. Адриан приподнял податливое тело и прислонил к дереву, а Мериэль обхватила его руками и ногами. Мужчина сосредоточил все свои усилия на том, чтобы не торопиться и не сразу извергнуться в нее.
     Он начал двигаться медленно, но Мериэль не позволила. Она горела страстью, впиваясь ногтями в его плечи. Адриан потерял остатки самообладания, и молодые люди неистово занялись любовью, напористостью напоминая бушующую вокруг грозу. Их крики восторга слились с раскатами грома.
     Страсть удовлетворена, дыхание медленно восстановилось, тела дрожали от напряжения, а супруги все еще оставались в объятиях друг друга, опираясь на ствол дерева. Сумасшествие сменилось приливом нежности и умиротворения.
     Адриан прошептал:
     - Я люблю тебя, радость моя. Обещай, что никогда не оставишь меня.
     Открыв глаза, Мериэль с удивлением посмотрела на него:
     - Почему ты считаешь, что я когда-нибудь захочу это сделать?
     Страх исчез, сменившись чередой радостных чувств - счастьем, любовью и нежностью, и Уорфилд пожелал, чтобы этот миг длился вечно.
     Затем мир взорвался.
     Сверкнула последняя молния, настолько яркая, что ослепила людей, грянул оглушительный раскат грома. Молния попала в дерево слева от них, и от грохота содрогнулась земля.
     От неожиданности молодые люди упали. Мериэль судорожно вздохнула, и Адриан крепче прижал ее к себе, желая защитить. Он ощутил кислый запах, от которого почему-то стало горько во рту, затем сознание покинуло его.

ГЛАВА 16

     Мериэль чувствовала себя так, будто долгое время блуждала в темноте, и вот внезапно пришло озарение. Она мгновенно поняла, что лежит на влажной земле, на открытом воздухе. Моросил дождь, и она промокла, правда, ее немного закрывало лежащее на ней тело. Ощущения данного момента были абсолютно непривычными, множество вопросов роились в мозгу: где она, как сюда попала? Ничего не понимая, Мериэль открыла глаза.
     Теплое, тяжелое тело, прижимавшее ее к земле, принадлежало лорду Адриану Уорфилду. Де Вер содрогнулась, осознав это. Граф лежал на ней, грудь к груди, почти соприкасаясь с ней лицом, его колено находилось между ее бедрами. Его серебристые волосы потемнели от влаги, капли дождя стекали по лицу.
     Мужчина лежал неподвижно, и сначала она думала, что тот умер, однако слабое дыхание свидетельствовало - Уорфилд без сознания.
     Странно, но мысль о его смерти потрясла ее даже после всего, что он сделал с ней. Де Вер не понимала, почему. Наверное, потому, что никому не желала смерти. Или же уход графа из жизни будет означать исчезновение чего-то важного, прекрасного и удивительного?
     Левая нога была мокрой и холодной. Ужаснувшись, девушка увидела, что ее юбки подняты почти по талии, а тело занимает такое положение по отношению к мужчине, что не приходится сомневаться в характере отношений между ними. Пресвятая Матерь Божья, неужели он изнасиловал ее?
     Мериэль опустила руку и дотронулась до треугольника внизу живота. Прикосновение отозвалось странным, доселе незнакомым ощущением, однако боли не чувствовалось, и, убрав руку, она не обнаружила на ней крови.
     Де Вер осторожно перевернула графа и высвободила ногу. Когда его плоть коснулась ее бедра, девушка содрогнулась. Всей душой желая поскорее убежать, она, тем не менее, двигалась с большой осторожностью, опасаясь, что граф очнется и помешает ей.
     Мериэль села и огляделась. Она узнала каменный круг и вспомнила, что произошло примерно неделю назад. Однако не могла понять, как получилось, что они опять явились сюда, да еще в такую грозу, когда все добрые христиане сидят дома.
     Неужели граф привез ее сюда и изнасиловал? Почему она никак не может вспомнить? Наверное, она боролась с ним из последних сил, но ведь Уорфилд мог справиться с ней, не нанося серьезного удара, от которого она потеряла бы сознание. Ни голова, ни другие части тела не болели, не было видно синяков и ушибов, свидетельствующих об ударе.
     Девушка покачала головой - глупо размышлять о том, что уже случилось. Сейчас самое главное - сбежать. Мокрый плащ пригибал к земле, подобно железным доспехам, ноги тряслись от напряжения, когда она попыталась встать. Острая боль, пронзившая тело, помогла прийти в себя.
     Слева лежало поваленное дерево, желтые языки пламени лизали поврежденный ствол, а падавший дождь никак не мог с ними справиться. Расщепленные стволы деревьев и сучья, разбросанные повсюду, говорили о сильной грозе и молниях. Это подтверждал свежий воздух, от которого даже болели легкие. Теперь понятно, почему они с графом потеряли сознание, а очнувшись, Мериэль чувствовала себя такой разбитой. Слава Богу, их не убило. Девушка вспомнила, как однажды в Болейне молния ударила в дерево, под которым стояли, испуганно прижавшись друг к другу, несколько овечек. Большинство оказались парализованными, а некоторые погибли на месте.
     Справа были привязаны к дереву две лошади. Налитые кровью глаза и нервное подрагивание ног показывали, что животных напугало буйство природы, однако, как показалось Мериэль, у них было время успокоиться. Одну из лошадей девушка помнила - ее для прогулок дал граф, а вторая - молодой жеребец. Вглядевшись, Мериэль облегченно вздохнула - это не вороной Гедеон, и кобыла, скорее всего, легко его обгонит. Нет нужды, убегая, уводить его за собой.
     Де Вер взглянула на распростертого на земле графа. Его беспомощность и неподвижность не оставили ее равнодушной. Теперь мужчина не казался жестоким и беспощадным, а обычным, красивым юношей, с которым она когда-то весело болтала и смеялась. Наклонившись, девушка коснулась его шеи и почувствовала под пальцами ровный пульс. Цвет лица не изменился, поэтому Мериэль решила, что мужчина не пострадал серьезно и скоро придет в себя.
     Вдали послышались раскаты грома. Гроза миновала, самое страшное осталось позади. Такой сильный и здоровый человек, как Адриан Уорфилд, не умрет от того, что ему придется полежать на мокрой земле под дождем еще некоторое время. Однако девушка с удивлением поняла, что, собираясь уходить, заботливо укутала его плащом и набросила на лицо капюшон, чтобы на него не падал дождь.
     Поспешно подойдя к лошадям, Мериэль начала отвязывать поводья, но у нее не очень хорошо получалось - те намокли и разбухли. Наконец это удалось, и, собираясь вскочить в седло, она услышала за спиной слабый шорох.
     Повернувшись, девушка увидела лорда Адриана, с трудом садившегося на землю. Его лицо закрывал капюшон, однако по некоординированным, неуверенным движениям можно было понять, что он, так же, как и Мериэль, потерял ориентацию. Его голос прозвучал хрипло:
     - Мериэль, где ты? С тобой все в порядке?
     Де Вер поспешно начала отвязывать жеребца. Если граф очнулся, то лошадь нельзя оставлять.
     - Слава Богу, ты не пострадала!
     Бросив взгляд на Уорфилда, она увидела, что тот смотрит на нее с облегчением. В заботе о ее здоровье и участливости было что-то очень трогательное, хотя девушке вовсе не хотелось оставаться его пленницей, как бы ни тронули слова.
     С трудом поднявшись на ноги, Уорфилд, шатаясь, направился к Мериэль.
     - Отойдите от меня! - выкрикнула она и несказанно удивилась, когда де Лэнси мгновенно остановился.
     - Мериэль, что случилось? - изумленно спросил он.
     - Вы держите меня пленницей в замке уже несколько недель и еще осмеливаетесь спрашивать, что случилось? - с горечью произнесла девушка. Наконец ей удалось развязать кожаные поводья жеребца. Держа их в руке, она вскочила на кобылу. - Но это дело поправимое, милорд.
     Невзирая на довольно приличное расстояние, разделяющее их, Мериэль разглядела ужас, застывший в серых глазах графа.
     - Что ты помнишь из последних событий?
     - Я... я... - действительно, что произошло перед тем, как она очнулась? Девушка неуверенно отвела глаза в сторону. - Вы взяли меня с собой на прогулку по стенам замка, затем мы отправились в мою комнату, и вы чуть не изнасиловали меня.
     - Мериэль, но это же произошло два месяца назад, - потрясенно произнес Уорфилд. - Неужели ты не можешь вспомнить ничего из недавних событий?
     Господи, зачем совершать еще одну ошибку и разговаривать с этим дьяволом вместо того, чтобы бежать? Но, заинтригованная, Мериэль желала выяснить все до конца. Закрыв глаза, она пыталась вспомнить:
     - Вы пригласили меня в свою комнату. Думаю, это было на следующий день после прогулки по стенам.
     Открыв глаза, девушка испуганно взглянула на графа, опасаясь, что тот, подойдя ближе, схватит ее, но мужчина не двинулся с места.
     - Нет, это произошло в тот же день, потому что я была очень расстроена, когда пришла к вам. Но потом... - Нет, не помню, - голос Мериэль прервался. - Но это не могло случиться два месяца назад. Это было вчера.
     - Оглянись, моя дорогая! - в голосе Адриана звучала нежность. - Тогда стояла весна, а сейчас лето. Посмотри на деревья и цветы.
     Ужаснувшись, де Вер взглянула на деревья, на поляну - да, он прав. Листья радовали глаз своей зеленью, а цветы - буйством красок, характерных для середины лета. Прошли месяцы, а она не имела никакого представления о том, что случилось за это время. Находясь на грани срыва, девушка воскликнула:
     - Что вы сделали со мной?
     Граф шагнул вперед, но остановился, когда она схватила поводья.
     - Произошел несчастный случай, Мериэль, - тихо произнес он, словно успокаивая встревоженного сокола. - Ты чуть не умерла, а когда выздоровела, то ничего не помнила о прошлой жизни.
     Девушка, не веря словам коварного Уорфилда, молча смотрела на него.
     - Ты согласилась выйти за меня замуж. Помнишь нашу свадьбу, клятвы и обещания, которыми мы обменялись? Как звонили в колокола, помнишь?
     - Нет! - негодующе воскликнула Мериэль. - Я никогда не выйду за вас замуж и никогда не могла этого сделать!
     - Ты даже не помнишь, как на свадьбу приехал твой брат Алан?
     Пораженная девушка хотела что-то сказать, но повторила то, на чем упрямо стояла раньше:
     - Моего брата зовут Дэффид, а не Алан, он живет в Гвайнеде.
     - Нет, дорогая, у тебя двое братьев. Я познакомился с младшим, Аланом, когда тот приехал из Эвонли, разыскивая тебя. Он рассказал мне о вашей семье, о монастыре Ламборн, но ты ничего не помнила, - тут мужчину внезапно осенило:
     - Заметь, сейчас ты говоришь на нормандском. Раньше ты притворялась, будто не понимаешь его, но после несчастного случая стала им пользоваться.
     На лице Мериэль ясно читалось отчаяние. Она покачала головой.
     - Я не могла столько забыть. Вы каким-то другим образом узнали о моей семье.
     Адриан не сдержался:
     - Мериэль, ты моя жена! Ты говорила, что любишь меня и вышла замуж по доброй воле, а не по принуждению. Между прочим, ты торопила меня, а я сомневался в верности такого шага, я имею в виду, такого поспешного шага - ты еще не совсем оправилась после несчастного случая. Посмотри, у тебя на пальце мое кольцо.
     Девушка поднесла к лицу дрожащую руку и посмотрела на золотое кольцо:
     - Нет, - прошептала она. - Я никогда не могла этого сделать добровольно. Неужели вы устали ждать и силой взяли меня? Наверное, после этого я потеряла остатки разума.
     - Даже находясь в бешенстве, я не смог бы причинить тебе зло, дорогая. Неужели ты не помнишь, когда я чуть не сходил с ума от желания, но всегда останавливался? - Адриан провел дрожащей рукой по лбу, размышляя, кто из них потерял остатки разума. - Эти два месяца мы не расставались, были счастливы, любили друг друга. Разве ты не помнишь?
     - Вы лжете! - крикнула девушка. - Лжете!
     Мужчина шагнул к ней. Мериэль не могла забыть страсть и нежность, наполнявшую их сердца. Если бы только она позволила прикоснуться к себе...
     - Не подходите! - с отвращением выдохнула де Вер, натянув поводья.
     Лошадь не успела взвиться и ринуться с места, как Уорфилд прыгнул вперед и схватил ее под уздцы.
     - Мериэль, не уходи в таком состоянии, ты расстроена и растеряна, - взмолился он. - Если хочешь вернуться в Эвонли, пусть так и будет, но позволь, по крайней мере, послать с тобой сопровождающих.
     - Если мне и нужно кого-нибудь опасаться, то, прежде всего, вас! - в ярости воскликнула девушка. - На этот раз, милорд, вы не сможете помешать мне убежать, - она вновь натянула поводья, и лошадь взвилась на дыбы, вырвав узду из рук растерявшегося мужчины. Тот отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от тяжелых копыт, а Мериэль пустила кобылу галопом, ведя за собой жеребца.
     - Мериэль, остановись! - превозмогая слабость, Уорфилд бросился следом за женой. Господи, ну почему он не взял Гедеона! Один свист - и послушный конь вернулся бы к нему. Этот жеребец не отреагирует на зов, будучи недостаточно тренированным.
     Через мгновение всадница скрылась из виду, но мужчина продолжал бежать по размытой дождем тропинке. В боку кололо, легкие требовали притока воздуха, но Адриан бежал, не останавливаясь, пока не поскользнулся и рухнул в грязь.
     Ослабевший и задыхающийся, де Лэнси перевернулся на спину и закрыл лицо руками. Господи, какое право он имел останавливать ее, ведь давал же клятву перед Всевышним уступать и потворствовать любому ее желанию. А девушка пожелала никогда больше не видеть его.
     Адриан опасался, что к Мериэль вернется память, она вспомнит, как он обращался с ней в прошлом и будет презирать за это, но никогда не предполагал что графиня забудет все произошедшее после - любовь, страсть, нежность и клятвы верности, будто и не существовало двух месяцев счастья. Да, для Мериэль их больше не существует. Глядя на мужа, она видела в нем только тюремщика и палача. "Нет на свете женщины, более благословенной, чем я, потому что ты выбрал меня в жены", - вспомнив слова, произнесенные женой, граф печально улыбнулся. "Почему я должна когда-нибудь пожелать оставить тебя, любимый?"
     Наверное, сам Бог ниспослал им молнию и гром небесный. Адриан попытался отогнать навязчивую мысль. Это обычный несчастный случай - угораздило же их приехать сюда в грозу, но где-то в глубине души не верил в случайность. Это его наказание, кара за грехи. Он знает, раскаяние и примирение с девушкой не может отпустить его грехи, преступные действия против Мериэль. Искупить вину не помогло и сдерживание себя, когда она невинной чувственностью искушала его. Жизнь с виной за содеянное и страхом, что когда-нибудь все откроется, - тоже была наказанием.
     Но такого не пожелаешь и злейшему врагу - знать и любить Мериэль несколько коротких, пролетевших, как сон, недель, потерять и получить взамен ненависть. Раскаленный кинжал, вонзившийся в сердце, причинил бы меньше страданий и явился бы милосердным избавлением.
     Устало и обреченно вздохнув, Уорфилд подумал о том, возможно ли пережить такую боль, не сойдя с ума.

***

     Де Вер скакала уже много часов без остановки, и превозмогать усталость ей помогала мысль, что скоро она вернется в Эвонли. Из своего первого знакомства с замком Уорфилда и поездкой к каменному кругу девушка помнила, что восток находится справа от нее, и, отыскав тропинку, всадница свернула направо. Через милю она отпустила лошадь лорда Адриана.
     Небо немного прояснилось, облака посветлели и стали тоньше, сквозь них даже проглядывало солнце, помогавшее сориентироваться на местности. Продолжал идти холодный дождь. Несколько раз всадница видела вдалеке крестьян, дважды проезжала через деревни, и никто не посмел ни остановить, ни спросить ее о чем-либо.
     Одежда насквозь промокла, и де Вер дрожала от холода. Усталая лошадь, забыв бывшую прыть, едва трусила, увязая в грязи. Сумерки быстро сгущались, солнце почти скрылось, когда Мериэль добралась до кромки темного, густого королевского леса, отделявшего владения лорда Адриана от хорошо знакомой ей местности. Невзирая на усталость, девушка и не подумала остановиться. Она не будет чувствовать себя в безопасности, пока не доберется до противоположного края леса.

***

     Сильная гроза, ураганный ветер и дождь замедлили продвижение Бенжамина Левески и его домочадцев. Усталые животные надрывались, вытаскивая тяжело груженые повозки из грязи. Сломанная ось вынудила остановиться небольшой отряд. Наступала ночь, старик сделал знак Эдвину, капитану нанятых рыцарей, остановиться и приказал развести костры. Конечно, осторожному купцу не хотелось оставаться в лесу, таком огромном и темном, но сделать ничего было нельзя. Послав слуг чинить сломанную ось, старик приказал готовиться к ночлегу, дабы рано утром тронуться в путь.
     За короткое время люди развели два костра и устроились на ночь. Вокруг одного уселись рыцари, поглощавшие еду и питье, вокруг другого расположились пятнадцать домочадцев Левески. Холод пробирал до костей, поэтому огонь как нельзя лучше согревал продрогших людей. Дождь наконец перестал, облака рассеялись, и показались звезды.
     Путешественники устали, но Бенжамин хотел размять затекшие ноги и прогуляться. Сара решила сопровождать его, и супруги медленно пошли вдоль тропинки. Они шли рядом, взявшись за руки, как молодожены. Это говорило о том, что они пронесли нежные чувства друг к другу через всю жизнь, но были слишком горды, чтобы демонстрировать свою любовь при посторонних.
     - Думаешь, нам понравится Линкольн? - спросил Бенжамин, когда они отошли от лагеря.
     - Думаю, да, - поддержала разговор жена. - Может, будет даже лучше, чем в Шрусбери. Пусть там нет больших возможностей для торговли и город может вновь оказаться в осаде, если начнется гражданская война, зато там есть еврейская община.
     - Да, не получилось у меня со Шрусбери, - печально вздохнул старик.
     - Ну и что, зато мы вовремя узнали об обмане и разоблачили подлые намерения сэра Венсана.
     Уже собираясь возвращаться, они услышали приглушенный стук копыт по размытой дороге. Совершенно очевидно, ехал один всадник, причем довольно медленно. Осторожный Левески потянул Сару в сторону, чтобы остаться незамеченными.
     Всадник, показавшийся на тропинке, склонился над крупом лошади, словно страдая от боли, затем маленькая фигурка покачнулась и чуть не упала, но смогла удержаться в седле.
     Бенжамин позвал из темноты:
     - Вы не ранены?
     Всадник встрепенулся, застыв от страха и неожиданности. При тусклом свете супруги увидели лицо юной женщины, видимо, красивое, но сейчас измученное и утомленное, перепачканное грязью, как и одежда.
     - Господи, дитя, что случилось? - воскликнула Сара, шагнув в полосу света.
     Успокоившись, девушка ответила:
     - Ничего не случилось, я просто еду в замок своего брата, - ее голос прерывался и дрожал, то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.
     Сара шагнула к всаднице.
     - Вам следует поесть горячей похлебки, пока вы окончательно не замерзли. Наш лагерь находится неподалеку. Отдохните ночь с нами, а утром отправитесь в путь.
     - Я не буду останавливаться, - неуверенно возразила Мериэль.
     - Если вы этого не сделаете, то потеряетесь или упадете с лошади от усталости, - вмешался Бенжамин. - Насколько я знаю, в лесу водятся волки. Пойдемте с нами, мы поможем вам.
     Девушка переводила взгляд с одного собеседника на другого, затем кивнула, слишком усталая, чтобы спорить.
     - Спасибо.
     Левески взял лошадь под уздцы и повел ее к лагерю, а Сара не спускала глаз с всадницы, опасаясь что та выскользнет из седла. Когда они добрались до костров, Бенжамин помог девушке спуститься. Та непременно упала бы, если бы старик не подхватил ее.
     - Простите, - пробормотала она. - Я сейчас приду в себя.
     - Конечно, - успокоила ее Сара. Женщина старалась говорить тихо, чтобы не разбудить спящих, и посоветовала мужу отвести девушку в фургон, а горничной Рахили приказала подогреть немного супа. Не забыла отдать распоряжение и Арону относительно лошади, такой же усталой и мокрой, как и хозяйка.
     Уложив девушку на подстилку в фургоне, Бенжамин вернулся к костру и увидел сына, не спускавшего глаз с фургона.
     Отец, - прошептал тот, - ты знаешь, кто это? Это графиня Шропширская, жена Уорфилда.
     Действительно! - ошеломленный купец припомнил хорошенькую ю