.
   На какие-то несколько постыдных мгновений  она  забыла  обо  всем:  о
своей репутации, о том, как должна себя вести благовоспитанная  женщина.
И теперь, сидя под деревом в темноте ночи, Элис  с  отчаянием  думала  о
том, как она посмотрит Дэвенпорту в глаза завтра утром.

***

   - Мисс Уэстон  в  самом  деле  необычная  женщина,  -  неодобрительно
заметил Мак  Купер,  глядя,  как  Реджи  счищает  приставшие  к  сюртуку
соломинки.
   - Что правда, то правда, - ответил Реджи, на губах которого  все  еще
играла блаженная улыбка.
   - Я вижу, вы очень собой гордитесь, - упрекнул его Мак.
   - Это не совсем так, точнее было бы сказать, что я ощущаю гармонию  с
окружающим миром, - лениво протянул Дэвенпорт. - Что это  у  тебя  такое
недовольное лицо?
   - О мисс Уэстон здесь все очень  высокого  мнения,  -  сказал  Мак  и
выругался себе под нос. - Будет очень  жаль,  если  вы  просто  так,  от
нечего делать, ее погубите.
   Реджи напрягся.
   - Сомневаюсь, что  она  считает  случившееся  бедой.  Ты  должен  был
заметить, что она сама хотела того, что между нами произошло  или  могло
произойти.
   Купер сплюнул на пол.
   - Вы видели ее лицо,  когда  она  уходила?  Возможно,  она  поддалась
минутному искушению, но теперь ненавидит себя за это. Должно  быть,  она
благодарит провидение за то, что я вам помешал.
   - Я в этом очень сильно сомневаюсь, - язвительно  возразил  Реджи.  -
Если я когда-либо встречал женщину, которая всей душой желала бы,  чтобы
ее погубили, так это Элис Уэстон.
   - Почему бы вам не уволить ее и не покончить со всем этим без  лишних
хлопот? - ехидно спросил  Мак.  -  Правда,  в  результате  она  потеряет
работу, но по крайней мере сохранит незапятнанной свою репутацию.
   - Она исключительно хорошо справляется со своими обязанностями,  и  у
меня нет ни малейшего желания ее увольнять, -  буркнул  Реджи,  по  лицу
которого было ясно, что он вот-вот взорвется.
   - А как вы  думаете,  долго  она  сможет  продолжать  выполнять  свои
обязанности, если местные жители  узнают,  что  она  ваша  любовница?  -
нахмурился Мак. - Да ей придется попросить расчет уже дней через десять.
И вообще, с каких это пор вы стали соблазнять всеми  уважаемых  девиц  с
хорошей репутацией? Вы всегда говорили, что от них одни только  проблемы
и неприятности.
   - Черт побери. Мак, кто  ты  такой,  чтобы  меня  учить?!  -  взревел
окончательно рассвирепевший Реджи и выскочил из конюшни на улицу, словно
разъяренный лев из клетки.
   - Я ваша совесть, - спокойно проговорил ему вслед Мак. Крутнувшись на
месте, Реджи уставился на него горящими от гнева глазами.
   - Тебе следовало бы знать, что у меня нет совести.
   - Она проснется утром, когда вы протрезвеете.
   Реджи злобно выругался и зашагал  прочь,  но  слова  Мака  продолжали
звучать у него в ушах. Зная,  что  в  таком  состоянии  он  представляет
опасность для любого, кто попадется ему на пути, Дэвенпорт свернул прочь
от дома и направился в парк,  надеясь,  что  вскоре  душивший  его  гнев
утихнет. Чертов кокни, да как он смеет  учить  своего  хозяина,  который
вытащил его из грязи? Реджи слегка пошатывало, но он не был  пьян.  Если
между ним и  леди  Элис  и  произошло  нечто,  что  можно  было  назвать
соблазнением, то оно было взаимным. И потом, это было так приятно...
   Реджи