спустил с  плеч  блузку.  За  ней  последовала  розовая
нижняя рубашка. Стрэтмор легко и непринужденно справился с бельем девушки  и
с такой же легкостью освободил ее от застенчивости. Его  восхищенный  взгляд
растопил остатки ее  скованности.  Люсьен  положил  свои  теплые  ладони  на
обнаженные груди Кит и склонился, чтобы поцеловать соски. Кит закрыла  глаза
и  невольно  застонала,  целиком  отдаваясь  непривычным  ощущениям.  Легкое
покалывание от прикосновения его подбородка к ее обнаженной  коже,  нежность
его рук, скользящих по бедрам... Казалось, он хочет запомнить  каждый  изгиб
ее тела. Кит давно скинула туфельки, ее ноги скользили по  бархату  кушетки.
Мир сомкнулся вокруг них. Для нее сейчас существовало только это  мгновение,
и только он...
   Но это не правда. В жизни Кит  есть  цель,  и  она  гораздо  важнее,  чем
удовлетворение похоти. Девушка  сжала  ноги  и  уперлась  ладонями  в  плечи
Люсьена, пытаясь его оттолкнуть.
   -  Остановитесь,  вы  напугали  меня!  Люсьен  застыл  неподвижно,  затем
медленно поднял голову и, нахмурившись, посмотрел на Кит.
   - Но я думаю, это не страх близости?
   - Нет, - ответила она искренне, - Но мне кажется, что мы слишком  спешим.
Я боюсь сделать что-то, о чем потом буду жалеть.
   - Возможно, вам станет легче, если вы узнаете, что также напугали меня, -
ответил Стрэтмор, усмехнувшись. - Я думаю, вы дорого  обойдетесь  мне,  леди
Джейн. Уже обошлись.
   То, что сказал Стрэтмор,  давало  Кит  непривычное  ощущение  силы.  Этот
мужественный человек был отчасти в ее власти. Хотя...
   - Конечно, мне станет легче. Но вряд ли я почувствую себя в безопасности.
   - Так вот причина, по которой вы  каждый  раз  пытаетесь  ускользнуть  от
меня? Ведь не станете же вы отрицать, что нас  непреодолимо  влечет  друг  к
другу?
   Казалось, Стрэтмор поддерживал беседу, но его рука скользила  вдоль  ноги
девушки от колена  к  щиколотке.  Он  сделал  несколько  медленных  круговых
движений в подъеме, и девушка задрожала.
   - Я не собираюсь ничего отрицать, - ответила она,  пытаясь  совладать  со
своим голосом, - но я не собираюсь сдаваться на вашу милость.
   Лживость этих слов Кит подтвердила сразу же.  Ее  сопротивление  ослабло.
Руки  скользнули  по  плечам  Люсьена  и,  вместо  того  чтобы  отталкивать,
сомкнулись вокруг его талии. Люсьен не стал укорять девушку за ее  слабость,
но в его глазах зажглось уверенное торжество  победителя.  Он  нежно  провел
пальцами по ее ноге от щиколотки и выше. Пышная юбка  поднялась  и  обнажила
сверкающую золотую цепочку, обвившуюся вокруг лодыжки.
   - Замечательная идея. Мгновенно привлекает внимание к прелестным  ножкам,
- заметил Люсьен, проводя пальцем по блестящим звеньям.
   - Эта цепочка - часть костюма цыганки,  -  ответила  Кит  со  вздохом.  -
Настоящая Джейн, я сама, никогда бы ее не надела.
   -    Настоящая    Джейн,    -     Стрэтмор     смотрел     на     девушку
насмешливо-вопросительно. - Ну что ж, цепочку можно снять, а его?
   Он поднял юбку выше и обнажил вытатуированную над правым коленом бабочку.
   - Это сделано для того, чтобы сводить мужчин с ума. И я от нее совершенно
теряю рассудок, - с этими словами  Люсьен  нагнулся  и  коснулся  татуировки
языком. Кит ощутила его теплое  дыхание  между  ног.  Глаза  девушки  широко
раскрылись, тело напряглось от вспыхнувшей страсти.
   - Люсьен, - прошептала она. - О Боже, Люсьен...
   В одно мгновение от его сдержанности не осталось и следа. Он бросился  на
кушетку рядом с девушкой и прижался к ней всем телом, целуя ее  с  неистовой
яростью. Его рука скользнула вверх между сдвинутыми бедрами.  Кит  казалось,
что ее кожа вспыхивает под его пальцами. Она почувствовала, как его  широкая
ладонь  легла  на  тонкий  шелк  ее  миниатюрных  трусиков,   которые   были
предназначены для зажигательных выступлений, как его пальцы глубоко проникли
во влажное тепло ее самых сокровенных женских тайн. Она ощутила  сладостное,
мучительное томление, а потом страсть нахлынула на нее ураганом,  в  котором
исчезли последние  укоры  совести.  Тело  девушки  содрогнулось  в  любовном
экстазе. Она не могла больше вынести этого дикого напора, этого восторга...
   Освобождение пришло внезапно. Кит закричала, Люсьен прильнул к ее  губам,
и страстный вопль девушки перетекал из уст в уста. Он  поглощал  и  подавлял
ее, и в то же время делал более цельной, высвобождая скрытые ранее желания.
   Кит медленно приходила в себя. Ее бедра  продолжали  вздрагивать  в  такт
движениям его  бедер.  Никогда  раньше  она  не  испытывала  такого  полного
физического  удовлетворения.  Теперь  она  была  так  бесконечно  близка   с
Люсьеном! Еще накануне вечером ей и в  голову  не  приходило  о  возможности
такой близости.
   Кит постепенно возвращалась к реальности, и.., на смену блаженству пришло
раскаяние. Девушка не могла не упрекать себя. Что она наделала? Неужели  она
совсем лишилась рассудка? Она не должна позволить ему возобладать над собой.
Она должна выполнить свою миссию. Но даже если бы никакой цели перед  Кит  и
не стояло, было бы верхом глупости позволить атому распутнику стать хозяином
ее души и тела! Преступная слабость!  Она  не  должна  была  допускать  этой
близости.
   Но Люсьен не останавливался, он жаждал большего. О схватил руку девушки и
прижал к своей отвердевшей мужской плоти. Несколько  слоев  ткани  разделяли
их, тем не менее Кит ощутила жар  и  настойчивое  биение.  Инстинктивно  она
сжала пальцы вокруг его плоти. Его дыхание участилось, глаза закрылись.  Кит
испытывала  колоссальное   удовлетворение   оттого,   что   доставляла   ему
наслаждение, и оттого, что сейчас он  был  так  же  беззащитен,  как  и  она
несколько мгновений тому назад. Она постепенно начинала  понимать,  что  эта
взаимная готовность дарить наслаждение друг другу и есть тот  фундамент,  на
котором строится любовная связь.
   Восторги Кит заметно поутихли,  когда  она  заметила,  что  Люсьен  начал
расстегивать пуговицы на брюках. Он  жаждал  полноты  их  союза,  и  девушка
стремилась к этому ничуть не меньше. Она хотела стать  его  частью,  ощутить
его внутри себя, отдать себя до конца, заставить его забыться в экстазе...
   Но она не осмеливалась. Она  не  смела  сделать  последний  шаг.  Наконец
предлог был найден. В возбужденном мозгу Кит созрело решение,  -  Подожди...
Подожди немного, мне нужно принять меры предосторожности, - прошептала она.
   Люсьен не отрывал от нее широко-открытых, горящих страстью глаз.
   - Я позабочусь обо всем, -  его  пальцы  коснулись  виска  девушки.  -  Я
никогда не причиню тебе вреда.
   Его нежность была не менее сильным оружием, чем напор страсти.
   Кит чуть отодвинулась, пытаясь выскользнуть из объятий  Люсьена,  -  пока
самообладание не покинуло ее.
   - Будет прекрасно, если тебе не придется прерывать...  -  пообещала  она,
когда он попытался снова уложить ее на спину.
   Люсьен рассмеялся и отпустил девушку.
   - Ты прекрасно знаешь, что против этого довода невозможно устоять.
   Кит почувствовала  настоящее  отвращение  к  себе  самой.  Она  встала  и
коснулась его мягких блестящих волос. Меньше всего сейчас  Стрэтмор  походил
на Люцифера. Он был солнечным Аполлоном.  Сожаление  сжимало  ей  горло,  но
лживые слова продолжали слетать с ее губ.
   - Я сейчас приду... Все, что мне нужно, у меня с  собой.  Там,  в  холле,
есть туалетная комната.
   Кит торопливо Пыталась навести какое-то подобие порядка в своем туалете.
   - Скорее возвращайся, леди Джейн, - улыбка Стрэтмора светилась нежностью.
Кит нагнулась и поцеловала его.
   - Если бы ты знал, как мне  не  хочется  расставаться  с  тобой  даже  на
мгновение.
   Это, по крайней мере, было сказано искренне.  Люсьен  откинулся  назад  и
замер, прикрыв глаза рукой. Он казался полностью расслабленным, но тело  его
было по-прежнему напряжено и жаждало разрядки.
   Кит подумала, что ей уже никогда не увидеть его таким  полным  доверия  и
беззащитным. Даже если  они  встретятся  вновь  и  обстоятельства  будут  им
благоприятствовать, Люсьен никогда не простит  ее.  Он  никогда  не  забудет
того, что она сделает сейчас.
   Не дожидаясь, пока угрызения совести  заставят  ее  вернуться  в  объятия
Стрэтмора, Кит бросилась к дверям, на ходу надевая туфли.  С  сомнением  она
посмотрела на плащ Люсьена и свой парик, которые  висели  на  вешалке.  Плащ
пригодится, чтобы прикрыть этот дурацкий цыганский костюм и согреться,  ведь
Кит предстоит бежать домой по морозу. Парик тоже нельзя  оставлять.  Девушка
сдернула его с вешалки, подхватила плащ и выскользнула за дверь.
   Коридор был пуст. Кит натянула парик, аккуратно  спрятала  под  ним  свои
волосы и завернулась в плащ. Теперь ее никто не, сможет узнать. Почти никто.
У самого выхода она столкнулась с метрдотелем. Ел спешный  уход,  да  еще  в
полном  одиночестве,  конечно,  показался  ему  подозрительным,  но  он  был
достаточно сдержан, чтобы дать ей это заметить.
   - Надеюсь, вы приятно провели вечер, миледи?
   Кит сделала самый аристократический поклон, и ответила по-французски:
   - Ужин был восхитителен,  месье.  Как  всегда.  Глаза  метра  засветились
радостью, и он широко распахнул дверь перед Кит.
   Но перед тем как уйти, девушка не удержалась и решила удовлетворить  свое
любопытство.
   - Лорд Стрэтмор говорил мне, что однажды оказал вам небольшую услугу.
   От профессиональной сдержанности метра не осталось и следа.
   - Небольшую? - произнес он с нескрываемым чувством благодарности. -  Нет,
мадемуазель, огромную. Он спас мою семью. Он вывез ее из Франции.  И  теперь
моя жизнь в его распоряжении.
   Еще один удар. Этой ночью их было уже много. Кит спешила в свое ближайшее
убежище и  пыталась  обдумать  все,  что  узнала  о  Стрэтморе.  Она  всегда
подозревала, что он был способен на поступки далеко не безупречные, и  в  то
же время мог проявить героизм и благородство. Но как он мог спасать  кого-то
во Франции? Это совершенно невероятно. Ведь уже двадцать лет Европа  закрыта
для англичан. Правда, он мог заниматься контрабандой  или  чем-то  не  менее
отвратительным, чтобы увеличить свои доходы.
   Несмотря на возникшую близость, Стрэтмор по-прежнему  оставался  для  Кит
тайной. А тайны всегда таят опасность.

***

   Люсьен дожидался Джейн. Ее образ был постоянно у него перед  глазами.  Ее
завораживающая переменчивость,  ее  ненавязчивая  эротичность,  ее  стройная
фигура. Еще ни одной женщине не удавалось так заинтриговать его.  Он  жаждал
обладать ею. Он надеялся, что это позволит ему наконец удержать и  ее  душу,
вечно ускользающую от него.
   Его поразило то, что у девушки оказались при себе средства  предохранения
от беременности. Если бы речь шла о другой любой женщине,  он  счел  бы  это
признаком распущенности. Но не сейчас. В случае с Джейн это  могло  означать
лишь одно. Она слишком умна, чтобы позволить застать себя  врасплох.  Он  не
мог и подумать, что сегодняшний вечер был просто очередным любовным эпизодом
в ее жизни, жизни свободной актрисы. Это свело бы его с ума. Он  не  пытался
анализировать собственные чувства, но они были совсем не обычными.
   Люсьен нервно постукивал пальцами  по  подлокотнику  и  пытался  угадать,
когда же девушка вернется. Уже  прошло  достаточно  времени.  Минут  десять?
Наверно, только пять. Просто для него время сейчас тянется томительно долго.
   Ему вообще не следует выпускать ее из вида. Стрэтмор открыл глаза и вдруг
с ужасающей ясностью понял, что девушка не вернется. Маленькая,  эгоистичная
дрянь! Она получила удовлетворение и бросила его одного сгорать от  страсти.
Господи, как же он мог сделать такую глупость? Что за женщина? Вновь и вновь
ей удавалось его дурачить! Его, который всегда был так осторожен. Он никогда
не был жесток с женщинами, но,  окажись  она  сейчас  здесь,  ему,  пожалуй,
пришлось бы сделать исключение. Хотя, если бы она была здесь, у  него  и  не
возникло бы желания быть жестоким...
   Небо и ад! Он вскочил на ноги, взялся за край стола и  опрокинул  на  пол
роскошную сервировку. Со странным удовлетворением он слушал  звон  падающего
серебра и бьющегося фарфора. Он криво усмехнулся, увидев, как  винное  пятно
расползается по дорогому восточному ковру.
   Да, это был самый дорогой  обед  в  его  жизни.  Во  всех  смыслах  самый
дорогой.
   В дверь осторожно постучали, затем раздался голос метрдотеля:
   - Все в порядке, милорд?
   С мрачным видом Люсьен привел в порядок свой костюм и постарался  придать
лицу спокойное выражение. Будь он проклят, если позволит им догадаться,  что
ему устроила эта маленькая ведьма?
   Его гнев вспыхнул с новой силой, когда  он  заметил  исчезновение  своего
плаща. Маленькая, хладнокровная воровка!
   -  Небольшое  происшествие,  Робек,  -  сказал  Люсьен,  открывая   дверь
метрдотелю. - Я был неуклюж. Пришлите мне счет за все.
   Француз наблюдал картину разрушений с внешней невозмутимостью.
   - Как пожелаете, милорд. В дверях Люсьен обернулся.
   - Моя дама уехала благополучно? - спросил он. - Я хотел ее проводить.  Но
она на редкость упрямая особа. Прежде всего для нее - независимость.
   - Такую  женщину  не  забудешь,  -  ответил  Робек  с  восхищением.  -  И
по-французски она говорит превосходно. Так же, как и вы.
   - У этой женщины масса самых разнообразных талантов.
   В следующий раз, когда они встретятся - а они встретятся непременно, - ей
придется заплатить за все, что она с ним сделала сегодня ночью.

Глава 14

   Люсьен не хуже своей искусной противницы умел изменять внешность. Он смог
убедиться  в  атом  на  следующее  утро,  когда  ждал  наемный   экипаж   на
Оксфорд-стрит и заметил идущего ему навстречу герцога Кэндовера. Стрэтмор не
смог удержаться, чтобы не подшутить над ним.
   - Простите, сэр, где здесь Английская  опера?  -  спросил  он  с  сильным
йоркширским акцентом.
   - Идите прямо, минут  через  пять  свернете  налево,  -  холодно  ответил
герцог, не скрывая неудовольствия тем, что какой-то прохожий остановил его.
   - Тысяча  благодарностей,  ваше  сиятельство,  -  произнес  Люсьен  своим
обычным голосом вслед уходящему другу.
   Рэйф резко остановился и обернулся назад.
   - Люс, это ты?
   - Я самый, во плоти и крови, - ответил Люсьен, - и очень благодарен,  что
ты не отбрил меня, когда я к тебе обратился.
   Герцог пошел рядом с Люсьеном.
   - Чем ты занят на этот раз?
   - Небольшое расследование, но, надеюсь, ты не будешь кричать об  этом  на
весь Мэйфер.
   - Как тебе это удается? - спросил Рэйф, понизив голос. - Конечно,  темные
волосы, очки на носу, потрепанная одежда  изменяют  облик,  но  то,  что  ты
сделал, - просто сверхъестественно.
   Он внимательно осмотрел друга.
   - Казалось бы, та же фигура, но ты выглядишь более коренастым, плотным, а
главное, тебя невозможно запомнить. Если бы я не знал тебя с десяти лет, мне
бы ни за что тебя не узнать.
   - Маскировка начинается с перестройки  сознания,  -  объяснил  Люсьен.  -
Богатство  и  знатность  создают  вокруг  человека  определенную  атмосферу,
которую  невозможно  не  заметить.  В  данный  момент  для  меня  этого   не
существует. Я небогатый и очень уязвимый человек. Вокруг меня совсем  другая
аура.
   - Да, конечно,  -  заметил  Рэйф.  -  Но  у  меня  нет  никакого  желания
воображать себя бедняком. Я наслаждаюсь богатством, титулом и властью.
   - Ты настолько вошел  в  роль  аристократа,  что  было  бы  преступлением
заставить тебя играть другую, - согласился Люсьен. -  Кстати,  мое  общество
может повредить твоей репутации. Нам лучше расстаться. Тебя не должны видеть
в обществе какого-то Джеймса Уолси из Лидса.
   - Я достаточно корректен с  представителями  низших  классов,  когда  они
соблюдают дистанцию, - мягко сказал Рэйф. - Но не  забудь  раскланяться  как
подобает, когда будешь уходить.
   Люсьен ухмыльнулся в ответ.
   - Я слышал, что на переговорах в Генте наметился прогресс. Герцог кивнул.
   -  Если  все  будет  благополучно,  к  Рождеству  мы   заключим   мир   с
американцами.
   - Дай Бог, - кивнул Люсьен, остановил наемный экипаж  и  поехал  в  театр
"Марлоу". Там он представился журналистом, пишущим статью  о  Касси  Джеймс.
Актриса часто радовала зрителей на севере  Англии,  и  они  интересуются  ее
лондонскими успехами.
   На Люсьена не обращали внимания, и он провел в  театре  несколько  часов,
собирая информацию. Хотя граф прекрасно умел выуживать необходимые сведения,
узнать удалось очень мало. Никто ничего толком не  мог  рассказать  о  Касси
Джеймс. Все были согласны с тем, что это очаровательная женщина и прекрасная
актриса. Совсем не высокомерная.
   Тем не менее она оберегала свою частную жизнь от посторонних  глаз,  чего
большинство актрис не делали. Никто не знал, ни где она живет, ни что у  нее
за семья. Рассказывали  только,  что  накануне  вечером  любовник-аристократ
похитил се прямо из  зеленой  гостиной,  и  что  его  было  редкое  зрелище.
Конечно, и раньше все были уверены, что у девушки есть покровитель, но никто
не думал, что это такой  экзальтированный  и  влиятельный  человек.  Девушке
повезло, теперь с ней будут больше считаться.
   Люсьен был очень доволен, что ни один из его собеседников не узнал  графа
Стрэтмора в Джеймсе Уолси. Но это был единственный  положительный  результат
за целый день работы.
   Даже директор театра ничем не смог ему помочь. Во  время  перерыва  между
репетициями новой постановки, прекратив ненадолго поносить неуклюжих актрис,
он рассказал Люсьену, что мисс Джеймс  играла  маленькие  роли  в  различных
пьесах. Но в течение  двух  ближайших  недель  ее  заменит  другая  актриса,
поскольку сама Касси попросила отпуск, чтобы навестить больную тетку. Ирония
в голосе директора подсказала Люсьену, что он ни  на  грош  не  верит  в  ее
существование. Тем более что он сам присутствовал в зеленой гостиной,  когда
оттуда уводили его восходящую звезду.
   В любом случае,  девушка  должна  вернуться  к  следующему  представлению
"Цыганки", поскольку это была ее главная роль. Мистер Уолси  может  сообщить
своим читателям, что скоро будет готова новая постановка, где девушка  будет
выступать в брюках,  и  тогда  весь  Лондон  сможет  наслаждаться  видом  ее
великолепных ног.
   Нет, директор не имел никакого представления о том,  где  она  живет.  Он
считал актрис весьма темпераментными и несдержанными особами  и  был  весьма
признателен Касси за то, что она не посвящала  его  в  свои  дела,  являлась
точно  в  назначенное  время  и  не  швыряла  никаких  предметов  в   своего
многострадального директора.  А  теперь,  если  мистер  Уолси  позволит,  он
вернется к своей работе.
   Люсьен был разочарован, но не удивлен. Леди Джейн еще раз успешно  замела
свои следы. Когда же граф вернулся домой, выяснилось, что в  его  отсутствие
неизвестный молодой человек принес сверток. Там был его плащ  и  записка,  в
которой говорилось: "Что бы вы обо мне ни думали, я не воровка". Подписи  не
было.
   Это событие вовсе не заставило его признать,  что  по-своему  Джейн  вела
себя с ним  честно.  Он  сначала  намеревался  швырнуть  плащ  в  стену,  но
передумал. Падение куска  тяжелой  шерстяной  ткани  не  произведет  нужного
аффекта и не даст облегчения.
   И потом, он и так тратил слишком много душевных сил на  дела,  касающиеся
этой Джейн. Давно пора отбросить в сторону желание и постараться  объективно
оценить эту женщину, которая была предметом его желаний. Он положил плащ  на
диван, сел за письменный стол и взял в руки карандаш.
   Какими же фактами он располагает?
   Первым неоспоримым фактом было то,  что  Джейн  -  актриса  и  достаточно
опытная женщина. Ей блестяще удавались самые разные роли  -  от  застенчивой
невинной девушки до бескомпромиссной интеллектуальной противницы.
   У них было чертовски  много  общего,  и  это  сходство  вызывало  гнев  и
восхищение Стрэтмора.  Оба  они  пользовались  извилистыми  тропами  и  были